Как влюбить филолога

– Ой, не могу! – согнулся пополам Никита. – Серёга, прости, но ты просто нечто! – выдавил он, и его голос снова потонул в припадке смеха. – Да-а, – с ужасом протянула Таня, надеясь, что это был страшный сон. – Лучше бы ты в нашу Асю влюбился. Тогда бы хоть играл по-настоящему и без импровизаций. Вить, – повернулась девушка к нашему временному консультанту, – что думаешь, может, сделаем голос за кадром? – Нет, о радости встречи должен говорить именно Серёжа, – со знанием дела ответил Витя. Мы же с Сергеем просто не могли сдержать смех, хохотали в голос почём зря, то и дело поднимая голову, чтобы посмотреть друг на друга. Но как только встречались взглядами, снова вспоминали феноменальный выход старосты и опять заходились хохотом. А посмеяться было над чем! Несколько минут назад Таня в который раз попросила нас повторить финальную сцену. На этот раз она дала парочку новых комментариев. Теперь планировалось, что мы не будем далеко уходить от Пушкина. Я села за стол, взяла листок бумаги, на котором в теории должно было быть написано душераздирающее письмо Алексея Берестова. Пытаясь вжиться в роль, представила, что читаю слова человека, который мне очень дорог и близок сердцу. Губы сами невольно расплылись в улыбке, на душе сразу стало теплее. Я невольно прикрыла глаза и прижала письмо к груди, хоть в нём и было написано об их скорой погибели, но главное – он предлагал руку Акулине, он любил её! – Ох ты ж ё-моё! – послышался сзади крик Сергея. Я аж вздрогнула, тут же повернувшись. В этот момент мимо меня, пытаясь, видимо, поймать равновесие, проплывал кролем по воздуху наш недо-Берестов. Вот только аэродинамика не поддержала его вынужденную импровизацию, и уже в следующий миг староста снова споткнулся – уже о стул, на котором я сидела, – и приложился лбом прямо о стол, перегнувшись через меня. – Оставьте же меня, сударь! Вы с ума сошли? – не зная, что сказать, выдала я на автомате фразу, уже заученную наизусть, с нервным смешком разглядывая парня, стоящего буквой Г. Этот самый сударь, пришедши в себя, всё-таки оттолкнулся от стола, посмотрел на меня таким взглядом, будто впервые увидел, схватил за плечи и, с жаром поцеловав в щёку, выдал по слогам, словно робот: – Акулина! Друг мой, Акулина! Вот тут наблюдавшие (впрочем, как и актёры) уже не выдержали и комната потонула в смехе. – Ладно, – отмахнулась тем временем Света, – время за полночь, пора и честь знать. – Ты серьёзно? – тут же обернулась Таня. – Время же ещё детское! Да и завтра воскресенье. – Так вас никто и не заставляет ложиться, – пожала плечами девушка. – Просто как хозяйка хочу предложить тем, кто хочет, отправиться в комнаты. – О-о, – тут же протянул Никита, поигрывая бровями, – звучит заманчиво. Света лишь усмехнулась и, стрельнув глазами в его сторону, тут же отпела: – Ты останешься на полу в гостиной. – Злюка! – фыркнул он. – В общем, девчат, кто хочет пошушукаться, добро пожаловать в мою комнату. Парни, в вашем расположении диван в гостиной и комната Вити. – Подруженька, меня подожди! – слащаво высоким голоском пропел ей в спину Никита. Витя тут же захохотал, даже Сергей улыбнулся, что было ещё той редкостью в нашем сумасшедшем мире. Смысла продолжать уже никто не видел, да и сложно было настроиться на серьёзный лад после Серёжиного перфоманса. Так что вскоре я, Таня, Света и Женя оказались в просторной комнате «хозяйки». Первым же делом в глаза бросился мягкий, ворсистый ковёр цвета капучино, на который Таня плюхнулась с таким видом, будто он всегда был её. Женя же осторожно присела на самый краешек двуспальной кровати, устланной ярко розовым покрывалом, и взяла на колени одну и множества разноцветных подушек. Сама Света устроилась в кресле, рядом с письменным столом. Только сейчас я заметила, какое в этой комнате большое окно. Наверное, днём здесь очень светло. – Чего стоишь как неродная? Садись уже! – вытащила меня из мыслей Света. Я кивнула и села рядом с Женей. – Наконец без пацанов остались – можно поговорить и о других вещах, – сразу взялась всеми руками и ногами за дело Таня. Всё-таки не просто так она была режиссёром. Какие-то лидерские задатки в этой девушке имелись. – Точно! – подхватила её идею Света. – Тем более я вот что припасла! – Нырнув под стол, будто ожидая какого-то сигнала, девушка достала бутылку шампанского и стаканчики. На это Таня заговорщицки присвистнула: – Вот это, я понимаю, отличники пошли! Другое дело! – А ты что думала, я сплетни на трезвую голову буду обсуждать? – кокетливо передёрнула плечиками Света. – Ни за что! – И раздала стаканчики. – Я, наверное… – попыталась было отказаться Женя, но её почти сразу же переубедили аргументами из репертуара «Тебя и так никто спаивать не будет», «Шампанское пьют даже школьники на выпускном», «Сидишь прямо на кровати – там тебя, если что, и уложим». И вот уже слово за слово, тост за тостом. Женя охмелела уже после первого стакана. Её глаза то и дело слипались, но она боролась с этой заразой как последний воин на поле боя. Света же сидела теперь между мной и Женей, обнимая и поздравляя с боевым крещением последнюю. Та лишь кивала невпопад и снова продолжала свою одинокую битву. Я смотрела на них и улыбалась. Не смотря на абсурдность ситуации, было как-то тепло на душе даже при виде захмелевшей Жени, по факту не произнёсшей за сегодня и десяти фраз. Что было в голове у такой тихони, можно было только догадываться. Но даже так, сидя сейчас с ней на одной кровати, я чувствовала какое-то непонятное родство, будто этот проект свёл нас, совсем не общающихся, в какое-то подобие братства, которых объединил… Пушкин, прости Господи. Хотя нет, беру свои слова назад, мы стали скорее какой-то сектой, цитирующей «Барышню-крестьянку» по выходным. – Ой, Женя, спасибо, что пришла, – расчувствовалась тем временем Света. – Как будто у неё был выбор, – рассмеялась Таня. – Мы же команда! Все вместе вляпались в это, вместе и отмоемся! – Отличный тост, – не смогла сдержать смех я и вскинула стакан. – И правда! – рассмеялась Света, чокаясь со мной. – А-а-ася, – внезапно на распев обратилась уже ко мне хозяйка. Её глаза как-то недобро блестели. Переключившись, она теперь надвигалась на меня. Я было подумала, что стоит отодвинуться, но край кровати смотрел на меня недобро – падать ой-ой как не хотелось. Тем временем кто-то всё-таки упал – Женя проиграла в нешуточной битве со сном, откинувшись назад (благо там была кровать с подушками, а не жёсткий пол). – Она в порядке? – заглянув Свете через плечо, попыталась я удостовериться. – Женя? – всё-таки обернулась девушка, чему я, честно говоря, очень обрадовалась. – Да лучше всех! Уже спит без задних ног! А ты тему не переводи, – снова недобро посмотрела на меня Света, от чего я про себя чертыхнулась. А хороший план был! – Давай, признавайся, – накинулась на меня с объятиями Света, – тебе кто-нибудь нравится? – А можно как-нибудь без этого? – Нельзя, – капризно отпела та. – И вообще, что за вопрос? Может, у меня кто-то есть! Света, не сдержавшись, захихикала: – А я и не спрашивала. Я лишь спросила, нравится ли тебе кто-нибудь. Теперь я чертыхнулась про себя дважды. – Да ладно тебе, – отмахнулась Света. – Не хочешь – не говори, хоть я и обижена, – девушка притворно надула губки. – Что нам, пытать тебя? Или пытать? – резко повернув голову, прищурившись, спросила девушка и тут же, запрокинув голову, заливисто рассмеялась. «Как-то по-кошачьи у неё это получилось», – невольно отметила я и сама улыбнулась. Какая же она раскрепощённая, хоть и отличница. Или дело только в шампанском? Почему-то раньше с образом отличника у меня всегда ассоциировались такие ребята как Сергей: правильные во всём (от поступком до речи и внешнего вида), держащие своё слово, далёкие от вредных привычек… И тут Света! Такая правильная, на первый взгляд, и такая крутая, во всех смыслах, при более близком знакомстве. Даже невольно захотелось быть похожей на неё. Может, и Сергей такой? Даже не знаю, с какой планеты ко мне в голову заглянула эта мысль, но её тут же сдуло ветром под названием «Да быть не может! Он не такой! Бред!» Но где-то глубоко внутри поселился маленький золотоискатель, мечтающий узнать, что за мысли хранятся под скорлупой отличника Сергея. – Света, а вы же с Сергеем со школы знакомы? – спросила я быстрее, чем успела подумать об этом. То ли всё было в алкоголе, то ли в моём потоке сознания, но теперь хотелось просто стукнуться головой о стену. Спрашивать о Сергее сразу после вопроса о партнёре – это как заорать с балкона: «Я люблю нашего старосту!» Видимо, Света подумала о том же, поскольку её глаза тут же превратились в щёлки, а улыбка растянулась от уха до уха. Что я там думала о кошке? Забудьте! Тут скорее косплей на Джокера, причём не очень удачный! – А что? – вопросом на вопросом ответила она. – Ничего, – пожала плечами я, тут же припав к стакану. И как выкручиваться из этой ситуации, спрашивается? Теперь же, что ни скажу, будет выглядеть как оправдание для Светы. – Просто думала, как вы не похожи. Даже интересно стало, дружили ли вы раньше, – всё-таки решила ходить правдой. Была не была! – Значит, решила поспрашивать про Серёжу, – улыбнулась Света и посмотрела на прячущую улыбку в стакане Таню, поиграв бровями, будто это действительно что-то значило. – Ну ладно, – повернулась ко мне Света. – Пытай меня, спрашивай всё, что интересно. – Вы дружили? – Скорее нет, чем да, – задумавшись на долю секунды, ответила девушка. – Он дружил с Витей, хоть тот и был на год старше. Ну а я, как младшая сестра, иногда прилагалась бонусом. Наверное, я его поначалу больше бесила, чем интересовала как подруга. Знаешь, Ася, даже смешно вспоминать! Меня ведь он так раздражал, наш-то Серёжа! Родители постоянно ставили его и брата мне в пример, говорили равняться, учиться так же хорошо, как они. Придут к нам, бывало, домой и давай обсуждать свою литературу – оба ведь её на ЕГЭ сдавали. А меня это до скрипа зубов бесило! Казалось каким-то бредом. Двое с виду нормальных парней сидят дома и обсуждают логичность поступка Раскольникова. Пока я не встретила Никитоса… – Нашего? – аж поперхнулась Таня. Если до этого она ещё пыталась делать вид, что этот разговор её никоим образом не касается, то тут уже не сдержалась. Желание знать концовку истории в любом филологе всегда идёт нога в ногу с любопытством. – Да, – снова улыбнулась Света. – В одиннадцатом классе мы встречались. – С ним? – снова на выдохе выдала Таня, уже полностью включаясь в диалог. Я не сдержалась и рассмеялась. У подруги будто бы был лимит слов, который она с лихвой покрывала спектром эмоций. – Именно с ним, – продолжила Света, в уголках её губ от улыбки появились морщинки, а я с удивлением продолжала смотреть на эту девушку – вот так, без зазрения совести, рассказывать о чём-то личном. С каждой минутой она вызывала у меня всё большее и большее уважение. – Я, знаете ли, была совсем не такой, как сейчас: училась не очень (тройки, редко четвёрки), иногда дерзила учителям, прогуливала – в общем, далеко не девочка-пай, которую ставят всем в пример. И всегда в тени брата, такого идеального и правильного для преподавателей, – на этих словах Света по-доброму рассмеялась. Было видно, что Витю она очень любит, а мысли, которыми сейчас делится, – всего лишь тени давно минувшего прошлого. – И что, это наш Никитос на тебя так повлиял? – не веря, спросила Таня. – Вроде того, – рассмеялась Света. – Хотя звучит, согласна, нелепо. Скорее наоборот: я увидела, что есть куда падать. Никита тогда связался не с самой лучшей компанией, всё шло к тому, что и я стану такой же. Вот так, меж двух огней, я и провела одиннадцатый класс. С одной стороны, родной брат, лучший из лучших, образец в глазах учителей и родителей, а с другой – парень, вечно не дома и не в школе, пример, как себя вести не надо. – А я-то всё думала, почему Витя с Никитой нормально не общается… – как-то грустно отозвалась Таня. Мне и самой стало почему-то не по себе. – Нет, – тут же отмахнулась Света. – Брат долгое время не знал, что у меня отношения с Никитой. Да и Серёжа ему не говорил, тоже не знал, ему было не до меня. А я не хотела рассказывать, считала это чем-то настолько сокровенным, что должно оставаться только между мной и моим парнем. – Как же так получилось, что вы оба здесь, на бюджете филфака, и такие?.. – Таня невольно замолчала, пытаясь подобрать наиболее подходящее слово. – Нормальные? – подсказала Света, с усмешкой посмотрев на Таню. Но в этом взгляде, которым она после одарила всех нас, я почему-то увидела не иронию и скепсис, а какую-то затаённую грусть. – Нет! – тут же начала отмахиваться Таня, но Света перебила её одним взглядом: – Да ладно тебе. Разве не это ты хотела сказать? Я так завидую тем, кто провёл выпускной класс с друзьями или даже с учебниками. Впервые говорю так откровенно, девчат. До сих пор иногда не верю, что мы с Никитой смогли выбраться из всей той дряни. Хватило же ума вовремя остановиться. – Извини, – закусив нижнюю губ, потупила я взгляд, – что заставляем вспоминать прошлое. Если не секрет, почему вы расстались? Через столько всего прошли, а теперь даже не общаетесь. Света тяжело вздохнула и, откинувшись назад, упала рядом с Женей на кровать, давно уже видевшей десятый сон. – Наверное, я просто дура, – наконец выдавила из себя девушка. – Мы тогда только начали новую жизнь, стали планировать будущее, решили поступить в один университет, чтобы быть рядом, а Никита… ну вы знаете его! Он вроде надёжный, но тот ещё лентяй. Я чересчур его пилила подготовкой к экзаменам и в какой-то момент загналась, что теперь, когда наша жизнь так изменилась, я ему больше неинтересна. Тогда уже о Никите знали родители и брат. Как-то мама увидела его обнимающегося с другой девушкой, рассказала всё мне – я и вспылила. Как будто это стало последней каплей. Только сейчас понимаю, как всё это было глупо, – и она снова тяжело вздохнула. На какое-то время в комнате наступила тишина, которую нарушить смогла лишь Таня непривычно философским для неё замечанием: – Да уж, пока не услышишь про жизнь человека, ни за что не догадаешься, что за скелеты он прячет. – Это точно! – усмехнулась Света, снова садясь, но было в её улыбке что-то натянутое. – Так что, Ася, ты абсолютно права: мы с Серёжей абсолютно разные. Он у нас вечный отличник, ему нравится получать новые знания, быть первым. А я отличница, так сказать, поневоле: кажется, если отпущу пружину, снова вернусь в одиннадцатый класс; первой никогда не стремилась быть, оставляю это Серёже и брату; новые знания тоже как-то не в приоритете, зато очень хочу передать то, чему обучилась, – недавно для себя решила, что стану учителем, поэтому начала подрабатывать репетитором. Наверное, неожиданно звучит… – Да нет, – покачала я головой, – ты очень умная, одна из лучших в нашей группе. – Не из-за этого, скорее из-за моего личного опыта. Будь рядом со мной в старшей школе учитель, подметивший моё отношение к брату и решение идти вразрез с его принципами, я бы не наделала столько ошибок. Знаю, звучит как утопия, но я хочу попробовать. – Тогда дерзай! – похлопала я её по плечу и по-дружески улыбнулась. – Что, даже отговаривать не будете? – рассмеялась Света, посмотрев сначала на меня, а потом и на Таню. – После моей истории вряд ли я лучший вариант для мира педагогики. – А я теперь как раз уверена, что лучший, – ответила я ей. – Хуже было бы, пойди ты туда чисто из принципа «больше некуда». А так есть цель, есть желание помогать детям, ещё и умная, сможешь привить любовь к русскому языку и литературе. Ты, правда, очень крутая, Света, не то, что я, просиживаю штаны на филфаке, хотя никогда сюда не хотела поступать. – Серьёзно? – удивилась та. – По тебе и не скажешь. Я задумчиво кивнула: – Будешь смеяться, но я хотела на журфак. Особенно когда увидела твоего брата. – О да, он умеет производить впечатление! – демонстративно закатив глаза, вставила свои пять копеек Света, и мы засмеялись. – Но не прошла по конкурсу, а по договору там цена выше. Так и оказалась здесь, на филфаке. – Но ведь окончив филфак, можно работать журналистом. – Да, я тоже так себе говорю. Пока пишу рецензии для одного журнала, мечтаю попасть в лагерь журналистов нашего вуза. Как думаешь, дружба ВКонтакте с твоим братом мне в этом поможет? – спросила я, искоса посмотрев на Свету, которая наконец-то снова искренне улыбалась. – Не хочу тебя разочаровывать… – нараспев ответила она, оборвав саму себя на полуслове. – Так вот зачем тебе нужны хорошие отметки! – Я в недоумении посмотрела на девушку, пытаясь понять, откуда та узнала. Словно прочитав вопрос в моих глазах, Света ответила: – Таня рассказала. Теперь я осуждающе смотрела на подругу. – Прости, – сложила руки та в извиняющемся жесте. – Хотела убедить её позаниматься с тобой. На это Тане мне было нечего возразить. – Не только, – наконец ответила я Свете. – Обещала родителям перейти на бюджет. Света понимающе кивнула: – Ясно, но извини, у меня расписание забито под завязку. Хочу накопить денег и снять квартиру поближе к вузу, пожить самостоятельно. – Я лишь отмахнулась, да и что винить, давно было известно, что Света не может. Однако внезапно наш разговор вернулся к той теме, с которой я таким усилием свернула: – А-а-ася, может, у Серёжи попросишь? – Уже просила, – убитым тоном откликнулась я, отчего брови Светы взметнулись к небесам. – Он меня отправил «домой» первым же рейсом, сказал, что помогать не собирается. – Вот болван, – выдохнула девушка, прикрывая глаза. – Он как-то в школе помогал с учёбой – оказалось, что его использовали. Наверное, ещё аукается. Только не говорите, что я сболтнула. Давайте так, я поговорю с ним. Может, удастся переубедить. На самом деле, мне кажется, не так уж он и против теперь, после наших-то репетиций, – тут её глаза снова заговорщицки блеснули. – А я тебе все свои конспекты дам. – Спасибо! – искренне поблагодарила я одногруппницу. – Да ладно, – отмахнулась Света. – Я ведь не только тебе, но и Серёже помогаю, – после чего она ненадолго о чём-то задумалась, но вскоре это наваждение как ветром сдуло, и, повернувшись к Тане, Света спросила уже у неё, по-лисьи улыбаясь: – А у вас, Татьяна, что на личном фронте?