Возвращайся и следуй плану

Утро на одном из аванпостов аметистовых камераменов, расположенном где-то на юге, началось совершенно обычно. Пробуждение, мелкие дела по укреплению базы, общение по душам, а в случае некоторых склонных к романтике индивидов - фотографии и записи очередного восхода солнца. Благодаря этим романтикам снимки и видео светила занимали четверть всей базы данных аванпосты, но не то чтобы остальные, неромантики, жаловались. Но идиллия была нарушена громким ударом и прогибом одной из стен комплекса. С-1967: что, уже пицца приехала? АК-1734: какая пицца нахуй?! Это нападение на базу, придурок! Все тут-же посыпались в разные стороны. Кто-то побежал прятаться, кто-то схватился за оружие, кто-то просто бегал по кругу, обращаясь во все возможные религии. АК-068: так блять! Отставить панику! Ноги в руки и все на боевую изготовку! Элиминатор! Золотой Твмен! Как там обстоят дела снаружи!? Аурис: меня зовут Аурис, кучка розового— Элиминатор: нам всем пиздец. Там орда этих туалетов! Элиминатор отбежал от камер видеонаблюдения и высвободил из наручных....отсеков..? 2 пульсирующих, искрящих энергией, клинка, по форме напоминающих канцелярские ножи, но больше и, очевидно, крепче. Вот только один из клинков светился слабее своего собрата, и пользы оружие, которое он в дальнейшем не смог бы даже поднять, не принесло бы никакой. В одном из недавних сражений камерамена нехило укусил скибидист, чуть не лишив его конечности, и поломку ещё не успели устранить, но шило в жопе звало в бой. На его здоровое плечо опустилась рука Ауриса. Аурис: Фиолетовый, ты забыл, что сказали наши учёные? Никаких телодвижений до ремонта. Или ты хочешь еще больше себя сломать? Эли: не указывай мне, что мне делать, коробкоголовый… я должен сражаться с этими туалетоголовыми...! За всех, кто пал. Аурис: Но если ты сейчас погибнешь или еще больше навредишь себе, то лучше от этого не станет. Аурис взял пытающегося высвободиться из его хватки Элиминатора за шкирку и потащил его глубже в убежище. Аурис: Посидишь пока тут. И только попробуй мне выйти и начать убивать. Аарон, пожалуйста, следи за ним. Аарон: Как прикажете. Аметистовый камерамен нервно повёл плечами, провожая взглядом быстро ушедшего золотого телевизионного. Впрочем, нервозность розового быстро пропала, как рукой сняло. Аарон: Я удивлён, что он меня вообще по имени знает… эй ты, не раскисай давай. Будет и на твоей улице праздник) Эли: Ага, угу.. Аарон: За "угу" дают по лбу, сова ты альянская. Расслабься пока. Лишнее перенапряжение тебе ни к чему. Эли: может заткнёшься уже? И так тошно. Аарон: Смотрите, какие мы нежные. Я то думал вы, старые модели, более безразличны по отношению к словам. Ну и маринуйся тут в тишине. Аметистовый камераголовый, положив на плечо свой укреплённый тонким, но странно крепким, слоем алмаза нож, прислонился к стене возле убежища. Его чёрно-белая рубашка, хрен знает зачем раскрашенная аккуратно пополам, была отутюжена до скрипа, а галстук, в мелкую нежно розовую и чёрную полосочку, был элегантно и аккуратно завязан. И как они сохраняют такую чистоплотность в условиях периодической мясорубки...? Элиминатор подпёр камеру руками и «насупился». "Раненое" плечо дискомфорта приносило немного благодаря отсутствию вообще какого либо болевого порога, и отзывалось лишь редкими сообщениями о средней угрозе на экране, и, понятное дело, невозможностью двигать рукой. Мимо убежища пробегали группы вооружённых агентов и проходила техника. В убежище спрятались раненые и пугливые (как такие ещё существуют?..) Эли хмуро провожал их взглядом. Он все еще чувствовал себя чужим в этом месте. Белой вороной. И это не улучшало настроения безэмоционального.. Где-то за стенами гремели выстрелы и взрывы. Слышались звуки взрывов, разрезающейся плоти и погнутого металла, смешанные с всем порядком надоевшей песенкой. Эли попытался представить у себя в процессоре картину битвы, но это не давало должных ощущений, в которых нуждался тот, кто должен был служить примером. Эли: Чёрт… (At the same time...) Узнав об атаке на аванпост, большинство аметистовых с базы Палюэль были перенаправлены туда помогать в бою и ремонтировать пострадавших. Остались в здании всего лишь несколько тв-менов "охранников", Голд и, как мельком слышал от оставшихся золотой камерамен, какой-то "сумасшедший милаха". Голубь его не встречал, да и не интересовался особо. В последнее время его процессор забили мысли о побеге. Не то чтобы его держали насильно или как заложника. На него начинала давить атмосфера, царящая на базе. Излишняя весёлость и общительность некоторых розовых казались ему неуместными, даже в спокойное время. Он скучал по родным местам. Тосковал по своей комнате, по общению с товарищами, по постоянным шуткам и подначиваниям, по чистому небу, где он мог развернуть крылья.. Голд не был готов это признать, но он скучал и по безэмоциональному командиру отряда камераменов 11. Даже при отсутствии модуля эмоций, Элиминатор не был истинной холодной машиной. Он даже иногда давал совету Голду, поддерживал его. Золотой камерамен тяжело провентилировал. Что бы он сейчас отдал за мимолётное поглаживание по голове, выполненное рукой C3-1562. «Летающий» просто хотел укрыться одеялом, доверяя свой «сон» камерамену. В итоге, он решился. __________ В 18:34 снаружи уже было темно. Шёл январь, и это играло Голду на руку. Было удачно и то, что никто из ушедших пока не вернулся. Выскользнув из гостиной, золотой к. быстрым шагом направился по коридору к одной из дверей, которую ему удалось обнаружить благодаря своей тенденции совать свою линзу туда, куда не требуется (при этом пару раз по этой линзе получая). Дверь вела к реактору, и за ней находился небольшой проход, по которому, если идти прямо, можно было выйти прямо к радиоактивной громадине. Но, из-за, опять же, своей любознательности, Голд знал, что если свернуть налево, можно обнаружить практически незаметную на фоне серых стен дверцу, ведущую на улицу. На свободу. Дойдя до заветной скрытой дверцы, Голд трясущейся рукой повернул ручку. Дверь отозвалась неприятным скрипом, но открылась без проблем. Если бы робот мог чувствовать запахи, ему в нос (?) ударил бы запах хвойных деревьев, непонятно каким таким образом не погибшим из-за радиации. Но ему это и не было надо. Быстро сбежав по металлической лестнице, одновременно стараясь не ударить своими крыльями перила или что-либо ещё, и не ебнуться на землю из-за скользких ступенек, Голд ступил на влажную после недавнего дождя землю. Провентилировав ещё раз, но уже с заметным (было б кому замечать) облегчением, золотой камерамен радостно раскрыл крылья и, услышав родное мягкое гудение лопастей и звон металлических пластин-перьев, взлетел в воздух, отправившись искать свою, родную, базу. А в это же время через окно, расположенное в том же коридоре, на удаляющуюся фигуру крылатого камерамена смотрела фигура аметистового тв-мена, крепко сжимающая в своей руке поношенного мишку.