♡Фантазии по Бличу♡⁠

~Сладкая лихорадка~

Раннее утро — идеальное время для наслаждения горячей кружкой чая, сопровождаемой зефирками на завтрак, под аккомпанемент прекрасной мелодии птиц, наполняющей воздух энергией и хорошим настроением. Однако, кажется, что на этот раз Охико вынуждена отложить свои обычные утренние ритуалы и остаться прикованной к постели, ведь внезапно начав чихать и явно было заметно, что у неё заложен нос. В комнате царила тишина, нарушаемая только ее неожиданными чиханиями. Оглядываясь вокруг, Охико заметила, как свет утреннего солнца ласково проникает в окно, озаряя комнату мягкими лучами. С закрытыми веками, она старалась вновь уловить мелодию птиц, которая столь часто приносила ей радость. Однако вместо этого каждый чих напоминал ей, что сегодня утро выходит за рамки обычного. У Киске появилось легкое удивление.Сделав легкий прыжок в постели, он не ожидал, что его возлюбленная начнет чихать. "Это простуда? Или, возможно, аллергия на что-то? В любом случае, позволь мне принести тебе лекарство или салфетки, моя бедняжка, лишь бы ты не заболела." Мужчина нежно кладёт  ладонь ко лбу Охико, затем быстро направляется за салфетками. Вернувшись, он несет коробку, включающую термометр и пачку салфеток. Киске внимательно распаковывает коробку  извлекая термометр и опускается на колени перед кроватью. "Просто открой мне ротик, милая, хорошо?" - Урахара держит термометр, переживая за девушку. Звуки природы за окном  словно призывают к спокойствию. Взгляд мужчины полон беспокойства, а его заботливые жесты выражают глубокую тревогу о благополучии Охико. С полузакрытыми веками Охико медленно открывает свой ротик, чувствуя, как капли пота стекают по её лицу из-за  простуды. "Ки-тян, мне так плохо", - прошептала она. "Мой котенок, все будет хорошо. Давай сначала проверим твою температуру", - мужчина аккуратно гладит волосы девушки, словно его ласковые прикосновения могут смягчить её состояние. Занавески едва пропускают лучи солнца, создавая приглушенный свет внутри комнаты. Шум улицы находится на расстоянии, словно отголоски реальности не могут проникнуть в это пространство заботы и тревоги. Мужчина продолжает заботливо ухаживать за Охико, его взгляд наполнен беспокойством, а каждое его движение — заботой, он стремится создать оазис спокойствия, где беда может уступить место заботе и любви. Проходит немного времени, а затем раздается  звуковой сигнал, свидетельствуя о завершении измерения. И вот, вся суть – в её температуре. Кажется, она чувствует себя не слишком хорошо... не критически, но в ней заметна легкая лихорадка. Охико осторожно достаёт  термометр, озвучивая результаты: "Тридцать восемь. Не самое радужное состояние," – девушка ощущает, как голова начинает легко кружиться. Мужчина, стоящий рядом, выражает беспокойство взглядом, его лицо отражает подавленность, видя, как она сталкивается с неудобствами. Девушка слабо улыбается, пытаясь успокоить Киске "Не переживай. Просто чувствую себя слегка головокружительно." В её словах звучит благодарность за его заботу, но и неоспоримая решимость преодолеть временные неудобства. "Мгх...кхе..кхе. Ки....тян.." Охико чувствует, как её рука оказывается в тёплых ладонях мужчины. "Тсссс, всё будет хорошо, моя прелесть, тсс," – Киске нежно прикладывает ладонь к её лбу, стараясь всеми возможными способами утешить Охико. В комнате витает тихий шепот ветра и  легкий аромат успокаивающих эфиров.   А за окном, словно природа сама участвует в этом процессе исцеления. Мужчина смотрит на Охико с нежностью в глазах, каждый его жест – выражение заботы, словно он хочет перенести свою силу в каждое её дыхание. "Дыши глубже, дорогая. Всё пройдет," – его мягкие слова звучат как утешающая мелодия, наполняя пространство теплом и надеждой. Он продолжает  держать её руку, словно этот момент способен смягчить не только её простуду, но и любые заботы, мучающие её сердце. "Что ж, в таком случае, я отменю свои планы на сегодня и останусь дома с тобой. Тебя не стоит одной одной, особенно когда болеешь. Мне не хочется, чтобы ты страдала," – Киске аккуратно вытирает пот со лба Охико влажной тряпкой. Охико тихо извиняется, шепча что-то: "Прости, я должна предупредить тебя, что в болезненном состоянии я не всегда адекватна. Могу выражаться грубо и бредить." Мужчина продолжает ласково заботиться об Охико, каждое его движение словно дарит ей нежность.   Взгляд мужчины излучает терпение и понимание, словно он читает каждую её потребность. Она, в свою очередь, старается улыбнуться, испытывая благодарность за его внимание, особенно в те моменты, когда она чувствует себя наиболее уязвимой. Урахара отвечает ей улыбкой и покачиванием головы, как бы подтверждая свою готовность быть рядом и поддержать в любой ситуации. "Не извиняйся. Нет ничего, что могло бы изменить мои чувства по отношению к тебе. Даже если ты будешь выражаться грубо, моя любовь останется неизменной,"," – Киске ласковым голосом утешает, аккуратно поправляя одеяло и расставляя подушки для большего комфорта. Охико говорит с  болезненной улыбкой: "Ки-тян, спасибо тебе.....пожалуйста, ты сможешь дать  мне теплые носки." Каждый жест Киске направлен на создание максимального комфорта для Охико, а её просьба о теплых носках как будто становится символом её желания чувствовать заботу и тепло даже в самых мелких деталях. "Конечно. Я принесу их тебе прямо сейчас." - Сказав это, он направляется к ящику, доставая  пару мягких носков. С вниманием, словно создавая ритуал, он возвращается и нежно надевает их на ножки Охико. "Вот, мой дорогой котик. Ощущение тепла придаст тебе уют. Может быть, есть что-то еще, что сделает твоё состояние более комфортным?" - Урахара стремится окружить свою девушку заботой в этот трудный период. "Чай, пожалуйста," – она шепчет хриплым голосом.   Урахара кивает и быстро направляется к кухне, где чайник уже готов к своему ритуалу. Взорванный паром, он ставит его на плиту, ожидая, пока вода превратится в танец пузырьков, наполняя воздух ароматом чая. Когда Урахара возвращается, чашка чая, дымящаяся и наполненная ароматом, находится в его руках. Он замечает, как капли пота выступают на лбу Охико, и её речь начинает превращаться в странные фантазии. "Хи-хи, синий чай"- тихо смеется," она бормочет. "Хочу попробовать синий чай. В дельфийском заливе плавают такие огромные дельфины, поэтому чашка синего чая должна быть огромной. И почему, кстати, черный чай называется черным, когда он на самом деле коричневый?" Урахара улыбается, чувствуя, как даже в этот беспокойный момент она приносит немного волшебства в их обыденность.  Киске начинает ощущать тревогу, но решает поддержать беседу Охико, параллельно направляясь в поисках необходимых лекарств. Подожди немного... и я принесу тебе синий чай. Это будет следующим этапом в моей жизни... поиск синего чая." В состоянии лихорадки Охико впадает в поток абсурдных фантазий. Она разговаривает о бананах, рассказывает о том, как люди превращаются в крокодилов, и даже предполагает, что единороги, возможно, скрываются под обликом майонеза. Её слова звучат как поток безумия, и Киске, мчащийся в поисках лекарств, не может удержаться от слабой улыбки, осознавая, что даже в этом нелёгком состоянии её воображение создает поразительные миры. Урахара, внимательно следя за её странными рассказами, хихикает и смеется, но в то же время несет в себе нотки беспокойства. "О, Боже... Похоже, у тебя может быть ужасно высокая температура. Вот, держи меня за руку, хорошо?" - ласково говорит он, взяв её руку в свою. Охико, удерживая руку Урахары, продолжает высказывать странные мысли. Она описывает парня как ангела, спущенного с небес, как самого красивого, что ей приходилось видеть. Затем она начинает болтать абсурд о своей смерти и аде, который, якобы, ожидает её из-за плохого поведения. В комнате витает теплый аромат чая, а мягкий свет от лампы создает уюта. Урахара, переплетая беспокойство с заботой, старается быть опорой для Охико в этот момент странного слияния реальности и её фантазий. "Ты не в себе, мой милый котенок... Твоя температура слишком высока. Считаю, что лучше остаться в постели до конца дня, чтобы не допустить ухудшения состояния".Не могу позволить, чтобы ты страдала, ведь мир тускнеет, когда ты чувствуешь себя плохо."-  Урахара нежно целует её в лоб, словно в этом поцелуе содержится целебная магия. Вдруг Охико заплакала, словно дождь весеннего дня, мелодично теплые слёзы стекают по её щекам. "Ты - тот ангел, которого я полюбила," прошептала она, словно тайна, уносимая ветром. "Но из-за моих грехов, включая кражу конфеток из магазина, ты никогда не будешь со мной." В этот момент в комнате повисла тишина, прерываемая лишь её дыханием и сердечным пульсом, звучащим как мелодия тоски. Киске, хотя осознавал, что слова девушки сейчас — чистый бред, неустанно обнимал её, стремясь подарить утешение. "Тсс... тсс... всё будет в порядке.  Руки Киске окутывали Охико словно невидимый покров, и его слова звучали как ласковый шепот, умиротворяющий внутренний шторм его чувств. Охико, погруженная в состояние лихорадки, словно плыла по волнам бессвязных бредовых рассказов. Урахара, кажущийся ей то странным, то чудаковатым, непрерывно менял свою форму в её восприятии, словно герой магической сказки. Первым он был загадочным фигурой, затем внезапно превращался в милого и нежного. На удивление, она даже утверждала, что влюбилась в него, полностью забыв, что он её парень. Урахара, выслушивая её безумные рассказы, продолжал нежно обнимать и утешать. Каждое слово, произнесенное ей в состоянии бреда, отражалось в его сердце чувством любви и радости. Глаза мужчины наполнялись слезами, несущими в себе искренние эмоции, словно дождевые капли, уносящие с собой магию этого странного, но несомненно неповторимого момента. По прошествии времени девушка внезапно объявила, что Урахара - банан, опираясь на светлые волосы мужчины. Однако вскоре её эмоции вновь изменились, и она утверждала, что он - самый удивительный банан в её жизни. Похоже, лихорадка покорила её восприятие. Урахара продолжал оставаться рядом с Охико, нежно обнимая её и ласково гладя по волосам. Слёзы радости медленно катились по его щекам, когда девушка произносила комплименты. В эти моменты его сердце билось быстрее, но среди счастья возникал вопрос: были ли эти слова порождены высокой температурой или искренностью? Охико, окончательно, на несколько минут уставилась в серые глаза Урахары, описывая их как самые прекрасные, что когда-либо смотрели на неё. Внезапно она снова расплакалась, размышляя о том, что обладатель этих очей может поддаться чувствам к другой девушке. Киске, почувствовав, как его сердце снова ускоряется от восторженных слов Охико о его глазах, начинает краснеть и погружается в раздумья. Волнуясь, искренне ли её чувства или это лишь результат высокой температуры, он погружается в собственные раздумья об её чувствах. В этот момент в их диалоге каждое слово становится частью сложного танца эмоций и сомнений. Охико в конце концов заснула, и мужчина вздохнул облегчённо, надеясь, что отдых поможет ей почувствовать себя лучше. Однако, к его высшему удивлению, девушка во сне начала бормотать странные и интимные фантазии: "Нет, Урахара, перестань, хи-хи, не туда, глупый. Ты такой нежный. Хватит, дурачок." Слыша о любви и эротических фантазиях Охико, Киске почувствовал, как краска накатывает на его щеки. Его сердце начало биться быстрее, и волнение медленно охватывает его. Охико, погружённая в свои сновидения, начинает издавать тихие стоны и ласково произносит имя Урахары. Эти звуки пробуждают в мужчине мурашки, и он начинает сомневаться в реальности её слов и фантазий. В этот момент страсти и неопределённости пронизывают воздух, создавая зачарованный момент в их истории. В своих мечтах Охико восхищается Кисуке, описывая его нежность, милость, и ту загадочную волну, которая охватывает её, когда он смущается. Сплетая фантазии, она рассказывает ему, что он – как зефир, пропитанный ароматом сладкого шоколада, воплощение её сладких грез. Держа подушку тесно, словно обнимая образ Урахары, она в своих снах утопает в описаниях красивых рук, исповедуясь в том, что мечтает, чтобы эти руки касались только её Урахара в слухе прикован к странным словам, которые исходят из уст Охико, и чувствует, как его сердце бьется непредсказуемым ритмом. Понимая, что это, вероятно, результат лишь лихорадочных видений, его душа не может остаться равнодушной. В его мыслях пробуждается вопрос: а не проникают ли эти высказывания в самые глубины её чувств? Однако, когда все смущающие и интимные бормотания утихли, Охико наконец погрузилась в спокойный сон, а с утра она больше не вспомнит о том, что произносила в состоянии лихорадки. Единственный, кто сохранит этот сладкий бред её беспокойного сна, будет её мужчина, внимательно уносящий его с собой в своё сердце.