Сто йен

      Ровно в пять я уже стоял в фойе больницы, держа в руках жёлтый стаканчик с кофе из автомата.       «Всё такой же дерьмовый», — делаю хороший глоток, блаженно щурясь. Это уже какая-то традиция покупать мокачино, когда я оказываюсь в больнице.       Посматривая в сторону высоких стеклянных дверей, околачиваюсь рядом с кадкой с фикусом. Проверяю время.       «Ну и где он?» — бросаю ещё один взгляд на дверь и невольно делаю шаг назад, прячась за зелёными листьями.       Блять.       У Хитто довольно широкий шаг. И выглядит он несколько дерганнее, чем обычно. На ходу снимает полосатый галстук. Зачесывает пятерней челку назад, пока стоит в ожидании лифта. Без шрама. Такой обычный. Родной.       «Глаза красивые».       Понятно к кому он пришёл и почему. Усо-чан знал своё дело. Вот только кроме рюкзака у Хитто ничего с собой не было.       Не могу отвести взгляда до последнего. Вот Какучё заходит в лифт, поворачиваясь ко мне лицом. Показалось, наши взгляды пересеклись. Какое-то мгновение, не более.       Двери лифта закрываются.       Отпускаю лист фикуса, выдыхая. Мне тут явно не место. Не сейчас.       Набираю Тайджу.       — Я уже рядом, — пыхчит он.       — Не торопись, — голос у меня слабый, чужой, — здесь Хитто. Попросим Хару заглянуть к Такемичи, — выбрасываю в урну недопитый кофе. — Я сейчас выйду.       — Хорошо, — Шиба даже не язвит.       Грудь сдавливает невидимым камнем. Таким тяжёлым, что убрать невозможно.       Солнце слепит глаза. Погода в Токио переменчива. Вчера дождь стеной лил, сегодня вот солнце греет как-то уже обманчиво по-летнему, что дышать из-за духоты совсем невозможно.       Шиба ждёт меня в двух метрах от дверей. Держится прямо, оглядывая заполненную парковку безразличным взглядом.       — Это не моё дело, — он такой же высокий, как и Дракен, — но, может, ты хочешь поговорить?       — О чём? — хмуро.       — О том, что случилось между тобой и Хяку.       Было бы о чём тут говорить. Дёргаю плечом.       — Не о чем тут говорить.       — Как знаешь, — хмыкает друг. — Жрать хочешь?       — Пожалуй, — Тайджу определённо обладал чувством такта.       Отобрав из моих рук сумку, Шиба повёл меня к остановке. Он хромал на правую ногу и вяло шевелил правой рукой. Видимо, ударился вчера, когда свалился с Чумы вместе с Ханагаки.       Мне было все равно, что есть. Вкус еды ощущал слабо: она тупо казалась какой-то пресной. Но когда я отказывался от бесплатной еды?       Тайджу выбрал ресторан-гриль, не обращая внимания на ценник. Запах жареного мяса, специй и креветок развязали мне язык. Смотрю, как друг умело переворачивает на жаровне кусочки мяса.       — Наверное, первым делом, я бы поблагодарил Хитто.       Тайджу заинтересованно поднимает голову, впиваясь в моё лицо взглядом. Его золотые глаза блестят от света ламп и вязкого дыма.       — За то, что спас, — вношу ясности, — а потом, треснул бы по яйцам.       Шиба криво усмехается.       — Мы с ним встречались, недолго правда, около месяца, — продолжаю я, комкая салфетку, — Хитто помог мне, — говорить правду было опасно, — советом. Приютил, обогрел. Иногда и этого достаточно, чтобы растаять.       — Ноги, надеюсь, не раздвинула?       — Кто знает, — пожимаю плечами.       Забота у Шиба своеобразная, местами дикая, мало входящая в рамки морали. Но я оценил, что юноша подкладывал мне в тарелку лучшие кусочки мяса. Он даже оплатил полностью обед, взяв ещё сырого мяса домой для мелких и Дракена. Затащил потом в кондитерскую, что была по пути к станции, купив мне набор разноцветных кексов с кремовой шапкой и несколько леденцов на палочке.       — Так откуда, ты говоришь, вы вчера ехали? — настроение у меня явно поднялось на несколько пунктов вверх.       Как и пропало всякое желание, найти Хитто и поговорить. Нормально. По-человечески. Как взрослые люди, которыми мы и были. Да, возможно, Какучё старше меня уже почти на семь лет, но это же мало что меняет?       — Ниоткуда, — отвечает мне спокойно Шиба, закуривая. Затягивается, а после протягивает сигарету мне. — Увидел, что Принцесса стоит под козырьком какого-то магазина, дай думаю, подвезу. Доброе дело сделаю, не чужие же друг другу.       В табаке явно ощущается ароматная отдушка со вкусом шоколада. Не знал, что такие вообще существуют.       — Он же тебе не нравился, — выдаю удивлённо, — откуда такой альтруизм? — передаю сигарету обратно.       Тайджу пожимает неопределённо плечами. Инициатива явно ебет инициатора.       В поезде пишу Сое, что еду домой и если ему хочется, то он мог бы встретить меня на станции.       После вчерашнего наши отношения перешли на новый уровень. В какой-то степени я осознаю, что тороплю события, заставляя Кавата идти у меня на поводу и играть по моим правилам, ничего особо не давая юноше взамен. Но я ничего не мог с собой поделать.       Утром Соя вел себя, как обычно, даже смущался в пределах нормы, залипая на моих губах. А на большой перемене, во время обеда, попросил Хиге-чан больше не таскать ему бенто. Да ещё так громко, что многие стали оглядываться на нас. Я чувствовал себя победителем, пока не увидел горькие слёзы девушки.       — Ты должна извиниться, — видел, как Сое было тяжело разговаривать в таком грубом тоне со своей подругой, — за клевету.       — Воу, — Нахоя пытается угомонить брата, бросив в мою сторону испепеляющий взгляд, — остынь, Соя. Хиге ни в чем не виновата. Знаешь же.       — Это не так, — пылко. — Я никому не позволю обижать, Ши-чан. Даже тебе, — он продолжает смотреть на тихо плачущую девушку. — Идём, — хватает меня за руку, уводя подальше от толпы.       Соя чувствовал себя виноватым, я же чуточку отомщенным.

жду тебя

      Поезд останавливается на нужной мне станции через десять минут. Выходя вместе с толпой, как-то умудрился помять коробку с кексами.       «И кто их теперь есть-то будет?» — думаю я, разглядывая приплюснутые кремовые шапки, отпечатавшиеся на прозрачной пленке. Гадство.       — Ши-чан! — окликает меня Кавата. — Ты чего такая злая? Что-то случилось? — спрашивает взволнованно, оглядывая с ног до головы.       — Кексы помялись, — морщусь я, показывая коробку, — Шиба за них целое состояние отдал. Жалко.       — Шиба? — переспрашивает глупо Соя. — Твой бывший одноклассник, у которого Дракен снимает комнату?       — Угу, — киваю.       — Ты же говорила, что поедешь в больницу.       — Мистер грозный полицейский? Очередной допрос с пристрастием? Ревнуешь? — стараюсь перевести всё в шутку, не понимая, в чём именно подозревает меня Кавата.       — Если ты хотела кексов, то я бы купил их тебе, — угрюмо. Смотрит поверх моего плеча, обидевшись.       — Шиба все время меня подкармливает, — осторожно беру его за руку, — не думай об этом. Верующие фанатики не в моём вкусе.       — А кто в твоём вкусе? — спрашивает резко он.       — Ты.       Соя краснеет. Думаю, что мне начинает надоедать доказывать юноше свою симпатию.       — Не сомневайся в себе, — прошу я, — пожалуйста.       — Очень непросто, знаешь ли, — тянет расстроившись, щекоча пальцами мою ладонь, — поверить, что мы встречаемся. Вот так просто. Не понимаю, чем я тебе так понравился.       — Мне не приходится с тобой думать о делах банды, — отвечаю честно, — ты — обычный.       — Но я ведь тоже состою в банде.       — Это другое, — качаю головой, широко улыбаясь.       Соя посчитал мою улыбку за издевку. Его взгляд тяжелеет.       — Другое? — переспрашивает тихо он.       — Да, другое. Дележка территории, школьная иерархия — это ничто, поверь мне, — мои слова звучат жестоко, хотя я не думаю что это так. — Мне искренне хочется жить в твоём мире, где всё так просто.       Соя всё ещё держит меня за руку, смотрит неверяще. Он медленно разжимает пальцы.       — Мне нет места в твоём мире?       — С чего ты это решил? — не понимаю я. — Просто, — пытаюсь подобрать нужные, правильные слова. И не нахожу их, бессильно вытаращившись на юношу. — Трудно будет повернуть назад и вернуться к тому, что было. Быть обычным гопником не зазорно, — порываюсь взять его за руку, но Соя отходит от меня.       — Если я стану сильнее и обо мне заговорят, ты примешь меня?       Что? Откуда у него такие мысли?       — Тебя не нужно ничего делать, — пытаюсь переубедить юношу, — ты мне нравишься таким, какой есть! Тебе явно доставляет какое-то дикое удовольствие, слышать это чуть ли не каждый день, — начинаю закипать, не понимая, в какой момент мы повернули не туда. — Хватит и того, что меня узнаёт каждая собака в Токио. Моей славы хватит на нас двоих, а как я стану одним из главарей Девятого поколения Чёрных Драконов, так нам никто житья не даст.       — Что?       Блять.       Кусаю губы, мысленно давая себе подзатыльник.       — Ты намереваешься стать Главой Чёрных Драконов? — сипло переспрашивает Соя.       — Одним из трёх, — поправляю хмуро. — Дракен, Таке-чан и я. Гидора. Дракон с тремя головами.       — Но зачем?       — Из-за денег.       — Вот как, — звучит как приговор.       Соя больше ничего не спрашивает у меня. Разводит руками, думая о чем-то. А после уходит, оставляя меня в полном замешательстве. Спешу за ним, боясь потерять в толпе Кавата. Он оглядывается, проверяя, иду ли я следом. Так мы и доходим в полной тишине до нашего дома.       — Я не хотел всего этого, — говорю я, когда мы подошли к дверям моей квартиры, — не хотел становиться Мондаи-чи. Но так вышло, и я об этом не жалею.       Ебаные американские горки.       Тяну дверь на себя, заходя в квартиру и оставляя Сою. Всё равно что он скажет, ничего же не поменяется. Я не отступлю, желая помочь Такаши.       — Да держи ты ровно, — слышу я недовольный голос Кейске.       — Больно, — хнычет жалобно Казутора.       — Так херли ты полез на них? — вопрос явно риторический.       — А что мне ещё оставалось? Ай! — Ханамия поворачивает голову, замечая меня.       Лицо у него сплошной уродливый синяк. Ну хоть глаза не заплыли и зубы все на месте.       — Милая, — обрадовался он мне, улыбаясь окровавленной улыбкой. Морщится сразу от боли. — Давно не виделись.       — Ага, — подхожу ближе, разглядывая мальчишку. — Кто тебя так?       — Да придурки какие-то.       — Пацаны из Чёрных Драконов.       Отвечают мальчишки одновременно. Ханамия смотрит на Кейске предупреждающее, толкая его в плечо.       Вот же ж.