Сто йен

      — Ну и зачем ты её напялил? — говорит вместо приветствия Ханма, стоило мне нырнуть к нему под зонтик.       — А сам-то чего? — хмурюсь я, рассматривая его фирменную, но уже местами потёртую белую куртку.       Надевать её я не планировал, решив пойти в обычной чёрной рубахе и в просторных штанах в тон, но отчего-то остановился у вешалки, печатая смс Хине. Видимо, отвлёкся, сам того не заметив. А опомнился лишь когда садился в такси, понимая, что сжимаю её в руках вместе с бананкой. Просить таксиста остановиться было бы глупо, возможно, даже не совсем уместно, из-за чего поездка прошла в молчании.       — Мне по статусу положено, — усмехается Шуджи, с лёгким прищуром оглядывая меня, — пойдём, тут недалеко.       Ничего не отвечаю, прижимаясь к юноше ближе. Из-за высокого роста у него довольно широкий шаг. Приходится подстраиваться.       В Синдзюку многолюдно даже в дождь. Неоновые вывески потрескивают от дождевых капель, автомобили проносятся чёрными кляксами по узким дорогам, скрипя постоянно работающими дворниками, и люди, крепко сжимающие в руках зонты, нервным шагом обходят появившиеся лужи. Приходится огибать стайки школьников, что жмутся друг к другу как воробьи, не желая промокнуть.       Холодно. Прячу затянутые эластичным бинтом пальцы в узких рукавах куртки, надеясь хоть немного согреть их.       — Почти пришли, — бросает через плечо Ханма и резко уходит в проулок, — местечко так себе, но мясо у них отменное.       Желудок сковывает в голодном спазме. Я не завтракал, а на обед съел несколько сухих бутербродов со сладким чаем. От выпитого ночью алкоголя голова не гудела, но было всё равно как-то погано. Или это после поцелуя?.. У Хитто губы мягкие.       — Ты чего погрустнел? Мясо не любишь?       — Люблю, — бесцветно отвечаю Ханме я, — погода блядская, вот и всё. Не принимай на свой счёт.       — Ага, как же, — хмыкает тот, — погода. Ну да. В следующий раз, сам предлагай.       — Чего ты начинаешь? — не понимаю я, — Сам же это затеял.       — Я? — возмутился Шуджи, резко остановившись и окинув меня недовольным взглядом сверху. Длинная серьга мазнула по его щеке.       — Не я же то видео скинул, — хмыкаю я, — думал, не догадаюсь? Больно ты гаденько в тот день скалился. Хотелось Кисаки подставить?       — Мутит он что-то, — хмурится Ханма, — плясать под его дудку забавно, когда ты на свободе. Знаешь, что он Рюгуджи завалить хочет?       — Ага, — киваю, — нашими же руками. Я ему предлагал перейти в Тосву, кстати.       — Он не уйдет, пока Сано окружают его друзья, — Ханма встаёт под козырёк, отряхивая от капель и после закрывая зонт.       В проулке приятно пахнет жареным мясом и специями. Из приоткрытых дверей слышен пьяный смех.       — Как вы вообще познакомились? — удивляюсь я.       — Кисаки сам вышел на меня, — сухо ответил Ханма, но продолжения фразы не последовало.       Недовольный взгляд впился в бывшего одноклассника. И всё? Больше ему добавить нечего? Для чего все эти секреты.       — Мне нужен человек, на которого я могу положиться, — серьезно произносит Шуджи.       — Просто признайся, что тебе из тонущего корабля никак не сбежать, — хмыкаю я, скрещивая руки на груди.       — В этом весь и смысл, — скалится Ханма, — будет же весело, Коконой. Как в старые добрые.       — Есть хочу, — я прервал Шуджи жестом поднятой вверх ладони, перекрыв возможность продолжить диалог. Надоело мне его слушать.       Я не знаю, что за игру они ведут между собой и всем миром. Кисаки не так прост, как хочет казаться, а Ханма не так безразличен ко всему. Можно и побыть в этой игре пешкой, чтобы понять её правила.       Забегаловка, в которую меня привёл Шуджи, маленькая и какая-то обшарпанная, но довольно чистая. Видно, что владельцы еле концы с концами сводят. Низкие столики с жаровней на деревянных помостах, открытая кухня.       — Добро пожаловать, — кинулся к нам мальчишка-официант в заляпанном фартуке.       Раскланялся. А после вылупился на меня удивлённо, открыв рот. Глаза у него темные, волосы осветленные. Уши проколоты. Лицо разбито. Типичный гопник.       — Б-б-босс! — заикаясь, суетливо выдает тот.       — Ага, — скалится Шуджи, — Моджи-чан, организуй нам столик на четверых.       — Д-да! — звонко отвечает Моджи, кланяясь, — Сейчас.       — Он один из наших, — Ханма бросает в специальное ведро у входа для мокрых зонтов свой зонтик, — Ты ещё его палкой огрел, помнишь?       — Не узнаю как-то, — я всё же стараюсь держать лицо даже при плохой актёрской игре.       Мне было неловко садиться за один из столов под восхищённый взор Моджи и довольно злой незнакомой мне женщины, что вышла из кухни с полным подносом еды в руках. Уж она-то слышала восторженные крики мальчишки, что явно был младше меня года на два или три. Наверное, только в среднюю школу пошёл.       — Кисаки во сколько подойти должен? — спрашиваю я лениво.       — Через час, может больше, — пожимает плечами Ханма, усаживаясь удобнее на подушки, — да и нужен он нам? — глядит выжидающе, но, не добившись от меня хоть какой-то реакции, смеётся.       — Нам пиво, — не просит, а приказывает зам.главы, бегло читая меню, — и свиную вырезку. Чего ещё хочешь?       — Овощей и креветок. И рис жареный.       — Документы покажите, — зашипела змеёй женщина, вставая за спиной Моджи-чана.       — Мам, ну чего лезешь? — попытался сразу же увести её Моджи, — Есть у них документы и деньги. Они мои друзья.       Друзья? Как просто.       Достаю из бананки поддельное водительское удостоверение, протягивая его матери Моджи. Та выхватила документ из моих пальцев, чуть не сломав пластик. Долго пыталась что-то в нём прочесть или увидеть.       — Мы можем заплатить сразу же, чтобы Вам было спокойнее, — говорю осторожно, смотря прямо в карие глаза женщины.       Та ничего мне не отвечает, бросая удостоверение на стол, и отходит к стойке, раздражённо выговаривая что-то стоящему у плиты мужчине.       — Передай матери, — спокойно произношу я, доставая несколько купюр из кошелька. — Понятно, чего она у тебя такая злая.       — Вы не обязаны, — Моджи не спешит принимать деньги, нервно сжимая исписанный блокнот.       — Может, и за нас тогда заплатишь? — мычит один из парней, сидящих напротив, — Раз такой щедрый.       Ханма лениво оборачивается, оглядывая их. Щурится, в глазах мелькает недобрый блеск.       — Они тоже из «наших»? — спрашиваю я, склонив голову к левому плечу.       — Из Восьмого поколения, всё за Набутакой бегали, как домашние собачки, — глумливо смеётся Ханма.       — Чё спизданул? — рычит один из них, вскакивая на ноги и задевая столик, предупреждающе скрипнувший из-за резкого толчка, — Давно ли сам лизал зад Набутаки, Ханма? Сука трусливая!       Высокие и широкоплечие. Как под копирку. В белых куртках и с разукрашенными лицами.       — Разберёшься? — спрашиваю я Шуджи.       — Ага, — растягивает губы в глумливой улыбке, вставая из-за стола.       Думаю, нас точно выгонят из кафе из-за драки.       «Может, Кисаки предупредить?» — размышляю я, запрокинув голову и разглядывая покрытый красной краской потолок.       Ханма подходит к ним впритык, нависая. Едва слышно что-то говорит, явно угрожает. А после хватает со стола нож и резко втыкает его в ладонь сидящего парня. Моджи вытаращился на него, в удивлении открыв рот, как и его родители, наблюдающие за конфликтом из маленькой кухоньки.       — Кошельки на стол, — рычит Шуджи, прокручивая нож, — и пиздуйте отсюда. Живо!       — Я так это не оставлю, — хватает его за грудки второй парень, встряхивая.       Обречённо закрываю глаза, выдыхая. Нас точно попрут и полицию вдобавок вызовут. Вон, женщина уже к телефону бросилась.       — Не нужно никуда звонить, госпожа, — прошу я громко.       — Руки убрал, — шепчет Ханма.       — Инуки, — хнычет пострадавший, оцепенело глядя на капающую на пол кровь, — оставь его. Он же больной на голову ублюдок. Ай-яй-яй.       — Отпусти его, — приходится подойти ближе к Ханме и схватить за руку Инуки, хорошенько сжимая пальцы. Выдерживаю долгий и полный злобы взгляд матовых глаз, — Твоему другу нужна помощь.       Инуки опускает руки.       — Вы трупы, — говорит он перед тем, как достать кошелек из кармана брюк и бросить его мне в лицо.       Успеваю поймать кошелек и отойти в сторону.       Гопники выбегают из кафе, осыпая нас проклятьями и обещая сжечь эту забегаловку в скором времени.       — Ну и зачем? — раздражённо спрашиваю я, вручая отобранный кошелек юноше.       — Убирайтесь! — Моджи-сан выбежала из кухни с длинной метлой. — Пока я полицию не вызвала! Живо!       — Они бы не заплатили, — усмехается Ханма, глядя в перекошенное от гнева лицо хозяйки, — сами же знаете.       — Из-за вас одни проблемы! — не слышит та, угрожающе замахнувшись метлой.       — Вам лучше уйти, — из кухни выходит мужчина, в широкой руке которого блестит кухонный тесак.       Шуджи бросает деньги на стол прямо в кровавый отпечаток, расположенный рядом с грязными тарелками. Я же достаю телефон и печатаю смс Кисаки, оповещая, что планы у нас резко поменялись. напишу, как определимся с местом       — Вот и надо было тебе лезть к ним, — морщусь я, выходя на улицу под усилившийся дождь.       — Сам же сказал разобраться с ними.       — Не так радикально же, — стукаю его кулаком по плечу, — теперь что делать-то? Есть всё ещё хочется.       — Ко мне поехали, — ведёт плечом Шуджи, — делать в Сундзюку больше нечего.       Я помнил, что родители Ханмы держат маленькую фирму по перевозкам. И то, что у него есть старший брат, обучающийся в Токийском университете.       Пишу Кисаки, что мы поехали домой к Шуджи. И пусть купит себе по пути чего-нибудь, если голодный.       Берём такси. Ехать нам предстояло где-то минут сорок, если не больше. И надо же было Ханме всё испоганить. Унылым взглядом впиваюсь в запотевшее окно, протяжно вздыхая. Телефон вибрирует в моих руках, оповещая о новом сообщении.

Какучё-сан (19:21)

Ты куда-то уехала?

      Хм. Быстро отвечаю Какучё, что домой приеду поздно.       «И то, если приеду» – пронеслось в голове, вызвавшее тихий смешок. что-то случилось?

Какучё-сан (19:23)

Хотел предложить вместе поужинать

Может тебя забрать? На улице дождь

доберусь сам. не волнуйтесь       Меня пугал такой сильный интерес со стороны Какучё к моей персоне. Понимаю, что он просто беспокоится обо мне, предлагая помощь, но на душе гадко из-за этого. Я должен был оттолкнуть ночью Хитто, а не лезть с поцелуями, а после засыпать на его кровати, ожидая, что он придёт ко мне. Это глупо. Неправильно. И нечестно по отношению к Сейшу.       Оглушенно замираю от этой мысли. Нечестно?       — Брата давно видел? — неожиданно спрашивает у меня Ханма.       — Недавно виделись, — затылком упираюсь в мягкое сидение, — он в больницу ко мне приезжал. А что? Скучаешь?       — Ещё чего, — фыркает Шуджи.       — А он явно скучает, — смеюсь я, — при одном твоем упоминании Коко перекосило только так.       — Представляю, — подхватывает мой смех юноша.       Я не знаю из-за чего они расстались. Слухов было довольно много, но вот правды…       — Телефон у него всё тот же.       — Ага.       Жил Шуджи со старшим братом в двухкомнатной маленькой квартире, что снимали им родители. Ханма обмолвился этим вскользь, морщась при этом, будто лимон без кожуры проглотил целиком.       «С родителями поругался», — решаю я, не приставая с расспросами.       Комната у него была захламлена, как у типичного подростка, что проживал очередной тяжелый и затяжной период своей жизни. А когда он, как заправский фокусник, вынул из кучи грязного белья початую бутылку с дешёвым ромом, я только восхитился его схроном. И не боится же, что найдут.       — Ты садись, — предложил он мне, снимая куртку, — я пока сгоняю на кухню, найду чего нам пожевать.       — Может, я попрошу Кисаки купить чего-нибудь? — предлагаю я.       — Валяй. купи лапши, пожалуйста. или готовой еды какой. у Ханмы ничего кроме рома нет. вот надо было ему крутого из себя строить?       Быстро отправил сообщение, захлопывая телефон. А после резко открываю раскладушку, осознавая, какой я дебил. Какучё успел прочесть мое сообщение, будто только и ждал его от меня.       «Он совсем телефон из рук не выпускает?»       Блять. я ошибся адресатом. простите

Какучё-сан (20:48)

Пиши адрес

      Блять. я ошибся. не нужно никуда ехать, Какучё-сан       — Ты чего побелел весь? — интересуется Шуджи, поставив на компьютерный стол одинаковые высокие стаканы. — Кисаки нахуй тебя послал? Так у него это нормальная реакция на чужие просьбы.

Какучё-сан (20:50)

Пиши адрес. Я приеду

вам больше заняться нечем?       Отвечаю я не удержавшись, и пытаясь при этом передать всю свою язвительность в написанном сообщении.

Какучё-сан (20:52)

Я хочу тебя увидеть

      Блять.       — Не против, если приедет мой друг? — и почему я говорю так неуверенно?       — Да, валяй, — пожимает плечами Ханма, — я его знаю, кстати?       — Ещё как, — нервно усмехаюсь я, печатая домашний адрес Шуджи. колы купите еще, пожалуйста       Звучит, как полная капитуляция.