Фиалка

      А вот если какие-нибудь люди могут начать тебя преследовать… ну так, просто. Зачем-то в общем. Получается, что и фантомы тоже могут? Если захотят.       Наблюдая парня напротив, видя даже, как его грудная клетка поднимается в дыхании, а его физическое тело не дает металической дверце позади раскрыться в полную меру, я всё больше верила в то, что всё таки он существует. И хочет, значит ещё.

Хочет быть, делать, меня видеть и говорить всё то, что он сейчас мне говорит.

      А вещал он так, словно с Луны упал. Мне были непонятны его настырные вопросы и то, зачем он снова искал со мной встречи.       Неужели, нельзя было дождаться, когда мы снова увидимся во сне?       Сместив своё внимание с машины во дворике, обратно на Тоби, я покачала ему головой в ответ:       — Нет. — ответила я. — Не делали.       Парень задумался, лишь на миг. Так ещё отвёл свои глаза в сторону, как будто бы он мне не верит совсем, на самом то деле, и не хотел бы, чтобы я об этом узнала — о его неверии. Или же, он таким образом забегал своим взглядом вокруг — взбудораженно познавая собственные эмоции. Он себе, наверное, не верил. Своему счастью, то есть.       Вообще-то, то, как он зримо не давал мне прохода, и уже продолжительное время, начало меня напрягать. Я что, должна теперь развернуться и в школу обратно пойти? Да ни за что! Только вот, какой ещё есть выход? Главные ворота закрыты, ведь учебный год закончился. А этот Тоби, вроде бы и не думает даже о том, что мешает моему спокойному ходу, своим высоким туловищем, что возникло. О том ещё не догадывался, что мне в магазин нужно зайти, с моим списком, состоящим из: салфеточек, конфет и множеством чего ещё, нужного, для поездки в санаторий.       — А сейчас, тебе больно? — протянул он, словно какое-то непостижимое умозаключение, а не вопрос.       Или он так... просто надо мной издевался? Ему уже сказали, а он всё переспрашивает, одно и тоже. И, вроде как, совсем не раскаивается даже, что доставил мне дискомфорт, пару секунд тому назад. Хоть больше и не пытался меня ухватить, снова. Просто себе стоял и смотрел. Его глаза я ещё замечала на низе своей юбки, но никак не считала, что он край этот заприметил, чтобы и его также схватить, как меня.

Он же не совсем дурак?

      — Тебе то что? — отрезала я, на всякий случай обхватив свой низ обеими руками, прижимая вещь к бедрам. Делая вид ещё при этом, что моя юбка может «полететь», например от ветра, а не потому, что я пытаюсь предугадать, какие-то нехорошие намерения в мою сторону от незнакомца. Заранее избегая кошмарного сюжета, что пришел мне в голову.       Нахмурившись, я теперь за ним следила, а он, заметив, как я сменила позу и кажется пытаюсь сердиться своим лицом, мне улыбнулся, выдав:       — Значит ты не спишь. Во сне ведь не бывает больно. Так?       Его слова, что совпадали с моими истинными мыслями, но никак не соответствовали реальности, заставили меня почувствовать себя свихнувшейся. Ведь даже если предположить, что он, и те двое, всё таки самые настоящие люди и что мы правда уже встречались… как же тогда, видеозаписи? А слова мамы? Мама никогда не обманет. А такие вот парни — обманщики.

Они ведь не мама.

      Только несмотря на мои точные выводы, любопытство всё равно взяло надо мной верх и отпуская края своей юбки, я в полголоса у Тоби спросила:       — А что тогда… получается, вы правда там были? Ну, ты. И твои друзья. В торговом центре.       Я даже дыхание затаила, ожидая его ответа. Как-то даже склонилась к нему поближе, чтобы точно расслышать. И он мне кивнул.       — Да. Были.       Словно его положительная реакция меня ошпарила, я тут же обратно выпрямилась, от него отстраняясь, и недоверчиво покачала головой ещё. Может быть даже, где-то в глубине души осуждая, этого Тоби. Как и прежде, я считала мою родительницу единственным надежным источником в любом вопросе.       — А мама сказала, что не были. — отрезала я ему, намереваясь, если придется, вступить, с теперь уже на пятьдесят процентов фантомом, в спор.       Он, кажется, сдавил улыбку, непринужденно сунув свои руки в карманы джинс.       — «Мама сказала»… — беззлобно передразнил меня он. — А что ещё она тебе сказала?       Подняв повыше свой подбородок для наглядности, я не отступала от известной мне правды. Логичной и адекватной, в отличии от новых мне заверений, ничем не подкрепленных:       — Сказала, что я была сама по себе и сама упала. Такое же случается. — я сделала паузу, пытаясь припомнить, когда таковое и правда со мной происходило. Только ничего подобного я не удержала в своей памяти, поэтому следом лишь прикусила язык.       Вроде как, вовсе не изображая свою заинтересованность, а довольно бесхитростно, Тоби продолжил вести со мной диалог:       — И что, она тебя сильно отругала, да?       Этот его допрос и намеки на то, что моя мама могла оказаться некомпетентным рассказчиком, а я лгуньей, вконец меня раззадорили. Ну правда, почему он так явился, появился то есть, на дороге, и хочет порушить моё, никогда непоколебимое до этого, доверие к собственной родительнице?       — Да что ты ко мне пристал!? — воскликнула я, больше не желая ничем делиться. Закончились и любые мои доводы. Я и не умела хорошо поддерживать дискуссий, не имея должного опыта. — Отстань!       Решительно теперь отшагнув от надоеды, я намеревалась обойти здание школы, может и несколько раз, по кругу, пока его здесь не развижу. А он, это заметив, взял и шагнул ко мне наоборот. Из-за этого — я вмиг замерла на месте.       Парень вынул из карманов руки, протянув ко мне. Заговорил и попутно, словно пытаясь остановить меня от моего ухода, всеми возможными языками, включая и эту невербальную коммуникацию.       Только его долговязые конечности мне не очень нравились и меня совсем не умиротворяли. Напротив, они ведь могли до меня и дотянуться... поймать.       — Спокойно! Я лишь хотел тебя увидеть. В глаза. Наглядно убедиться, что ты пришла в себя, оказавшись дома, а не уснула вечным сном. Мне нужно было точно знать, что ты ходишь по городу. Беззаботно гуляешь. Не испытывая никаких мучений, продолжаешь жить, как все другие люди. Девочки, как ты. — заговорил он, какую-то чепуху. — Ты ведь так страдала тогда, в больнице… весной. Помнишь? Я вот, так и не смог этого забыть. Ты громче всех рыдала в том отделении, визгливо так плакала... а я слышал множество, самых разных стенаний, так что говорю тебе наверняка и ты можешь мне поверить.       Теперь, я совсем уж остолбенела.       — Тебе то откуда знать... — протянула я, только пугаясь теперь. Сильно.       Нехорошие воспоминания о больнице меня сковали. Мгновенно ещё, я растеряла свои и без того невеликие умения дебатировать. Не стала больше настаивать вообще ни на чем. Как-то ещё и подумав, что Тоби меня старше, на вид и рост. А значит он, может быть, прав. И знает больше. Всё если знает.       Замечая мою тревогу, парень опустил свои руки, ответив:       — Да так… мимо просто проходил. — кивнул он. — Я ведь тебе уже сказал о том, что я болен. Мне нужна была кровь. А в той больнице, где ты лежала, как раз находится отделение по переливанию. Там и нашелся для меня подходящий донор.       Услышав историю от парня, что открывался мне зачем-то всё больше, я почувствовала себя совсем уж… нехорошей поганкой. Ведь уже успела обвинить, оказывается что несчастного человека, во всех возможных грехах.       — Прости… — протянула я, дотрагиваясь правой рукой до собственного, соседнего локтя. — Мне жаль, что у тебя что-то не так. Надеюсь, ты скоро выздоровеешь.       Несмотря на то, что я частенько слышала слова поддержки в свою в сторону, большего, чем я только что сказала — я сказать не сумела. Скорее всего, слишком хорошо зная, что обычно, чрезмерная жалость, вызывает лишь ещё большее уныние.       Покачав головой, Тоби перебил моё искреннее раскаяние в том, что я не сразу, верным образом, поняла его слова. Может и вовсе ничего не поняла:       — Нет. Я очень плох. У меня нет шанса.       Наша дальнейшая, начавшая уже становиться слишком личной беседа, оказалась внезапно остановлена. На моё плечо упала рука. А от напряжения, царившего вокруг, но более всего во мне, я подскочила на месте, повернув и голову.       — Виолетта, ты почему разрисовала учебник, по английскому языку? — слева от меня находилась моя учительница. Она, следом, перевела свой строгий взгляд на Тоби.       Может быть, как и я, увидев в парне преграду на своем пути из школы, она недовольно поджала губы, ожидая того, когда он наконец-то сдвинется, это поняв.       Показывать своё, должное служить устрашающим, негодование, совсем ничего не произнося вслух, а только лишь своим видом — учителя умеют лучше всего. Я например, голову в плечи прячу, когда Анна Ивановна, так вот на меня смотрит. А Тоби — всё ни по чем.       — А я… Я… — заговорила я спешно, не зная что мне ответить в своё оправдание, за эту небольшую пакость. — Я просто с девочкой лежала в палате, в больнице когда. Она маленькая такая, хорошая. Она вполне могла стянуть у меня учебник и его разрисовать, пока я спала. Я видела, что у неё фломастеры были… я плохо в ту ночь спала как раз и увидела.       И сейчас, я не в полной мере пыталась переместить всю ответственность за содеянное с себя на мою соседку. Нет. Девочка и правда рисовала, вот только… мы делали это вместе. Но Анне Ивановне то, зачем такие детали, о моем досуге в больнице?       Учительница лишь похлопала меня по плечу, но уже ступая к калитке, а значит не намереваясь меня отчитывать дальше и задерживаться более:       — Скажешь своим родителям, чтобы купили новый учебник. Я проверю.       — Ага… — кивнула ей я, хоть больше она в мою сторону и не глядела.       В отличии от меня, ради моей учительницы, Тоби отшагнул в сторону, дав ей выход. Ну а я, всё также стояла на месте, хоть и имела шанс, даже некий внутренний позыв, тоже начать свой шаг, прямо за ней. Ну, тоже так, уйти. Только всё равно стояла.

А что? Это ведь, не самый мой последний шанс на уход. А не прощаться — невежливо.

      — Ну ладно, пока. — выдала я, ухватываясь за ручки своего рюкзака. Преподавательница уже исчезла, где-то за многоэтажкой. — Ещё увидимся, наверное. Надеюсь, что не в больнице. — решив добавить шутливый конец, к нашему ставшим слишком продолжительным диалогу с парнем, я сделала шаг к калитке.       Только Тоби, вытаскивая наружу свой телефон и что-то на экране нажав, снова загородил путь. И ещё не поднимая на меня своих глаз, ведь он ускоренно, кажется что-то печатал на своем гаджете, произнес:       — Я тебя провожу до магазина. Погоди. — опережая мои слова, ведь я не озвучивала парню, вроде бы, куда направляюсь, выдал он. После, Тоби снова вернулся ко мне глазами, но уже совсем пристально, их не сводя больше. Так, что безудержно. — Я очень сильно хочу загладить свою вину за всё. Мы все хотим.       — Кто… все?       Моментально начав нервничать, я ещё этого не изображала. Но мои пальцы, невольно, сжали лямки рюкзака за спиной, усерднее.       И может быть, я всё излишне старалась разглядеть в Тоби его истинное самочувствие, намерения и человечность (если он, в конечном счете, оказался человеком), так и не заметила, как возле него, а значит и напротив меня, оказались… Дима и Артем. Тоже, выходит что, настоящие человеки.       — Она что, оказывается идти? — произнес Дима, кивая в мою сторону.       — А зачем ты вообще даешь ей выбор? — послышался вопрос от Артема, что как и прежде, располагал ко мне наименьшей терпимостью.       Тоби протянул ко мне руку, её мне подавая. Так, чтобы я ухватилась и, может быть даже, отправилась с ним за ручку. Куда-то.       — Всё в порядке. — отрезал «великан», который как и я, имел какой-то схожий с моим недуг. А значит и, наверное, больше всего меня понимал. Мои чувства, ведь я ни от чего ещё не отказывалась, просто немного запаниковала. Вот и всё. — Пошли. — добавил он, более настойчиво, не отводя свою ладонь, что старалась меня настигнуть.       Слыша, как на спортивной площадке школы, раздаются чьи-то голоса, я побыстрее ответила:       — Нет. Я, скорее всего, позже домой пойду и в магазин тоже. Лучше с мамой. — я отшагнула. — Забыла просто, что соревнования скоро начнутся, по волейболу. Там в мячик играют ведь и я тоже хочу. Поиграть.       В отличии от своего друга, тот что Дима, наверное не имел снисхождения на длительные уговоры. Он уже шагнул ко мне, в секунду так, как нелюдь какой-то, хватая меня прямо за карман моего рюкзака.       — Никак сама не играйся. — отрезал он. — Не играйся, только если тобой не играют. Такое правило. Сообразила?       И брюнет повел меня к калитке, силой. Которую я сразу на себе ощутила и совсем не поняла надобности поэтому, так вот со мной обращаться, ведь я и не отпиралась никак. Я уже зашагала, к тому самому черному авто... Успела оглянуться только на Тоби, но тот больше со мной не разговаривал и ничего вообще не сказал. Разочек только, парень прошелся рукой по верхушке моей головы, касаясь волос.       Не зная, обладает ли Тоби большей властью в этом трио, я решила, что он не обладает, всё таки. Ведь тогда бы, мне почему-то казалось, он как-нибудь происходящее остановил. Зачем? Я тоже не имела понятия. Я шла просто.