Фиалка

      Наверное мне стоило, всё-таки, расслышав звонкий шум снизу, поскорее подскочить с места и закрыть в «свою» комнату дверь. На всякий случай, пока не поздно. Но я никуда не двинулась и продолжала терпеливо ожидать, чем же закончится, эта временная пауза. Диалог ведь, между парнями, стих. Только вряд ли подошел к концу их конфликт. Что-то разбилось и миновала лишь жизнь, этой неведомой вещи, только и всего.       Выдумывать, что только что могло произойти, я тоже не спешила. Пришла просто к пониманию, за последние дни, что всё равно не сумею верно, вообразить себе того, с чем никогда до этого не сталкивалась. А пользоваться «самым вероятным» в невероятных обстоятельствах — бессмысленно. Да и если я уже испытала на себе, уникальные способности вампиров, разве смогу поверить, что один из них, к примеру, взял в руки вазу, чтобы разбить об голову другого? Конечно же нет. Они могут, что угодно ведь учудить, хоть на Луну улететь. Зачем им человеческие способы, нанесения урона? Это слишком примитивно, хоть жутко и по-всякому.

Жесткость — это жесткость. Вампирская она или человеческая. Нож или клыки — разницы нет никакой, если ими пользоваться, имея немилосердные цели.

      Часов поблизости так и не обнаружилось, поэтому я не знала, сколько уже так сижу, выжидая «новостей», с первого этажа. Но по ощущениям, а именно по усталости от продолжительного нахождения на стуле неподвижно, мне думалось, что прошло уже более половины часа.       Вмиг поэтому, больше почему-то испугавшись того факта, что парни оставили меня совсем одну в доме, нежели чем, если бы они вообще никогда меня не оставили, я всё-таки решилась на то, чтобы выйти, хотя бы в коридор — там слышнее.       В коридоре, я в итоге простояла ещё немного, но и там оказавшись, ничего до моего слуха, так и не дошло, а вела я себя крайне тихо. Потеряв из-за этого относительный покой окончательно, я поскорее направилась к лестнице тогда, вниз.

Сейчас, может, мне ещё и не слишком страшно, быть с собой наедине в доме, что у леса. А что со мной будет ночью? Я ведь погибну так, от страха, если вампиры взяли и меня здесь забыли, намеренно.

      Вместе с этим, вполне реальным опасением, меня преследовали и крайние слова Димы. То, как он призвал Тоби от меня «избавиться». Что, если он, тихо со своим другом согласился? Я ведь могла и не расслышать просто, его положительного ответа. Тоби мог Диме кивнуть и тогда, они оба сошлись на том, чтобы бросить меня в этом месте одну. Без еды и воды. Без связи с внешним миром. И так, до самого момента, пока я не погибну. А они обязательно придут, вернутся через пару неделек, чтобы в этом убедиться.       Моя паника, подгоняемая самыми нехорошими фантазиями, стала совсем уж нетерпимой, когда достигнув первого этажа, я действительно никого там не обнаружила.       — Тоби? — произнесла я так громко, чтобы он точно меня услышал.       Но он не услышал — он не отозвался. И я уже обошла полностью весь этаж и нигде его не нашла.       Звать следом за ним и Диму тоже, надобности не имелось. Их вместе, потому что, больше в доме не наблюдалось. И если всё так, то они заодно — а я совсем одна и без них. И мне, в одиночку, предстоит с этим справляться.       Испытав, что-то вроде предательства, вновь оказавшись в коридоре, без сил расхаживать, сбиваясь в дыхании, по комнатам и дальше, я осела прямо на пол. И спрятав в коленях свою голову, заплакала. Никто меня не видел и слышать не мог — поэтому заплакала я громко. Навзрыд. Ощущая, словно покинута я оказалась не где-то вблизи Москвы, а всецело. Так, что совсем на краю света и совсем одна. Вот он, апокалипсис, который обсуждали парни. Он настал, исключительно для меня.       Быстро принимать важных решений я не умела, так что отгоняла от себя размышления о лесе, через который мне, возможно, придется пройтись босиком, в поисках дороги и к ней выхода. Захлебываясь в слезах, я думала поэтому не о своем пути до дома, а о том, как меня обманул Тоби. И Дима тоже меня обманул.       И если последний, не так сильно меня ранил, так вот испарившись, Тоби подорвал во мне последнее доверие. Забрал последнюю надежду на то, что всё бывает хорошо.       Ведь зачем он забрал меня тогда, увез от мамы? Рассказал ещё о том, что мы с ним вместе навсегда? Когда сам, в секунду, переменил своё решение, согласившись с Димой, что лучше держаться от человеческой девочки, вроде меня, подальше. И чтобы меня — вообще не было.       Тоби поступил спешно, а до этого, продолжительно со мной возился. Так, словно он, чего-то испугался. Значит, у вампира с человеком, всё-таки присутствует несколько общих качеств. Например: подлых. И может, у меня ещё и не имелось весомых причин, так безмерно ему верить, а поэтому и разочаровываться, вот только я ни на секунду не усомнилась во всём том, что он мне рассказал. О себе, обо мне, о нас. Твердость его суждений, при разговоре с Димой, также казалась мне правдивой, пускай и малопонятной. Его правда, даже если она была всё это время ложью, не успела меня устрашить. Наоборот, я, как могла, старалась приспособиться, к каждому новому дню. И всему тому, что я познавала умственно и чувственно, проводя с ним вместе время.

Только думать я могла, как угодно. Реальность — являлась удручающей. И она, как и Тоби, больше ни в чем мне не клялась.

      Мало на что обращая внимание, ввиду через чур обильных эмоций, что меня охватили, я и не сразу заметила, как пол подо мной, стал совсем уж каким-то холодным. А моя кожа, несмотря на то, что лицо и тело были от слез горячими, почему-то покрылась мурашками. Мне и в спину, прямо под верх пижамы, задувал холодный воздух. Обернувшись поэтому, я увидела, что окно, располагавшееся прямо за мной… разбито.       День сегодня выдался пасмурный. В самый обычный, летний день, я может быть и не сумела уловить, подобный перепад температуры. Как и не узнала бы, столь вскоре, что за громкий звук, я выходит что слышала, находясь наверху.       Никакая это была не посуда, не часть интерьера. Разгромлено оказалось стекло. И так, что почти все осколки — снаружи. На полу, в доме, виднелось лишь несколько, незначительных кусочков стекла.       Встав, подтянув попутно свои пижамные штаны, я осторожно дошагала до места, скорее всего не запланированного происшествия. Слишком близко я не подходила, помня, из-за ледяных на ногах пальцев, что всё также нахожусь босиком. А если порежусь — вся стану холодной. И это произойдет быстро и в отличии от любви Тоби ко мне — навечно.       — Эй, вы там где? — прокричала я, теперь уже в отверстие в стене, склоняясь всем телом, как можно больше наружу, как я только могла. — Вы чего меня здесь оставили? Я здесь не останусь всё равно. Я убегу. Прямо сейчас сбегу, вы слышите?       Надеясь на то, что Тоби и Дима, еще не успели далеко уйти и может быть даже, у них вообще приключилась форс-мажорная ситуация, а не бессердечное оставление меня в доме на произвол судьбы, я никуда от «окна» отходить не намеревалась. За ручку двери я уже дернула и та была закрыта. Другого видимого места, для ожидания парней, если они всё-таки планировали своё возвращение, у меня поэтому не было.

Обуви у меня тоже не было, низ пижамы спадал и мои угрозы в пустоту о побеге — являлись ещё и лукавством.

      Только либо так — либо никак. Я, конечно, могла прямо сейчас просто замолчать и отправиться обратно наверх, в комнату, дорисовывать лицо Тоби. Нос ведь ещё остался и рот. Его изображение выходило, в любом случае, крайне печальным. Недоброе лицо, с каждым новым, добавленным мною штрихом, оживало. Я бы и одушевила его, до самого конца, просто переживала, что оно начнет ещё и разговаривать.       — Привет! А ты кто? — совсем внезапно, раздался мне в ответ голос, прежде чем я нашла себе новое занятие, на ближайший час.       Голос точно принадлежал девушке — он был тоненьким. И он доносился с улицы. Больше казалось так, что откуда-то справа. И не совсем уж и близко, он слушался. Высунуть голову совсем-совсем, так, чтобы меня стало и видно этой незнакомке, у меня возможности не имелось. Я не намеревалась, нечаянно, на полу оступиться.       И ходя так, вокруг и около осколков, поскорее этой живой душе, что где-то поблизости находилась и меня оказывается слушала, ответила:       — Это я! — выкрикнула я, следом добавляя. — Виолетта. А ты кто?       Обстоятельства этого неожиданного знакомства были не лучшими, но я не хотела упускать возможности, дать хоть кому-то знать о том, что оказалась в ловушке. В закрытом доме, который не хочет меня выпускать и может ещё, если я не заимею себе, хоть какую-то пару обуви, убить.       — Я Соня! — выкрикнул мне, всё тот же голос. — Что-то я не помню, таких как ты соседей… Подожди-ка. — и она смолкла.       И так надолго, что я даже запереживала о том, что Соня исчезла. Я начала топтаться на месте, испытывая душевные муки, ведь за этот наш, короткий диалог, успела наделить незнакомку, самыми лучшими характеристиками. Что она красивая и обязательно добрая. Что она выпустит меня отсюда. Как-нибудь.       — Ку-ку! — возникла напротив меня, прямо в окне без стекла, девушка, с белокурыми волосами, собранными на макушке. — Ой! — воскликнула она следом, кажется наступив на осколок. — Тебя что, ограбили?       На улице становилось всё темнее, но с появлением Сони стало светло. Я бы к ней поближе подбежала, просто не хотела создавать ещё больших проблем, чем тех, что у меня и так уже имелись. Я бы и обняла её крепко, кинулась ей на шею.       — Нет. — помотала отрицательно головой я. И после, постаралась Соне улыбнуться, чтобы она не испугалась моей речи сразу, а до конца выслушала. — Меня просто нечаянно здесь закрыли... Меня похитили. Нечаянно тоже. — я сделала паузу, с стеснением добавляя. — А у тебя есть, какие-нибудь ненужные башмаки?