Интернат для неудачников

POV Автор Нил Монтгомери мог бы страдать по рыжему несчастью, свалившемуся ему на голову в последний год обучения в интернате. Рвать и метать, поставить на место ублюдка Феликса раз и навсегда, искоренить прогнившие звериные порядки в Гротоне. Он мог бы попытаться сбежать (хотя вряд ли у него бы получилось) и разыскать Оливера. Он даже мог бы признаться ему в любви. Но есть одно большое «НО». Имя этому «НО» — Андор. Андор Монтгомери, если быть точнее, которого у Нила ни за что не повернулся бы язык назвать отцом и, уж тем более (не смешите), папой. Андор родился и вырос на севере Норвегии, поступил там в институт, а после перебрался в Лондон, где продолжил обучение. К выпускному он уже имел несколько небольших бизнесов, дела в которых преимущественно велись «по-черному». Голодное детство на отшибе в Вардё, численность населения которого едва переваливала за две с половиной тысячи, сделали из Андора человека жестокого, беспринципного и всегда добивающегося своего. Желание вырваться из глубинки и больше никогда не возвращаться к прежней жизни повело Монтгомери старшего по головам, костям и позвоночникам. Наверное, это и зацепило в нем Грету — девушку, которая училась в параллельном потоке и которой в последствии суждено было взять фамилию тирана и забыть о карьере раз и навсегда. Отношения Нила с отцом не заладились примерно с самого их знакомства. Зайдя в родильную палату, он оценивающе оглядел стальным взором кулек в руках Греты. Мальчик сильно не добирал в весе, часто болел и много-много плакал. «Слабый», — хрипло повторял Монтгомери старший, бросая беглый взгляд на субтильное тельце ребенка.  Нетрудно догадаться, каким было детство Нила. Его отец, человек с жестким характером и неумолимыми требованиями, каждый день демонстрировал свою власть, заставляя мальчика чувствовать себя ничтожеством. С самого раннего возраста мальчик осознавал, что его усилия никогда не будут достаточно хороши.  В детстве Нил часто наблюдал за тем, как его отец требует безусловной преданности и абсолютных успехов. Каждая ошибка, даже самая незначительная, оборачивалась унижением. Отец срывал на нём свой гнев, называя его "слабаком" и "неудачником". Эти слова глубоко впечатались в неокрепший мозг, засев там, скорее всего, навсегда. Нилу было всего восемь, когда он впервые ощутил, что такое настоящая физическая и моральная боль. Мама подарила ему на день рождения рыбку. Мальчик умолял о ней уже давно, и вот — рыбка-телескоп уже наворачивает круги по шарообразному подсвеченному аквариуму. Нил разговаривал с ней вечерами, тщательно ухаживал за «домиком» Телескопа и переодически приносил рыбке новые красивые камешки. Андор не разделял нежности сына к новому питомцу и считал, что подобные увлечения сделают из сына тряпку. В очередной раз застав сына спящим на столе в обнимку с аквариумом, он взмахом руки отправил все содержимое прозрачной тары на пол. Голубые камешки заблестели на сером паркете, а Телескоп, пару раз трепыхнувшись, перестал подавать признаки жизни. Из детской коленки тонкой струйкой бежала алая кровь от попавшего в неë осколка. Хотелось заплакать (не столько из-за раны, сколько от обиды), но отец запретил. Если бы Нил тогда проронил хоть одну слезу, ему бы точно не поздоровилось, и рана на коленке показалась бы манной небесной. Каждое лето он мечтал провести время на улице с друзьями, однако не раз сталкивался с запретами отца, который считал, что настоящие мужчины должны быть заняты работой и учебой. Отец, строго контролируя распорядок дня сына, лишал его радости и свободы, что усиливало чувство одиночества и брошенности. Таким образом, детство Нила Монтгомери прошло в тенях страха и подавленности, создавая основу для его будущих трудностей в отношениях и самооценке. Он учился прятать свои чувства за маской спокойствия, но внутренний конфликт продолжал бушевать, формируя его дальнейшую судьбу. Судьбу, в которую вопреки всем возможным сценариям, внезапно ворвался Оливер Янг. Рыжий ураган, снесший с ног все внутренние опоры Монтгомери к чертям и оставивший в неизвестности по его же инициативе. «Так будет лучше. Он будет жив и здоров. А со мной ему точно не стоит ждать ничего хорошего», — говорил себе Нил ночью, вот уже который день борясь с бессонницей. Бессонница — это настоящее наказание. В тысячный раз проклиная себя, Гротон и всех находящихся в нем, Нил ощутил сладковатый запах. Жжение на языке. Хлороформ.