Исключение

После событий на складе они разошлись, но условились встретиться вновь через несколько часов. Этой ночью они отметили свою победу в каком-то захолустном баре на окраине Токио. В честь такого события грех не выпить. Миками пить не любил и пьющих глубоко презирал, но перечить Богу не посмел. Впрочем, Лайту алкоголь тоже был не особо приятен. Тем не менее они сидели в дальнем углу дешёвого паба и наливали себе бокал за бокалом, обсуждая планы по созданию Нового мира. Миками, как отметил Лайт, выглядел гораздо лучше, чем на складе: с глаз исчез лихорадочный блеск (хотя сумасшедшая фанатичность всё ещё теплилась в тёмно-карих радужках), волосы вновь идеально расчёсаны и уложены. Экстатический эффект от их первой встречи прошёл. Миками опять надел свою маску невозмутимости и холодной расчётливости, хотя руки его всё так же иногда пробивала дрожь. Лайт не сомневался, что он ведёт себя так собранно только из-за того, что вокруг люди. Стоит им остаться наедине, и он, скорее всего, вновь впадёт в своё странное полубезумное состояние. Но пока что он был спокоен и спрашивал о телах СПК и японской оперативной группы. Ягами просто отвечал, что их найдут и похоронят, а общественности объявят практически полную правду: все эти люди были противниками воли Киры, и тот их покарал. Таким образом Кира поднимет свой авторитет, заткнёт рты всем недовольным, а те, кто захотят бросить ему вызов, будут бояться даже нос из своей норы высунуть. Всё продумано досконально. Благодаря Ниа Лайт узнал, что никто из СПК не был в браке и не состоял в отношениях, но у Аидзавы были жена и дети. Они, простые обыватели, погорюют и успокоятся, так что вендетты безутешной вдовы, как в истории с Наоми Мисорой, не будет. — Я отдам тебе другую тетрадь, — говорит он, выпивая очередной бокал добротного белого вина и совсем не пьянея от этого. Он не боится, что их кто-то услышит — в помещении стоит такой дикий гвалт, смешанный с какофонией андеграундных рок-групп и пьяных возгласов неотёсанного быдла, что без проблем мог бы заглушить и взрыв гранаты, а прослушку ставить банально некому. Тетрадь почившей Рэм Лайт приносит в неприметной сумке. — А свою ты отдашь мне. Живи спокойно. Работай, а вечерами заполняй тетрадь. Больше не опасайся слежки. Я свяжусь с тобой через неделю. А пока можешь наслаждаться нашей победой. Миками сосредоточенно кивает. На его переносицу вновь водружены очки — зачем он их надевает, если после сделки его зрение сравнимо с орлиным? Наверное, дело привычки. Он тоже принёс тетрадь. Она лежит во внутреннем кармане плаща. — Я не ставлю под сомнение твоё решение, но зачем меняться? Разве есть резон? — Есть. Человек, который прислал тебе тетрадь, отказался от неё. Мне нужно вернуть ему воспоминания, — на мгновение на его красивом лице промелькнуло раздражение, уголок губ нервно дёрнулся. — Рюук, — внезапно обратился он к стоявшему рядом с Миками Богу смерти. Синигами, до этого с интересом наблюдавший за какой-то потасовкой на другом конце бара, уставился на Лайта. — Если хочешь, можешь остаться у Миками. Если нет — возвращайся к нам. Миками, ты же не против? Тот опешил на мгновение: — Нет-нет, что ты… — Рюук действительно его особо не напрягал. Конечно, прокурор сначала немного его побаивался, но очень скоро привык к его присутствию. Он был интересным (хоть и немного надоедливым) собеседником и просил у Миками только одно: его любимые красные яблоки. Миками, естественно, покупал их для него регулярно. Рюук постучал когтем по подбородку. — Сложный выбор ты мне дал, Лайт, — сказал он. — Но я, пожалуй, потусуюсь с Миками. Он человек забавный, с ним редко бывает скучно, а ты мне за эти годы приелся уже как-то. — Ну спасибо, Рюук, — насмешливо заявил прокурор. — Хорошо, будь с ним, — невозмутимо ответил Кира. — Не хотите заказать что-нибудь ещё? — к ним подошла молоденькая официантка, смущённо уставившись в пол. Видать, думает, что у них свидание. — Нет, спасибо, — вежливо сказал Ягами. Через час они выходят из этого душного, пропитанного потом помещения, и быстро — практически мгновенно — обмениваются тетрадями. Кратко попрощавшись, они расходятся по домам. — «Вернуть память человеку, отказавшемуся от тетради…» — думает Миками, нервно сжимая и разжимая пальцы. Неужели Бог собрался посвящать кого-то третьего в Его святое дело? Тогда Он должен полностью доверять этому человеку. Если этот человек отказался от тетради и отослал ему по приказу Бога, то, вернув память, он тоже будет карать преступников и создавать Новый мир? В любом случае, если Бог доверяет ему, то и Миками будет доверять. — О чём задумался, герой? — поинтересовался Рюук, летящий рядом. — Это неважно. Пойдём, я куплю тебе яблок.

***

Он не хотел возвращать ей память. Убивать её тоже уже нельзя. Долго скрывать своё альтер-эго не получится. Оставался только один вариант… Лайт вошёл в опостылевшую ему квартиру. Миса встречала его. Как обычно, в крайне откровенном наряде, напоминающем какую-то разновидность нижнего белья. На всё это Ягами хотелось лишь устало закатить глаза. — Лайт, наконец-то ты вернулся! — она кинулась к нему в объятия. Он не обнял в ответ. — Я та-а-ак скучала, ты не представляешь! Сначала меня задержали те странные люди, потом пришлось торчать в отеле! Почему тебя так долго не было? И где Мацуда и остальные? Ягами отцепил от себя Амане, в очередной раз подивившись тому, насколько же она несчастная женщина, раз до сих пор не поняла, что он ни капельки её не любит. — Я победил, Миса. Теперь никто не помешает мне творить Новый мир. — Победил? — недоумённо спросила Амане. — Лайт, я очень рада, но что случилось? — Мацуда, Аидзава и другие мертвы. Ниа и Мелло тоже больше не помешают. — Мацу мёртв? — глаза Мисы расширились от шока. Похоже, она была готова заплакать. — Как же так получилось?.. Вместо ответа Ягами открыл сумку и вытащил оттуда чёрную тетрадь с непонятными белыми символами. — Дотронься до неё, Миса. Она глупо уставилась на него, явно не понимая, чего он хочет и чего добивается. Но, если он говорит дотронуться, то она должна дотронуться… — Как скажешь, Лайт, — и дотронулась. Шквал воспоминаний обрушился на неё, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Миса коротко вскрикнула, сжав в руке тетрадь Джелоуса. — Вспомнила? — безэмоционально спросил Лайт. После беседы с Миками — человеком, близким по разуму и отлично его понимающим, разговоры с Амане быстро высасывали из него все соки. — Д-да… — одинокая слеза покатилась по её щеке, но до полноценного рыдания дело всё же не дошло, чему Кира был несказанно рад. — Так ты… Лайт, ты убил их всех? — Да, Миса, всех. Я победил. Теперь никто не посмеет встать на пути Киры. — Ох, Лайт! — Амане вновь бросилась ему на шею. — Я так рада, что это наконец-то произошло! Но… — она отпрянула и пристыженно опустила глаза в пол, а Ягами невозмутимо отряхнул пиджак. — У Мисы теперь опять нет глаз Бога смерти… Но я могу заключить сделку с Рюуком снова, так ведь?.. — Миса виновато улыбнулась. Её мысли были для Лайта как открытая книга. Амане вновь хотела стать ему хоть чуть-чуть полезной. Наивная. — Не стоит, Миса. Иначе совсем пожить не успеешь, — губы Лайта искривила недобрая и уже давно привычная ухмылка. — Тем более у меня уже есть человек с глазами, умный и преданный. Он меня сегодня очень выручил. «Тебе найдена замена» — простая альтернатива его словам. Чёрт, неужто это тот самый человек, которому она отослала тетрадь? В таком случае она уже его ненавидит. Радует то, что хотя бы эта сучка Такада умерла позавчера и больше не будет мешать её с Лайтом счастью. Но что делать с этим человеком? Кто он такой вообще? Это женщина или мужчина? Если мужчина, то причин ненавидеть его станет гораздо меньше. — Это… Это очень здорово, Лайт! Он будет помогать нам?.. — выдавила из себя Миса, натужно улыбнувшись. Если она опять устроит сцену ревности, то Лайт точно выйдет из себя, прогонит прочь и не ляжет в одну постель. — «Я ещё ничего не рассказал ей о Миками, а она уже вне себя от ярости», — насмешливо отметил Ягами. За столь долгие (и мучительные) годы он отлично выучил все нелепые попытки Амане в ложь, всю её мимику и все её реакции. Ей больно, но она изо всех сил пытается это скрыть. Это всегда получается скверно. Она уже ревнует его, причём очень сильно… — Да. Через неделю я тебя с ним познакомлю. Мы с ним отлично поработали, думаю, он тебе понравится. — Всё, что нравится Лайту, нравится и Мисе! — она вновь обняла его и уткнулась в грудь. — Слушай, Лайт… Пойдём в спальню?.. Вот дурёха. На уме лишь бы только потрахаться. Ну и пусть. Ягами медленно положил ладонь на красивую девичью талию. Он победил. Больше никто ему не помешает. Он — Бог Нового мира! Несколько дней он не спал, готовясь к встрече на складе. Теперь, когда все препятствия устранены, он мог наконец-то вздохнуть полной грудью и не бояться сказать лишнее слово. Пришло время по-настоящему расслабиться. Секс — единственное, в чём Миса была не бесполезна. В эту ночь тетрадь заполнит Миками, а Лайт может по праву отдохнуть. И он этим шансом воспользуется по полной. — Да, Миса. Пойдём. Глаза Мисы вновь округлились, в них мгновенно появилось то самое слепое обожание вперемешку с животной похотью. Неужели Лайт наконец-то хочет её?.. Такое происходило крайне редко. Миса вцепилась в этот шанс, как утопающий за спасательный круг. Она улыбнулась, взяла Лайта за руку и повела в спальню.

***

Придя домой, Миками немедля принял душ и уселся за стол, включил компьютер, раскрыл тетрадь и принялся с привычным фанатичным рвением заполнять её. — Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить. Рюук лежал на диване неподалёку, смакуя сочное яблоко, и смотрел телевизор. Это фирменное «уничтожить» каждый раз произносилось с каким-то благоговением, наверное, даже с эйфорией. Миками действительно так возбуждался оттого, что убивал людей?.. Рюук засмеялся. Люди бывают такими странными. Миками Тэру для него был даже интереснее, чем Лайт! — Тебе не надоело каждый раз говорить это слово? Или у тебя фетиш на него? — поинтересовался синигами, доев яблоко. — Рюук, разве к этой тетради не должен быть привязан другой Бог смерти? — спросил Миками в ответ, явно намекая ему на то, что лучше бы заткнуться. — Должен. Но так уж получилось, что она немножко мёртвая. — Мёртвая? — прокурор обернулся к Рюуку, заинтересованный. Тот продолжал невозмутимо смотреть какой-то американский сериал. — Бог смерти может умереть? — Ещё как может! Вот записала эта недалёкая два имени, да и померла. А это Лайт в её смерти виноват. Мешалась она ему, вот он всё так и обставил, котелок-то у него варит, — Рюук закинул руки за голову. Ему явно не было жаль неназванную Богиню смерти. Глаза Миками невольно распахнулись. Бог смог уничтожить даже синигами? Этот факт заставил прокурора восхищаться Им до глубины души. Миками перелистнул страницу назад. Последние записанные имена были на латинице. Почерк был крайне размашистым и корявым. Видимо, Богиня смерти уже умирала, когда писала имена. Квилш Вамми и Эл Лоулайт. Эл Лоулайт… Неужто тот самый L?.. — Почему она умерла? Ведь Боги смерти от написания имён в тетрадях не умирают, а наоборот, продлевают свои жизни. Рюук взял второе яблоко, повертел в руке и неторопливо откусил большой кусок. Он решил, что расскажет Миками всю эту историю. А зачем молчать, если прокурор всё равно ничего ему не сделает? — Ну, как бы тебе объяснить… Рэм была странной по нашим меркам. Я бы сказал, чересчур эмпатичной. Привязалась к одной девчонке, а той было на неё плевать. Так уж получилось, что эта девчонка спуталась с Лайтом. Рэм сказала ему, что, если он убьёт деваху, то она запишет его в свою тетрадь. Конечно, после этого Лайт её возненавидел и мечтал избавиться. Он мне не говорил об этом, но по его лицу уже всё было понятно. Потом девчонку схватил L. Рэм пришла к твоему Богу и сказала, что убьёт его, если он не выручит девку. Он и пошёл её выручать. Ну и, разумеется, придумал действительно толковый план. Он велел Рэм отдать одну тетрадь власть имущему, который будет использовать её в своих целях. Вторую тетрадь он закопал где-то на отшибе. А потом Лайт пришёл к L и разыграл грандиозный спектакль! — хихикнул Рюук и вновь откусил часть яблока. — До сих пор смеюсь, когда вспоминаю. С невинным личиком заявил, что может быть Кирой, якобы не контролирует свои действия и вообще убивает не по своей воле. В общем, сказал, чтоб его поместили под арест и выяснили сами, Кира он или не Кира. Его арестовали, а мне пришлось целую неделю сидеть с ним в камере! Без яблок, ты представляешь! А потом он от тетради отказался. — Отказался? — глаза Миками расширились ещё сильнее, пальцы немного разжались, отчего ручка чуть не упала на пол. Отказаться от тетради в подобных условиях… Страшно представить, какой это был риск. Но, тем не менее, это гениальное решение почти всех проблем. Миками думает, что, оказавшись в такой ситуации, вероятно, тоже бы так поступил. — Да, отказался. Чтоб L сам убедился, что он не Кира. Но я думаю, что детективчик-то был не промах и с самого начала знал, что Лайт — Кира, просто не мог доказать. Короче говоря, Рэм отдала тетрадь какому-то капиталисту, который быстро спалился, и его повязали. Тетрадь оказалась в руках полиции и, конечно, попала к Лайту. Он вернул себе память и убил псевдо-Киру при помощи клочка, спрятанного в наручных часах. А ещё он принудил меня вписать в тетрадь ложные правила, чтобы обеспечить себе алиби. L не оставалось ничего, кроме как снять все подозрения с той девки и Лайта и отпустить их на все четыре стороны. Деваха откопала зарытую тетрадь. У неё были глаза Бога смерти, но она отказалась от права владения и, разумеется, потеряла их. Она должна была вписать имя L и убить его, но не смогла. Поэтому она заключила сделку со мной. — И укоротила себе жизнь уже в четыре раза? — Ага, — невозмутимо сказал Рюук, вновь кусая яблоко. — Она Лайта любила очень сильно. До сих пор так любит. Хотя нет, не любит, она им просто одержима. Но глаза Бога смерти ей в итоге не понадобились. Её работу сделала Рэм. Когда L и полиция изъяли тетрадь, они подумали, что с Кирой покончено, но через некоторое время убийства возобновились. Кирой стала та самая девка. L понимал, что убивает она, но никак не мог это подтвердить. Рано или поздно он бы нашёл доказательства против неё, и тогда деваху точно ждал бы эшафот. Таким образом Лайт загнал и L, и Рэм в полный тупик. Миками слушал эту историю с замиранием сердца. Пожалуй, это был первый раз, когда он так внимал болтовне Рюука. — Почему же Рэм оказалась в тупике? — Всё просто, Миками Тэру, — синигами забросил остаток яблока в рот и, прожевав, довольно проглотил. — Боги смерти должны убивать, а не спасать. Если Бог смерти каким-то образом, привязавшись к человеку, продлит его жизнь, он умрёт — это аксиома. Рэм спасла жизнь этой глуповатой девочке, записав в свою тетрадь имена L и его помощника, Ватари, и практически мгновенно отбросила копыта, превратившись в песок. Таким образом Лайт — экий хитрец! — одним выстрелом убил двух зайцев, — Рюук привычно захихикал. — Да уж, весёлая история выдалась тогда. Жаль, что я лично всё это не видел. Победа над L — вот это был триумф Лайта, а убийство его «преемников» так, приятный довесок. Думаю, на нашего Киру тоже можно вывести аксиому: на него нет никакой управы! И хорошо. Без него будет скучновато. Мне нравится, как ты с ним творишь тут свои порядки. Прокурор сидел в полнейшем шоке. Убить L, пользуясь привязанностью синигами к человеку… Гениально. Но если настоящий L уже давно мёртв, то кто скрывается под его личиной? Кто говорит от его имени? Неужели Кира? Вот ирония. Если это действительно так, то теперь у него ещё больше причин восхищаться Богом! — Спасибо, что рассказал мне об этом, Рюук, — он развернулся обратно к столу. — Теперь у меня ещё больше мотивации служить Кире, — Миками вновь занёс ручку над тетрадью. — Да ты и так сегодня был в ударе, зачем ещё сильнее надрываться? Поспал бы лучше, вон какие синяки у тебя под глазами. — Спасибо, — смущённо поблагодарил его Миками. — Но я не лягу спать, пока не заполню хотя бы одну страницу. Я никогда не стану равным Богу, но я хочу быть Ему максимально полезным. К тому же я хочу избавить мир от грязи, и чем быстрее я сделаю это, тем лучше. — Ну ладно, — Рюук пожал плечами и продолжил смотреть телевизор. — Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить!.. — безумным шёпотом слышалось со стороны. Какой всё-таки забавный человек. Как верная собака, изо всех сил выслуживающаяся перед хозяином. Честно говоря, Рюук был готов поставить точку в истории Лайта Ягами — Киры — этим днём. Бог смерти думал, что Лайт проиграет, и уже готовился записать его имя в своей тетради, как и было обещано много лет назад. Думал, что вся эта свистопляска с «Богом Нового мира» наконец закончится. Но сейчас синигами радовался, что ошибся. Если б он его записал, пришлось бы возвращаться в свой унылый мир и опять скучать. Но Миками Тэру, к счастью, лишил его столь печальной перспективы, убив всех на том злосчастном складе. Да уж, наверное, даже Ягами не вызывал в нём столько симпатии, сколько этот незаурядный прокурор со странными замашками и непомерными амбициями. Интересно, а Лайт тоже затащит его в постель, как Мису и Такаду? — «Точно затащит», — с ухмылкой подумал Бог смерти, на мгновение скосив взгляд на человека. — «Если он сам не напросится».

***

Той же ночью Миками лежал в своей постели и пытался заснуть. У него плохо получалось: мысли не давали покоя, хотя усталость была очень сильная. К тому же болели глаза — неприятный эффект от долгого использования глаз синигами. Без сомнения, он был в восторге от прошедшего дня и их победы, но ему не верилось, что ровно в шесть утра он, как обычно, встанет, умоется, оденется, выпьет кофе и пойдёт на работу. Займётся рутиной, хотя совсем недавно уничтожил антихристов. Будет вынужден вести себя так, будто ничего не произошло. Позже нужно будет, конечно, выбрать нового представителя Киры, но это всё не то. Они ведь разыграли грандиозный эндшпиль, неужели после всего этого нужно будет возвращаться к привычным шаблонам, опять надевать маски и ломать комедию перед коллегами-идиотами? Какой ироничной бывает судьба. Они ведь сейчас, как какие-нибудь пародии на американских супергероев: днём ведут жизни обывателей, рядовых членов общества, а ночью идут карать зло. Кира должен оставаться анонимным, иначе крайне высок шанс быть убитым или посаженным за решётку. Страшно даже представить, что в таком случае случится с тетрадями, какие войны будут готовы развязать корыстные политиканы и алчные толстосумы хотя бы за клочок одной из них. Таких надо держать в узде. А держать в узде их способен только Кира. Такова цена справедливости. Такова цена Нового мира. Аксиома Киры… Хорошо звучит.