Эйрин, дочь сидов

      Подоив корову, я вышла из хлева вместе с ведёрком молока. Когда вышла ко мне прибежал Руби и стал тереться об мои ноги. Явно чтобы молочка выпросить.       «Хозяюшка, ну, хозяюшка, дай мне немножко». Как я и думала.       — Нет, дружочек, — пожурила я его мягко. — Сначала обойди вокруг дома и сарая. Да проверь, появились ли мыши или крысы.       Руби перестал тереться, поднял головку, обиженно посмотрел на меня, но всё же, мяукнув, побежал исполнять мой приказ. Поглядела ему вслед и тоже направилась к дому.       Погода была прекрасной. Тепло и свежо после рассвета. Тонкие облачка, расстилаясь, медленно плыли по голубому небу. На земле постепенно подсыхала утренняя роса.       Дикие пчёлы и шмель жужжали где-то, собирая нектар. Стрекотали стрекозы и местами порхали бабочки. Я даже увидела, как одна золотистая щурка погналась за улепётывающей от неё во весь опор стрекозки.       «Не догонишь, не поймаешь», — жужжала она.       «Это мы ещё посмотрим», — чирикала щурка.       Благодать. Но, чего-то или кого-то мне очень не хватает. И тут вспомнился мой бедный Жиль. А ведь прошло не так много времени. Помнится, ещё вчера мы с ним ехали в город к мистеру О’Деорайну. На обратном пути на нас напали лесные разбойники и там же погиб Жиль от стрелы, пущенной в него с тетивы. Умер, защищая меня. Слёзы сами навернулись на глазах и прокатились вниз по щекам.       Тяжело вздохнув, отойдя от горьких воспоминаний, я вытерла слёзы рукавом и пошла дальше. Жизнь продолжается, несмотря на потери и боль. Однако память остаётся жить как в сердце, так и в мыслях, терзая душу.       — Интересно, как поживают три подружки? — вопросила я, подходя к двери дома.       Открыла дверь и зашла в сени. Молоко к этому времени успело остыть, надо перелить часть в другую посуду и немножко угостить Руби. Когда он вернётся с обхода.       В глубокую миску, перелила молоко в неё. К этому моменту наступил полдень, жаркий полдень.       Чтобы не перегреться на улице, я решила остаться дома и заняться уборкой. Налила в лоханку воды, взяла половую тряпку, смочила её в воде и принялась не спеша мыть полы.       Я помыла пол в маленькой гостиной, в кухне и в спальне, ни в одном уголке не пылинки не оставила. Затем провела влажную уборку, протерев каждое убранство смоченной в воде чистой тряпицей. После этого когда в дом зашёл в руби с грязными лапками, я мягко наказала своего кота.       — Стоять, шкодливый, — сердито глянула на него. — Вытри-ка лапы об тряпку, иначе не получишь от меня угощения.       «Мяу, хозяйка, пожалей. Конечно я вытру лапы, раз в доме всё блестит и сверкает… Докладываю что по всей территории ни одной мыши и крысы. Я проверил».       — Ай, какой ты умница у меня! — подхватив Руби за подмышки, я закружилась с ним на месте. — Какой ты у меня хороший, какой пригожий!       «Правильно говоришь, — промяукал кот, довольно жмурясь и улыбаясь. — правильно».       Я плавно остановилась и опустила Руби на пол. Встав на все четыре лапы, он невольно от лёгкого головокружения покачнулся и чуть не свалился.       — Прости, малыш, — я опустилась рядом с ним на корточки и ласково погладила друга по его спинке. — Ты в порядке?       «Да, но проголодался».       — Подожди маленько. Сейчас накормлю тебя.       Поднялась, поправила юбку с передником и пошла в нашу кухоньку сообразить что-нибудь для моего маленького помощника. Найдя вымытую и сухую медную миску, налила в неё немного молока и добавила в него остатки пшёнки. Перемешала кашку с молоком и позвала кота обедать.       — Руби, иди кушать!       «Бегу, хозяйка», — услышала его отклик.       Кот прибежал, на чистом полу ни одного грязного пятнышка не оставив. Придя, он нашёл свой обед и принялся уплетать за обе щеки.       — Кушай, малыш. До вечера еды не будет… К возвращению Элазара надо приготовить ужин… Боги, несмотря на все заверения, я всё-равно волнуюсь.

* * *

      Возвращаясь в деревню из военной академии, я встретил большого медведя, загородившего нам дорогу. Он был старый, злой, голодный и, что ожидаемо, был заражён миазмой.       — Как он здесь оказался? — тихо спросил я пустоту.       Медведь повернулся в нашу сторону, бросил в нас злобный взгляд алых глаз, встал на задние лапы и грозно зарычал. А после опустился на четвереньки и побежал к нам навстречу, перебирая когтистыми лапами. Я спешился и приготовился к битве, обнажив волшебный меч. Битва будет тяжёлая, но я должен выжить и добраться до Эбхэйникса, чтобы предупредить местных.       Когда он нёсся на меня, я почувствовал, как по спине пробежал холодок. (Расти тотчас отошёл подальше, но не ушёл слишком далеко). Понимал, что отступать некуда — позади лишь лес и мой конь, испытывающий такой же ужас. Зверь был крепок и быстр, но я тоже не первый день на свете, обученный в академии древнему воинскому искусству.       Серебряное лезвие меча засияло в руках в бледном свечение полумесяца. Я сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь на дыхании. Учителя всегда говорили, что главное в битве — это самоконтроль.       Медведь был уже совсем близко, оставалось несколько мгновений, прежде чем он вгрызётся в меня своими жуткими клыками, исполосовав мне лицо и грудь не менее устрашающими когтями. В этот момент я двигался, как учили — плавно и расчётливо.       Когда зверь приближался я слышал, как Расти ржёт, переживая за меня. Его волнение придал мне больше сил и уверенности, а перед взором на миг возник образ любимой, ждущей моего возвращения.       Я метнулся в сторону, меч описал дугу, и следующим движением я вонзил его в бок зверя. Он заревел от боли, но это его не остановило, и он в отместку ранил меня в плечо, оставив на нём три глубоких царапин. Я вскрикнул от его удара. Кровь брызнула из плеча. Боги. Ещё бы чуть-чуть, и моя рука лежала бы на земле между нами. Медведь тем временем по инерции пронёсся мимо, однако вскоре развернулся, даже более разъярённый. Я знал, что ещё один точный удар сделает своё дело.       Боль затуманивала разум, перед глазами постепенно начинали плясать «светляки». Но я держался, это лишь царапины. Царапины, оставленные больным зверем. И когда чудовище вновь бросилось ко мне, я успел отскочить и ударить его по морде.       Медведь пошатнулся, и я заметил, что его ярость уступала место слабости. Но расслабляться было рано. Он бросился снова — последняя попытка, последний отчаянный рывок. Я был готов. Как только его когти взметнулись в воздухе, я шагнул вперёд и с силой вонзил меч в медвежье сердце. Последний страшный вопль огласил лес, и спустя мгновение зверь пал к моим ногам.       Я стоял, тяжело дыша и, ощущая, как адреналин потихоньку утихает. А когда собрался было уйти, то почувствовал, как мою левую ногу пронзила резкая и сильная боль. Это медведь, которого я сразил, почему-то вдруг ожил на мгновение и ударил меня по ноге, вонзив когти насквозь ткань сапогов и вспоров вместе с ней кожу моей ноги.       Я вскрикнул, ругаясь от боли на чём свет стоит, и ещё раз ударил медведя, но не в сердце, а в его голову, и он, наконец-то, сгинул. С концами.       Туша зверя сразу же начала разлагаться, разъедаемая миазмой, как снаружи так и изнутри. Спустя мгновения от неё остался голый скелет. А потом я сам упал, на колено, опираясь о меч. Что-то плохое проникало в меня, делая слабым с каждым мигом.       Боль в конце концов одолела меня. Разум затуманился, перед глазами всё поплыло. И, падая на бок, прежде чем потерять сознание от потери крови, я увидел смутный силуэт приближавшегося ко мне коня. И услышал звонкий крик, назвавший меня по имени.       Казалось, вечность прошла после того, как я сразил чудовище. С трудом открыв глаза, увидел, что небо стало совсем тёмным, а его заволокли собой тучи. Возле себя почувствовал чьё-то тёплое дыхание. Посмотрел через плечо и узнал Расти, лежавшего рядом, не покидавшего меня ни на миг.       — Ты молодец, — прохрипел я, потрепав его чёлку на макушке. — А вот я сплоховал.       Конь смотрел на меня большими и умными глазами, как бы говоря «не сдавайся, хозяин, я с тобой».       «Боги, что же помогло мне не сгинуть вслед за медведем? Что удерживало меня от желания уйти во тьму?»       Тут вспомнился крик: Элазар!       Это был крик женщины и… Он принадлежал Эйрин. Видимо, она не давала мне умереть. Её молитвами я всё ещё лежал, не знаю, насколько живым. Хоть и понимал, что находился одной ногой в могиле. В голове возникали образы тех, кого мог оставить в эти опасные времена. И долг звал меня, толкал вперёд.       Поднимайся! Вставай, капитан! Не вздумай бросать их в беде! Ты нужен им! Ты нужен ей! У вас свадьба на носу и ребёнок.       «Что? Я скоро стану отцом?!»       Да. Эйрин ждёт от тебя ребёнка, — было мне ответом из пустоты. И это послужило толчком к тому, чтобы добраться до деревни живым, оставаясь в сознании.       Приподнявшись, упираясь локтями в землю, я взобрался Расти на спину и сел в седло. Конь поднялся; сначала встал на задние, потом на передние ноги.       — Хороший мальчик, — я погладил его по шее. — Вези меня в Эбхэйникс. Только аккуратно и как можно быстрее.       Кратко заржав, Расти развернулся, тронулся с места и, обойдя скелет медведя, поскакал в деревню. А я лежал, обхватив его за шею с гривой, успевшей отрасти. Всю дорогу до места назначения конь скакал рысью, понимая, что нужно ему сохранить силы и сберечь хозяина от падения с седла. Умный конь, хороший, добротный и преданный. Не зря отец советовал мне брать именно такого.       Прошло много времени прежде чем показались тёмные силуэты домов за границами деревни. Я всё ещё был в сознание, держался из последних сил. Остановившись на тот момент мой боевой соратник, тронулся с места и с таким же темпом поскакал к ограждениям. И уже вскоре Расти примчался к воротам.       Там он во весь голос заржал, зовя людей на помощь. А через сколько-то мгновений к нам прибежали Кристофер с Аднаром. Они осторожно сняли меня с седла, когда Расти опустился на колени, и, уложив на самодельные носилки из двух длинных палок и их рубах, понесли туда, куда я попросил их нести.

* * *

      Ночь наступила быстро. Я в ожидании возвращения любимого занималась чтением и домашними делами. А когда стемнело решила подождать ещё немного. Внутренний голос подсказывал, что Элазар может понадобиться моя помощь.       Найдя в шкафе огниво и новую свечу, высекла искру и зажгла свечу, капнув несколько капель воска на дно подсвечника. Подошла к двери, сняла крючок с петли, то же самое сделала и с дверью от сеней. Вернулась в дом, не ждать же мужчину на холоде. Руби составлял мне компанию, был поддержкой пока любимый отсутствовал.       Прошло ещё немного времени. И тут в окно вижу приближающиеся к дому два зажжённых факела. Их держали Гай и Дункан, а рядом с ними шли друг за другом Аднар и Кристофер. Последние что-то несли, издалека видно не было. А за ними плёлся… Гнедой Расти. Тогда я догадалась кого несли мои друзья и страшно испугалась.       — Скорей, скорей несите его в дом! — позвала их, махая руками.       Калитка была открыта. Парни и Гай с Дунканом вошли во двор, потушив факелы. Конь остался ждать за забором. Потом, друзья, следуя за мной, отнесли Элазара в гостиную и аккуратно уложили на кушетку. Я поднесла свечу и ужаснулась, увидев состояние моего воина из Севера.       — Элазар, — всхлипнула, чуть не заплакав.       — Я вернулся, Эйрин, — промолвила он. — Помощь скоро придёт… Они уже в пути.       — Молчи. Пожалуйста, молчи. И держись, не сдавайся. Я не позволю Смерти забрать тебя у меня. Слышишь? Пусть только попробует.       — Я люблю тебя, Эйрин.       — Знаю. Лежи смирно, милый. И борись с заразой, пока я не соображу лекарство. Боги, тебя миазма разъедает. Она уже проникла и медленно убивает.       — Что ж, тогда я сразил уже мёртвого медведя.       — Вот значит почему ты задержался, — посетовала я сердито, одновременно вспоминая рецепты целебные снадобий. — Боги, молю вас, помогите мне спасти его… Борись, любовь моя.       Папа, что был когда-то друидом, а затем солдатом и врачевателем, рассказывал мне когда я была маленькой, что его учителем был друид Руадх. Он же был учеником по следователя мало известной людям богини по имени Айдмед, слывшей богиней волшебства и магии и покровительницей растений.       Согласно сагам и легендам, воспетым бардами и сказителями, Айрмед вместе со своим братом Миахом и отцом Диан Кехтом — тоже богом-врачевателем — она сохраняла священный источник, который был способен возвращать мёртвых к жизни. Древнее предание гласило: «Погибших и смертельно раненых погружали в целебные источник, над которым Диан Кехт, его сыновья Миах и Октриуйл и его дочь Айрмед пели заклинания; и все вставали из воды здоровыми и полными сил».       Папа, к счастью для нас, оставил мне не только свой дневник, который он вёл с юных лет, но и собрание всех целебные растений и трав с заклинаниями. Я нашла их рядом с дневником, они были собраны в один среднего объёма том. Два-три раза повторяла изученный материал до всех этих событий. Теперь пришло время воспользоваться этими знаниями ещё раз.       Рецепт нужного снадобья я помнила наизусть, и нужные ингредиенты тоже. Вот только где мне их взять? Это я не знала. Но, хвала богам, хвала великой Айрмед, к нам неожиданно на помощь в трудный час пришёл некий старец в серой хламиде с посохом в руке, и большим филином на согбенном плече. Просто зашёл в дом, не стучась. Даже Руби почему-то резко не отреагировал на него и его птицу.       — Здравствуй, дитя, — хрипло промолвила старец, подойдя ко мне когда я стояла с открытым ртом и широко распахнутыми от удивления глазами.       — Здравствуй, дедушка, — произнесла я, не мигая и следя за ним. — Кто ты?       — Я простой друид и… Учитель твоего отца, Вардена Сильвершэдоу, — ответил он, ласково улыбаясь. — Я пришёл дабы помочь тебе исцелить этого человека, — он взглядом указал на стонущего в муках Элазара. — И пришёл не с пустыми руками, — и вытащил из-за пазухи мешочки с как раз теми ингредиентами, которые были мне нужны.       — Спасибо, — я с теплотой и благодарностью приняла его дары и пригласила старица в кухню.       Там мы с ним в компании его филина, которого звали Соломон, и моего кота Руби, принялись готовить чудодейственное зелье, способно излечить больного от колдовской миазмы.       В процессе готовки старец, оказавшийся друидом по имени Руадх, как и мой папа, говорил, что зелье сможет приобрести необходимый эффект только в том случае, если сам готовящий его искренне и бескорыстно желает помочь страдающему.       — Так и есть, дедушка Руадх, — ответила я, толча в ступке лепестки пурпурной архании. — Я люблю этого мужчину, и всем сердцем и душой хочу, чтобы он вылечился.       — Это очень хорошо, — сказал он, одобрительно улыбнувшись. — Любовь побеждает всё на свете.       Архания между тем превратилась в порошок насыщенного фиолетового цвета. Пришёл черёд эссенции корня бледного астрагала. Его нужно осторожно смешать с листьями серебристого шалфея в склянке. Полученная смесь должна излучать лёгкий бледно-лиловый свет.       Затем я соединила в отдельной ёмкости пыльцу светящейся бузины с цветами лунной орхидеи, предварительно измельчив лепестки руками, чтобы проявить их скрытую энергию. Далее, в небольшом котелке мы нагрели воду, взятую из колодца, до нужной по рецепту температуры и добавили в неё пыльцу драконьего корня.              Затем довели воду до кипения. После, постепенно влили в кипяток получившиеся ранее смеси и я стала помешивать их ложкой против часовой стрелки.       В самый последний момент, перед самым использованием, я пометила в состав лепесток огненного мака. Руадх сказал, что его огненная сущность предотвратит дальнейшее проникновение миазмы, уничтожив её без остатка.       — Вот и всё, — подытожил друид. — Зелье готово. Тебе осталось лишь провести последние действия.       Также старец настоял, что следует использовать сие зельице не позднее чем через час после приготовления. Об этом я и сама знала, но не стала говорить об этом из уважения к нему.       Избавив борющегося с заразой Элазара от левой шоссы, промыла его ногу и несколькими каплями нанесла зелье на ужасные раны от медвежьих когтей. Затем промыла ещё раз обильным количеством зелья. Эту же процедуру провела с его правым плечом.       Боги, эти раны были ужаснее ран, которых он получил в бою с уличными бандитами.       Дополнительно я дала Элазар выпить два-три капли зелья. Он выпил их и проглотил. После этого я хотела было остаться сидеть рядом с ним. Однако Руадх сказал, что посидит с воином вместо меня, а мне велел идти спать. Ведь завтра у нас ещё много работы.       Когда я ушла в спальню и, как была уснула, друид повторял процедуру ещё два раза после первого до тех пор, пока не исчезли все признаки заражения.       Так прошла первая половина ночи.