Переписка

Лежу на футоне на полу. В наушниках. Слушаю "Музу" Нервов. На репите. Мою некогда любимую песню. Лет так в тринадцать-четырнадцать. Потолок в доме Клео, покрытый свисающими коврами и ловцами снов. Нормально ей интересно третьи сутки жить со мной на полу? И Эмме, которая итак у неё сидит почти без перерыва и вообще-то это её девушка, с которой она хотела бы приватности. Но я очень стараюсь не мешаться. Я всегда стараюсь не мешаться. Потому что смысла от меня никакого. Просто занимаю пространство. Просто нежеланный ребёнок, просто уродливый парень, просто бестолковый друг, просто никудышный творец, просто бесполезный человек. Где же ты делась, когда ты мне так нужна... Дальше смотрю в потолок. Ну я правда тихий. Домашки нет, каникулы. Еды я взял из дома и просто хожу себе грею в микроволновке. Сижу в телефоне. В основном сижу в уголке и в телефон тыкаюсь. Да, обычно когда такое происходит я ухожу гулять на весь день и прихожу к ней только на ночь. Хотя такое бывает очень редко. Но сейчас у меня просто нет сил. И я боюсь свалится в обморок. Или пойти на мост опять. Что же мне делать? В кого ты опять влюблена? Думаю про Феликса и Вару. И про то как Вару любит Феликса. И Пик любит Феликса. И Эмма. И вообще все. И Зону он понравился. Ведь он такой классный, талантливый и когда он пытался учить на синтезаторе в четырнадцать он подыгрывал им на репетициях. Он такой красивый и интересный, что Эмма не использует его имя как эвфемизм для "Стрёмный жирный гик". Он такой не урод. И у него большая семья, его все его братья любят, он у них самый младшенький любимка, задаривают его подарками всё время. И мама с ним постоянно время проводит, души в нём не чает. И отца который не помнит его имя и день рождения у него тоже нет, он с искусственного оплодотворения. И Вару никогда про него плохого слова не скажет. Я никогда никому не завидовал. Мне в целом это не свойственно. Вообще. Прям совсем, это чувство для меня что-то такое непонятное, чуждое и пугающее. Никогда и ни с кем. Ни в какой ситуации. Но Феликс был первым и последним кому я завидовал. И завидовал до скрежета в зубах, глубоких нервных царапин от ногтей и слёз. И Зон впервые за последние пару лет пробудил во мне похожие чувства вновь. И я очень хочу об этом не думать. Потому что Зон классный. Как и Феликс, в самом деле. Но я ничего не могу с собой поделать. Ничего не могу поделать с тем, что я "такой какой я есть". Как Эмма говорит. "Не выбирал", "Ну не получился другой", "Не обижайся, ты не виноват в том какой ты", "Как Данте, только по-симпатичнее". Эмма всегда так говорит. А Пик молчит. Пик молчит, молчит и молчит. И когда я в двенадцать ему в любви признавался с красными открытками, мечтательно на него глядя - ничего не ответил. Промолчал. И сказал мне идти домой. А потом Клео мне говорила, что ему было противно и чтобы я больше так не делал. Но он побоялся сказать. Не знаю, что он ещё боится мне говорить. И я переключился на Вару. Муза, ты слышишь? Вернись, я всё тебе прощу! Я выучу пару новых аккордов! На Вару и на его бас-гитару. На Вару который наговорил мне больше всего. На Вару который не молчал как Пик, на Вару который не использовал эвфемизмы и выражения как Эмма, на Вару который никогда не менялся. На Вару, внимания которого я желал как воздуха. Вару который был моей самой долгой симпатией из всех. И САМОЙ БОЛЬНОЙ. Вибрация телефона. Приподнимаюсь с футона. Волосы мешаются. Бабушка Хати права, надо отрезать всю эту копну колтунов под ноль. Но я же весь в свою никудышную мать. Общаюсь с быдлом, ничего не добьюсь, волосы отращиваю до полу. Может быть она и не была бы такой "никудышной" и "ничего не добившейся" не будь она моей матерью. Поднимаю телефон. Габби. Как водой окатывает. "Привет, ты как?" Вспоминаю его обкусанные сухие пухлые губы на морозе которыми он вчера целовал меня. В лоб, в щеки, в руки. Куда дотягивался. Как гладил по щекам лишь бы успокоить. Как говорил мне то, что мне никто никогда не говорил. И смотрел мне в глаза. Он как-то рассказывал, как ему сложно даётся зрительный контакт. И он со мной его держал. И держит. Даже будто сейчас, так что до дрожи пробивает. "Тебе честно?" "Честно." С точкой. Мы часто пишем с точками оба, ничего в это не вкладывая. Говорят сообщения с точкой кажутся грубыми и серьёзными. Но лично это мне кажется таким его робким серьёзным взглядом, каким он смотрит на меня каждый раз, когда пытается поговорить со мной. "Ну давай, доверься мне, пожалуйста, доверься"-взгляд. "Разлагаюсь на матрасе на полу дома у Клевы и нервы слушаю" "К тебе приехать?" "А Эйя тебя отпустит?" "Если не отпустит я всё равно приеду" "Я тебя спрашиваю - к тебе приехать?" Опять вина оседает где-то по низу груди плесенью. "Не знаю" "Ты хотел бы видеть меня сейчас?" "Не знаю, Габби" Какой я мерзкий. Думаю о Габби. Много думаю на самом деле. Потому что Клео с моим состоянием ничего не делает. Она уже привыкла. Просто рядом ходит и всё. Хотя она последняя кому было не насрать на меня. А теперь появился Габри. Габри который гладит меня по щекам, Габри который готов ехать ко мне через пол города, Габри которому не всё равно. И Габри который, кажется, влюблён в меня. Который спрашивал меня про поцелуи и любовь всей жизни, который почти поцеловал меня как человек паук когда первый раз пришёл домой, который водил руки под моей пижамой на свой день рождения нежно хихикая. Который кажется по-настоящему влюблён в меня. А я не знаю, что делать с этим. "Не знаешь, хочешь ли видеть меня?" "Не знаю, хочу ли чтобы ты сейчас видел меня" "Наверное не приезжай. Я не хочу гонять тебя" Обнимаю плюшевый гриб. И вспоминаю про серёжки-чашки в моих ушах. И наш новый год. И все остальные моменты вместе. Все поцелуи ногами и переплетённые пальцы. Думаю про то какой он хороший парень. Как сильно он любит меня. Как заботиться обо мне. Какой он хороший а мне всё не то. Как я его люблю и ничего не делаю. Никаких шагов. Не целую его так как он заслуживает за всё, что он делает. И не говорю ему тех вещей, которых он заслуживает. Я говорю "Не приезжай". Я не предлагаю ему встречаться. Я клянусь ему в любви под луной. Я не признаюсь ему в любви как признавался Пику с красными конвертами, Кугацу на мосту и Вару.. Почему? Почему ты не признаёшься, Данте? Почему ты ничего не делаешь? Почему? Чего ты ждешь, урод? "Не приезжать?" "Да, я правда чувствую себя сейчас очень плохо, очень не хочу чтобы ты меня видел таким и ехал пока у тебя дома Эйя" А может он и не хочет со мной встречаться. Влюблённость номер двадцать семь - бесконечно потрясающий Габриэль. Может он не хочет. Может он не хочет меня расстраивать, как Хару с аниме форума, как Ваку из компьютерного кружка, как Бернадетт из компании 7В класса. Может он играет со мной, как Фуйю с айкидо, как Джару из лагеря. Может ему жаль, как Пику, как Кугацу, как мне самому жаль, МОЖЕТ Я ЕМУ ВООБЩЕ НЕ НРАВЛЮСЬ! Зачем ему я. Сын дилерши и её клиента. Мальчик который везде чужой. Стрёмный жирный гик с которым никто не хочет общаться. Ошибка, которой лучше бы не было. Вибрация. А потом мелодия. Песня Мику Хатсуне, нервы замолкают. Он мне звонит. Я аж подпрыгиваю. Дрожащими руками беру трубку и прикладываю к уху. Панически боящийся разговоров по телефону Габри звонит мне. - Ало? - Ало, что тебе взять? - Он собирается на фоне. - Подожди, а Эйя же может услы- - Пусть послушает. - Он звучит раздражённым, замолкаю. - Надеюсь, ей понравится. -.. - Панд? Сердце ёкает. Он давно меня так не называл. - Н-ничего не надо... Ты не обязан приезжать. - Конечно не обязан. Но я приеду. - Но.. Но Кл- - Думаю Клео не помрёт от того что я посижу с тобой часик. Стерпела же она меня на своём же дне рождении и хеллоуинской вечеринке. На фоне шумов больше чем обычно в наших звонках. И он звучит более нервным. Не знаю, из-за ли это. И не знаю, что хуже - из-за меня или я тревожу его когда он итак раздражён из-за происходящего дома. -... Ты правда хочешь приехать? Тебя встретить от метро?.. - Только если у тебя силы будут. Это вообще не обязательно. - Слышу как он перекладывает что-то в сумку. - Тебе привезти чай? - Чай? - Твой чай. - Давай? Сердце теперь колотится так, что я его слышу. Не понимаю что чувствую, честно говоря. - Ритва, - Слышу мужской голос на фоне. Незнакомый. Не Айму. - А куда т- Слышу как Габри закрывает микрофон пальцем. - Я ГАБРИЭЛЬ! - Рявкает он, потому что даже с закрытым микрофоном смутно слышно. - И это не твоё собачье дело! - Ладно-ладно, прост- - Отстань. Он отпускает микрофон. - Я буду минут через сорок, жди. Я могу повисеть тут если тебе так будет получше. Звучишь правда очень неважно. - На фоне он щёлкает ключами. - Не, не, не надо.. Я.. Я жду, не надо ещё со мной в звонке сидеть, не утруждайся.. - Нервно тараторю я. - Спасибо.. - Пожалуйста. - Он мягко подносит микрофон ближе к губам. - Целую. -.. Целую. И он сбрасывает под шум лифта в его подъезде. Понимаю что мои щёки горят. Внутри меня бушует грозовая буря с бордовыми облаками. - Данте? - Клео заглядывает в комнату. - Ты в порядке? - А.. Габри приедет... - Отвожу глаза. - Габри? А он на ночь? - ...В смысле на ночь? - В смысле ему стелить? -.. Нет, думаю не надо. - Непонимающе возвращаю взгляд на неё. - А ты не против? - Знаешь, - Она вздыхает. - Мой дом конечно не проходной двор, но он тебе очень нужен сейчас. Даже больше чем я. Я же вижу. Так что пусть приезжает, остаётся на ночь, не на ночь, и сидит с тобой сколько хочет. Я вопросительно вскидываю брови на неё. - Данте, - Она прикрывает дверь. - У тебя клиническая депрессия, а после общения с ним ты хотя бы становишься похож сам на себя. Так что пусть Габри приезжает, ладно? Я Данте, мне шестнадцать и следующие сорок минут я сижу не двигаясь в ожидании Габри, повторяя в голове эти слова Клео и с тишиной в наушниках.