Преданные огню записи

«Остановитесь!» — приказал отец, и для меня остановилось время. В одно мгновение прошлое рухнуло в бездну, и умерла надежда на то, что великий Феанаро Куруфинвэ может преодолеть всё, что Эру вложил в него пламя, гораздо более жаркое, чем можно представить. Я полагал, буду скорбеть, как и отец, когда Моргот убил Финвэ. Возможно, чувства были схожи, но выражались по-разному: когда отец увидел тело, то обезумел от горя, мы думали, он убьёт себя, испугались за него. Со мной вышло иначе, и каждый из Феанорингов испугался за себя. Мы не знали, что делать, ведь, хоть орки и отступили, битву нельзя было считать победно завершённой, потери с нашей стороны были колоссальны, а Моргот по-прежнему сидел в своей твердыне с нашими сокровищами. Мы все были в растерянности, тщательно скрывая радость, что удалось выжить. И рисковать более не было желания ни у кого. Кроме меня. Я уверился, что если судьба оставила мне жизнь, я должен… Занять место отца. Теперь я думаю иначе. Минуло три сотни солнечных лет, и времени переосмыслить прожитое предоставилось в избытке. У меня не осталось сомнений в том, что лучше было погибнуть в Битве под Звёздами мне, а не отцу. Феанаро Куруфинвэ никогда не совершил бы тех глупостей, что сделал я, Первый Дом Нолдор не лишился бы статуса, не потерял бы величия и силы, а Феаноринги не оказались бы перед чудовищным выбором: спасать меня или спасаться самим. Первый Дом Нолдор был бы образцом героизма в умах и сердцах всего Средиземья. Когда отец умер, мне было страшно и больно. А теперь стыдно. И пусть после смерти, в Чертогах Мандоса нам обещают мучения, я не верю, что они сравнимы с тем, что выпало здесь, под этим равнодушным небом.