Сто йен

      Опираюсь ноющим плечом на оконное стекло и закрываю глаза. В библиотеке столь ранний час тихо и спокойно, самое оно, чтобы прийти немного в себя.       Школа — утомляла. Каждый проведённый здесь день проходил в пустую. Какой прок с этих баллов и оценок, если я ничего могу с их помощью изменить? Ни-ка-ко-го.       «Это просто осенняя хандра, депрессия», — терпеливо убеждал я сам себя, растворяясь в горячих объятьях Хайтани.       Риндо повадился каждый вечер укладываться на меня, при просмотре какой-нибудь дурацкой дорамы или телепередачи. По-свойски закидывал ноги, просовывая между мной и диваном руку, обнимая.       Я сначала поупирался, для виду, скидывая его голову со своей груди, дергая за выкрашенные космы. И как-то забил. Мне не хватало тепла, не хватало старого друга, с которым мог быть самим собой.       Вот только с каждым днём я чувствовал, что только глубже утопаю в этом болоте, позволяя Риндо быть рядом. Хайтани слишком всерьез воспринял ту поговорку, начав считать меня кем-то наподобие кота. Такого черного, с большущими ушами.       Надеялся, что когда снимут гипс, он свалит. Но Риндо остался. Притащил тем же вечером дорогущего мяса для жарки, электрическую жаровню и несколько бутылок вина.       На мой закономерный вопрос: «а какого хуя?», друг пожал плечами, сказав, что ему нужно пока залечь на дно.       И вот теперь я прятался в школьной библиотеке, не имея никакого желания возвращаться домой. Подгибаю ногу, упираясь подошвой эластичных тапок в стену. Выдыхаю расслабленно.       Сегодня восемнадцатое октября. День рождения Сейшу. Время бежит только вперёд и так незаметно, что становится тошно. Или меня тошнит из-за кофе и сигарет?       В какой-то момент я проваливаюсь в короткий, беспокойный сон. Чувствую чьё-то лёгкое, совсем невесомое дыхание на своём лице. Чужие губы.       Поцелуй совсем детский, невинный. Но отчего-то такой родной. Будто я целовался с этим человеком когда-то.       Кто-то ныряет вниз, отпрянув. Меня же будто током ударило от осознания, что такое уже когда-то случалось, но не со мной, а с Хаджиме. Вот только на моём месте должен был быть Сейшу, в так полюбившейся ему белой форме с моном Чёрных Драконов.       Блять.       Открываю медленно глаза, морщась от холодного осеннего солнца. Кошусь вниз, сдвинувшись в бок, и замечаю светлую макушку с отросшими черными корнями.       — С днём рождения, — произношу сипло, — Инуи.       Сейшу поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. Думаю отрешённо, что хоть в одной из этих чёртовых линий, Инупи получил от меня в подарок поцелуй, если его можно таковым считать. И никаких денег не тормозные колодки и сырное мороженое в ящике для обуви или белья.       — Ты не спал, — заключает тот угрюмо. На его щеках вспыхивает румянец, расползаясь дальше вниз, к шее.       — Нет, не спал, — вру я.       А сколько сейчас времени?       Тянусь за своим телефоном, особо не вслушиваясь в оправдания Инуи. 12:04. Проспал я от силы часа два? Можно смело прогулять оставшиеся занятия и свалить домой.       — После того неудавшегося покушения я наблюдал за тобой, Хяку.       — Не называй меня так, Инуи, — прошу я резковато.       Сейшу всё ещё сидит на корточках, на полу. Держится пальцами за подоконник, смотря на меня как-то странно. «Вот что опять не так, а?»       — Дай мне договорить, — его тон меняется.       — Ты мне не интересен, — наверное, Сейшу хотел сказать что-то другое, но я должен был сразу расставить между нами границы.       Я учусь на своих ошибках. Даже если эти «ошибки» с притягательными голубыми глазами.       — Тебе не отомстить Хаджиме, — говорю угрюмо, — через меня.       — Ты мне нравишься, — вскакивает резко, нависая.       Я же от удивления, скатываюсь вниз, распластавшись перед юношей на подоконнике. Ну что за уебанская ситуация?       Сажусь, отпихивая от себя Сейшу. Тру лицо, сбрасывая с себя сонливость. Моя показная незаинтересованность, нервирует Инуи.       — Ты мне нравишься, — повторяет Сейшу.       — Сочувствую, — говорю от всего сердца, дергая головой.       Спрыгиваю на пол, взглядом отыскивая свою сумку, которую я спрятал под задвинутый под стол стул. Инуи сейчас выше меня из-за туфель. Прическа другая. И зачем я опять начинаю сравнивать их друг с другом? Чтобы разочароваться?       — У меня ледяное сердце, — говорю я, вспомнив отчего-то слова Сои, — зачем оно тебе? — беру в руки полупустую сумку.       Выхожу из библиотеки, оставляя Инуи позади. Продолжать разговор у меня не было никакого желания, как и оставаться в школе. Дохожу до шкафчиков с обувью и переобуваюсь. До начала обеденного перерыва оставалось минут пятнадцать, так что спешу к курилке, на улицу. Перелезаю через стену, запрыгнув на мусорный бак.       Отхожу от школы и проверяю оставшуюся наличку в кошельке. Пятидесяти тысяч должно хватить на подарок Риндо? Или лучше вернуться домой, а уже завтра пройтись по магазинам? Но я доезжаю на автобусе до ближайшего торгового центра. Брожу в нем до самого вечера, купив серебряные сережки-колечки и две пачки апельсинового Choco Pie с кусочками горького шоколада.       — Ты чего так поздно? — выглядывает в коридор Риндо, глядя на меня прищурившись.       Чего-то испугавшись, прячу коробки себе за спину, замерев на месте.       — Чего у тебя там? — Хайтани подходит ближе, вытирая руки о кухонное полотенце.       Дома приятно пахнет запечённой картошкой и мясом.       — Ничего, — мотаю головой.       — Покажи.       — Не покажу, — начинаю по-идиотски с ним припираться. — У тебя там что-то горит? — делаю бесполезную попытку отвлечь юношу от себя.       Риндо не ведётся и продолжает смотреть на меня выжидающе. Улыбается едко, когда я протягиваю ему коробки с Choco Pie, сдавшись.       — О, — выдаёт удивлённо, разглядывая коробки, пока я разувался, — спасибо.       — Не обольщайся, — усмехаюсь я, — это не тебе, — снимаю пиджак и галстук.       — А кому? — озлобился сразу.       Ничего ему не отвечаю, унося вещи в свою комнату. Спать на диване в зале рядом с телевизором, я больше не мог. Пришлось возвращаться к себе и выделить комнату брата Хайтани, предварительно там убравшись.       Быстро переодеваюсь в домашнее, спрятав коробочку с серёжками себе под подушку. Проверяю телефон, хмурясь.       А с какого момента мне перестал писать Усо-чан? Я легко вычислил, что тем неизвестным был Кисаки, догадавшись по манере разговора. Последнее сообщение было отправлено два дня назад. Наверное, решил воспользоваться некогда моим советом, уйдя в тотальный игнор. всё в порядке?       Интересуюсь, отправляя Тетте сообщение.       Я пока не был готов встретиться в открытую со своим старым другом. Впрочем, как и с остальными ребятами. Из-за чего я всячески и избегал Шиба в школе.       Трус.       — Ты какая-то странная, — заключает Риндо, жуя уже явно третий кругляш Choco Pie.       — Да, наверное, — отвечаю безлико, заваливаясь на диван.       Зузу сразу запрыгивает на меня сверху, ластясь.       — Что случилось? — в его голосе я слышу беспокойство.       — Меня сегодня поцеловали, — уныло, — и признались в симпатии.       Риндо давится, громко кашляя.       — А ты чего?.. — сипло.       — Ничего, — подминаю под себя подушку, разглядывая своё отражение в экране выключенного телевизора.       «Волосы немного отросли», — думается мне.       — Славно, — кивает сам себе Хайтани, вставая позади дивана. Вижу, как он задумался о чем-то. — Ты же понимаешь, что этот хуй — нежилец? — наклоняется, щипая меня за щёку.       — Мне он не интересен, — бью его по ладони, морщась.       — А кто тебе интересен?       Вот и что я должен ему сейчас ответить?       — Никто, — четко.       Хайтани остался довольным моим ответом, погладив по голове.       «Надо завязывать со всем этим», — решаю я, набирая сообщение Рану. заберите своего брата домой, пожалуйста иначе проспойлерю концовку сериала

Хайтани-сан (23:04)

Какого из?

всех сразу и вам это не понравится, обещаю

Хайтани-сан (23:06)

он съедет после 20-го

это будет вам дорого стоить       Не смог удержаться я от издевки, понимая, что мне никто ни за что не заплатит.

Хайтани-сан (23:07)

Так и быть

Куплю тебе противоблошиный ошейник со стразами