Сто йен

      Парик на ощупь, как солома. Пряди довольно тяжёлые и пахнут каким-то пластиком. И вот за это дерьмо я отдал пятнадцать тысяч?       Заколками-невидимками креплю парик к специальной капроновой сетке-шапочке сзади и по бокам за ушами. Пальцами зачесываю челку на левую сторону, скрывая шрам. Не удержавшись, вешаю на парик заколки-зайчики, что подарил мне по лету Усо-чан. Трясу головой, проверяя хорошо ли сидит парик. Подпрыгиваю на месте, крутясь. А после встаю в защитную стойку, извернувшись, замахиваясь ногой. Толстая коса неприятно бьёт по заднице, но к этому легко можно было привыкнуть.       — Как тебе? — обращаюсь к толстяку Джо, красуясь.       Кот зевает, заторможенно моргая. Ведёт носом, а затем вытягивается полумесяцем на стуле, чуть не свалившись с него на пол.       — И как это понимать? — присаживаюсь напротив Джо, зарываясь пальцами в мягкую шерстку на пузе. — Ничего, — подмигиваю, — годик-два и у меня отрастёт своя косичка. Реденькая, конечно, но косичка, — вот кого я обманываю?       Дразню Джо, тормоша его ладонью по пузу. Встаю, потянувшись. Перебинтовываю ладони, пряча татуировку. Поправляю сбившийся на груди пиджак.       Лежавший на столе телефон вибрирует, оповещая о входящем вызове.       — Я могу зайти? — я даже не успеваю выдать какое-нибудь приветствие. — Как раз мимо твоего дома проезжать буду, — Кенчик определённо чего-то недоговаривает: в школу он добирается обходными путями, избегая пробок и мой дом вот никак не был ему по пути.       — Зайди, — киваю благодушно.       Прошло меньше пяти минут, как зазвонил домофон. Кейске даже не разбираясь кто пришёл, нажимает на кнопку, зевая. Возится с замком, а после бредёт в ванную комнату.       — Кто пришёл? — спрашивает удивлённо Баджи-сан, выглядывая из кухни.       — Дракен, — отвечаю той я, показавшись из своей комнаты.       Понятно чего маман распереживалась: время только перевалило за семь утра.       — Ничего, что он зайдёт? — вот зачем я такое спрашиваю, если Кенчик уже стоит на пороге, ошеломлённо глядя на меня.       Ловлю так же изумлённый взгляд Баджи-сан на себе. Дёргаю плечом, пытаясь скрыть смущение, что огнём опалило кончики ушей.       — Проходи, — улыбаюсь натянуто, — может, хочешь есть? Маман приготовила овсянку с фруктами. Пахнет довольно ничего так.       Выгляжу сейчас определённо нелепо с этим ебучим париком, но мне нужно было как-то попривыкнуть к нему? Мондаи-чи прославился не только своим диким, необузданным нравом, но ещё и толстой косой и татуировкой дракона на запястье. Сейчас у меня было всё, кроме косы.       — Не откажусь, — улыбается мне Рюгуджи.       Кен быстро разувается, оставляя свою школьную сумку рядом с обувницей.       — Ну хоть кто-то позавтракает со мной, — произносит добродушно Баджи-сан, — иди мой руки и садись, — она отварачивается к подвесным шкафчикам, доставая глубокую тарелку.       — Лучше не трогай, — прошу я, отпрянув, когда Кен потянулся, чтобы потрогать челку, — а то свалится или ещё чего.       — Мир? — спрашивает тихо.       — Мир, — говорю с тяжёлым сердцем, — но больше не поступай так со мной, Кенчик, — сам же беру его за руку, сжимая его мизинец своим, как в детстве, когда нерушимую клятву давали.       Смысл теперь обижаться? Особенно после вчерашнего, когда Рюгуджи навестил Такемичи в больнице, а тот его не узнал. Мицуя в больницу не поехал, сказав, что у него тупо нет на это времени: у его матери начался токсикоз. Такаши просто не знал за что хвататься. Вместо зубрёжки учебников по вечерам, он дошивал нашу форму, поймав за хвост музу.       «Надо будет всё-таки навестить Ханагаки как-нибудь», — решаю я, усаживаясь напротив Кенчика за обеденным столом.       Не мог же Такемичи вообще никого не помнить. Это странно.       Отец хмуро кивает, жующему Кену. Обходит стол, целуя Баджи-сан в щеку на прощание. Ничего не говорит о моей новой «причёске». В коридоре о чём-то говорит с выползшим из ванной Кейске.       — Не обращай на него внимания, — похлопывает по руке юноши Баджи-сан, — Шичиро отходчивый.       — Я заметил, — усмехается друг.       — Милая, — обращается ко мне маман, — пойди, разбуди своего брата.       Коко уже не спал, когда постучавшись, я заглядываю в комнату. Мин Кю заправлял рубашку в брюки, повернувшись спиной к двери. Волосы у него были растрёпанными, в ушах не было серёжек.       — О, — выдаёт удивлённо, поворачиваясь, — ты как-то изменилась за утро.       — Правда? — подыгрываю ему я. — Может, я набрал лишние килограммы? Или в росте немного прибавил? Я прям чувствую, что стал выше тебя,— не скрывая своей улыбки, подхожу к брату, заставляя его обратно отвернуться.       Встаю к нему спиной впритык, осознавая, что ничерта я не подрос, оставаясь всё таким же мелким карликом, но вот Мин Кю явно стал выше на парочку сантиметров.       — И как? — он тоже понимает, что ничего не поменялось.       — Да кто его знает, — дёргаю плечом, отходя от него, но Коко успевает поймать меня за кончик хвоста.       — Думал, что больше не увижу тебя с длинными волосами,— хрипит Сон, — ты выглядишь прекрасно, Ши Ро.       Качаю головой, смущаясь. Мне же никто не говорил этих слов просто так. Даже Сейшу в порыве страсти. Или Хитто.       Из квартиры выходим минут через двадцать, давая Мин Кю собраться. До начала занятий было ещё достаточно времени. В подъезде ожидаю, когда уже привычно хлопнет дверь на шестом этаже, но этого не происходит. Кенчик тянет меня за собой, отвечая на вопрос Мин Кю. Не замечает даже, что берёт меня за руку.       До школы доходим за рекордные двадцать минут. Радуюсь, что дыхание не сбилось, а сердце бьётся в ровном ритме.       Расходимся с Мин Кю у лестницы. Брат обещает принести из столовой дынную булку, стребовав обещание, что я никуда не денусь до этого времени.       — Отвезешь меня в Мизо после школы? — спрашиваю я Кенчика, болтая в воздухе нашими сцепленными руками. — Хочу заценить новенькую форму от Таке-чан.       — Не боишься встретить старых знакомых? — любопытсвует Рюгуджи.       — Так или иначе мне придется с ними столкнуться, — отвечаю спокойно, хотя этот вопрос меня заставил задуматься.       Столкнись я сейчас с Инуи, что я ему скажу? Что сделаю? Наверное, начну за что-то извиняться и оправдываться, вытерпев его объятья. Интересно, Мин Кю сталкивался уже с Сейшу, прогуливаясь по средней Мизо? Коко непременно мне бы рассказал о странном парне, что стал последовать его.       А больше я ни с кем так близко не общался.       Шион долго щупает меня, требуя рассказать ему, как это получилось у меня отрастить волосы за выходные.       — В чём твой секрет? — не унимался он. — Обещаю, я никому не расскажу о нём. Я же могила, Мондаи-чи.       Захотелось подшутить над другом, придумав что-то на подобии истории, где девушки после каждых месячных кожу сбрасывают. Только Мадараме мог поверить мне, ничуть не усомнившись в моих словах. А оно мне надо?       — Это парик, — сознаюсь я.       — А зачем? — не понимает друг, хмурясь. — Погоди, — переводит взгляд на Кенчика, а потом обратно на меня, — так это правда? Про Девятое поколение? Ты теперь Босс?       — Ещё нет, — дёргаю головой, — но осталось недолго. После дня рождения Мучи, мы заявим о себе.       — И подомнем под себя среднюю Канто? — выдаёт возбуждённо Мадараме, боксируя в воздухе играючи.       — Ничего мы делать не будем, — смотрю на Кенчика, ожидая от него поддержки. — Особенно, ты, Шио-чан, — тяну его за рубашку, потянув на себя. — Тебе не хватает дел в Вальхалле?       — Так это больше для души, Мондаи-чи, — смеётся Шион, — развлечься. Как в старые добрые. Ну давай, а? Кто нам здесь соперник? Третьегодки? Так я их уделаю одной левой. Двойное Зло? Не смешно.       — А ты что скажешь? — интересуюсь я у Дракена.       — Нам нужны люди, — отвечает лаконично тот.       — Ладно, — отпускаю друга, — но ты пока особо не распростроняйся, — прошу я, — и без того проблем пока хватает. Подраться и без того успеем.       Но разве Мадараме это объяснишь? Тот покивал для вида, а уже к обеду все знали, что школу теперь возглавляют Чёрные Драконы.       Кручу в пальцах телефон, кусая губы. Давлю в себе желание уебать чем-нибудь тяжёлым Шиона, чтобы хоть что-то осело в его пустой голове. «Вот нахуя он это сделал?»       Не хватало, чтобы кто-нибудь из Восьмого поколения припёрся в Канто с разборками, желая зазнавшимся малолеткам морду бить. и чего теперь делать?       Спрашиваю в сообщении Тетту.       В субботу мы больше разговаривали о всякой мелочи, чем о делах банд. Нам не хватало таких разговоров ни о чем и обо всем на свете. Ведь из-за Хитто я не мог просто так приехать к другу, как и тот ко мне.

Позволяю тебе треснуть его своим фирменным

      Великодушно разрешает мне Усо-чан. Шион явно сегодня не только мои планы порушил.

Я поговорю с ним

спасибо (￣ヘ￣)       Закрываю с хлопком телефон, поднимая голову. Дракен вместе с Мадараме ошивался в курилке, не опровергая, но и не поддерживая бредни нашего друга. Я же ждал Мин Кю на скамейках у стадиона бейсбольной команды. Не хотелось чего-то сидеть в душном кабинете.       — Поговорим? — я даже не успеваю возразить, как Нахоя садится рядом, вытягивая ноги.       Вот откуда он вылез? Оглядываюсь осторожно, замечая, что у лестницы стоят парочка крепких третьегодок. Киваю юноше, что некогда держал зонтик над моей головой, узнавая. Тот кивает резко мне в ответ.       И вокруг нас никого. Пусто. Это так надо?       — Раз настаиваешь, — бросаю раздражённо.       — Так это правда, — голос у него беспечный, радостный, — что Черные Драконы объявились в средней Канто? — смотрит прищурившись.       — Куда Сою подевал? — не спешу отвечать на заданный им вопрос.       — Вы же встречаетесь, — усмехается зло Кавата, при этом улыбка у него стала ещё шире, — разве нет?       За все выходные Соя ничего мне не написал. Впрочем, как и я ему. Оправдываться не имело никакого смысла, как и просить прощения.       — Мы не виделись с ним с пятницы. Беспокоюсь, как бы чего ещё не придумал за это время, — сознаюсь я. — Но да. В скором времени, эта школа будет ходить под Чёрными Драконами.       — Я не позволю…       — И что ты сделаешь? — специально вывожу его на провокацию, перебивая.       — А что сделаешь ты? — смеётся Нахоя, вставая. Смотрит пренебрежительно. — Твоих верных псов тут нет.       Кончики пальцев покалывает от предвкушения. Поднимаюсь, не сводя взгляда с Кавата. А затем действую на опережение, коленом целясь в пах. Скрутило юношу знатно. Толкаю его, надавливая пальцами на лоб.       Кавата не ожидал, что я буду играть по-грязному. Я же не ожидал, что у меня вообще что-то получится.       Переступаю через юношу, спускаясь вниз, к парням. Но те не нападают на меня, пропуская. Успеваю сделать десяток шагов, доходя до клумб с кустами жёлтой азалии, как меня резко разворачивают, хватая за плечо. Удар приходится четко на лицо; кольцо цепляет нижнюю губу.       Чувствую, как немеет тело.       — И это всё? — и как Риндо так мастерски дрался с очками, если те постоянно слетают? Поправляю очки, с прищуром глядя на исказившееся лицо Кавата.       Это первый раз, когда я вступаю в драку после больницы. Почему мне так грустно от этого?       — Зазнавшаяся сука! Тебе не хватило моего брата, так решила отобрать у меня и школу? — рычит он. — Да кто ты такая, а?       — Заместитель Капитана дознавательного отряда, — говорю тихо, — будущий Глава Девятого поколения Чёрных Драконов и одна из голов Гидоры, ублюдок, — тело действует по наитию, целясь ногой прямо в голову юноши.       В тот момент я не контролировал свою силу.       — С этого момента, — облизываю лопнувшую губу, — Двойное Зло принадлежит мне, — говорю я замершим третьегодкам.       Нахоя хрипит, не в силах подняться. Наступаю ему на спину, схватив его левую руку, сдавливая до противного, резкого щелчка.       Оставляю Кавата, возвращаясь обратно в школу. Чувствую, как мелко затряслось всё тело.       «Он же мог увернуться», — бьёт запоздалая мысль по голове, заставляя усомниться в происходящем ещё больше.       Так почему Нахоя не сделал этого?