Lover

      Я сидела вечером в кресле и читала недавно приобретённую мной книгу. Слышу звук ключей и следом открывающиеся входной двери. Аято пришел домой поздно. Это и не удивительно, у него много работы, я это прекрасно понимаю, поэтому и не высказываю своё недовольство. Хотя, конечно, мне хочется, чтобы он был дома почаще. Не отрывая взгляд от книги, прислушиваюсь к его шагам. Он заходит в гостинную, боковым зрением замечаю, как Аято снял пиджак и подошёл к креслу, где я сидела. Поцеловав меня в щеку, он опустился на колени рядом с креслом и положил голову мне на колени. Рубашка на его широкой спине натянулась, когда он обнял меня за бедра, а его светлые волосы стали еще более растрёпанными, чем были до этого. Откладываю книгу на рядом стоящий столик. Опускаю руку на его голову и перебираю спутавшиеся пряди волос, при этом улыбаясь и смотря на него. — Моя камелия… Я так соскучился по тебе. — Я тоже, любимый. — наклоняюсь и целую его в макушку. — От тебя пахнет кровью. — последнее предложение тихо шепчу ему, положив щеку на его макушку. Аято прикрывает глаза, когда я целую его волосы, и расслабляется слегка, тихо вздыхая. Но когда он слышит последнее предложение, снова открывает глаза. — Да, пришлось самому пачкать руки… — он нехотя отрывает голову от моих коленей, садится между ними на пол и смотрит мне в глаза. — Ты не пострадал? — опускаю ладонь на его щеку и провожу большим пальцем, чтобы стереть ещё свежую кровь. Аято качает головой, а потом трётся щекой о мою ладонь, прикрывая глаза, как ласковый кот. Он выглядит сейчас таким уставшим. — Нет… Только руки испачкались… — И лицо немножко. Камисато грустно усмехается на слова, и медленно проводит пальцами по своей щеке, размазывая кровь по ней еще сильнее. — Черт… Тебе неприятно? — А разве должно быть? — недоуменно спрашиваю. Достаю платок из кармана своего халата и провожу им по его щеке, стирая кровь. Беру его ладони в свои и также осторожно очищаю их от крови. Испачканный платок кладу на столик. — Просто я знаю, какая ты чистюля… — он тихо смеется, и, приподнявшись, утыкается носом мне в шею, вдыхая мой запах. Аято снова опускается ниже и притягивает меня ближе к себе, утыкаясь головой в низ живота. Он тихо выдыхает, прикрывая глаза, и ведет своими сильными руками вдоль талии и останавливается. — Целый день на работе… Моей единственной мыслью было скорее вернуться домой… и прижаться к тебе… — он чуть наклоняет голову, чтобы положить мне на бедро. Медленно он проводит кончиком носа вдоль линии ног. Он тихо дышит, его грудь мерно приподнимается с каждым вдохом, а глаза прикрыты. — Я всегда тебя жду. И буду ждать. — говорю со всей нежностью и любовью. Потому что по-другому с ним не могу. Кто бы что ни говорил, а для меня он будет всегда самым добрым и нежным. Аято тихо усмехается, от его такого приятного и милого смеха по телу бегут мурашки. Он чуть сильнее прижимается ко мне, и утыкается лицом между бёдрами посильнее. — И я наконец дома…со своей маленькой принцессой. — Я не маленькая. — хмурюсь и отворачиваюсь от него. Опять он начинает. Не люблю я этот разговор, потому что он бессмысленен. Что говори, что нет, ничего в нашей жизни не поменяется… Потому мы сами не захотим менять. Камисато снова тихо хихикает и приподнимается, смотря на меня сверху вниз. — Ага, моя самая большая девочка… Он слегка улыбается, а потом вдруг чуть грустнеет. Он садится чуть ровнее на колени и кладет голову мне на грудь, расположив свои руки на моей талии. Аято прикрывает глаза на несколько секунд, видимо просто слушая стук моего сердца. — Но если быть честным… Только ты можешь делать из меня такую размазню. — он тихо хмыкает и чуть сильнее поднимает голову, чтобы дотянуться губами до моих ключиц, и оставляет на них несколько немного влажных поцелуев. — Я не делаю из тебя размазню. Потому что это невозможно. Да и кому ни скажи, что главу якудза подмяла под себя обычная шестнадцатилетняя девчонка. — усмехаюсь, приподнимая его лицо за подбородок, и смотрю ему в глаза. — Для всей Японии я считаюсь хитрым, лицемерным и жестоким человеком, и только ты… единственная знаешь, как сделать из меня покорного щенка… — наклоняюсь и нежно целую его в губы. — Ты когда-нибудь жалел, что связался со мной? Аято отрицательно качает головой, снова прижимаясь своими губами к моим. Он оставляет один последний мокрый поцелуй под ухом и чуть отодвигается назад. — Ни секунды. Никогда бы не променял наши отношения на что-то другое… Неужели у тебя еще есть какие-то сомнения на этот счет? — Нет. Конечно нет. Просто мне показалось, что тебе не особо нравится, как я себя веду рядом с тобой… Он лишь смеётся над моими словами, качая головой. А я застываю в ступоре. И что я смешного сказала? — Нет, мне нравятся твои бесстыдные выходки, мне нравится, как ты меня провоцируешь перед всеми моими подчинёнными, мне нравится, когда ты… — он резко прерывает себя, а потом хрипло произносит — … в общем, ты даже не представляешь, как именно на меня влияешь. Он чуть улыбается, а потом притягивает меня поближе к себе и кладет мою голову на свою грудь. Аято снова прикрывает глаза, и я вместе с ним, обнимая его.