Teacher's gold butterfly

      Я застыла, не в силах оторвать взгляд от Ёимии — настолько неожиданным было её появление здесь, Чайльд не спешил оборачиваться, будто наслаждаясь моим замешательством. Халатик на Ёимии прекрасно подчеркивал хрупкость ее фигуры, ее губы, красноватые и слегка распухшие, словно после страстных поцелуев, говорили сами за себя. Волосы, взъерошенные и растрепанные, как будто после бурной ночи, дополняли картину. Я невольно провела пальцем по своим губам, ощущая горечь во рту… Почему я чувствую себя так отвратительно?       — Чайльд, что эта делает здесь?! — надув губки, шипит Ёимия и крючится, как будто съела кислый лимон. Ну-ну, девица, не такая я уж и противная.       — А ты думала, ты единственная у него, милая? — невинно хлопаю глазками и ядовито улыбаюсь.       Реакция Ёимии была подобна взрыву — громкая, непредсказуемая и весьма неприятная для окружающих. Её лицо, секунду назад спокойное и безобидное, в мгновение ока исказилось от удивления, словно впервые столкнулось с чем-то непостижимым. Затем, как будто по волшебной волне, удивление сменилось злостью, и она скривила губы в непримиримую гримасу.       Ёимия кричала так, что было слышно, наверное, даже за пределами здания. Её голос пронзал воздух, как острый нож, рассекая тишину на осколки отчаяния и гнева. Она проклинала всех и вся, но не Чайльда, а почему-то меня. Впервые за это утро я пожалела соседей… А я в одно мгновение узнала из её уст о себе столько нового…       — Ты же сказал, что вы расстались! — теперь Ёимия накинулась на Чайльда и вцепилась ему своими ногтищами в голые плечи, да так, что наверняка останутся следы.       — Не думаю, что обратная бы ситуация тебя вчера остановила бы. Если бы я позвонил тебе и сказал, мол, приезжай ко мне, но у меня девушка за стеной спит, ты бы сказала мне: «Ой, да ты что, Чайльд, это так по-свински»?       Ёимия заряжает звонкую пощёчину по щеке Чайльда, а мне это утро начинает нравиться всё больше. Отличный сериал за завтраком перед учебой.       Я не принимаю в их разборках никакого участия. Спокойно ем, потом так же спокойно пью кофе и мою посуду, убрав со стола. Протираю столешницу и провожаю взглядом прямую спину Ёимии, которая ни на минуту не перестаёт покрывать проклятиями Чайльда и за компанию меня. Её слова, хоть и наполнены ядом, но звучат словно фоновый шум. Она ходит туда-сюда по кухне, размахивая руками и высказывая свои недовольства. Чайльд в это время стоит напротив неё, скрестив руки на груди, притворяясь, что его это не волнует.       — Как можно жить с таким мудаком? Тебя реально не волнует, что он всю ночь занимался со мной сексом, а ты спала через стенку? — глаза Ёимии горели обвинительным огнем, словно требовали немедленного ответа, объяснения, какого-то чудесного оправдания или воплощения справедливости, которая должна была немедленно восторжествовать. Мне становится даже смешно от осознания, что всё это — лишь хорошо сыгранный спектакль.       — Слушайте, ребят, у вас всегда так шумно по утрам? — в кухню входит сонный, но явно уже более-менее здоровый Скарамучча, и он тоже был в одних боксерах! У этих парней никакого чувства приличия! — Как спалось, Люмин? Я надеюсь, что ты смогла выспаться, ведь я отнял ночью у тебя время…       Лицо Ёимии вытягивается. Даже страшно представить, какие мысли мелькают в её головушке. И от этого хочется откровенно заржать. Я представила эту картину маслом у себя в голове: якобы мы с Чайльдом пара, проживающая в одной квартире, но я привела любовника, и сам Тарталья тоже не отличился. Или, может, она подумала, что у нас роман втроём? Очень уж презрительно она окинула невозмутимого Чайльда.       — Да пошли вы все! Три извращенца! — выпалила она, злобно сверкая глазами и, даже не переодеваясь, сверху натянула своё длинное пальто и начала как можно быстрее засовывать свои ножки в высокие сапоги.       — Куда же ты так спешишь? Тебе у нас не понравилось? — с ухмылкой произношу я, вливаясь в роль. — Это так… заводит, — начинаю дышать чаще и томно прикусываю губу. — Может, ты никуда не пойдешь, Ёимия? Останешься с нами? Нам вчетвером будет куда веселее, чем втроем.       — Ненормальные! — взвизгнула она и, наконец, справившись с сапогами, выскочила за дверь.       Мы втроем остаемся в оглушающей тишине. Ни один из нас не двигается с места пару секунд, а потом мы с Чайльдом одновременно начинаем смеяться, как ненормальные. А Скарамучча, судя по его охуевающему (а по-другому и не скажешь) выражению лица, скоро последует примеру Ёимии.       — Слушайте, я… Пожалуй, пойду… — робко говорит он и осторожно, будто один из нас вот-вот на него нападёт, двигается в гостиную.       Через пять минут Скарамучча уже стоял у выхода одетый и сказал напоследок:       — Я вижу, ничего не поменялось, Люмин. Я изменял тебе в отношениях, только я пытался скрыть это. Теперь твой новый бойфренд изменяет тебе, но только он открыто приводит девок домой, а тебе даже радостно от этого. У тебя не все в порядке с головой.       Знал бы он, что «с моим новым бойфрендом» мы лишь играем пару… Я чуть снова не рассмеялась в ответ на его гнев, но сдержалась, придав лицу выражение холодного безразличия. Обмениваюсь взглядами с Чайльдом, который стоял у стены, едва заметно кивнув.       — Бывай, — ровным голосом ответила я, не удостоив его дальнейшими пояснениями. Скарамучча ушел, и шум его шагов затих вдали.       — Вот это я понимаю — взбодриться, — хмыкает Чайльд, окинув взглядом дверь, за которой скрылись гости.       — Зачем ты вообще привёл Ёимию? — возмущаюсь я и пугаюсь собственного голоса. Он был каким-то капризным и слишком громким. Почти, как у Ёимии.       — А что такое? Ревнуешь, малышка Люмин? — его брови взлетают вверх, а губы кривятся в усмешке. Он всем видом показывает свое высокомерие.       — Да причем тут это? — мгновенно вспыхиваю я. — Я к тому, что… Зачем ты в тот раз целовал меня, чтобы она больше к тебе не лезла? А теперь добровольно её позвал. Ты странный.       — Просто не хотел заскучать, пока ты там будешь кувыркаться со Скарамуччей. — глаза Чайльда недобро сверкнули. — Ты тоже странная. Мы ведь тоже с тобой сыграли пару и поцеловались на его глазах, чтобы он от тебя отстал. А ты принимаешь его в дом и ухаживаешь за ним.       — Чайльд, это другое! Он мог умереть!       — А «скорая помощь» на что существует? — парирует он, а затем ставит руки по обе стороны от моей головы на стену, отчего у меня мгновенно перехватывает дыхание, и я облизываю еще сладкие после завтрака губы. Он слишком близко… Чайльд наклоняется ко мне и… Шепчет: — Ты слишком наивная, малышка Люмин. Будь осторожнее с такими бывшими.       Затем он резко увеличивает между нами расстояние и невозмутимо уходит в свою спальню. Смотрю на часы. Еще немного, и мы оба опоздаем в университет, так что и мне пора бы поторопиться…       Поездка с Тартальей в университет в одной машине меня уже не так нервировала. Теперь для всех мы были парой, и приезд на одной машине в университет уже не так удивителен. Наоборот, я даже начала находить в этом определённое удобство. Мне больше не нужно было бежать на автобус или вызывать такси. А зачем, если рядом есть бесплатный транспорт?       — Люмин, — обратился ко мне Чайльд, продолжая следить за дорогой. — У наших родителей скоро свадьба, а тебе нужно купить платье. Что там с той продавщицей? Ты мне поможешь или сама будешь оплачивать себе наряд?       Я стиснула зубы. С одной стороны, чисто из женской солидарности, мне не хотелось помогать Тарталье завоевывать девушку на спор. Но с другой стороны, я смогу таким образом сэкономить приличную сумму денег, если Тарталья в обмен на мою помощь купит мне праздничное платье. Ведь они нынче дорогие… Внутренний конфликт разрывал меня на части.       Это дело было для Чайльда чем-то вроде игры, но для меня это был вопрос принципов. Однако обещание нового платья звучало заманчиво, особенно учитывая, что мой нынешний гардероб оставлял желать лучшего.       — Ну что, ты всё еще думаешь? — пробормотал Тарталья, не отводя глаз от дороги. Я вздохнула, прикусив губу.       — Да, думаю. Я уже об этом говорила, но тебе самому не кажется, что это как-то… низко? — окинула его взглядом, надеясь, что он поймет намёк.       Некоторое время он молчал, словно прикидывая возможные сценарии в своей голове. Затем беззастенчиво улыбнулся.       — Платье. Дорогое. Не забудь об этом.       — Ладно, — наконец, произнесла я, заставляя себя не чувствовать вины за это соглашение. — Но если мы это сделаем, ты не расскажешь ей про спор. Договорились?       — Договорились, — без промедления ответил Тарталья, явно довольный тем, что нашел помощницу. — Сегодня едем за платьем в торговый центр?       Соглашение было заключено. Теперь оставалось только надеяться, что я не пожалею об этом решении.       — Нет, — ответила я. — Сегодня я встречусь с Сахарозой — это та продавщица, о которой мы говорим. Я сначала должна пообщаться с ней, нащупать почву и понять, смогу ли я что-то сделать. Если я пойму, что там без вариантов, мне придется расторгнуть наше соглашение. Но я хотя бы попытаюсь.       — Уж хорошенько попытайся, — расслабленно ответил Чайльд, кажется, уже предвкушая свою победу.       Я достала телефон и развернула листочек, на котором большим аккуратным почерком было написано «Сахароза» и её номер. Быстро набрав сообщение, я отправила:

Люмин

Привет, я та самая девушка из магазина, Люмин. Мы хотели поговорить о совместной работе. Может, встретимся сегодня?

Сахароза Привет. Давай сегодня часов в шесть. А то я с ночной смены, сейчас поспать немного хочу. Давай в том же торговом центре в фудкорте

Люмин

Договорились!

      Остаток дня пролетел предвкушении, смешанном с лёгкой нервозностью. Я размышляла о деньгах, которые удастся сэкономить. Я думала о том, на что их можно было бы потратить или пока отложить на всякий случай? День прошел легко и незаметно, ведь, во-первых, сегодня не было пар с Чайльдом, во-вторых, сегодня Мона и Фишль как-то недобро на меня зыркали, однако ни разу не подошли и не сказали ничего.       Без пятнадцати минут шесть я подошла в большое здание торгового центра и начала оглядываться в поисках знакомого лица. За одним из столиков в зоне фудкорта сидела Сахароза. Лицо её было немного свежее, видно, что ей удалось немного отдохнуть. На стульчике рядом с ней сидела девочка лет двух, похожая на Сахарозу, которая самостоятельно ела ложечкой расплавленное мороженое.       — Привет, Сахароза! — сказала я, пытаясь держаться уверенно. — Очень рада тебя видеть. Это твоя сестра?       — Привет! — ответила она с тёплой улыбкой. — Нет, это моя дочь, её зовут Каори. Надеюсь, она не будет мешать. Просто бабушка и так целый день с ней нянчится, хотела, чтобы она немного отдохнула.       — Твоя… Дочь? — ошеломленно переспросила я, недоверчиво окинув Сахарозу взглядом. Сколько же ей лет?       — Понимаю твое удивление, — спокойно сказала она, улыбнувшись. — Уже привыкла. Я родила её рано, в восемнадцать лет. Так уж получилось… Веселый выпускной вечер, если быть краткой…       — А почему бабушка нянчилась с ней? А отец Каори? — этот вопрос вылетел из моих уст прежде, чем я успела подумать, о чем и пожалела, заметив, как вздрогнула Сахароза и как поникла. Какая же я дура… Такие бестактные вопросы в первую встречу задаю. — Прости, мне не стоило это спрашивать. Можешь не отвечать.       — Нет, я даже рада, что ты спросила, — Сахароза беспечно махнула рукой. — Честно говоря, мне давно хотелось кому-то рассказать об этом, выговориться… Все подруги, родные отвернулись от меня после того, как я забеременела. Только бабушка и дедушка меня поддерживают…       

POV: Сахароза

      Все началось как в сказке. Он был звездой школы, профессионально занимался рисованием и мечтал стать художником, а я была тихой, не выделяющейся девчонкой, которая пряталась за учебниками. В одиннадцатом классе параллельные прямые пересеклись первый раз: я и он. Он попросил помочь с подготовкой к экзаменам, меня, умницу и отличницу, фотография которой одиннадцать лет висела на доске почёта, и это стало началом нашего общения. Мы смеялись, шутили, поздними вечерами обсуждали книги и мечты о будущем.       Когда он пригласил меня на выпускной, я не могла поверить своему счастью. Мои подруги завидовали, родители были без ума от гордости. Ночь прошла как в тумане, наполненная романтикой танцев, смеха и искренних разговоров. После выпускного мы провели волшебную ночь вместе. В те часы я была на вершине блаженства, убежденная в том, что наш мир идеален.       Но реальность оказалась далека от сказки. После того как я узнала о своей беременности, мое счастье сменилось тревогой и страхом. Он сначала заверял, что будет рядом, но постепенно его поддержка сошла на нет. Обещания разбивались о стену равнодушия, а наши встречи становились все реже.       Дни проходили в каком-то туманном ожидании: я надеялась, что он одумается, вернётся и все станет как прежде. Но он не возвращался. В отчаянии, собрав всю волю в кулак, я решилась идти к нему домой, искренне веря в то, что, глядя мне в глаза, он поймёт всю серьёзность ситуации и примет ответственность.       Когда я подошла к их дому, сердце бешено колотилось, сознание боролось между страхом и отчаянием. Но не он, а его строгая мамаша открыла мне дверь. Её холодный взгляд с первого мгновения дал понять, что меня здесь не ждали. Она посмотрела на меня, как на надоедливую мошку, и не дала мне сказать ни слова.       — Мой сын не будет портить свою жизнь из-за какой-то наивной девчонки, — бросила она, поджав губы, и протянула мне конверт с деньгами. — Вот, на аборт, и больше не появляйся в жизни моего сына.       Эти слова жгли душу. Деньги, кинутые мне в лицо, были словно грязными костями бездомной собачке. Они просто хотели вычеркнуть меня и моего ребенка из своих жизней, словно мы никогда не существовали. Мне казалось, что я попала в какую-то абсурдную реальность, где человеческие чувства ничего не значат перед лицом высокомерия и ледяной расчетливости.       Я развернулась и ушла, не сказав ни слова в ответ. Слова уже не могли выразить глубину той боли и разочарования, которые я испытала. Вернувшись домой, я медленно опустилась на кровать и, обняв подушку, дала волю слезам. В жизни наступил новый этап, полный испытаний, с которыми мне предстояло справляться в одиночку. Ведь когда он окончательно исчез из моей жизни, я осталась одна с горькой реальностью. Решение оставить ребёнка стало единственным светлым лучом в этом мраке, но тем самым я лишилась поддержки родителей и своих немногочисленных друзей. Они, не поняв моего выбора, отвернулись, оставив меня одну среди хаоса и неопределенности. Только бабушка и дедушка приняли меня с ребенком, пообещав, что помогут встать на ноги.       Я была вынуждена забыть о своей цели поступить в медицинский, вместо этого искать работу, чтобы обеспечивать себя и ребенка. Моя юность закончилась гораздо быстрее, чем я могла себе представить.       Прошло уже два года. Я научилась справляться с трудностями, став матерью. Взрослела быстрее, решая проблемы, которые раньше казались неразрешимыми. Моя первая любовь — обманчивая иллюзия, но она научила меня быть сильной.              И недавно бабушка настояла на том, чтобы я вернулась к учёбе. Я и сама понимала, что мне это нужно. Поэтому в этом году я поступила в медицинский университет, на первый курс заочного отделения.

POV: Люмин

      У меня не было слов. Мне стало жалко Сахарозу, ведь она столько всего пережила… Но она сильная девушка. Боль, растерянность, отчуждение — всё это обрушилось на нее волной, но она не позволила этим испытаниям сломить себя.       Сахароза не только справилась с этим тяжелым периодом, но и смогла вернуться к учебе, показывая удивительную твердость характера и настойчивость. Она не стала полагаться на помощь окружающих, хотя это могло бы быть оправданно в ее ситуации. Вместо этого, она устроилась на работу, демонстрируя независимость и готовность взять ответственность за свою жизнь и жизнь своего ребенка. Она учится, работает, воспитывает ребенка, и всё это делает с такой упорностью, что не оставляет ни малейшего сомнения в её железной воле, которой можно было бы только позавидовать…       — Ты большая молодец, — искренне восхитилась я. — Я бы так не смогла. Знаешь, не переживай насчет того парня. Это не мужчина, это обыкновенный трус. Я уверена, что ты встретишь парня, который действительно сделает тебя счастливой, Сахароза.       — Спасибо за поддержку, Люмин, — с улыбкой ответила она, вытирая Каори ротик и ручки от мороженого салфеткой. — Но я уже давно не переживаю. У меня есть дочь — и это мое счастье. Кстати, если всё же надумала устроиться моей напарницей, можешь позвонить по этому номеру, — она протянула мне листочек. — Это владелец магазина, договоришься с ней.       — Сахароза… — я сжала руки в кулаки, ощущая себя ничтожной и отвратительной. — Дело в том, что я… Я обманула тебя. Я не хотела устраиваться в магазин работать… Я… Я просто хотела познакомиться с тобой. У нас есть учитель ОБЖ в университете, и он очень странно ведет свои пары. У него есть собственный сайт с курсами, и он дает студентам выбор: либо сделать два реферата по темам, которые он даст, либо пройти курсы. Я выбрала курс по общению, и там было задание познакомиться с любым человеком в общественном месте. Ты показалась мне дружелюбной, вот я и решила… Прости…       Можно сказать, что я лгу ей наполовину. У нас на самом деле преподаватель ОБЖ очень странно нас учит. У него действительно есть свой сайт с курсами по разным тематикам, которые, что и странно, никак не относятся к ОБЖ. И я правда проходила курсы по общению, только не выполняла на самом деле никакие задания, просто писала, что якобы выполнила, и писала «сочинения» в графе, где надо было описать, как прошло то или иное взаимодействие с людьми. Однако ОБЖ у нас было в первом полугодии первого курса, а я на втором…       — Подожди… Мы случайно не в одном университете учимся? — удивилась Сахароза, кажется, совсем не расстроившись тем, что я ее обманула. — Просто у нас сейчас тоже ОБЖ проходит, и нам тоже дают либо два реферата, либо курсы. Я выбрала рефераты.       — Ли Юэйский Государственный Медицинский университет? — уточнила я.       — Да! — радостно воскликнула Сахароза. — Здорово, что так совпало!       Чёрт… Эта идея мне изначально не нравилась. Если с моей ложью про ОБЖ еще пронесло, так как Сахароза не будет проходить курсы, то с завоеванием Сахарозы Чайльдом возникают огромные проблемы. Во-первых, он по-любому у неё будет вести анатомию. Во-вторых, в университете мы известны, как парочка. Правда, не знаю, дошли ли слухи до заочного отделения, но мало ли, чем черт не шутит...       — Сахароза, извини, мне нужно отойти в уборную. Подождешь немного? Я скоро вернусь.             Я влетела в женский туалет и начала дышать тяжело. Адреналин переполнял меня. Я не думала, что такие совпадения бывают. Но я знала точно — авантюра с помощью Тарталье в завоевании Сахарозы на спор срочно требует отмены!       Как только дверь за мной закрылась, я прислонилась к холодной кафельной стене, чувствуя, как дрожь пробегает по телу. Мысли беспорядочно метались в голове. Что за безумие привело нас к этой идее? Как я могла согласиться помочь Чайльду обдурить такую девушку, которую и так уже жизнь обидела?       Я вытянула телефон из кармана и быстро набрала номер. Пока гудки пересчитывали мгновения до ответа, мое сердце било барабанную дробь. Наконец, на линии раздался знакомый голос Тартальи.       — Алло?       — Нам нужно всё отменить, я не буду тебе помогать. — выпалила я. — Нельзя спорить на Сахарозу, слышишь?!       На другом конце линии наступила короткая тишина, прежде чем он заговорил вновь.       — Что ты такого узнала?       — Во-первых, у неё есть ребёнок. От неё отвернулись все, отец ребенка бросил её, только узнав о беременности, а его мамаша строго пресекла их общение, отмахнувшись деньгами на аборт. Неужели тебе её не жалко? Во-вторых, она учится в нашем университете на заочке, а ты там преподаешь, тем более, по нашей легенде, встречаешься со мной. Представляешь, как это будет выглядеть со стороны? Это удар как по моей репутации, так и по твоей!       — Не нужно так орать, — со вздохом спокойно сказал он. — Я не веду пары на заочном отделении, там другой препод, и вероятность того, что она узнает о слухах в университете, почти равна нулю, только если ты не разболтаешь. Давай так: ты пригласишь её в клуб…       — Чайльд! Ты ненормальный! — выпалила я, перебивая его. — Ты хочешь затащить в постель девушку, у которой маленький ребенок, а потом бросить, еще раз разбив ей сердце?       — Дослушай до конца, — твердо сказал он. — Кажется, я кое-что понял. Брат моего друга, с которым я поспорил на Сахарозу, — отец её ребенка.       — Что?! Подожди, как это… — я даже не могла нормально сформулировать вопрос, настолько меня шокировало его заявление.       — Я хорошо общаюсь с обоими братьями. И вот он делился своими переживаниями, что полюбил одну девушку, но мать строго настрого запретила ему с ней общаться, когда они узнали о беременности, и отправила в другой город заканчивать художественный университет. Сейчас он художник, но всё еще переживает о том расставании. Давай я тебе фото скину его, а ты покажешь Сахарозе, и проверим мою версию.       — Ну давай, — с неким смятением согласилась я и сбросила звонок.       Через минуту мне пришла фотография. Открыв её, я чуть не выронила телефон. На фотографии был Альбедо — тот самый парень, который настойчиво подкатывал ко мне в клубе. Он отец ребенка Сахарозы?! Я чувствовала, как у меня взрывается мозг. Это было слишком…

Люмин

Чайльд, этот тип подкатывал к нам с Лизой в клубе недавно… Помнишь, ты рассказывал историю, как его отшила девушка в клубе, но им заинтересовалась её подруга? Это были мы с Лизой! Мне еще тогда показалось эта история знакомой!

Чайльд Тарталья Нет, не он. К вам тогда подкатывал Альберто. Они близнецы. Это с ним я спорил. А на фотографии именно Альбедо — это его брат, который, скорее всего, отец ребенка твоей Сахарозы.

Люмин

Нет!

Я точно помню, что он представился, как Альбедо и сказал, что он художник, а еще то, что он учится на тракториста.

Чайльд Тарталья АХАХАХАХАХА Вы, девчонки, попались!

Люмин

Чего…

Чайльд Тарталья Если я скажу, то ты окончательно свихнешься АХПЗАХАХ

Люмин

Говори уже, не томи >: (

Чайльд Тарталья В общем, если кратко: Альбедо и Альберто — братья-близнецы. Альбедо действительно художник, а Альберто учится на тракториста. Но он часто выдает себя за Альбедо, чтобы выглядеть более презентабельно в глазах девок. Согласись: художник звучит круче, чем тракторист. В общем, сама понимаешь. Он и картины Альбедо выдает за свои. Еще никто не почуял подвоха!

Люмин

Охуеть… Да у вас у обоих... С головой не все в порядке! А Альбедо нормально, что его именем так пользуются да еще и порочат?

Чайльд Тарталья Честно, Альбедо после того, как его заставили бросить Сахарозу, ушел в себя. Ему пофиг на всё. Он погрузился в творчество и сказал Альберто, мол, делай что хочешь, но плати, если используешь мои картины для своих развлечений и не смей их продавать или дарить. Честно говоря, на Альбедо жалко взглянуть сейчас — похудел, круги под глазами, ни с кем не общается. Совсем другой человек стал, не то, что в школе, такой наглый и энергичный был. Всё дело в твоей Сахарозе. Поэтому у меня идея: я отказываюсь от спора, да и Альберто, думаю, согласится со мной, когда узнает о возможности помочь брату. Давай устроим им встречу? Ты позовёшь в клуб Сахарозу, а я постараюсь вытащить Альбедо.

Люмин

Я не знаю, хорошая это идея или плохая… Ладно, черт с тобой, давай! Сейчас поговорю с Сахарозой и скажу о результатах. Но фото Альбедо показывать не буду, иначе как я объясню, откуда я его знаю?

      Я вернулась к Сахарозе и ободряюще улыбнулась ей.       — Сахароза, несмотря на то, что наше общение началось с обмана, мне очень понравилось общаться с тобой. И я знаю, что тебе особо некогда: ребенок, учеба, работа. Но ты не хочешь развеяться? Сходить в клуб, например? Нельзя же забывать об отдыхе.       Она подняла взгляд и взглянула в окно, как будто пытаясь найти там ответ. За окном вечерняя солнечная заря плавно переходила в дымку сумерек, и все это отражалось в ее глазах, придавая им некую магическую глубину. Я уже знала, что Сахароза была ответственным человеком, но видела, что она находится на грани выгорания.       — А как же Каори? Я и так слишком нагружаю бабушку. Я не могу позволить себе скинуть все на нее и уйти развлекаться.       — Ну мы же пойдём поздно вечером. Девочка будет спать, — задумчиво сказала я. — Покормишь её, уложишь и рванем. Необязательно же на всю ночь. Можно на пару часиков и вернёмся.       — Ты уверена, что это хорошая идея?       — Конечно! — воскликнула я с энтузиазмом. — Это будет освежающий опыт, что-то совершенно новое для тебя. А кто знает, может, ты встретишь кого-то интересного?       — Знаешь, — наконец заговорила она, — я и правда давно не была в клубе или на каком-то развлекательном мероприятии. Все эти обязательства… иногда просто душат. Может, ты права. Мне нужно немного отдохнуть.       Я не ожидала такого легкого согласия и едва сдержала радостную улыбку. Её согласие было небольшим, но важным шагом к восстановлению ее внутреннего баланса.       — Как насчет субботы вечером? В 21:00. Я знаю одно отличное место, и они делают потрясающие коктейли. Клуб «Панда».       В ее глазах загорелся огонек интереса, хотя на губах еще оставалась тень беспокойства.       — Хорошо, — сказала Сахароза, улыбнувшись. — Договорились. Суббота.       Я откинулась на спинку стула, чувствуя облегчение. Я была так рада, что Чайльд передумал использовать Сахарозу, а даже вызвался помочь. Это была его неожиданная сторона, о которой я не знала…

***

POV: Ёимия

      Я смотрела, как Люмин беззаботно общалась с какой-то девушкой, даже не замечая, что за соседним столиком сидела я, подслушивая разговор. Мои губы искривились в усмешке, когда я услышала намерения подруг посетить клуб.       — Значит, клуб... Лучше и быть не может места для мести, — пробормотала я себе под нос, и, мне кажется, мои глаза загорелись мстительным огнём. Слишком ярко я представила эту картину со стороны.       В шумном кафе мало кто обратил внимание на тихо произнесенные слова, так что я даже не волновалась о том, что меня услышат.       Люмин… Ты даже не знаешь, сколько я о тебе нарыла меньше, чем за сутки, просто прошерстив твою страницу и страницы твоих друзей. Самой полезной находкой стало знание о твоем бывшем — Скарамучче, я даже пообщалась с ним немного и узнала, что он приезжал домой к Чайльду, чтобы попытаться снова сблизиться с тобой, Люмин... Это человек, с которым у тебя, судя по всему, было не самое приятное расставание. Я чувствую, что Скарамучча был далеко не простым эпизодом в твоей жизни. Теперь, обладая этой информацией, я намерена использовать ее в своих целях. Будь готова, Люмин. Чайльд будет моим! Я снова зашла на страницу Скарамуччи и набрала ему сообщение.

Ёимия

Привет, Скарамучча, еще раз) Люмин хочет с тобой поговорить, вроде бы о ваших отношениях, но не может найти возможности из-за Чайльда и сообщить тебе об этом. Поэтому просила передать через меня, чтобы ты пришел в субботу вечером к 21:30 в клуб «Панда». Если ты всё ещё любишь её и намерен вернуть, приходи туда.