Исключение

Бэзил Февер не был рад тому, что Кира выбрал его своим новым представителем. Наоборот, он был в отчаянии от этого. Груз ответственности, внезапно свалившийся на плечи, был таким тяжёлым, что казалось, будто он вот-вот раздавит Февера. Он до сих пор в подробностях помнит тот злосчастный вечер, когда гендиректору канала Star TV, на котором работал и он, весьма известный в узких кругах телеведущий, пришла загадочная посылка. Адресант указан не был. Гендиректор удивился: такую почту обычно получал не он, а его подчинённые: журналисты, корреспонденты и ведущие. На календаре было двадцатое мая тринадцатого года. Февер тогда готовился к скорому выходу в прямой эфир. Он и представить себе не мог, что начальник внезапно вызовет его к себе и всего несколькими словами перевернёт его жизнь с ног на голову. Это было почти год назад, но Бэзил до сих пор не мог смириться. Сейчас Февер сидел в гримёрке, тщательно расчёсывался и расправлял невидимые складки на пиджаке. Через десять минут начнутся двухчасовые новости, в которых он должен объявить во всеуслышание слова Киры. Каждый раз, когда тот присылал ему письма, Бэзил мысленно содрогался и вспоминал тот день, когда всё началось, когда он внезапно обрёл всемирную известность и начальник в несколько раз усилил его охрану.

***

Двадцатого мая две тысячи тринадцатого года генеральный директор телеканала Star TV, мистер Фрай, как обычно, сидел в своём кабинете и работал, когда его секретарь внезапно начал названивать ему по интеркому. Фрай несколько раз сбрасывал вызов, но секретарь вновь и вновь нажимал на чёртову кнопку, намекая, что это что-то срочное. Раздражённый, Фрай наконец ответил: — Чего Вам, Эллиот? — Простите, сэр, но Вам пришла посылка, помеченная как «срочная». Мы проверили её. Там, кажется, какие-то бумаги и не более. К посылке прилагается записка, в которой сказано, что мы должны немедленно передать её лично Вам в руки, сэр. Мне занести её? Фрай задумался. Посылки ему приходили нечасто, в основном их присылали его подчинённым. Но если там всего лишь документы, то опасаться нечего. — Да. Заносите быстрее.

***

Менее, чем через две минуты перед гендиректором положили крупный, но невзрачный конверт. На нём были лишь почтовая марка, рабочий адрес его, Фрая, и название компании, доставившей посылку. Отправитель не указан. Фрай недоверчиво оглядел конверт ещё раз и, достав канцелярский нож, начал его вскрывать. К его удивлению, в конверте находились вовсе не документы. Там было два конверта поменьше. Один подписан его именем, а второй, внезапно, именем Февера, одного из ведущих на его канале. Он как раз был здесь и готовился к предстоящему прямому эфиру. Почему-то Фрай вспомнил про письма с сибирской язвой, но быстро понял, что это бред, и открыл конверт со своим именем. Увиденное его, мягко говоря, шокировало. Его глаза округлялись всё больше и больше, пока он читал напечатанные стандартным шрифтом буквы: «Здравствуйте, мр. Фрай. Я — Кира. Понимаю, Вы, должно быть, думаете, что это какая-то дурная шутка, но, уверяю Вас, это не так. Доказательства я предоставлю совсем скоро, а пока внимательно читайте мои слова и постарайтесь их запомнить. 26-го января была убита Киёми Такада, мой предыдущий представитель. Уверен, Вы слышали эту новость. С того момента прошло почти четыре месяца, и всё это время я не мог выбрать новое лицо, которое могло бы доносить мои слова в массы. Но три недели назад я принял решение. Моим новым представителем станет Ваш сотрудник, Бэзил Февер. Если я всё правильно рассчитал, то Вы читаете это письмо 20-го мая в примерно 18:20 по Вашему времени. Я хочу, чтобы Вы немедленно вызвали к себе вышеуказанного человека и лично передали ему второй конверт. Пусть он прочитает его при Вас. Если Вы вскроете конверт до того, как передадите его Феверу, я узнаю об этом и убью Вас. После того, как он прочитает письмо, он имеет право рассказать Вам о нём, если захочет. Я прошу Вас не читать дальше, пока Февер не придёт к Вам в офис. Как только Вы отдадите ему конверт и он ознакомится с ним, Вы продолжите читать это письмо». Фрай сидел в ступоре. Он не мог даже кончиком пальца пошевелить. Почему-то он сразу поверил в то, что это никакая не шутка. Ему хотелось нервно рассмеяться и выкинуть лист в мусорное ведро под столом, но какая-то неведомая сила словно приказывала ему не делать этого, поверить автору послания и выполнить все его указания. Пересилив сковывающий его страх, Фрай нажал на кнопку интеркома. Секретарь ответил почти сразу: — Да, сэр? — Вызовите Февера ко мне. Живо! — Через полминуты он будет у Вас, сэр.

***

Как Эллиот и обещал, ровно через полминуты на пороге Фрая стоял приятный, но худощавый человек среднего роста и возраста, одетый в чёрный костюм с белой рубашкой и жёлтым галстуком. Волосы его были тёмно-русого цвета, их повсюду серебрила седина. Его светло-серые глаза смотрели на Фрая с лёгким недопониманием. Было в его взгляде что-то неоспоримо волевое, опытное. На загорелом, румяном, с впавшими щеками и точёными скулами лице уже виднелись небольшие морщины, но этого человека точно нельзя было назвать старым или непривлекательным. Его тонкие потрескавшиеся губы сжались в непонимающюю линию, светлые брови сдвинулись к переносице, а длинный прямой нос был беспокойно вздёрнут. Бэзил Картер Франклин Февер почтительно склонил голову перед начальником: — Вызывали, мистер Фрай? Гендиректор сцепил пальцы в замок. — Вызывал. Садитесь, Февер, это срочное. Ведущий послушно сел. — У меня выход в эфир через полчаса, надеюсь, это ненадолго? — Нет, — Фрай глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Мне только что поступило сообщение от Киры. — Киры? — от удивления глаза Бэзила широко распахнулись. — И что же он пишет? — Он просил передать это Вам, — гендиректор протянул Феверу конверт с его именем. — И велел, чтобы Вы прочитали его при мне. Писал, что эта информация предназначена только для Вас, и если я её прочитаю до того, как прочитаете Вы, он убьёт меня. Ведущий растерянно взял конверт в руки и осторожно начал его распечатывать. — А Вы уверены, что это действительно Кира? — спросил он, вытаскивая письмо. — Может, это шутник какой. — Он сказал, что предоставит доказательства. Но я не могу читать своё письмо дальше, потому что должен дождаться, пока Вы прочтёте своё. — Вы не знаете, почему он отправил его мне? — Он хочет сделать Вас своим представителем. Удивление смешалось с ужасом, и Февер чуть не выронил гладкий белоснежный лист с рук. Он — представитель Киры?.. Как такое возможно? Бэзил, конечно, был весьма известен, но только в Америке, за её пределами его мало кто знал. Он никогда не просился на эту должность, что уж там, он и о Кире-то репортажи крайне редко вёл! Перспектива становилось совсем печальной, если вспомнить, каким образом умерли предыдущие «голоса» Киры. Тем не менее он опустил взгляд в письмо, быстро читая его про себя. Через минут пять он вновь посмотрел на начальника, который нервно выстукивал вспотевшими пальцами по деревянной столешнице какую-то незамысловатую мелодию. — Могу ли я рассказать о прочитанном? — Если хотите, — Фрай взял в руки своё письмо, приготовившись читать его дальше. — Кира хочет, чтобы в сегодняшних новостях я объявил о том, что он выбрал меня, — Февер всё ещё не мог поверить в это. — А что написано у Вас? Гендиректор вновь принялся читать: «Если Вы читаете дальше, то мр. Февер уже ознакомился с моим посланием для него и сейчас сидит рядом с Вами. Полагаю, он сильно напуган и растерян. Передайте ему, что не стоит нервничать. В его письме сказано, что мои указания начнут поступать с 23-го мая. Они будут приходить на Ваш рабочий адрес. Я хочу, чтобы Вы сразу же передавали их Феверу, и он объявлял о них в вечерних новостях. Предупреждаю Вас: только он имеет право читать их. Повторяю: я убью Вас, если Вы будете вскрывать конверты, предназначенные для него. Если Вы дочитали до этого абзаца, значит, Вы доверились мне. Вы сделали правильный выбор. Теперь я, как и обещал, предоставлю доказательства того, что я Кира. Включите телеканал SNC. Уверен, Вы знаете, что в это время там идут новости». — Февер, включите SNC, — обратился гендиректор к опешившему ведущему. Тот мигом схватил пульт и включил телевизор, висевший в углу. Переключив на нужный канал, Бэзил уставился в экран. На SNC как раз шёл прямой эфир; телеведущий рассказывал что-то о принятых на днях законах в соседней Аризоне. «Ровно в 18:40 выступающий там телеведущий, Джозеф Олдридж, известный Вам, как Кевин Уильямс, умрёт. Этот человек выступал против моей воли и подстрекал других людей идти против меня, называл меня тираном, маньяком, деспотом и преступником. Он полностью заслужил свою участь. Я знаю, что Вы с SNC давние соперники, поэтому его смерть должна сыграть Вашему каналу на руку. Если посылка пришла вовремя и Вы тут же прочитали своё письмо и выполнили мои указания, то смерть Олдриджа Вы будете наблюдать уже через несколько минут. Я надеюсь на плодотворное сотрудничество. Если мне понадобится что-то лично от Вас, я пришлю письмо, которое обязательно будет подписано Вашим именем.

С уважением,

Кира»

Фрай, шокированный прочитанным, положил письмо на стол и глянул на наручные часы. Они показывали восемнадцать часов тридцать шесть минут. На SNC действительно выступал Кевин Уильямс. Никакого Джозефа Олдриджа Фрай в жизни не знал. Неужели Кевин Уильямс — псевдоним? Неудивительно, ведь этот человек начал выступать года четыре назад, когда весь мир уже знал о Кире, и заработал репутацию правдоруба, которого не подкупить и не запугать. Он не был дураком и смекнул, что Кира не сможет его убить, не зная настоящего имени, поэтому взял себе вымышленное. Он действительно крайне резко критиковал Киру, называя его очень нелестными словами, не прекращая делать это, даже когда многие медийные личности, придерживающиеся того же мнения, начали умирать от сердечных приступов. Несколько раз Уильямса пытались убить бешеные фанатики Киры, но каждый раз их покушения проваливались, а Кевин, казалось, становился ещё смелее в своих высказываниях. — Февер, — окликнул его Фрай. Тот обернулся к начальнику. — Сейчас Уильямс умрёт. — Умрёт? — смерть в прямом эфире от рук Киры давно перестала быть чем-то необычным, Бэзил уже привык к ней, но всё равно мысленно вздрагивал каждый раз, когда она случалась. — За свои настроения против Киры? — Именно. Я надеюсь, что это всё-таки просто дурная шутка, — Фрай вновь посмотрел на наручные часы. Тридцать девять минут. Он, как и Бэзил, уставился в экран. Уильямс, не подозревая ни о чём, продолжал вещать: — Выборы губернатора штата скоро пройдут в Калифорнии. Кандидатами станут действующий губернатор Оскар Эриксон, доктор филологических наук и член Демократической партии Фредерик Бёртон и бизнесмен Аарон Коу… — Уильямс закашлялся, скрючился, схватился за сердце; на лице его выступил пот. Не удержавшись, мужчина рухнул с кресла на пол. В кадре тут же появились двое человек в тёмных очках и строгих костюмах, которые удивительно оперативно наклонились к — и Февер, и Фрай уже знали — трупу и выволокли его за пределы объектива камеры. Через секунду трансляция оборвалась, и началась реклама. — Он мёртв… — кое-как выдавил из себя Февер. — Это действительно Кира… — шёпотом добавил гендиректор. — «Что за безумие…» — невольно подумал Бэзил, нахмурившись ещё сильнее.

***

С тех пор Февер стал «голосом» Киры. Тот, как и обещал, через Фрая передавал ему сообщения, а ведущий оглашал их в прямом эфире. Бэзил, гендиректор и ещё несколько человек пытались отследить посылку, но это оказалось невозможно: она проходила транзитом через несколько стран, на ней никогда не указывались адрес и имя отправителя. Текст всегда печатали на безупречном английском, и нельзя было сказать, кто адресант по национальности или в какой стране он проживает. Но Бэзил — неглупый человек; он, хоть временами и бывает труслив, но всё же весьма умён. С детства он славился развитой интуицией, отличной дедукцией и умением логически мыслить. Февер уже довольно давно строил теории о том, кто такой Кира и где он живёт, а теперь, став его представителем, он всё больше убеждался в своих предположениях. Конечно, Кира — не Бог и не мессия, как утверждают его фанатики. Нет, Февер уверен — Кира ещё совсем молод, но умён не по годам. Тем не менее он весьма инфантилен, а иначе как объяснить его примитивные взгляды на справедливость? «Преступность — это опухоль, которую нужно удалить, чтобы люди зажили хорошо». Возможно, в этом есть смысл, но Февер никогда не был приверженцем подобных идей. Кира для него — психопат, каким-то образом получивший некую могущественную силу. Силу убивать. — «Он использует эту силу нерационально. Я бы на его месте начал убивать своих врагов и конкурентов и обогащаться за их счёт. Но пытаться с помощью неё изменить мир? Нет, он точно молодой, неискушённый. Наверное, ещё и самовлюблённый до кучи. Но очень умный, а иначе чего этот L ищет его уже столько лет?..» А ещё Бэзил думает, что Кира действует не один. А иначе как объяснить то, что раньше ему совершенно точно нужно было знать лицо и имя, а теперь он убивает, зная только лицо? Хотя кто знает, может, он как-то сумел усилить свои способности. Февер считает, что Кира как-то связан с Японией — возможно, он японец, живёт в Японии или хорошо владеет японским языком. Предыдущие представители — Хитоси Демегава и Киёми Такада — были японцами, да и воспитанника знаменитого дома Вамми, юного гения Нэйта Ривера, и его СПК убили именно в Токио… Что-то он там нарыл, за что и поплатился. В любом случае разбираться в этом ужасе и играть в детектива Бэзил не намерен, у него своих дел полно, а затягивать петлю, что Кира повесил ему на шею, Феверу не особо хочется. Так ведь и помереть можно за излишнее любопытство! Его задача — доносить идеи Киры в массы и не более. Он давно занял выгодную позицию — если мир в руках психопата, то лучше этого психопата поддерживать. До того, как ведущего выбрали глашатаем «Бога», как называли его многие из окружения Февера, он редко говорил о нём, предпочитая оставаться нейтральным в данном вопросе, но теперь вынужден в открытую восхвалять Киру. В этом есть плюсы: он, как и мечтал, оставил след в анналах истории, стал зарабатывать намного больше, обзавёлся кучей охраны, состоящей в основном из бывших военных и агентов ФБР, которые берегут его, как зеницу ока. Кажется, даже у Киёми Такады было меньше телохранителей, чем у него. Но минусов всё-таки больше: груз ответственности постоянно давит на плечи, высока вероятность покушения и смерти от рук противников Киры, как это было с Такадой, да и сам Кира может убить его просто за то, что ему что-то не понравилось. Постоянный стресс, недосып и противное чувство, что буквально вся планета практически круглосуточно следит за тобой — и это ещё малая часть всех проблем. Февер глубоко вздохнул и размял затёкшую шею. В этот момент дверь в гримёрку распахнулась — на пороге стоял один из многочисленных ассистентов ведущего. — Через десять минут начнётся прямой эфир, мистер Февер. Прошу Вас пройти в телестудию. Бэзил встрепенулся и устало протёр глаза. — Да, конечно, — он вскочил со стула, в последний раз пригладил волосы и вышел из помещения, едва не задев ассистента плечом.

***

Он сел в удобное кресло, перебрал бумаги, лежавшие на столе. Очередной вечер, очередные новости, очередное послание Киры миру… Оператор настраивает камеру, другой работник запускает и проверяет суфлёр. Февер до сих пор не понимает, почему Кира выбрал его, но, может быть, это даже к лучшему. Ведущий вновь глубоко вздохнул и уставился в чёрный объектив камеры. Оператор заявил: — Мы в эфире через три… Два… Один! Дома Бэзила Февера ждёт любящая жена и двое сыновей. Ведущий начинает говорить, но мечтает как можно быстрее выйти из этой душной студии, спрятаться от камер и выпить добротного виски.