Если бы ты была настоящей...

«Спи, мой хороший. Я снюсь тебе, и пока сон твой глубок, и полночь стоит на страже, я напряженным кончиком языка каждую венку твою обвожу и глажу, запоминая изгибы и находя в коже упругой теплые точки неги.

Так небо, устав от осени и дождя, к земле приникает, мечтая о первом снеге…»

Светлана Лаврентьева/ Кот Басë

Что-то противно гудело почти у самого уха. Но Света не спешила открывать глаза, она боялась того, что может увидеть. Пыталась пошевелить ногами, руками, тело слушалось плохо, рука онемела и почти ничего не чувствовала. Наконец, женщина осмелилась и приоткрыла один глаз. На приборной панели неистово вибрировал стоящий на беззвучке телефон, извещая о новых сообщениях в мессенджерах. — Так это всё сон! Как жаль, что это всё сон! — Света с обидой поджала губы и вышла из машины. Немного размяла затёкшее тело и прокрутила в голове предшествующие события. Почти уже доехав до Всеволожска, она почувствовала, как на неё навалилась невозможная усталость. Стало клонить в сон, да так сильно, что она просто побоялась ехать дальше. Чтобы не стоять на обочине, съехала по грунтовке в лес, остановилась, заглушила мотор, оперлась руками на руль и опустила на них тяжёлую голову. Видимо, сразу же уснула. А потом был сон. Тот самый, из которого не хотелось выныривать, доподлинно не узнав, чем всё закончилось. — Тур же начинается! Леночка, наверное, с ума сходит, разыскивая меня! — вспомнила Света, возвращаясь в реальность. Включила телефон и открыла Телеграмм. Несколько сообщений от Валеры: «Мать, ты где? Загуляла? Отзовись! Ау!», — и всё в таком же роде с Валеркиными шутками ниже пояса и стёбом. От Лены — более строгие, обиженные: «Могла бы и предупредить! А то звоню, пишу, как дура! Свет!!!!!! Позвони/напиши, когда освободишься!» Взгляд завис на одном имени. Сообщение от этого адресата, после последней ссоры, Света никак не надеялась увидеть. Динка… Замешкалась, боясь его открыть. «салют! выпустила новый клип на не смотри на меня. мне кажется прикольно получилось и с твоим перекликается» Света открыла видео. Это был её сон, с небольшими изменениями, но всё же её сон. Но как? Как такое могло быть, ведь она даже тизер клипа не видела. Да и песню эту слышала один раз и то не до конца, потому что она ей не понравилась. Света выключила звук и включила клип заново. Она не видела в нём мужчину, она видела там себя. Ту Свету из сна, заблудившуюся в лесу. Вот веранда, Диана с чашкой кофе, диван, камин, вот Динка в шелковом платье с открытой спиной. Страшные рубцы на израненом, истерзанном теле. Волчица, бегущая по лесу, только не белая, как во сне, а обычная серая. Как????? Как подсознание выкинуло такой финт и оживило всё это в Светином сне? Ответа у неё на этот вопрос не было. Но был ещё один вопрос и ответ на него просто необходимо услышать прямо сейчас. Света посмотрела на часы, четыре утра. Вот это она проспала! Колебалась совсем недолго между написать или позвонить, решив, что лучше позвонить, нажала кнопку вызова. Вызов приняли сразу, будто телефон был в руках и абонент ждал этого звонка. — Дин, я хотела спросить… Он её убил? — не здороваясь, не ожидая ни привет, ни салют в ответ, Света сразу задала мучивший её вопрос. Секундное замешательство. Света чувствует, как Динка ухмыляется. — Промахнулся. Он же не снайпер. Света хочет ещё сказать, но абонент по ту сторону нажимает отбой вызова. Вот и всё! Конец связи! Света сидит, вертит в руках телефон с погасшим экраном, несколько минут размышляет и снова набирает Динкин номер. После гудков видно, что вызов принимают, но молчат, связь есть, в трубке угадывается дыхание. — Динь, Динечка, можно я приеду? Пожалуйста! В трубке тишина. Одна секунда. Две. Три. И наконец: — Я в Питере. — Ты только никуда не уезжай, слышишь? Пожалуйста, дождись меня! Я постараюсь быстро. Слышишь? Я сейчас приеду, жди меня на Кавалергардской. У тебя ключи с собой? — Не ори! Оглушила уже. Я буду ждать тебя во дворе, на лавочке. Как раньше, Свет, — и следом долгожданное, — приезжай! Света гнала как ненормальная, выжимая из машины всё, что возможно. Встречные светофоры были заодно, давая везде зелёную дорогу. Утренний Питер ещё спал, за ночь выпал снег, делая город нарядным, красивым и волшебным. Буквально влетев во двор на Кавалергардской, Света пулей выскочила из машины. На лавочке сидела, сгорбившись, одинокая фигура. — Динка, как же я давно тебя не видела! — сгребла в охапку, нахохлившуюся и, конечно, промёрзшую насквозь, упрямую Динку и крепко прижала к себе. — Задушишь, — буркнула Диана, но по голосу Света почувствовала, что она рада и улыбается. Отстранила от себя, обхватила лицо руками и стала быстро покрывать поцелуями — нос, глаза, острые скулы и желанные губы. Никак не могла оторваться. — Динечка, я так скучала! Если бы ты только знала! Прости меня, старую дуру! — в глазах Светы заблестели слёзы. — И ты меня прости, заяц! Я тоже скучала. Сильно! — Динка обняла свою любимую скрипачку, — Пойдём домой, я тут уже закоченела. Они Инь и Янь, Сколь и Хати, они словно две ниточки, крепко связанные между собой на всю жизнь, неразрывно и навсегда. И чтобы не случилось, и сколько бы не было «но», «да» перевесит всегда.