Только мрак

       Покончив с отчëтами я расслабился, следующая остановка должна была принести мне приятные ощущения и мысли. Единственное, что омрачало предвкушение — это лестница. Вновь пришлось подниматься вверх, в одну из лабораторий управления и контроля. Помещение оснащённое самыми лучшими технологиями доступными нам. Я шагал мимо отдельно выделенных зон, работники специального назначения работали быстро, четко, в отличие от тех кто может и забить или растягивать, просто идеальные ребята. Где-то тут периодически работает и Роквелл по назначению Гоуста.        После отдельных лабораторий для экспериментов шла центральная комната, она не имела окон. Вход туда был по строгим пропускам. Обшарив карманы, я нашел ключ-карту, открывая дверь. Помещение встретило меня запахом спирта с сладковатыми примесями. Справа раздался крик твари, как выражался Эиро, будто смесь медведя с завыванием волка. Невольно я повернулся. — А это ты «Сто пять». — нахмурив лицо, я сделал несколько шагов к клетке, взял мясо из лотка, и бросил тому.        Тварь эта имела рост почти три метра, но вечно сгиналась и ползало на четвереньках. Тело его массивное, сильные мускулы, когти и зубы, покрытые налетом являлись опасностью. Бледная телесно-желтая кожа, на концах конечностей, грудных и спинных шипов переходящая в красноватый и украшенная не яркими бледными полосами, была покрыта гнойными волдырями, на передних и задних лапах. С последнего моего визита добавилось ещё два на голове. Существо встало на задние лапы, принюхиваясь большими ноздрями, задевая прутья клетки. Те в свою очередь издавали звук, будто удар был не от кожи, а камня, что не удивительно, ведь твари имеют достаточно плотную кожу, местами переходящую в костяные наросты. В плечевых зонах, бедре и локте кожу прорывали наросты. А белые глаза с четырьмя зрачками в каждом, сбивали с толку, я выработал привычку всматриваться в самые крайние.        Тварь нагнулась, если не знать что это, можно подумать он кокетничает. Этот экземпляр практически вырос в неволе, заметно отличаясь от своих собратьев снаружи. Те были заметно крупнее, мускулистые отродья, живущие в большинстве своём стаями. На самом деле у меня было много наблюдений, я знал их повадки, знал их слабые места. Ученые изучали, искали что-то, то чего давно не было, эти твари уже давно не мутанты. Да я не могу сказать как они развиваются, но я видел их, они разные, каждый со своим развитием тела, а какие-то даже соображают. Наблюдать за невольной особью, значит загонять себя в тупик. — Ребел? — раздался голос за спиной, а за ним звук аппаратов. — Привет, Лео. — повернувшись, я увидел почти полностью роботизированное тело, более острые металлические черты, а вместо глаз и маски, синий встроенный экран. — Я скучал. — парень от соединил от себя электронику, садясь на край своего «саркофага».       Мне было хорошо тут, сев рядом, я провёл по щеке того. Привыкнуть к роботу, которого используют для системы обеспечения было трудно. Когда-то привлекательного тела осталось лишь пару мест, но и сейчас он мне нравился. Нежный и чуткий. — Смотри как могу. — технический хвост моего парня задергался, как бы виляя. — Показать, как я могу? — толкнув парня в грудь и тем самым опрокинув, я залез на него.        Нежно проходясь руками по коже, с множеством сенсоров. Лео улыбнулся, целуя меня.

***

       Застегивая штаны, я проходился взглядом по Лео, тот не спешил выходить из приятного транса. — Как ты тут без меня? — Ммм? Работаю, помогаю Слэшу. — парень встал, очищая себя, — ты на долго? — Нет. Сам знаешь, мне сидеть тут на попе, только тухнуть. — Ты мог бы сидеть со мной каждый день, у меня не скучно. — цвет экрана сменился на голубой, там появились щенячьи глазки. Это меня рассмешило, но Лео знал, я не останусь. — Наши встречи не были бы такими особенными, будь они хоть каплю чаще.        Лео обидчиво отвернулся и надул щеки. Моё любимое выражение, настоящие и живое. Я поцеловал его, удаляясь. По пути бросив ещё один кусок мяса твари.

***

       В моей комнате ничего не изменилось, лишь несколько незнакомых вещей лежали на тумбе. А на кровати спал незнакомый парнишка лет пятнадцати с русыми волосами, за спиной были маленькие, будто недоразвитые, крылья. Несколько раз я сверил номер комнаты и наличие своих вещей.        Парнишка по видимому занял чужую комнату, даже не спросив. Я толкнул того. — Эй, мелочь, ты чьё? — А? — тот открыл глаза, уставив на меня раскосые зрачки, и зевнул. Во рту были два клыка. — Ой. — Ещё какой «Ой», это моя комната. — и вновь мой тон стал груб и серьёзен, — ты кто? — Я член команды «Микс», под командованием капитана Гоуста, рядовой лаборант Рони. Начальник разрешил ночевать тут, так как вас не бывает. — голос паренька был спокоен, он казался слишком серьёзным для своего возраста. — Ох, Гоуст. Ладно, спи, хуй с тобой. — Вы ведь капитан пешей группы, мне сказали у вас не хватает химика и учёного в группе. Я вам подхожу. — сев на кровати, тот сделал важное лицо. — Ты? — взгляд прошёл по собеседнику, — не смеши меня малой. Мне с вами нянчится только команду подставлять. — Вы, блядь, судите из моей худобы и возраста? — бровь парня поднялась, а взгляд осуждал. — это не показатель. Я знаю азы выживания, выживал с раннего возраста, во время нападения этих тварей, хорош в химии и мой мозг явно превосходит ваш, капитан группы «Дробь»        Пока парень говорил, я закурил взятую у брата самокрутку. Не люблю это дело, но жизнь дала мне расшатанные нервы, отобрав привычные средства успокоения. — Ты — самолюбивый кретин. Хорошо, я поверю, что ты хорошо выживаешь, да и тело выдает это. Но моей команде нужны самоотверженные бойцы, способные встать стеной прикрывая товарища, а не слабые трусы, считающие, что они лучше всех. — я сел на стул доставая из стола бумагу. — Я могу умереть за дело. — А еще ты не ценишь жизнь. — А понял, вы придумаете любую причину только бы не брать в команду потенциального ребенка? Умно, дядя. Ладно, сигареткой не поделитесь?        Я протянул тому вторую самокрутку, кто я ему был, чтоб запрещать и учить. Своему бойцу я бы и по заднице надавал. — Почитайте, хотя бы мои рекомендации. — указывая на небольшой листок, парень закурил. А я принялся читать мятый листок.