иллюзия

Утро началось, как обычно. Я быстро собралась, сунув учебники в рюкзак и прихватив завтрак на ходу. В зеркале мелькнуло мое отражение: сонная, но готовая к новому дню. Когда я пришла в школу, звонок на первый урок уже прозвенел, но времени было достаточно, чтобы быстро заглянуть в туалет. Я подошла к двери и хотела уже войти, когда замерла. Внутри было странно тихо, но затем послышались приглушенные звуки — как будто кто-то всхлипывал. Я осторожно приоткрыла дверь и увидела их. Даша, Соня и Вика стояли полукругом вокруг девочки, которую я не сразу узнала. Её волосы были растрепаны, по лицу стекала тонкая струйка крови, а взгляд выражал лишь одно — страх. Даша грубо толкала её к раковине, прижимая лицом к холодной воде. Девочка вскрикивала, но сопротивляться не могла. Соня стояла рядом, равнодушно скрестив руки на груди, а Вика что-то говорила, но я не расслышала слов. Я молча вошла в туалет, оперлась плечом о косяк двери и закрыла её за собой. – За что вы с ней так? – спросила я спокойно, но голос прозвучал твердо. Трое обернулись ко мне. – Она это заслужила, – бросила Соня, как будто мой вопрос не требовал объяснений. Я подошла к двери, щёлкнула замок и облокотилась на неё, перекрыв выход. – Рассказывай, – сказала я, глядя прямо на Вику. – За что вы с ней так? Вика, словно не замечая напряжённости момента, вздохнула и начала говорить: – Эта девочка… Лена… – она кивнула в сторону той, которую они мучили. – Она проболталась. Про нас. Всем. Теперь весь класс знает. – И вы решили, что это повод нападать на нее? – перебила я, но Вика продолжала, не реагируя на мой тон. – Она заслужила. Мы её предупреждали. Десять раз предупреждали, чтобы держала рот на замке. Я перевела взгляд на Дашу, которая в этот момент снова прижала лицо Лены к раковине, жестко смывая с неё кровь. – Смотри, у неё уже почти чистое лицо, – усмехнулась Даша, но в её голосе не было ничего человеческого. Я сделала шаг вперёд, и мои пальцы невольно сжались в кулаки. – Отпусти её, – тихо, но холодно произнесла я.  Даша на мгновение замерла, бросив на меня взгляд. Её глаза сверкнули вызовом. – И что ты сделаешь, если не отпущу? – усмехнулась она. Я подошла ближе, пока нас не разделяли лишь считанные сантиметры. – Я не буду повторять дважды, – ответила я, смотря ей прямо в глаза. Даша что-то замялась и пробормотала, но всё-таки разжала пальцы и отпустила Лену. Та сразу упала на пол, задыхаясь, и прижала руки к лицу. Я кинула ей полотенце под ноги. – Ты в порядке? – спросила я, но она лишь кивнула, не глядя на меня. Сзади послышалось шипение Сони: – Ты ведь понимаешь, что из-за нее будут проблемы? Я обернулась, глядя на них троих. – Мне кажешься вас это не должно волновать, – ответила я, вставая и глядя прямо на них. Тишина длилась несколько секунд. Затем они молча развернулись и вышли из туалета, хлопнув дверью. Я повернулась к Лене и смотрела сверху вниз на нее. — В следующий раз просто не говори лишнего. Ладно? Она подняла на меня взгляд, полный слез, но впервые за всё время в нём мелькнула искра благодарности. После этого я направилась на уроки. Когда учебный день подходил к концу, я увидела на улице Ералаша. Он подбежал ко мне и предложил сходить на какой-то фильм, куда собирались несколько группировок. Так как у меня не было никаких планов, я решила согласиться и пойти с ним. Мы были хорошо знакомы, и он казался мне очень даже милым, как младший брат. Вечером мы пришли на фильм и заняли места. С нами также был Кирилл, его очень хороший друг. Краем глаза я заметила Андрея с какой-то девушкой, явно старше него. Но не успела я об этом подумать, как свет выключился, и начался фильм про группировки. – Эй! Чё за фуфло? – выкрикнули какие-то парни, сидящие недалеко от нас. – Включите лучше “Ералаш” про мандарины! – Ералаш уже начал возмущаться. Я ударила его по плечу, так как была старше него, и строго сказала: – Не буянь, а то я расскажу твоим старшим. Фильм был про разные группировки, и всё, что там рассказывали, я уже давно знала. Но было интересно, что же они хотят этим донести. Свет в зале включился, и та девушка, которая сидела с Андреем, вышла на сцену. – Здравствуйте. Сейчас мы с вами посмотрели фильм о нашем городе, – начала она громко, чтобы её все услышали. – Куда выперлась? – начал возмущаться Кирилл, требуя, чтобы она включила фильм дальше. Какой-то парень в очках с кучерявыми волосами встал на её защиту, но защитник из него был так себе. – Фильм будет. Но сначала мы с вами поговорим, – начала милиционерша, стараясь успокоить зал. – Это будет короткий диспут, и он не займёт много времени. Меня зовут Ирина Сергеевна. – Узнали, – протянул Ералаш с ехидцей, вызывая смех в зале. – Тихо! – бросила я на него строгий взгляд. Милиционерша продолжила: – Я не буду никого осуждать. Знаете, мне бы хотелось, чтобы мы сегодня услышали обе стороны. И в качестве одной из них у нас присутствует руководитель оперативного комсомольского отряда имени Дзержинского, Денис Коневич. А рассказывать точку зрения так называемых мотальщиков будет человек, который совсем недавно решил стать группировщиком. Андрей, будь добр, поднимись на сцену, пожалуйста. Я косо посмотрела на него, не понимая, что за цирк они устроили. Андрей увидел мой взгляд, сорвался с места и побежал к выходу. Дверь громко хлопнула за ним, оставив зал в напряжённой тишине. – Вот вам и защитник группировок! Ирина Сергеевна, милиционерша, нахмурилась, но быстро вернула себе самообладание. Она подняла руку, призывая к тишине. – Пожалуйста, спокойно! Мы не заставляем никого говорить, но важно, чтобы каждый из вас осознал, что эти проблемы касаются нас всех. Кирилл фыркнул, шепнув Ералашу: – Да что она знает о наших проблемах? Её задача – пугать, а не понимать. Я тихо шикнула на них обоих, чтобы не провоцировали конфликт, но сама чувствовала себя всё более раздражённой. Андрей… Почему он вообще пришёл сюда, если не был готов? И что это за странная встреча под видом кинопоказа? Ирина Сергеевна продолжила: – Хорошо. Похоже, с точки зрения «так называемых мотальщиков» сегодня ничего не выйдет. Но у нас всё ещё есть Денис Коневич. Денис, высокий парень с уверенным взглядом и строгой осанкой, поднялся на сцену. Он выглядел старше остальных и явно чувствовал себя в своей тарелке. – Спасибо, Ирина Сергеевна, – начал он. – Я думаю, все мы здесь знаем, как группировки вредят нашему городу. Но вместо того чтобы обсуждать их действия, я хочу рассказать вам, что мы, комсомольцы, делаем для того, чтобы сделать наш город лучше. Его голос звучал твёрдо, он говорил уверенно, но слушать его было скучно. Ералаш начал шептать что-то Кириллу, отчего тот едва сдерживал смех. Я снова ткнула его локтем. – Перестаньте, – прошипела я. – Ты что, правда слушаешь этот бред? – ухмыльнулся Ералаш. – Хочу понять, что они пытаются донести, – ответила я, раздражённо глядя на сцену. Денис всё говорил и говорил, а я заметила, что многие начали зевать или перешёптываться. Никто не воспринимал это серьёзно. Когда он закончил, Ирина Сергеевна снова взяла слово: – Спасибо, Денис. Теперь мы открыты для вопросов. Кто хочет высказаться? Зал молчал. Все переглядывались, но никто не хотел быть первым. Наконец, кто-то выкрикнул из заднего ряда: – А что, если люди в группировках не хотят с вами работать? Что тогда? Денис не успел ответить, как я встала, не сдержавшись: – Может, вместо того чтобы учить всех, как жить, вы сначала попробуете понять, почему люди туда идут? Или вам проще навешивать ярлыки? Зал замер. Ералаш тихо пробормотал: – Ого, Альбина, ты чего? Денис посмотрел на меня со сцены. В его глазах была смесь удивления и раздражения. – Мы стараемся понять, – ответил он, сохраняя спокойствие. – Именно поэтому мы здесь. Чтобы услышать вас. – Но вы не слушаете, – бросила я. – Вы просто говорите, что они «вредят городу». А, может, это город довёл их до того, что они стали такими? Моя реплика вызвала одобрительный гул. Кто-то зааплодировал. Денис выглядел растерянным, но Ирина Сергеевна вмешалась: – Это хороший вопрос. И именно поэтому мы здесь, чтобы обсудить. Но я уже не слушала её. Мой взгляд упал на дверь, через которую сбежал Андрей. Что он хотел сказать? Почему решил уйти? Когда всё закончилось и мы вышли на улицу, Ералаш догнал меня. – Эй, ты чего так вспылила? – Просто… Надоело это всё, – бросила я. – Они не понимают, что все эти «морали» ничего не меняют. Парни проводили меня до дома. После того как я с ними попрощалась, я зашла в квартиру. Дома мамы не было, но я заметила, что в туалете сидит Марат. Подошла к двери и выключила свет. – Эй! – возмущался Марат из туалета. – Бе, блин! – Включи! Не дождавшись ответа, Марат приоткрыл дверь, высунул руку и включил свет. Я снова подошла к двери и выключила его. – Э, хватит! Окей, с выключенным посижу, – пробурчал он. После этого Марат вышел из туалета, зашёл к себе в комнату и сел на стул. Заметив это, я приоткрыла дверь и кинула в него тапок, попав ему в голову. – Ты что, охренела?! – закричал он, бросая тапок обратно. – Что ты тут делаешь? Что у тебя тут лежит? – спросила я, подойдя к его столу. Начала трогать его вещи. Заметив одну из тетрадей, я нарочно порвала её. – Это тетрадка по географии! Она мне нужна! – возмутился он. – Почему у тебя всегда тут такой бардак? – парировала я. – Нормально всё! У меня чисто! Уйди из моей комнаты, я занят! – выпалил он раздражённо. Специально скинула его одежду с кровати. Затем подошла к стене, где висела наша семейная фотография. – Ты раньше даже милым был. Нормальным таким, – заметила я. – Я и сейчас нормальный! – ответил Марат. – Да нет. Долбоёбом каким-то вырос, – съязвила я. – Ты и там дурой была! – огрызнулся он. Через некоторое время мы уже сидели на кухне и ужинали. Я начала копировать все его действия, намеренно раздражая его. В какой-то момент он кинул в меня едой. – Чё, охренел?! – возмутилась я. Он снова бросил еду в мою сторону. – Ты что, долбоёб? – не выдержала я. – Сама дура! – отрезал он. – Отстань вообще! Сам убирай! А то мама придёт и скажет, что это я намусорила! – бросила я, вставая из-за стола. Я пошла в свою комнату, но Марат окликнул меня: – Что ты пристала ко мне? Остановившись в дверном проёме, я повернулась к нему: – Где мои обещанные сигареты? – В куртке у меня, возьми пачку, – нехотя ответил он. – Ты мне вообще-то две должен! – Вторую потом отдам, – пробурчал он. Я развернулась и ушла, недовольно хлопнув дверью. Я стояла на балконе, облокотившись на прохладные металлические перила. Вечерний воздух был свежим, слегка влажным, словно природа только что отдохнула после недолгого дождя. Я достала сигарету, поднесла её к губам и щёлкнула зажигалкой. Яркий огонёк на мгновение осветил мои пальцы, и запах табака смешался с ароматом мокрого асфальта. Я глубоко затянулась, позволяя дыму наполнить лёгкие, а мысли — сознание. Город шумел где-то внизу, машины проносились по улице, гудели сигналами, а прохожие переговаривались, скрытые в сумраке. Но всё это казалось настолько далёким, словно происходило в другом мире, отделённом от меня стеклянной стеной. Сигарета горела, а я смотрела, как с её кончика поднимается тонкая ленточка дыма, извиваясь и растворяясь в вечернем небе. Мысли сменяли друг друга, как кадры в старом фильме: воспоминания, мечты, сожаления. Я задумалась о том, как часто жизнь складывается совсем не так, как мы хотим. Сколько решений я приняла, которые, как тогда казалось, были правильными? И сколько из них привели меня сюда, на этот балкон, с сигаретой в руке и чувством, будто я сама себе чужая? Ветер подул сильнее, пробравшись под тонкую ткань моего свитера. Я поёжилась, но осталась на месте. Городские огни вспыхивали где-то вдали, создавая иллюзию тепла. – Почему я всегда возвращаюсь к этим мыслям? – пробормотала я, и мой голос растаял в тишине. Последняя затяжка. Я погасила сигарету о пепельницу, выдохнула оставшийся дым и ещё несколько секунд смотрела на огоньки, мерцающие вдали. Казалось, они мигали мне, как старые друзья, которых я давно не видела. Пора было вернуться внутрь. Но в тот момент, стоя на балконе, я почувствовала: пусть всего на мгновение, но я была честна с собой. Я закричала с балкона, зовя Марата: – Марат! Подойди ко мне! Через минуту он вышел, слегка раздражённый. Щурясь от вечернего света, он достал сигарету, прикурил и встал рядом, облокотившись на перила. – Чего тебе? – бросил он. Я сделала паузу, подбирая слова. – Сегодня видела Андрея, – наконец сказала я. Марат, затягиваясь, равнодушно спросил: – И что? Он явно не понимал, к чему я клоню. – Он был в компании милиционерши, – продолжила я. – Она говорила про то, что он должен выйти на сцену и рассказать про группировку и ваши понятия. Марат напрягся, и его взгляд стал серьёзным. – Он вышел? – тихо спросил он. – Нет, – ответила я. – Он убежал, ничего не сказав. Я не успела спросить у него, почему он был с ней. Марат выдохнул дым в сторону и задумался. – Не говори никому, – произнёс он наконец. – В том-то и проблема, – ответила я, глядя ему в глаза. – Со мной были Ералаш и Кирилл. Они всё это видели. Завтра могут быть вопросы со стороны ваших старших. Марат зло выдохнул и потёр лоб, видно, мысленно перебирая варианты. – Я поговорю с ним, – сказал он твёрдо. – Его за такое и отшить могут, – заметила я. – Он вроде хороший парень, так что объясни ему всё. Марат молча кивнул, затушил сигарету об пепельницу и направился в дом. Я осталась на балконе, обдумывая всё, что произошло. Вторая сигарета догорела, и я, глядя на мерцающие вдалеке огни, почувствовала, что эта ситуация может привести к чему-то большему. После небольшой паузы я тоже вернулась в свою комнату, оставив город шуметь где-то за окном.