Наверно это мой Рай.

Pov.Тар.Ох и беда с ним конечно, с этим Алексом… Я знаете ли и сам не знаю, что такого страшного в розгах, но для него это конец света прям… Мне лично, с моим то жизненным опытом уже давно на все плевать, а вот ему это просто кошмар оживший, ну не может он себя пересилить и в принципе я его понимаю… Не надо считать его трусом или слюнтяем каким то… Просто пару лет назад его старший брат на его глазах засек розгами его младшего братишку насмерть… Рус был очень хорошим, я помню его ещё ребенком… И с тех пор у Алекса сдвиг случился… Просто караул какой то с ним о Перекрытии теперь речь вести нельзя, сразу истерика начинается… И вот теперь получается, что Алекс полумертвый от страха… Хорошо хоть Глеб в нормальном состоянии, ему то на все плевать… Правда, розги и его в уныние приводят, но в принципе как он говорит, хер с ним, потерплю… Я собираю волю в кулак, оглядываю «номинантов на перекрытие» и говорю, ну что, пошли что ли, с Богом… Мы подходим к кабинету Лены вовремя, ну слава Богу, Алекс ещё как-то умудряется держаться на ногах… Лен, говорю я, входя в кабинет без стука, мы пришли… Она поднимает голову и делает приветственный жест рукой… Входите, мальчики, говорит она, мы входим и увидим стол Лены Алекс бледнеет так, что я понимаю: капец… Стол Лены украшен вазой, в которой угрожающе торчат розги… А ведь вчера то про ремень говорила, мелькает мысль, но тут, впрочем ничего удивительного, уже с утра я узнал, какой скандал раздул Боровиков из нашего несанкционированного мероприятия… Нас всех троих требовали отчислить, и только заступничество Лены и Максима спасли нас от немедленного отчисления… Но на Школу наложили такой штраф, что и сказать страшно… И естественно, Максиму с Леной так потрепали нервы, что в «икебане» на столе нет ничего удивительного, это было вполне ожидаемо… Ну что, мальчики, проходим, раздевается, говорит Лена, надеюсь вы готовы к тому, чтоб получить за глупость… Я смотрю на пепельно серого Алекса и решаю, надо что то делать… Я отчаянно смотрю на Лену и говорю: Лен, а могу я вами поговорить, пожалуйста… Только наедине… Она смотрит на меня и видно увидев что то в моих глазах со вздохом говорит: ну ок, парни пойдите, прогуляйтесь… Глеб за руку вытаскивает Алекса в коридор, а я прямо говорю: Лен, пожалуйста не порите Алекса розгами, он не перенесет этого… Если хотите, что я, что Глеб без проблем ляжем, но вот он… А с ним что не так, чуточку ворчливо говорит Лена, чего это его трогать нельзя? А с того, рявкаю я, что он вскроется просто нахер, если такое произойдет… Ну не хотите же вы, что бы он помер? И потом, почему нельзя то??? Очень даже можно, но только не розгами… Вот ремнем можете лупить… А розгами ни ни, если смерти его не хотите… Да что ты несёшь, прям взвивается Лена, кто от розог помирал то??? Братишка Алекса например от них и умер, глухо сказал я, не решаясь поднять глаза, уж два года прошло, а Алекс так по сих пор успокоиться и не может… Если честно, то это просто ужасно… Что??? Ты сейчас серьезно??? На Лену было больно смотреть… Нет, блять, шучу я так, откровенно вызверился я… Лен, да поймите, Алекс не трус и не пытается от наказания свинтить, просто ведь это же ужас, то что его старший брат с матерью сотворили… Вы только представьте, что чувствовал пацан восемнадцати неполных лет, когда на его глазах вот такое случилось… Вы бы сами Лен, что чувствовали? Его тогда к батарее привязали и смотреть заставляли… Знаю, звучит как в низкопробном романе, только это — правда… У Алекса прям комплекс с тех пор, сами знаете, он о порке слышать даже не может, лучший ученик и Горе гоняет в хвост и в гриву, чтоб и самому не нарваться и его не подставить… Нет, ремнем то его конечно не удивишь, а вот с розгами — то швах… Леночка, будьте милосердны, не оставляйте нас без друга, не берите грех на душу… Да выпорите вы его ремнем, как хотите, можете прям ремень с заклёпками взять, если считаете, что это нужно, только пожалуйста, розги с глаз уберите… Лена молча смотрела мне в глаза, я взгляда не отводил, понимая, что если она скажет нет, то все, это капец… И знали бы вы, как мучительно долго тянулись эти минуты…