Клинок и перо

      Возвращение в школу вышло тихим и каким-то обыденным. Я с удовольствием преодолел недолгий путь между Хогсмидом и замком, любуясь по пути прекрасными видами, словно сошедшими с праздничных открыток, и наслаждаясь чистым воздухом зимней Шотландии. Пастораль и тишина настраивали на лирический лад, хотелось запереться в своих тесных апартаментах и, закутавшись в плед, писать главу за главой, возводя стройное здание новой книги. Я улыбался и был почти готов к встрече с коллегами, директором и учениками. Почти! Въевшееся в кровь чутьё на опасность подсказывало мне, что в опустевшем на каникулы замке меня обязательно будет поджидать какая-нибудь подлая неприятность!       Школа меня встретила тишиной и запахами камня, еловой смолы и имбирного теста. Уютные ароматы хоть немного скрасили горечь от расставания с Джоном и Люччи и помогли примириться с мыслью о начале очередного этапа моей хромающей преподавательской карьеры. Никем не замеченный, я прошёл к себе, разложил вещи, собранные заботливой Люччи, и только тогда принялся разбирать небольшую горку подарков, оставленную домовыми эльфами на столе в гостиной. От Декана я получил амулет-стабилизатор, весьма полезный при сложных зачарованиях. Снейп порадовал путеводителем по древним кладбищам и могильникам Ирландии. Прочие коллеги, как и было положено, ограничились незначительными съедобными подарками и лишь Аврора Синистра вдобавок к коробке конфет приложила стеклянный, словно покрытый изморозью, бутон астры. Меня это расстроило – я надеялся, что она не станет очередной жертвой моего обаяния и мы сможем сохранить ровные рабочие отношения. Закончив разбирать коробки и пакеты, я отметился у директора, объявив ему, что вернулся. Его это почему-то не очень порадовало. Кажется, Дамблдор искренне надеялся, что я попаду в мешок Крампуса и не буду портить ему гениальные планы своим присутствием.       На обратном пути я поднялся в Запретный коридор. Постояв минут пять на краю лестницы, я внимательно изучал эту превосходную ловушку для идиотов, заодно проверяя – не прибежит ли кто-нибудь выгонять меня. Увы, никто так и не явился, и поэтому я безбоязненно вынул из кармана «подарочек» Грэя, полученный утренней совой, и кинул его вглубь коридора. Маленький сигнальный маячок был настроен на ауру беглого духа, остаточные следы которой сняли с Квиррела. Мне пришлось лишь настроить его так, чтобы следы моей магии перекрыли постороннее вмешательство и ни у кого не возникло сомнений в том, что маячок - именно моих рук дело. Не могли же мы выдать участие главы Отдела тайн в Хогвартских приключениях! Судя по тому, что маячок был снабжён возможностью индивидуальной настройки звукового оповещения, Грэй решил порадовать меня в ответ на йольский дар – тушку акромантула-мутанта, обладающего десятью ногами и грязно-белой шерстью, абсолютно нетипичной для арахнидов. Ну, с невыразимца хоть что-то получить – уже удача!       Целых два дня я наслаждался покоем, пытался выследить прячущегося в подземельях Снейпа и беседовал с Деканом о всяких мелочах. На третий день я понял, что безделье начинает тяготить меня и, как следует снарядившись, отправился в Запретный лес. В отсутствие учеников и большинства преподавателей это было намного более незаметным и безопасным делом, чем в обычные дни. Мне удалось избавить мир ещё от пары десятков пауков, которые стали не в пример осторожней и агрессивней, чем их почившие родичи. Охотиться становилось всё трудней – до акромантулов дошло, что кто-то прореживает их стаю, и они начали передвигаться по лесу группами по две-три твари, да ещё попытались организовать на меня засаду. Неудачную, разумеется. Какой же охотник передвигается по угодьям, не проверяя их поисковыми заклинаниями?! Я старательно расставлял по лесу блокираторы, медленно закрывая от пауков очищенную часть леса. Он был огромным, но и мне удалось за два месяца добиться немалого результата, отогнав акромантулов на добрых две мили от табуна Бэйна и единорожьего стада. Несмотря на склочный характер что первых, что вторых, они были слишком чудесными созданиями, чтобы становиться обедом для вечно голодной паучьей своры.       Я возвращался в школу после удачной прогулки по лесу слегка помятый, но целый и невредимый, да ещё и с мешком добычи за плечом. Ночь выдалась насыщенной и на ногах меня держало лишь ожидание того момента, когда я смогу встать под потоки горячей воды и немного расслабить напряжённое, местами побитое тело. Броню покрывала тошнотворная смесь паучьих кишок и яда, баселард нуждался в заточке, а в мышцах свербела слабая, но неприятная боль – скакать по лесу, одновременно с этим колдуя, мне пришлось гораздо больше, чем в прошлые разы. Эта ночь тянула уже не на разминку, а на полноценную охоту! Дальше будет только сложнее, но я поставил себе цель избавить Запретный лес от акромантулов и не собирался отступаться. Это был вопрос чести! Ну, хотя бы её остатков. Я уже бежал от опушки леса к замку, то и дело заметая за собой следы, когда заметил вдалеке слабые отсветы огня. Остановившись на пару секунд, я прикинул, что это может быть и где оно находится. В том направлении, где полыхал отнюдь не йольский огонёк, находилось лишь одно строение - лачуга недотёпистого Хагрида. И, суда по тому, как весело она полыхала, этому придурку всё-таки удалось «высидеть» дракона. Бежать и спасать его я не собирался – это было равносильно признанию того, что я по ночам хозяйничаю в Запретном лесу, устраивая локальный геноцид арахнидов-нелегалов, попутно забирая добычу исключительно в свои алчные лапы. Я ведь не договаривался ни о чём подобном с директором, да и с полувеликаном я обсуждал только оздоровительно-развлекательные прогулки по лесу. Сдавать себя самого, да ещё когда за плечом болтается мешок компромата? Нет уж, я не дурак. Да и особой угрозы, учитывая почти полное отсутствие учеников в школе, я в этом происшествии не видел. Разве что сам дурак-лесничий мог пострадать, но это были уже его проблемы. Хотя… кому-то из преподавателей могло прийти в голову позвать меня ради помощи Хагриду, а это значило, что уже совсем скоро кто-то мог начать ломиться в мои пустые комнаты. Выругавшись, я припустил обратно в школу. Меня подгоняла слабая надежда на то, что пожар заметят не скоро и никто не обнаружит вне стен замка такого уставшего и грязного меня. Представать перед кем-то в «рабочем» виде не хотелось.       В свои комнаты я вернулся почти вовремя. Мне удалось быстро скинуть броню и убрать её под кровать вместе с мешком, избавить себя от лишних запахов парой простых заклинаний и даже прыгнуть под одеяло ровно за несколько секунд до того, как в дверь кто-то забарабанил со страшной силой. Отсчитав время, необходимое обычному человеку на то, чтобы проснуться и подняться, я спрыгнул с так и не успевшей нагреться постели, подхватил с кресла халат и, кое-как накинув его, пошёл открывать нежданным визитёрам. Надеюсь, они не собирались призывать меня в качестве пожарного-добровольца?!       Я резко распахнул дверь и очередной удар вместо досок едва не попал по моей голове, но я успел перехватить падающий на меня кулак и, смерив его обладателя усталым взглядом, простонал: -       Северус, не сегодня!       Он ничего не сказал – стоял, чернея в полумраке коридора как подделка под дементора, и пытался вдохнуть воздух отказавшимися работать лёгкими. Снейп что, никогда кружевных халатов не видел?! -       У меня болит голова, давай завтра? – я отпустил его руку и медленно прикрыл дверь. Три, два… -       Локхарт!!! – взвыл он, с силой ударяя по крепким доскам, но я успел задвинуть засов и старания Северуса пропали даром. Послышался чей-то голос, Снейп явно съязвил в ответ, а затем стук повторился – куда более деликатный и тихий. Я надрывно вздохнул и снова открыл дверь. -       Ну я же… О, профессор Бэбблин. Простите, я не заметил вас спросонья, это так невежливо с моей стороны! -       Гилдерой, у нас чрезвычайная ситуация в школе. Одевайтесь, ждём вас в Больничном крыле, – кратко, чётко и ёмко произнесла она сухим официальным тоном. При этом профессор рунологии с крайним изумлением рассматривала меня, словно впервые видела мужчину, закутанного в полупрозрачное кружево. И что у них за предубеждения против халатов?   -       Десять минут. Мне надо уложить волосы! – я закрыл дверь, но тут же выглянул обратно в коридор. – Северус, свари мне кофе, будь другом. Спасибо, – я послал ему воздушный поцелуй и поспешил захлопнуть крепкую, надёжную створку, пока зельевар не проломил её. А вот нечего к приличным охотникам так беспардонно ломиться посреди ночи! Мало ли чем я занят…       На то, чтобы одеться и привести в порядок волосы, у меня ушло минут пять, не больше. Я даже успел наложить маскирующие чары на синяки на ладонях – один из акромантулов попытался откусить мне пальцы, но перчатки из драконьей кожи оказались крепче, только вот следы остались, да и кости слегка болели. А из-за мордредова Хагрида, который и был виновен в моей бессонной, полной пауков ночи, я не успевал выпить лекарства - после них надо было спать не меньше четырёх часов! В общем, в Больничное крыло я бежал, лихо скользя на поворотах и прыгая с лестниц, но в установленный мной самим срок успел секунда в секунду. -       Коллеги, что стряслось? И чем это таким аппетитным пахнет? -       Локхарт! -       А где кофе? -       Вы можете хотя бы иногда собирать воедино свои мозги, ничего не знающие о причинно-следственных связях и логике, и напрягать их в усилии более сложном, чем выбор очередной кружевной тряпки?! -       Могу, но где мой кофе? -       Гилдерой, Северус, прекратите! – заткнула нас Вирсавия. – Гилдерой, вы ведь разбираетесь в ожогах? -       Более чем. Кого надо подкоптить? -       Наоборот, – она взглядом велела Снейпу молчать и, схватив меня за рукав сиреневого камзола, не самого лучшего во всей моей коллекции, потащила в сторону огороженной ширмами кровати, вокруг которой уже суетилась мадам Помфри. – Нам нужна ваша помощь. Мадам не сильна в столь специфических ранах, а обращаться в Мунго мы не можем. Но без нашей помощи Хагрид может умереть, и поэтому я прошу вас…       Мучительный, долгий стон прервал её. Я выпутал свою руку из цепких пальцев Вирсавии и шагнул за ширму. Ну, что ж – Хагрид получил своё. Ему повезло, что жар драконьего пламени не повредил лицо и дыхательные пути. Попадись леснику взрослая особь норвежского горбатого, и по Хагриду можно было справлять панихиду. Сейчас же всё ограничилось повреждёнными руками и торсом. Он что, ладонями пытался заткнуть дракону пасть? Ну, такому гению, каким оказался полувеликан, это вполне могло прийти в косматую голову! Испытывал ли я угрызения совести? Нет. Желание помочь? Тоже нет. Но это надо было сделать, иначе пострадала бы моя репутация добряка-героя, о которой я пёкся так же, как о здоровье своих волос. -       Видите? Мадам Помфри использовала уже все имеющиеся у неё противоожоговые мази, но ему ничего не помогает! -       И не поможет. Если я правильно всё понял… – я склонился над частично обугленным телом и внимательно всмотрелся в почерневшую плоть, покрытую слоем какой-то липкой дряни. – И где же это наш доблестный лесничий нашёл дракона, да ещё такого бойкого? Судя по ожогам, характерному тлению и глубине поражения, я точно могу сказать, что это норвежский горбатый, детёныш, не больше месяца от роду. Счищайте мазь, мадам Помфри, его надо накрыть «Плащом Борея» от шеи до паха. Если не изолировать повреждённые участки от воздуха, а точнее - от кислорода, то они продолжат тлеть и мясо может сгореть до костей. -       И вы это определили, только взглянув на ожоги? – с подозрением спросил Снейп, которому раненый лесник тоже был глубоко безразличен, в отличие от того количества неприятностей, которые принесла его страсть к опасным тварям. Кажется, зельевар решил, что я каким-то образом узнал о новом питомце Хагрида и теперь просто выпендривался, строя из себя опытного колдомедика. -       Я уже видел такие, Северус. К счастью, не на себе, - коротко ответил я и повернулся к школьному колдомедику. - Мадам, вам нужно что-нибудь ещё? -       Мне бы не помешало хоть какое-то лекарство, мистер Локхарт! Мы не можем обратиться в Мунго, вы сами понимаете почему, а у меня нет лекарств от последствий встречи с драконьим огнём! Это школа, а не лагерь драконологов или охотничье логово! – нервно воскликнула она, приступая к избавлению Хагрида от остатков бесполезных снадобий. -       Ну, есть один вариант, – я задумчиво потёр щёку, припоминая, как именно моя Наставница лечила идиота-браконьера, решившего разорить драконью кладку. – Можно сварить кое-что полезное… -       Вариантов нет! Все лекарственные зелья, способные справиться с ожогами подобного рода, варятся не меньше суток! – Снейп, на территорию которого я решил сунуть нос, взорвался также быстро, как и пресловутый котёл знаменитого Лонгботтома.  -       Это если делать их по правилам. А если сгустить основу, то результат мы получим в в течение часа, пусть он и будет не так эффективен, как полноценное лекарство. Но, кажется, у нас нет искомых суток на варку по всем правилам. -       Что нужно? – сурово спросила Вирсавия, глядя на меня так, будто я был просто обязан костьми лечь, но спасти Хагрида.Я вздохнул: -       Две пинты слизи флоббер-червя, полпинты крови саламандры, унцию растёртых жал веретенницы, по половине – мяты, папоротника, ледяного мха, одно павлинье перо и галлон чистой воды. Котёл – стальной, без гари. И лопаточка тоже должна быть стальной, на худой конец – стеклянной, но никакой меди! -       Это похоже на Зелье Фафнира! – тут же насторожился Снейп. – Но я не услышал ничего про икру змеезуба и корни Белой Горечавки. И вообще, это зелье надо настаивать трое суток! -       Не зелье, а мазь. И не Фафнира, а Хёгга. И то не в полноценном, а в упрощённом варианте. Это как если бы мы стали лечить перелом не зельями, а шиной из веток и куска ткани. Когда других вариантов нет – сойдёт и так. А теперь давайте-ка поживее примемся за дело, если мы хотим облегчить страдания нашего лесника! -       Думаете, я пущу вас в свою лабораторию?! -       Северус! – Вирсавия не выдержала и вцепилась в Снейпа, как шишуга в старый ботинок. – Оставьте свои собственнические замашки, нам нужно спасти Хагрида! -       Я сам всё сделаю! А эта пародия на преподавателя ни за что не переступит порог моей… -       Не твоей, а школьной! – рявкнула вдруг мадам Помфри. – Мистер Локхарт, всё необходимое есть в школьной лаборатории. Стальной котёл, правда, меньшего размера, чем вам требуется… -       Ну, уменьшу пропорции, сварю в два захода, а не в один! Ведите, мадам! Я весь ваш, – я улыбнулся колдоведьме и она, не обращая внимание на возмущённого её короткой отповедью Снейпа, повела меня в лабораторию Больничного крыла. -       Ваша мазь, она правда поможет Хагриу? -      Ровно настолько, чтобы он мог дождаться, пока Северус не сварит правильное лекарство. Кстати, если совместить мазь Хёгга с растёртым опалом, то это уменьшит боль, но погрузит Хагрида в не самое лучшее состояние, схожее с бредовым. Будем рисковать? -       Будем! Если что – привяжу его к кровати, мне не впервой лечить этого большого ребёнка, – устало призналась мадам. Она впустила меня в лабораторию, выдала стерильную защитную мантию и платок, защищающий зелье от случайно упавших в него волос, и я тут же вспомнил страдания Гарри по поводу несоблюдения техники безопасности на уроках Снейпа. Интересно, он это нарочно делает?       Пока я размышлял над природой придирок Северуса Снейпа, мадам Помфри оперативно выставила на варочный стол все необходимые ингредиенты и мы в четыре руки принялись их подготавливать к варке. В чём прелесть полевой колдомедицины, так это в том, что исчезает необходимость соблюдать правила нарезки и перетирания составляющих. Кубики в полдюйма? Кромсай, как можешь! Растирка определённой фракции? Растолки хоть в пыль, главное, чтоб не кусками. Процеживание и отстаивание? Сверни носок в два слоя и пролей через него. Результат, конечно, будет сомнительным, но он всё равно будет и тот болезный, который ждёт помощи, сможет дотянуть до встречи с колдомедиком, у которого есть нужные зелья. А если результат ещё и сгустить, превратив из жидкости в густую вонючую массу, то его эффективность усилится в разы, как и шансы выжить!       Отложив лопатку, я с восторгом посмотрел на результат своей работы. Всё-таки варка зелий не являлась одним из моих талантов и я даже немного опасался того, что облажаюсь, но у меня всё получилось. То есть, у нас. -       Выглядит ужасно, – с сомнением сказала мадам Помфри, вглядываясь в блёкло-серое варево, больше всего напоминавшее смесь застывшего яичного белка и соплей. -       Ну, если Хагриду не поможет это, тогда ему не поможет ничто из того, что мы можем дать. И придётся нам транспортировать его в Мунго! -       Вы же сами понимаете, что мы не сможем объяснить причину появления ожогов! Они слишком специфичны и колдомедики сразу поймут, что стало причиной их появления, а в таком случае Хагрида после выздоровления заберут в аврорат, а потом посадят в Азкабан. Он не переживёт этого!       Я не стал спрашивать, пережили ли бы дети встречу с питомцем лесника, если бы ему пришла в голову идея похвастаться новорожденным драконом. Портить отношения с колдоведьмой не хотелось хотя бы из-за счастливых воспоминаний, связанных с её владениями. -       Может, директору удастся помочь ему? Он ведь точно не выдаст Хагрида! -       Директора нет в школе, он уехал на пару дней в Лондон чтобы обсудить с министром новые законы. Надо же придумать такое – забирать детей из семей! – возмущению мадам Помфри не было предела! -       А что вы скажете про приют для сквибов? -       Вы пристрастны, Гилдерой, ведь его открывает ваша тётушка, но поверьте мне – ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Её начинание подобно тому, как если бы она решила организовать дом призрения для безногих прямо в середине квиддичного поля! -       Ну, время покажет! К тому же не забывайте – у безногих есть руки, чтобы держать в них биту. Да и для полётов на метле надо иметь не ноги, а крепкую задницу. Ну что ж, пойдёмте проверять на пригодность результат наших трудов! - я вздохнул и подхватил котёл. Ужас, эту дрянь надо было накладывать руками...       Через полчаса Хагрид был покрыт толстым слоем густой мази, пахнущей мятой и немного гарью. Снейп возмущался и называл меня шарлатаном, мадам Помфри задумчиво изучала получившийся результат, а Вирсавия чутко дремала на пустой больничной кровати, то и дело вскидываясь и оглядывая нас цепким взглядом. Устав слушать ворчание Снейпа и стоны Хагрида, я распрощался со всей спасательной командой и отправился прочь из школы. Надо было осмотреть пепелище и попытаться найти останки дракона, чтобы убедиться в том, что тварь сдохла. Только дикого дракона вдобавок к акромантулам мне не хватало. А если они начнут скрещиваться между собой? Учитывая нестабильный магический фон Запретного леса и наличие пауков-мутантов, уже обитающих в реликтовой чаще, это вполне могло случиться, и я даже представлять себе не хотел, каким образом один питомец Хагрида будет совокуплять другого. И без того ночь вышла кошмарной и полной ужасов! Перед моим внутренним взором до сих пор стоял вид обожжённого полувеликана, изувеченного и ничтожного – это служило прекрасным напоминанием о том, какими последствиями может обернуться неразумное потакание собственным слабостям и желаниям, которые несовместимы с окружающей действительностью. -       Ты так спешил, что забыл надеть тёплую мантию? – голос Декана – уставший, содержащий лишь намёк на иронию – вырвал меня из раздумий. -       Не хочу, чтобы ткань пропиталась запахом гари, – ответил я и повернулся к Флитвику. Лучший преподаватель Хогвартса сидел на том, что ещё недавно было оградой для тыквенных грядок, и уныло рассматривал пепелище. -       Хагрид потерял всё. -       Как будто у него много что было! – я не смог сдержать ехидства. – Псина-то его успела сбежать? -       Да, именно Клык и привёл нас. Хижина Хагрида стоит далеко от школы, мы могли не увидеть пожар, а если бы и увидели… – Филиус тяжело вздохнул. – Пёс спас своему хозяину жизнь! -       Которую тот сам себе испортил. Этот идиот грел яйцо в камине на протяжении нескольких месяцев, то-то у него было так жарко! А если бы мелкая погань вылупилась не на каникулах, а во время одного из визитов Поттера и Данбар? -       Я не оправдываю Хагрида, Гилдерой. Он виноват и сполна поплатился за свою глупость. Но не сочувствовать ему не могу! – Флитвик слез с ограды и, переваливаясь с ноги на ногу, прошёл по раскисшей земле и остановился рядом со мной. – Каждый из нас может зайти слишком далеко в следовании за мечтой! -       Да, Декан. Вы правы. И каждый из нас понесёт соответствующее наказание, которое окажется тем суровей, чем больше людей пострадает из-за наших ошибок! Но я боюсь, что уважаемый директор сочтёт раны, полученные лесничим, достаточной карой и оставит всё как есть. Может даже премию ему выпишет – «за беспримерную храбрость»! Я в школе не первый день, я семь лет был учеником, и прекрасно помню нравы и повадки нашего мудрого предводителя! -       Не трави мне душу, Гилдерой. Лучше давай-ка посмотрим – может, что-то да и осталось целым? -       Я пришёл не выискивать горелое добро Хагрида. Дракон мог выжить! -       Ты шутишь! – Флитвик побледнел и с некоторым страхом посмотрел на гору пепла и угля, которая начала вырисовываться всё более чётко на фоне приближающегося рассвета. – Там был такой жар! Ты же сам видишь, как далеко растаял снег. -       Декан, это был дракон, а они от собственного пламени не сгорают. Это раз. Два – сегодня слишком дерьмовая ночь, чтобы я мог полагаться на удачу! -       Тогда пойдём вместе. Если детёныш мог выжить, тогда находиться тут в одиночку опасно, он же может выползти из пепла со спины и атаковать! О, Мордред, а я тут уже полчаса сижу, старый глупый нарл! -       Декан, вы молоды, прекрасны и умны. Не кокетничайте – я-то прекрасно знаю, что вы прячетесь в Хогвартсе от вереницы невест, которая набросится на вас, как только вы вернётесь в клан. Вы ведь завидный жених! – я не удержался от усмешки. Флитвик чуть смутился, погрозил мне пальцем, намекая, чтоб я помалкивал и не выдавал его тайну, а затем достал волшебную палочку и тут же принял серьёзный вид. Норвежский горбатый – это вам не расшалившаяся шишуга, погрызенными тапками дело не ограничится!       Мы осторожно, стараясь не особо тревожить груды пепла, бродили по обуглившимся руинам, внимательно вглядываясь в то тут, то там тлеющее дерево. Дом тушили – не водой, разумеется, а заклинаниями, усмиряющими пламя, но даже опытные маги не смогли до конца справиться с вгрызшимся в свою жертву драконьим огнём. Зажигать люмос или использовать поисковый импульс было нельзя – драконы чутко реагировали на волшебство и было глупо дразнить мелкую живучую тварь, наверняка испуганную и голодную. -       Ты собираешься убить его? – вдруг спросил меня Флитвик, едва не сбив концентрацию. -       Естественно! -       Может, у тебя получится поймать дракона живьём? -       Зачем?! Он опасен! Вы не сможете сдерживать его магией. -       У нас в Хранилищах есть клетки для драконов, – «порадовал» меня Декан. – Ещё во времена директора Диппета по договорённости с заповедниками в школу раз в год привозили детёнышей, чтобы дети смогли их увидеть и осознать, насколько те опасны. Нынешний директор отменил эту традицию, сочтя её… -       Опасной? -       Жестокой. Ему не нравилось, что детёнышей изымают у матерей и по воздуху доставляют из Валлийских гор или с Гебридских островов для развлечения студентов. Хагрид всегда обожал драконов, мечтал завести себе своего личного. Он так любил смотреть на детёнышей, когда их выпускали в защищённый вольер! -       Я сейчас заплачу! Декан, мы ищем последствие его «любви», которое может убить нас обоих, и это не самое лучшее время предаваться воспоминаниям о том, каким милым мальчиком был лесник. А, к Мордреду! Ставьте защиту. -       Ты что, решил спровоцировать дракона?! – испугался Флитвик, враз забыв о сопливой меланхолии. -       Он мог закопаться в пепел. Если так, то детёныш просидит в нём несколько дней, пока тот не остынет, прежде чем решит вылезти наружу. Выманить его может лишь опасность большая, чем шотландский мороз. Так что ставьте защиту и цельтесь получше – или вы его стреножите, или я его убью!       Я размял шею, растёр ладони, возвращая гибкость пальцам, с грустью вспомнил о броне, так и оставшейся лежать под кроватью, и решительным жестом рассёк воздух палочкой. Поток магии, неконтролируемой и не оформленной в заклинание, закружил по пепелищу, то и дело взметая искры из не до конца прогоревшего дерева. -       Слева! – крикнул Флитвик и я тут же выставил перед собой мурус. Небольшая струйка огня – смешная, нелепая – растеклась по невидимой стене и погасла. Если бы эта мелочь попала в меня, то я бы надолго стал соседом Хагрида в Больничном крыле. – Давай ещё раз, Гилдерой, он опять прячется в пепел! -      Я привык слышать фразу «Давай ещё раз» только от прекрасных дам, но в вашем исполнении она мне тоже нравится! - я не смог удержаться от ехидства и снова закружил посреди горелых останков чужой жизни, дразня и выманивая дракона. Декан только фыркнул - он ещё с третьего курса привык к моим шуткам.              Мы двадцать минут гоняли дракончика, пытаясь взять его живьём. Всё-таки, я был слишком многим обязан Декану, чтобы легко отмахнуться от его просьбы. Тварь была юркой, злобной, хитрой и в конечном итоге Флитвик лишился мантии, которую тот всё-таки смог поджечь, когда полугоблин неосторожно высунулся за пределы защитного контура, решив мне помочь. Мой камзол отправился следом, когда детёныш, незаметно забравшийся на обвалившуюся каменную стену, попытался напасть на меня сверху. К счастью, кожи или волос его огонь не коснулся, и потери ограничились только одеждой, которая мне самому не очень-то была по душе. Зато нам удалось спеленать плотным коконом чар беснующийся комок ярости и огня, после чего мы вдвоём, не опуская палочки, двинулись обратно в школу. Грязные, покрытые пеплом и гарью, мы представляли дивную картину, и нет ничего удивительного в том, что первым её узрел Снейп. -       Вы совсем ополоумели?! – тут же взбеленился он. – Вы притащили дракона в школу?! Я знал, что вы идиот, Локхарт, но о том, что ваша идотия заразна, я не подозревал! Флитвик, как вы могли послушать этого тупого болвана?  Я уверен, что это была его идея – взять живьём огнедышащую тварь! Вы что, хотите похвастаться своей добычей в «Ежедневном Пророке», или думаете заказать поясной парадный портрет?! -       Северус, дорогой, не кричи! Я не выспался и у меня болит голова, – тоном страдающей дивы произнёс я, манерно сбивая с волос пепел. – Лучше принеси из Хранилищ переноску для драконов, твой допуск декана позволит тебе пройти в них. -       Я не собираюсь участвовать в вашем безумии. И я близко не подойду к этому чудовищу! -       Убить дракона не так-то просто, тем более такого мелкого и вёрткого. И вообще, я – охотник, а не рыцарь со сверкающим мечом, который бежит совершать подвиги. Так что я, простой преподаватель, его поймал, а вы, умные и важные деканы, разбирайтесь, что с ним делать, пока дракон не сбежал в Запретный лес! И вообще, я же просил принести переноску. -       Не смейте мне приказывать, Локхарт! -       Тогда держи сам, – надувшись, фыркнул я и бросил в Снейпа нить потока, удерживающего кокон. Он едва успел её поймать, прежде чем выкормыш Хагрида, почуяв слабину, начал яростно рваться на волю. -       Гилдерой, – с укором произнёс Флитвик, – ты дурно себя ведёшь! -       Я просил Северуса о кофе, он мне его не сварил. Просил принести переноску, он меня проигнорировал! А ещё у меня испортилась причёска, так что поведение соответствует обстоятельствам. Декан, повлияйте на своего коллегу – вы же сами видите, что он меня обижает. А переноску я и сам добуду. -       Ты не сможешь, ведь… -       Смогу, Декан. Кто был самым выдающимся вашим учеником? – я расхохотался и, весело посвистывая, направился к Хранилищам. Я взломал их на шестом курсе, когда искал хоть что-то полезное, что сможет помочь мне подготовить себя к стезе охотника. Я был очень упёртым, до маниакальности целеустремлённым ребёнком. Разумеется, Джон помогал мне в этом нелёгком деле – мы выживали как могли, нам нужен был доступ в пыльные закрома Alma Mater, где мы могли найти наследие предыдущих веков - более жестоких и требовательных, чем наш. Артефакты, обучающие манекены, големы и упряжь для пегасов, лабораторные колбы из вулканического стекла, разделочные столы и кузнечные молоты – Хранилища были настоящей Сокровищницей, которая смогла порадовать нас парой полезных безделушек, позднее возвращённых на положенные места. Мы ведь не воровали, а одалживали вещи! Да и потренироваться во взломе было нелишним, этим вообще большая часть старшекурсников страдала, вторя пресловутым Мародёрам, для которых будто вообще не существовало закрытых дверей. Так что я не сомневался в том, что смогу и в этот раз добраться до житницы древностей. Вряд ли за почти одиннадцать лет, прошедших с моего выпуска, правила доступа изменились, а охрана - усилилась.       Через пятнадцать минут труда, пару выдохшихся проклятий и одну длинную тираду нецензурного содержания я завладел-таки переноской для дракона, оказавшейся зачарованной клеткой со съёмными щитами. Извлекать её пришлось из-за груды наполовину проржавевших клейморов, которые лежали на широком стеллаже в абсолютно непотребном виде – без ножен, без смазки и даже без банальной холстины, которая могла бы уберечь клинки от коррозии. Вытаскивая клетку, я едва не опрокинул ряд деревянных манекенов, построенных в неровном строе у стены, и напомнивших мне авроров-новобранцев, едва закончивших курсы. Джон рассказывал, что поначалу он и его будущие коллеги вели себя как абсолютные бараны, даже выстроиться в шеренгу не могли! Однако, завладеть драгоценной переноской мне всё же удалось, и я с самодовольным видом абсолютного триумфатора направился обратно. Клетка была большой, неудобной, она загораживала мне дорогу, пока я левитировал её перед собой, и поэтому моё приподнятое настроение изрядно опало к тому моменту, как я вернулся к Декану и Снейпу. Изобразив капризное возмущение, я с грохотом сбросил переноску на пол и тут же излил своё недовольство на Северуса:. -       Пожалуйста! Я сделал то, от чего ты, жестокий и злопамятный человек, отказался! -       С какой стати я вообще должен был вскрывать ради вашей тупой затеи Хранилища! И как вы… Вы взломали их?! -       Ты сам заставил меня сделать это, – возмутился я в ответ на претензии Снейпа. – И вообще – я сломал ноготь, пока добывал эту пыльную, грязную штуку. Теперь мне срочно надо сделать маникюр. Пакуйте нашу мерзкую добычу в ящик и пойдёмте уже спать, а то уже ученики скоро проснутся - будет нехорошо, если они застанут нас тут, да ещё и с драконом. -       Из-за вас мой сон будет полон кошмаров, – прошипел Снейп, направляя кокон с драконом в клетку-переноску. Надо же, он выдохся за полчаса – вон как побледнел! Это зельевар так на деканской должности расслабился или он и раньше не отличался большим резервом? Помнится, обычно Снейп портил жизнь компании Джеймса Поттера с помощью зелий и всяких подлянок, так что реально оценить его потенциал никто не мог. Надо будет проверить… – И все они будут связаны с вами! -       Я правда снюсь тебе?! –  я расцвёл самой радостной улыбкой и, не успел Снейп закрыть зачарованную дверцу в клетке, как я тут же обнял его, с удовольствием обтирая испачканные пеплом жилет и рубашку о его мантию. Она всё равно чёрная, на ней грязи почти не видно. – Я так рад! Наконец-то ты пустил меня в своё сердце и проникся нашим духовным товариществом! -       Я проникся пеплом, который вы распространяете вокруг, как обычно – миазмы паршивых духов! Отцепитесь от меня! Почему вы вообще пытаетесь меня всё время облапать?! -       Я очень тактильный человек, а Декана так трудно поймать, – я глупо хихикнул, вытирая лицо о плечо Снейпа. Мне хотелось, чтобы в мои комнаты попало как можно меньше грязи. – Он всё время уклоняется, а ты такой большой и заметный… Мы с тобой почти одного роста и так идеально совпадаем, что не обнять тебя – просто преступление перед природой, создавшей нас! -       Гилдерой… – тихо простонал Флитвик, прикрывая глаза, чтобы не видеть нас со Снейпом. Зельевар был не выспавшимся, уставшим и поэтому не мог оказать должного сопротивления, а у меня после охоты, экстренной варки мази и поимки дракона просто душа горела от желания испортить кому-нибудь жизнь! И не только душа – от избытка адреналина по телу то и дело прокатывались волны дрожи, и лучшим способом избавиться от охватившего меня напряжения было передать его кому-нибудь другому. Пусть Снейп страдает, а не я! -       Мы с тобой как ночь и день, встречающиеся в краткий миг зари, такой же огненной и рыжей, как наша утерянная любовь! Мы как свет и мрак, которые кружат вокруг горящей свечи, уже не способной согреть, – простонал я, обвисая на Снейпе и в который раз вынуждая его играть в игру «Сбрось пиявку». Я знатно натренировался на Джоне ещё в детстве, пока он не смирился и не понял, что проще вытерпеть меня, чем скинуть со своих плеч. Правда, длилось это всего года два, до третьего курса, а потом он уже и сам научился выражать радость через обычные прикосновения и объятия. -       Идите к Мордреду, Локхарт! Вы – отвратительный кусок извращённой материи, по недомыслию магии принявшей облик человека! Вы позор всего магического общества! -       Я его радость, Северус… -       Юноши, уже светает! – прервал нас Флитвик. – Я сам спрячу дракона, накормлю его и попытаюсь найти способ переправить из школы в безопасное для всех место. А вы идите уже спать. -       О, да… -       Порознь! -       Вы так жестоки, а ведь я сегодня был как никогда хорош и заслужил… -       Круцио вы заслужили, Локхарт! И, клянусь, вы на него нарвётесь ещё до конца года! – Снейп вывернулся из моих объятий, прошипел что-то совсем нецензурное и стремительным шагом направился прочь. Полы мантии драматично вздымались за его спиной, только кровавого подбоя для полноты картины не хватало. -       Гилдерой, вот за что ты так с бедным Северусом? – упрекнул меня Декан. -       За подарок. Он презентовал мне на Йоль путеводитель по кладбищам Ирландии. -       О, Матерь Моргана! Это слишком даже него! – Флитвик удручённо покачал головой. Помявшись, он подошёл ко мне и осторожно тронул когтистой лапкой мою ладонь. – Будь осторожен, Гилдерой, в сотый раз уже тебе это говорю. Северус может перейти к вещам куда более жестоким, чем словесные оскорбления. -       Я прекрасно это осознаю, Декан. Но я – добрый человек, и в ответ на подобную грубость буду применять лишь ласку и нежность. Что ж, я покину вас. Разбудите меня к обеду, если я вдруг сам не встану раньше. Ночь сегодня выдалась преотвратная. Надеюсь, хоть день порадует.       Я никогда так не ошибался в своей жизни! Чистка брони, сортировка брошенной добычи и мытьё волос, из-за пепла утративших блеск и мягкость, затянулись до десяти утра, так что к обеду я смог встать только на голой силе воли, а окончательно проснулся и вовсе благодаря смеси тоников и кофе. Но я не мог позволить себе проявить слабость, и поэтому в Большой зал пришёл одетым в новый камзол, со взбитыми кружевами воротника, с идеальной укладкой и так тщательно начищенными сапогами, что они отражали свет свечей. Снейп мрачно зыркнул на меня из-под свисающих на лицо волос, и я успел увидеть тёмные круги у него под глазами. Может, его действительно мучают кошмары с моим участием? Вот бы узнать, какая именно гадость ему снится, это подняло бы мне настроение ещё больше, чем вид поредевшей из-за каникул учительской братии, упрямо продолжающей «траурный» бунт. Всё-таки было в подобной поддержке что-то приятное! Как и в том, что директор ещё не вернулся и можно было не ожидать очередной пакости. Мало ли что ему придёт в голову после общения с моим дядюшкой.       Обед прошёл спокойно и безмолвно – оставшиеся в школе ученики старались поскорее покончить с едой, чтобы удрать по своим важным детским делам, а почти все преподаватели были слишком измучены прошедшей ночью, чтобы общаться или изображать хоть какую-то жизненную активность. -       Коллеги, – мрачным тоном объявила в конце обеда Макгонагалл. – Без двадцати пять жду вас в моём кабинете. Всех! И профессора Трелони тоже. Потрудитесь достать её из башни и привести до того, как она уделит слишком много внимания кулинарному хересу! -       Простите, Декан, а кто такая Трелони? – шёпотом спросил я, заметив, как лица всех преподавателей исказились выражением брезгливости после того, как Макгонагалл упомянула её имя. -       Наш преподаватель Прорицаний, – нейтральным тоном ответил Флитвик. -       А где Прозерпина Нокс? – удивился я. – Признаться, меня не беспокоило её отсутствие, так как я помню, что она выходит в Большой зал лишь один раз в год – на Праздничный пир по случаю окончания учебы, но я не ожидал, что профессора Нокс теперь и вовсе нет в школе! -       Более десяти лет назад она внезапно уволилась посреди учебного года, во время Йольских каникул, и директор тут же поставил на освободившуюся должность Сивиллу, которая сама была недавней выпускницей. Может, ты помнишь её? Она ведь тоже была моей подопечной! -       Надо покопаться в памяти, Декан. Напомните, в каком году она закончила Хогвартс? -       В семьдесят седьмом. Очень слабая была девочка, но не лишённая наблюдательности и острого ума. Сивилла не страдала склонностью к затворничеству, но в основном вела себя тихо и спокойно. Я бы даже сказал - излишне скромно. Сейчас же она всё время проводит в своих комнатах в Северной башне, никогда не выходит в Большой Зал и, к сожалению, пристрастилась к хересу.       Я кивал, слушая Декана, и тихо охреневал от услышанного. Ровесница Корделии превратилась в алкоголичку, заперлась в башне и учит детей так, что они умеют лишь предсказывать друг другу несчастья и смерть! Зачем она вообще здесь нужна?! Почему Дамблдор уволил опытного и компетентного специалиста, а вместо него принял вчерашнюю выпускницу?! Я не сомневался в том, что профессор Нокс ушла не по своей воле, да и покидать безопасное место в разгар пожирательского террора было крайне глупо! Под конец рассказа Декана я с трудом, но вспомнил Сивиллу – светловолосая, худенькая и тонкая, она почти не выделялась из общей массы рэйвенкловцев и даже ни в одном школьном происшествии не приняла участие! Не удивительно, что Трелони не удалось закрепиться в моей памяти. К тому же, меня почти всегда интересовали только я, Джон и наши проблемы. И средства по уходу за кожей, конечно! -       Что ж, тогда я и приведу нашу коллегу к назначенному времени, заодно и познакомлюсь! Это же безобразие – не быть представленными друг другу, а ведь я нахожусь в школе уже больше двух месяцев. -       Уймите пыл, Локхарт, – попытался осадить меня Снейп. – Трелони – не очередная любительница ваших россказней, чтобы вы раскрывали перед ней свой павлиний хвост! -       Действительно, Гилдерой, Северус прав, – Макгонагалл, конечно, не могла не поддержать Снейпа. -       Конечно, наплевать на коллегу – это ведь так по-снейповски, – съязвила Вирсавия Бэбблин. – Напомните мне, какими эпитетами вы награждаете Сивиллу каждый раз, когда встречаетесь с ней? Есть среди них хоть что-то, кроме «алкоголичка» и «бездарность»? -       Ну, в таком случае Локхарт найдёт для себя прекрасную компанию, не знаю как в плане тяги к выпивке, но уж в бездарности им обоим нельзя отказать. -       А что, Северус, разве ты не пытался помочь даме избавиться от пагубного пристрастия? «Вакхова вытяжка» прекрасно спасает от тяги не только к хересу, но и к куда более опасным веществам! – под беспечным тоном моего вопроса скрывалась злость человека, не раз сталкивавшегося с последствиями чужих дурных привычек. Дело не во взаимовыручке и помощи ближнему. У этих идиотов под боком находился человек, периодически пребывающий в неадекватном состоянии и имеющий постоянные контакты с детьми. В башне! После окончания занятий преподаватель может в своих комнатах хоть голым танцевать, хоть пыльцу фей курить, но во время проведения уроков он обязан быть трезвым, разумным, адекватным и полностью погружённым в работу. Иначе зачем он вообще здесь нужен? Хогвартс - не богадельня и не приют для уродов всех мастей. -       С какой стати я должен помогать Трелони?! – возмутился Снейп. – Мы с ней не друзья, чтобы я тратил на неё своё время! Да и откуда у вас, Локхарт, такие глубокие познания относительно мощнейших зелий класса «блокатор»? Или без бокала вина вы не можете написать ни строчки о своих фальшивых приключениях и поэтому так сведущи в борьбе со столь мерзкой склонностью? -       Ну же, Северус, вспоминай – шестой курс, продвинутое зельеварение, раздел «сложносоставные антидоты». Старина Слагхорн очень тщательно готовил будущих выпускников ко взрослой жизни. Признаюсь, что мне очень помогли его уроки, так как спасли от неоднократного отравления амортенцией. -       Хвастун и трепло! -       Я бы назвал себя жертвой собственного обаяния, – я скромно опустил глаза, закинул в рот последний кусочек тушёной моркови и поднялся. – Мне пора. Приятного дня, коллеги, и до встречи у профессора Макгонагалл. Мы с Свивиллой будем вовремя! -       Гилдерой! – вдруг окликнула меня Вирсавия. – Я зайду за вами ровно в четыре и помогу достучаться до Сивиллы. Она иногда бывает… отвлечена от реальности. -       Буду благодарен вам, – я одарил её лучшей из улыбок и ушёл из Большого зала под скрип зубов Снейпа и возмущённое фырканье Макгонагалл. Что ж, если Трелони была очередным проектом директора, то я обязан сунуть нос в это дело и всё выяснить. Всё равно на каникулах скучно, а так я смогу занять себя хоть чем-то общественно-вредительским! Нет ничего лучше, чем походя порушить парочку чужих планов, особенно если своё вмешательство можно обосновать такими благородными чувствами, как забота и участие.       Традиционно в Хогвартсе почта доставлялась несколькими способами. Ученики получали письма во время собраний в Большом зале, преподаватели же имели возможность держать свою переписку в тайне. Домовики, дежурившие в совятне, отбирали те письма, которые были предназначены для преподавательского состава и доставляли их прямо им в покои. Глупо думать, что совы прилетали всегда ровно к завтраку или ужину, весточка от родни, знакомых, или уведомлени из Гринготтса могло прийти в любой момент! Это «Пророк» и прочая пресса находили своих подписчиков ровно в определённое время. Так что по возвращению с обеда меня ждала в гостиной стопка корреспонденции. Письма поклонниц, отчёт из банка за прошедший год, информирующий меня о солидном поступлении галлеонов на счёт, пространное сообщение от «тётушки», полное подробностей о приюте и тех событиях, которые были с ним связаны. За время короткого Йольского отпуска я слегка выпал из общественной жизни и поэтому читал эту писанину с интересом и злорадством. Замшелые старцы бесились, теряя крохи власти, аристократы нервничали, так как всегда брезгливо относились к сквибам и боялись, что те начнут припоминать им прошлые грешки, связанные с изгнанием из семей лишённых магии родственников. Магглолюбцы же не знали, к кому примкнуть, потому что сама идея им была по душе, но контролирующая рука Министерства не внушала доверия. В общем, среди магов Великобритании царили разброд и шатания, закон об изъятии детей из неблагополучных и утративших доверие семейств позитива тоже не добавлял, но сегодня, в пять вечера, по колдорадио должно было прозвучать прямое выступление Корнелиуса Фаджа, который собирался растолковать своим избирателям все нюансы, а также отмыть свой котелок от метафизических плевков. Интересно, Грэй не замучился избавлять дядюшку от сглазов и проклятий?       До четырёх часов я успел перенести на бумагу все наши с Джоном идеи, которые помогли сдвинуть с мёртвой точки сюжет моей новой книги, а также сделал маникюр и выпил успокоительное. Учитывая мою связь с женщиной, решившей открыть в Англии столь одиозное заведение, мне следовало подготовиться к очередному судилищу над своей персоной. Мордред, как же всё было легко и просто в прошлом году, когда я ровно в это же самое время охотился в испанской Кантабрии на рамидреху – крайне редкую и почти безопасную зверушку, магический подвид ласки. Её поимку заказали финские золотодобытчики, так как жилы стали уходить слишком глубоко под землю и обрываться, а рамидреху как раз и славилась способностью выискивать этот ценный металл. Ласку надо было поймать живой и при этом опередить испанских конкурентов, у которых, по моим сведениям, был приказ: «Или наша, или ничья!». Я справился, обогатился и отправился в Македонию. Ирландия, с её ужасом и обманами, только начинала ожидать меня, как и министерские интриги, и я был свободен и счастлив. А теперь я сидел по шею в драконьем навозе и оставалось лишь надеяться, что мне удастся не свалиться в него с головой!       Почти ровно в четыре часа в мою дверь постучала Вирсавия Бэбблин и мы вместе с преподавателем древних рун отправились в Северную башню. Пробираться в покои затворницы пришлось по верёвочной лестнице, и я благоразумно полез первым, чтобы не смотреть на Вирсавию снизу. Длинная юбка, конечно, скрывала почти все нескромности, но у меня не было никакого желания видеть над собой чужую задницу! Внутри башни же… Я чуть не задохнулся от ароматов благовоний и терпких трав, через которые пробивался запах алкоголя. Кажется, Сивилла ушла в йольский запой. Всё вокруг было заставлено столиками, пуфиками, хрустальными шарами дурного качества и завешано то ли шторами, то ли просто тряпками. Прозерпина Нокс преподавала в светлом и просторном кабинете, вдалбливая нам в головы, что гадания - это наука, в которой наблюдательность и изучение закономерностей в равной степени сочетаются с интуицией и умением чувствовать магические потоки. Она учила нас, а Треллони, что, развлекала детей ярмарочными фокусами, попутно травя дурманящими веществами? -      Сивилла! – окликнула коллегу Вирсавия и направилась к двери, прикрытой шторкой из стеклянных бус. – Сивилла, у нас общее собрание! Нас ждёт заместитель директора, так что тебе придётся спуститься вниз.       Ответом ей стало маловразумительное мычание. Я вздохнул, решительно тряхнул головой и направился в личные покои гадалки-выпивохи. К моему удивлению, я не столкнулся ни с одним запирающим заклятием или ограждающим контуром. Кажется, преподавательнице прорицаний было абсолютно плевать на свою безопасность. Внутри, в заставленной пустыми бутылками, книгами и каким-то маловразумительным барахлом комнатушке, прямо на полу, лежала молодая ещё женщина. Пьяная вдрызг и почти голая. -      Мордред… Ну-ка, она ещё жива? Хотя, если стонала, то точно ещё находится в нашем бренном мире, – я склонился над женщиной и несколько раз взмахнул палочкой, пытаясь определить её состояние. – Вирсавия! -      Ч-ч-что… – она отвлеклась от разглядывая берлоги закоренелой алкоголички и подняла на меня блестящий от слёз взгляд. – Это ужасно! Как она могла так пасть… -      Легко и просто. Так случается каждый раз, когда слабый человек оказывается в одиночестве, находясь при этом в тесной среде равнодушных ко всему магов. А теперь приподнимите нашу коллегу, мне надо влить в неё пару зелий. Как знал, что пригодятся! -      Что вы собираетесь ей дать?! -      Андитот и очищающее, – кратко пояснил я. -      Зачем вам в школе подобные лекарства? -      Профессия обязывает. Я без кроветворных зелий даже к своему портному на примерку не хожу. А теперь давайте уже займёмся делом.       Вирсавия кое-как приподняла Сивиллу и я, приоткрыв гадалке рот, начал медленно, едва не по капле вливать в неё зелья. Запах, конечно, стоял преотвратный! Кажется, Трелони не чистила зубы недели две, а только пила и спала в нетрезвом забытье. -      Сейчас Сивилла очнётся и её начнёт рвать со страшной силой, ей понадобится помощница, которая подержит волосы и не даст разбить голову о край тазика или унитаза, смотря во что её будет тошнить. Потом вы поможете ей принять душ, а я пока подберу что-то среди этой лавки старьёвщика, что не будет смотреться лохмотьями огородного пугала! -      Я одна не справлюсь, Гилдерой! -      Вирсавия, я могу донести Сивиллу до ванной, но помогать ей вымыться… Кажется, это более чем неприлично. -      Да чтоб вас Моргауза укусила, – вскинулась она. – Я не Макгонагалл, лишним ханжеством не страдаю. У меня не хватит сил удержат Сивиллу, а одежду мы ей подберём вместе, а то вдруг вы, – она нервно улыбнулась, – найдёте для неё что-то розовое и кружевное. -      Хорошо, я помогу вам. Но нашей коллеге не пойдёт розовый, у неё не тот цветотип, – ответил я, подхватывая на руки начавшую приходить в себя прорицательницу. – А вот терракота, мягкий беж и приглушённая зелень только придадут очарования. Но хватит цитировать «Ведьмополитен», вряд ли это сейчас уместно. Откройте дверь, Вирсавия, если я выбью её ногой, то напрочь сломаю! Чини потом...       У нас было мало времени и много дел. Сивиллу рвало, она стонала и пыталась избавиться от нас. Мы пугали её, а сбивчивые объяснения Вирсавии о том, зачем она в компании незнакомого мужчины поднялась в Северную башню и кто вообще я такой, заставили Трелони испугаться ещё больше. В конечном итоге, я просто включил холодную воду в ванной и поставил под неё отбрыкивающуюся от помощи женщину. Как она кричала! Звонко, истошно, как настоящая баньши! А потом я держал Сивиллу за плечи и смотрел в сторону, пока Вирсавия спешно отмывала прорицательницу от последствий неконтролируемого алкоголизма. Стоять сама она не могла от слабости, а очищающие чары, применяемые колдомедиками, были в нашем случае не так эффективны, как текущая вольным потоком вода.       Мы напоили Сивиллу укрепляющим зельем и тоником, скрыли лёгким мороком наиболее заметные следы злоупотребления хересом, а вдобавок я превратил всклокоченную, завивающуюся мелким бесом гриву в поток бледно-русых мягких локонов, придавший Трелони менее затрапезный вид. Среди вороха безвкусных тряпок, напоминающих карнавальный костюм цыганки, мне удалось отыскать более-менее приемлемую юбку тёмно-бордового цвета, светлую блузку, с которой я магией удалил безвкусные пайетки и невнятную, ничего не значащую вышивку. В конечном итоге Сивилла стала походить не просто на женщину, а на вменяемую даму. Однако, вид распростёртого на полу пьяного тела будет преследовать меня ещё очень, очень долго! -      Я не понимаю, зачем вы ведёте меня на какое-то собрание. Я там не нужна, я ведь ничего не решаю. Я даже не смогу понять, о чём будет идти речь! – стонала Сивилла, пока мы с Вирсавией в четыре руки тащили её в сторону кабинета Макгонагалл. Если я правильно понял, встреча должна была состояться в том помещении, где госпожа декан Гриффиндора старательно исполняла обязанности заместителя директора, то есть в хранилище пергаментов, свитков, отчётов и докладных. И почему нельзя было занять класс трансфигурации, он же намного просторней?! -      Вы – преподаватель. Влезли в Хогвартс, так соответствуйте. И вообще, у нас тут вся старушка-Англия стоит на пороге переломного момента, а вы решили спрятаться в башне, как сказочная Дева Золотая Коса! – я не мог не возмущаться безответственностью Трелони. – Я вот, например, тоже считаю себя далёким от великих свершений, но я же иду, хотя мог бы заниматься уходом за обветрившейся на шотландском ветру кожей. Или точить баселард… Знаете, как портится лезвие без должного ухода?! -      А, вы имеете в виду клинок, - хихикнула Вирсавия, на миг утратив свою обычную серьёзность -      Вас Снейп, случайно, не кусал? Только от него вы могли заразиться склонностью к подобным двусмысленностям. Его тоже крайне возмутили мои слова о клинке, даже посмотреть отказался, подлец! -      Зато он уже перестал отбрыкиваться от ваших объятий. Сегодня ночью он был к ним куда благосклонней! -      Что? -      Ну, я шла из больничного крыла и видела ваши… – Вирсавия осеклась, вспомнив, что с нами там был ещё и дракон и лучше о нём помалкивать. – В общем, мне кажется, что вы начали находить общий язык. Во всяком случае, Филиусу не пришлось защищать вас от гнева Снейпа, как в прошлый раз. -      Ваши слова да Мордреду бы в уши… -      Там, куда мы идём, будет Северус Снейп?! - Трелони вдруг уперлась ногами в пол и начала вырываться. - Я не пойду! Я боюсь! Пожалуйста, я не выдержу, если он снова начнёт... -      Начнёт топтаться по вашей порочной слабости, известной всем преподавателям, о которой все стыдливо молчат? - жёстко спросил я у Сивиллы. Она сжалась и мелко затрясла головой. Кажется, прорицательница была готова разрыдаться и впасть в истеричную панику. - И что? -      Как - что? Он же... -      Если он прав, то какая разница, что слова Северуса будут слишком грубы. Правда вообще штука мерзкая. Как и похмелье. А знаете, что ещё хуже? Правда, смешанная с ложью, когда маги, видя внешнюю сторону какого-то события, начинают выдумывать причины, искажая действительность. Вот это действительно страшно. И знаете что, Сивилла, - я обхватил её лицо ладонями и заставил посмотреть на меня. - Если вы хотите добиться фальшивого признания и понимания, то объясняйтесь, выворачивайте перед всеми свою душу и кайтесь в грехах, извиняясь за каждый жест и каждое слово. Если же вы хотите оставить свою боль при себе и вариться в ней день за днём, захлёбываясь в воспоминаниях, то продолжайте своё затворничество. Вам никто и слова не скажет, ведь маги так любят наблюдать за чужим падением! -      То есть, у меня только два пути? - дрожащим голосом спросила Сивилла. -      Нет, их много. Ваша боль, которая заставляет вас искать забытьё, никуда не денется и всегда будет с вами. Но перестаньте кормить её саморазрушением, усиливая в разы! - я осторожно провёл ладонью по лицу колдуньи, вытирая слёзы.       Вирсавия благоразумно молчала, не вмешиваясь в мою попытку хоть немного встряхнуть Трелони и прочистить ей разум. Кажется, никто и никогда не интересовался тем, почему она ведёт себя, словно падшая обитательницы закоулков Лютного, и теперь преподавательнице рунологии самой было неловко от проявляемого ранее равнодушия. Я не собирался её укорять, мне самому не было дело до страданий чужих людей, но раз я оказался в Хогвартсе то должен был решить эту проблему. Гарри мог выбрать Прорицания в качестве дополнительного предмета и я не хотел, чтобы мальчик имел возможность контактировать с полоумной пропойцей! Мало ли что она сможет внушить ему. -      Здесь, в Хогвартсе, вы не одна. И помимо нашего дорогого языкастого Северуса есть много других людей, которые слишком тактичны, чтобы без разрешения и хоть какого-то намёка с вашей стороны пытаться влезть к вам в душу, Сивилла. Вы не должны открываться им и вываливать все свои проблемы на чужие головы, но даже толика общения с ними поможет отогнать мучающие вас кошмары. -      Но... но какое им дело до меня! - в отчаянии воскликнула Трелони. - Зачем им это? -      Затем, что вместе мы можем справиться со своими проблемами легче, чем в одиночку, - проговорила Вирсавия. - Простите, Сивилла, мы думали, что одиночество в башне полностью устраивает вас и не хотели вмешиваться в чужую жизнь. Да и, честно говоря, не знали, как это сделать, не показавшись настырными любительницами сунуть нос не в своё дело. Пожалуйста, дайте нам шанс помочь вам хотя бы не чувствовать себя одинокой, о большем я и не прошу. -      Я... я... - Сивилла, кажется, приготовилась реветь, начисто уничтожив при этом все мои усилия по приданию ей приемлемого облика. -      Отставить слёзы! Предадитесь им в сугубо женской компании за чашкой чая и печеньем. Вперёд, нас ждёт Макгонагалл! - я схватил Сивиллу за руку и потащил за собой, заставив резво перебирать ногами. Она взвизгивала, ойкала на крутых поворотах, а когда я подхватил прорицательницу на руки, чтобы преодолеть несколько лестничных проёмов, и вовсе стыдливо прикрыла лицо ладонями. Экстренное выведение из запоя сказалось на физических возможностях женщины и ноги слабо держали её, но мне было плевать как на состояние Сивиллы, так и на смущение - я не собирался опаздывать. Я терпеть не мог непунктуальность, а наши душеспасительные речи сожрали тот оставшийся минимум времени, который оставался на дорогу к логову гриффиндорской кошки. На львицу Макгонагалл не тянула. -      Кажется, мы пришли! - объявил я, останавливаясь возле двери в кабинет заместительницы директора и рывком открывая её. - Добрый вечер, коллеги! Как видите, мы вовремя и в обещанном составе. Сивилла, проходите, здесь вас никто не укусит – я отвлеку Северуса и приму весь его яд на себя! – я кое-как втолкнул бедняжку в кабинет Макгонагалл, который при отсутствии директора становился центром управления школой. Наше явление вызвало небольшой ступор среди собравшихся преподавателей, которые, почему-то, присутствовали в полном составе, как будто никто не уезжал на каникулы. Даже Филч, настраивающий огромное старинное колдорадио, издающее нервные шипящие звуки, перестал крутить ручки. Первой опомнилась добросердечная Помона, правильно истолковала мои слова про яд и мгновенно взяла в оборот опешившую Сивиллу. Она усадила её между собой и мадам Помфри, и тут же принялась отвешивать комплименты внешнему виду прорицательницы. Я же, оглядев действительно тесное помещение и не найдя подходящего места для своей задницы, внаглую уселся на подлокотник массивного кресла, который трансфигурировал для себя Снейп. -      Слезьте! Создайте сами себе стул или вовсе устройтесь на полу, но не смейте… -      Тш-ш-ш, – я приложил палец к его губам. – Не шуми, профессор Макгонал начинает речь! -      Кхм-кхм, – она с неодобрением покосилась на меня, затем оглядела преподавателей, большая часть которых выглядела в равной мере удивлённо и настороженно. Их сорвали из отпуска, не объяснив причины, и теперь ими владели непонимание и опаска. – Как вы знаете, министр Фадж взялся за перекраивание законов магической Британии. Один из них касается непосредственно детей, тех самых, за которых мы отвечаем, как профессора Хогвартса. Через пятнадцать минут по радио передадут речь министра, из которой мы узнаем, что точно подразумевается под изданными им законом и чем это грозит школе. Я и Альбус попросили вас всех вернуться, чтобы в случае необходимости мы могли не только предпринять меры защиты детей, но и… -       Минерва, вы что, решили, будто Фадж напустит на школу авроров с целью изъять детей? Так сейчас каникулы, почти никого не осталось! – возмущению Септимы Вектор не было предела. -       Мы должны скоординировать наши действия! Вас будут расспрашивать ваши родные и близкие и мы не должны пасовать перед произволом Министерства! А что касается авроров… так вспомните, что в прошедшем году они уже проникли в Хогвартс! -      Это когда мы со Скримджером прибили тролля, а потом я вместе с доблестным Джоном Долишем задержал одержимого Квиррела? – с невинным видом припомнил я, и всё почтенное собрание оживлённо загудело. -      Дела Хогвартса не касаются Министерства! Оно выходит за рамки своих полномочий! – рявкнула Макгонагалл и даже Флитвик нервно отодвинулся от неё. Я представил себе, что может твориться в школе помимо известного мне кошмара и едва не поёжился. «Полномочия», ха! – Что касается тролля и Квиррела, то обе ситуации находилось под контролем Альбуса!       Я перевёл взгляд на Декана и тот закатил глаза. Ясно, значит, про дракона наш Светоч точно знал. Блестяще! Надеюсь, его порадует аромат свежеподжаренного Хагрида. -      То есть, мы послушаем Фаджа, а потом вы выдадите нам ценные указания по поддержанию политики школы? А если цели Министерства и Хогвартса совпадут? Мы все заинтересованы в безопасности и защите детей! – Аврора Синистра задала очень разумный вопрос, жаль, что к ней не прислушались. -       Фаджа интересует только его карьера! Он желает закрепиться на посту министра, чтобы быть переизбранным на второй срок, и поэтому яростно пытается угодить всем фракциям, которые существуют в магическом мире. Но его действия противоречат нашим традициям! -      Это согласно которым сквибов изгоняют из семей или убивают? – резко возразила ей Септима. Филч затравленно огляделся, скорчил злобную гримасу и принялся крутить ручки настройки с утроенным рвением. -      Так поступают далеко не во всех семьях! -      Но всё-таки данная практика существует, – Помона негодующе встряхнула головой. – Это ужасно! Если теперь будет организован приют для несчастных, почти лишённых магии, то это принесёт одну лишь пользу! -      Его будет контролировать Министерство! -      А почему никто раньше не сделал то, на что решилась моя дорогая мадам Равиаль? – спросил я, облокачиваясь на спинку кресла и почти нависая над Снейпом. – Ни аристократы, ни обеспеченные лорды, никто! И, прежде чем обсуждать эту тему, давайте послушаем, что скажет министр. Мистер Филч, передача ещё не началась? -      Радио сбоит, волна всё время уходит! -      Стукните по нему, со старой техникой это всегда помогает.       Филч и стукнул. Из радио полетели искры, оно издало крякающий звук, а потом на нас оглушил голос ведущей Британских магических новостей. -      … всеобщего ажиотажа и сотен писем, присланных как в редакцию «Пророка», так и в Министерство, Корнелиус Фадж решил выступить по радио с речью, а также ответить на наиболее частые вопросы из писем своих избирателей. -      Я приветствую всех жителей Магической Великобритании, – зазвучал размеренный голос Корнелиуса, приправленный ноткой усталости, – Я рад, что имею возможность обратиться к вам и быть услышанным как своими сторонниками или противниками, так и теми, кто в потоке рутинных дел не обращает внимания на такую скучную вещь, как политические дрязги. Последние решения Министерства вызвали волну негодования и сомнений, и я прекрасно понимаю, почему. Наша община лишь недавно стала оправляться после ужасной волны террора и ужаса, которая сотрясала её в конце семидесятых годов. Мы залечили раны, похоронили погибших, начали вставать на ноги и пришло время оглядеться. И что же мы увидели вокруг себя? Тишину, покой, безмятежность? Только на первый взгляд, да и то поверхностный. Мы настолько устали от тревог и потерь, что готовы отворачиваться от чужой беды, лишь бы она не коснулась нас. Я давно служу Министерству - я был обычным служащим в начале карьеры, затем стал помощникам руководителя Отдела магических происшествий и катастроф и, наконец, я занял пост Министра благодаря тем, кто поверил в мои цели и разделил со мной видение нашего общего будущего. За время своей долгой карьеры я самолично видел, как ужасные вещи происходили по причине чужого невмешательства. Семьдесят первый год – трагедия в Мерсисайде, когда ставший обскури ребёнок уничтожил деревню со всеми её жителями. Это было смешанное поселение, в нём жили как простые люди, так и чистокровные маги или полукровки со своими супругами-обычниками. Никто из них не пришёл на помощь ребёнку, которого превратили в подобие домового эльфа из-за его родства с помещённым в Азкабан преступником. Шесть лет побоев и унижений обернулись гибелью шестидесяти двух людей, двадцать три из которых был магами. Семьдесят третий год – теракт в Девоне, когда двое сквибов, прожившие всю жизнь в католическом приюте, узнали, что являются детьми магов и, найдя способ проникнуть за пределы ограничительных барьеров, устроили взрыв в трактире «Жёлтый клевер», который являлся одной из центральных точек перемещения каминной сети в графстве, - голос дяди дрогнул, послышался стеклянный звон. – Простите, я выпил воды… Я выезжал вместе с комиссией по расследованию и аврорской группой на место преступления и до сих пор помню место теракта, – он слегка откашлялся и продолжил: – Эти трагедии не прошли бесследно ни для нас, ни для обыденного мира. Я хочу напомнить всем – всем! – магам, что мы не существуем в вакууме, мы – часть Великой Британии, скрытая, но неотъемлемая. И над всеми нами стоит наша Леди, которой мы клянёмся в верности своей магией. Наша Королева никогда не забывала о нас. В период террора Неназываемого и начинавшейся гражданской войны, когда группировки радикалов устраивали бойни на улицах, лишь ценой невероятных усилий наших дипломатов удалось избежать вмешательства властей обыденной Великобритании. Многократное нарушение Статута Секретности, террор, гибель немагов и прочие бесчинства поставили нас всех на грань выживания. Но мы выжили! - голос дяди усилился, а затем опал и наполнился горечью. - И мы забыли… Но наша Леди, всегда держащая руку на пульсе обоих миров, не забыла о том, что стало причиной трагедии. Разделение магов, изгнание, неспособность договориться внутри сравнительно небольшого общества, наша надменность и презрение к тем, кто хоть немного отличается от таких прекрасных и могущественных нас – вот что едва не стало причиной нашего падения! – голос Корнелиуса вновь окреп, в нём зазвучали нотки сурового судьи, выносящего приговор. Я мысленно зааплодировал ему. Судя по всему, дядя очень долго репетировал речь. Интересно, на ком он тренировался, не на Амбридж же! – Все недовольные, разделившиеся на два лагеря, превратили нашу жизнь в кошмар, а мы закрыли глаза и попытались сделать вид, что знать не знаем о причинах этой вражды. Но я уже озвучил их, и они вам всем известны. Как известны и в обыденном мире – приводы в полицию детей, сбежавших от издевающихся над ними опекунов, свидетельства медиков-обычников, регистрирующих травмы и ранения тех, кто подвергается насилию, и прочие, прочие страшные доказательства нашей избирательной слепоты. В прошедшем году я был удостоен аудиенции нашей Леди, которой было прекрасно известно о многих позорных эпизодах. Что ж, наши цели совпадали, но я был лишён нашим законодательством права вмешательства. Леди даровала мне его. Зная, что резкие перемены могут лишь ухудшить ситуацию, нами был выбран путь последовательных изменений и мы начали с малого. Да, граждане Магической Великобритании, мы уже сделали это – мы изъяли детей, находящихся на грани превращения в обскури, спасли от смерти девочку, которую желала убить её мачеха ради доступа к наследству, вытащили из маггловского рабства двух сирот. Мы успели в последний момент, но многое так и осталось несделанным, незамеченным нами! Эти дети теперь живут в безопасности в приёмных семьях, их жизням и наследству не угрожает ничто, так как были приняты поправки к договору с гоблинами, которые будут регламентировать доступ к финансам и контроль за ними. И если вы думаете, что спасаемые нами дети упирались ногами в порог и цеплялись за одежды своих мучителей, то вы глубоко ошибаетесь. Никто из них не пожелал вернуться обратно. Ни один! Я знаю, вы сейчас боитесь того, что Министерство придёт в ваш дом и попытается сунуть нос в каждый угол, выведать все ваши семейные тайны и заглянуть под одеяло, но нет. В первую очередь мы будем защищать сирот и тех, кто потерял одного из родителей, и нам не важно, на чьей стороне те сражались во время противостояния с Неназываемым, сидят ли они в Азкабане или же бежали. Наше будущее должно быть очищенно от грехов прошлого, наши дети не должны нести наказание за преступления отцов. И это же касается и сквибов. Это мы породили их, а теперь, отворачивая взгляд, выбрасываем собственных детей за ограду! Кто мы – люди, или же твари сродни прихвостням Гриндевальда, убившим в лагерях смерти миллионы людей по причине их несоответствия уровню чистоты крови?! Кто мы – маги, или же неразумные дикари с палочками, научившиеся колдовать бомбарду, но не неспособные предугадать последствия применения этого заклинания в лавке стекольщика? Кто мы?       Преподаватели притихли и даже Макгонагалл перестала нервно пыхтеть. Кажется, речь дяди донесла до них некоторые простые истины! Ну, не зря же я переписывал её шесть раз, правильно смещая акценты и как можно более тщательно вычищая местоимение «Я» и заменяя его на «Мы»? Я покосился на троицу молодых волшебниц, интересуясь реакцией Вирсавии, Авроры и Септимы. Они сидели, держась за руки, и на их лицах отражалось выражение нечаянной вины. А ещё Вирсавия то и дело косилась на сжавшуюся Сивиллу. Моя коридорная речь как нельзя лучше согласовывалась со словами Фаджа. Написанными мной же, ага... -      Когда мадам Равиаль обратилась в Министерство с просьбой на разрешение строительства приюта, я не был готов к предложению такого рода. Но она – слабая, почти лишённая магии магглорождённая колдунья, предоставила мне то, от чего я не смог отвернуться. -      Свой бюст, – фыркнул Снейп и на него тут же все зашипели, призывая к тишине. -      Мадам Равиаль предоставила мне доказательства успешной помощи сквибам, которую она неоднократно проводила во Франции, а также весьма действенные способы их введения в волшебный мир и обучения ряду искусств. Наше мышление неотрывно от магии, а волшебная палочка – такая же неотъемлемая часть, как рука или сердце, но в своём упоении могуществом мы забываем о том, что есть множество областей магии, где можно преуспеть даже с малым резервом, а то и вовсе без него. Надо лишь видеть и ощущать… Мадам – вдова и у неё нет детей, её любовь не ограничена собственной семьёй, от которой, увы, остался лишь давно повзрослевший сын старой подруги, и она готова бросить свою жизнь на алтарь помощи ближним.       Теперь все смотрели на меня, такого красивого, скромного и промокающего глаза уголком кружевного платочка. Этот пассаж я счёл особенно удачным и мне понравилось, как дядюшка его озвучил. -      Я прошу тех, кто слышит меня и не боится трудностей, прийти к Джейн Равиаль. Я прошу тех, в чьих семьях родились ограниченные в магии дети, неспособные к обучению в Хогвартсе, прислушаться к её опыту. Выход есть, и изгнание либо смерть не имеют с ним ничего общего. Мы – дети магии, мы можем всё, так неужели ради сохранения самих себя мы не способны хоть немного забыть о собственной гордыне?! -      Это была прекрасная речь, министр! – чуть удивлённым голосом произнесла дикторша, которая явно ожидала более сухое и казённое высказывание. – Вы успели дать ответы на ряд вопросов, которые были в моём списке, но некоторые я всё же задам. Кем будет финансироваться приют? -      Основную нагрузку на себя берёт мадам Равиаль. Её материальное положение позволяет это, к тому же она прекрасно понимает возможность влияния на дела приюта через финансирование той или иной политической фракцией. Министерство лишь поспособствует в организации связей для доставки продуктов и проконтролирует найм персонала, заработная плата которых будет наполовину оплачена из бюджета. Согласно тем планам, которые я изучил, а так же результатам, показанным французским приютом, детище мадам Равиаль выйдет на самоокупаемость уже через пять лет. -      Это очень оптимистичный прогноз! В приют будут приниматься только дети? -      Нет. Взрослые сквибы или слабоодарённые маги всех возрастов тоже могут обратиться за помощью. -      Какого рода будет эта помощь? Еда и ночлег, или же мадам Равиаль может предложить что-то более серьёзное? -      Тем, кто хоть немного расположен к волшебству, предоставится возможность пройти сокращённый курс обучения и получить диплом о начальном магическом образовании, что позволит им устроить свою жизнь в нашем мире. Джейн Равиаль сама обучалась по подобной программе и смогла внести в неё важные коррективы, указав на ранее незамеченные недочёты. Могу сказать, что Глава Отдела Образования, Долорес Амбридж, была очень рада проявленному ею энтузиазму. -      Странно, обычно чиновники не любят, когда наши граждане вмешиваются в их работу, - в голосе ведущей послышался вполне объяснимый скепсис. Корнелиус издал немного неловкий смешок и пояснил: -      Мисс Амбридж очень целеустремлённая и деятельная натура, к тому же она, как и я, придерживается мнения, что невозможно вести продуктивную работу, не зная о недостатках принимаемых тобой решений. Разумная критика это одно, а голословные обвинения и пустые нападки - уже другое, к тому же абсолютно бессмысленное дело. -      Вернёмся к делам приюта. Чему будут обучаться те, кто вообще не имеет магических сил? -      Как я уже говорил, сквибы, несмотря на отсутствие доступа к магии напрямую, вполне могут видеть её и контактировать со всеми её проявлениями. Как всем известно, заведующим хозяйством нашего любимого Хогвартса является сквиб, Аргус Филч, и ему вполне по силам занимать столь ответственный пост.       Филч, услышав упоминание о себе из уст Министра, нервно икнул и затравленно огляделся по сторонам - вдруг кто-то решит высмеять утверждение о том, что старый сквиб справляется со своей работой. Школа пребывала не в лучшем состоянии и это знали все, но... никто не сказал ни слова. Даже Северус. О том, что старик работал на пределе своих слабых силёнок, также было известно каждому. Миссис Норрис мявкнула и боднула своего хозяина головой в плечо, пытаясь поддержать. -      Рунология, нумерология, углублённая история магического мира, инструментальная артефакторика и базовое зельеварение вполне доступны сквибам! Также подопечным приюта будут преподаваться обыденные науки, такие как физика, химия, основы дипломатии и экономики, и прочее. Нам отчаянно не хватает своих людей в различных службах маггловского мира, да и толковый чиновник не обязан быть новым Мерлином. У меня самого, признаюсь, были весьма посредственные оценки по чарам и трансфигурации! -      Ай-яй, Министр, как же так, – чуть наигранно укорила его ведущая, которая не ожидала таких откровений. Флитвик же весело захихикал, наверняка вспомнив моего дядюшку в роли своего ученика. – Теперь вопрос о детях-сиротах… Есть ли среди них ученики Хогвартса. -      И да, и нет. Большее я не могу вам сказать, безопасность детей важнее удовлетворения любопытства. -      Вы правда считаете, что подобное действие может сбавить градус напряжённости в нашем обществе? -      Не знаю, как это снизит напряжённость, но прививка милосердия нужна всем нам! К тому же, таких покинутых и брошенных детей легко переманить на свою сторону, их несложно обмануть, достаточно лишь проявить немного участия и внимания. Вы представляете себе последствия действий подобного рода? Может, у Неназываемого было бы меньше сторонников, ведь вряд ли террор будет манить тех, кому некому и не за что мстить! -      Разумное, хотя и несколько спорное предположение. И ещё один вопрос – вы в курсе, как отнёсся к новым законом директор Хогвартса и Верховный Чародей Визенгамота Альбус Дамблдор? -      Этот вопрос вы должны адресовать ему лично. -      Странно, он направил меня к вам, – немного нервно заметила дикторша. Что же там творилось такое, раз Дамблдор не смог даже слова сказать прессе по поводу дядюшкиных законотворческих махинаций?! -      Ну подумайте сами, как уважаемый Дамблдор может быть против? Он каждый день видит в школе детей, знает, чем они живут и как страдают. Отдел Образования за последние пять лет получил восемнадцать прошений о разрешении остаться в Хогвартсе на летние каникулы. Восемнадцать! Думаю, Дамблдор получил их в гораздо большем количестве. По правилам школы дети обязаны уезжать на лето, но для многих эти два месяца становятся невыносимой пыткой. Что ж, теперь мы сообща можем помочь хоть кому-то из числа этих детей. -       И последний вопрос – как всем известно, мадам Равиаль является давней знакомой популярного писателя и охотника Гилдероя Локхарта. Скажите, он пытался как-то поспособствовать деятельности своей названой тёти? Всё-таки его популярность вкупе с орденом Мерлина второй степени могли бы оказать некоторую протекцию в плане продвижения идей Джейн Равиаль! -       Гилдерой Локхарт ни словом, ни делом не вмешивался в процесс обсуждения проекта приюта и его создание. Хотя, насколько мне известно, он целиком и полностью одобряет действия своей почти что тёти. Мадам Равиаль всегда тепло отзывалась о нём и его моральной поддержке. -      Что ж, это полностью совпадает со словами самого Локхарта, интервью с которым будет опубликовано в завтрашнем «Пророке». Итак, министр, когда же откроется приют мадам Равиаль? -      «Золотая астра» распахнёт свои двери в первый день лета. Мы ждём всех и готовы помочь каждому! Повторюсь – мы маги, и можем всё, в том числе и помочь своим ближним! -      Золотая астра, значит, – процедил Снейп, глядя на меня, как на кучу драконьего навоза. – По мне, золотой баран звучало бы лучше! Во всяком случае, это полностью отразило бы вашу суть. -      Северус, ты что, вправду решил, что моя дорогая мадам назвала приют в честь меня? О, не смеши мои бигуди! Я совсем не при чём! Астра – символ надежды, неужели ты забыл? Ты же вместе с нами украшал Хогвартс к Йолю. -      Так вот откуда ветер дует… – он метнул злобный взгляд на Аврору, которой было совсем не до него – она успокаивала плачущего Филча. Кажется, старик-сквиб от услышанной новости сдал и поплыл. Обнимаемая им Миссис Норрис беззвучно мявкала в руках старика, но вырваться не пыталась, понимая всю тщетность этой затеи. -      О, как жаль, что в моём детстве не существовало такого заведения, – вдруг выдала Сивилла, нервно раскачиваясь на стуле. – Тогда бы моим родителям было бы гораздо легче смириться с моей бездарностью! -      Милая, ты, конечно, звёзд с неба не хватала, – попытался успокоить её Флитвик, – но была далеко не самой слабой ученицей!       Трелони полуистерично захохотала, и мадам Помфри тут же бросилась к ней с успокоительным зельем. -      Ну, всё оказалось не так ужасно, так что мы можем вернуться к своим семьям! – воскликнула Помона, которую выдернули из-за праздничного стола. Рыдающих и нервничающих коллег она старалась не замечать. -       Нет, мы должны… -      Побойтесь Мерлина, Минерва, это уже ни в какие ворота не лезет! -      А я говорю… -      А теперь, – радостная дикторша прервала начавшийся гомон, – мы прослушаем новую песню Селестины Уорлок, которая называется «Изумрудная печаль»! По словам самой Селестины, на написание нового шедевра её вдохновила последняя книга Гилдероя Локхарта «Ирландская истерика»!       Я замер. Только песенок этой престарелой бездарности, решившей поднять популярность на чужой книге, мне для полного счастья и не хватало. -      Выключите радио! - крикнул я, не желая слушать очередное убогое произведение Селестины. -      Нет, оставьте, – тут же взвился Снейп и вскочил с кресла. Мне едва удалось сохранить проведённую им трансфигурацию кресла, иначе пришлось бы падать на пол на радость зельевару. Он, кстати, выглядел прекрасно – хищная радость и яростный азарт придавали его сухопарому бледному лицу живые краски, делая олицетворением злорадства. – Мы ведь должны проявить заботу и внимание о нашем самом молодом коллеге? Так давайте послушаем, какую же песню посвятила ему наша дорогая мисс Уорлок. Филч, сделайте громче!       Филчу было не до нас, он рыдал, так что радио продолжило своё чёрное дело. Заиграло вступление – тягучая плавная музыка, в которой чётко прослеживались ирландские мотивы, и я замер. Я должен был держать себя в руках и демонстрировать не страх, а лишь печаль. Тут не было Клиодны Бан, не было и женщины, растоптавшей моё сердце и остатки надежды на то, что я могу быть нужен хоть кому-нибудь не как любовник на одну ночь или экзотический приз, а как человек, как…       Селестина запела.

Любовь моя, цвет зелёный,

Жестокая тень густеет.

Беги же, пока не поздно

И звёзды дорогу стелют.

      Уорлок пела о девушке, пошедшей следом за своим возлюбленным и не оставившем его в смертельной опасности, она перевирала всё – и что было написано в книге, и что произошло на самом деле, о чём она, разумеется, не могла знать. Но строки про прощальный поцелуй перед сражением вызвали у меня прилив желчи, и я чуть не стал плеваться, как Снейп. Слащавая дрянь, бездарное рифмоплётство! И сюжет с неожиданным ударом со спины – избитое клише, которому место лишь в помойке!

И тело её лежало

Среди травяного моря,

Лишь след остался кровавый

И был он от слёз солёный.

      Я прикрыл лицо ладонью, чтобы никто не увидел, что я готов ржать в полный голос. Селестина, твою-то мать, ну, когда ты научишься грамотно рифмовать слова? Даже Пьюси, и тот смог написать лучше. Во всяком случае, за его стишок-дразнилку мне не было так стыдно! -      Всем спасибо, я пошёл, – когда отзвучал последний аккорд и начался выпуск прогноза погоды, я поднялся с подлокотника кресла, которое тут же приняло прежний вид папки с бумагами, и направился к двери. -      Гилдерой! -      Декан, если вы не забыли, у нас ночью лесник погорел, и вот это событие куда важнее песенок Уорлок и опасений уважаемого заместителя директора. -       Как погорел? Что случилось с Хагридом? – тут же всполошилась Помона Спраут. -      Открытый камин, искры, барахло всякое, которое валялось у него в хижине… Мне продолжать? Счастье, что лесник сам жив остался! – я поспешил выдать самую правдоподобную версию до того, как другие преподаватели начнут неуклюже врать, пряча при этом глаза и наводя на ненужные подозрения. -      Я с вами! – тут же подобралась Помона. – Семья поймёт, если я задержусь ещё на полчаса, а вот Хагрид – нет. Ну же, пойдёмте. Поппи, – она обернулась к мадам Помфри, – он сильно пострадал? -      Жить будет, к лету поставим на ноги. Сама знаешь, магических полукровок очень сложно лечить! -      О, да, бегите, Локхарт! Прикрывайте свой раненный эгоизм надуманной заботой о ком-то другом, а не о себе. Не удивительно, что ваша показная храбрость исчезла – даже вам должно быть стыдно от подобной дряни, воспевающей ваши лживые выдумки. -      Северус, да есть ли в тебе хоть капля милосердия! – воскликнула Аврора. -      Капля есть, но не про его честь. Которой, к тому же, я не наблюдаю. Дамский угодник, способный лишь брехать и глумиться над учениками, не способен добиться от меня сострадания. -      Северус, ты до сих пор сердишься за тот случай с боггартом на уроке слизеринцев? – я поражённо ахнул и прижал руки к груди. – Прости, я должен был помешать тебе, должен был закрыть тебя собой, чтобы никто не увидел… -      Заткните свой рот! -      О, не притворяйся жестоким, мне известно о том, какое у тебя нежное и ранимое сердце. Я знаю, что поможет тебе скинуть маску суровой скорби – дружеские объятия!       Я ринулся к нему, распахивая руки. Северус, не желавший повторения моей ночной эскапады, выхватил палочку и наставил её на меня. Но я был готов к подобному, да и не испытывал желания подставляться под заклинание. Я оттолкнулся от пола чуть сильнее, превратив шаг в небольшой прыжок, перехватил руку Северуса и резко поднял её вверх. Мощное оглушающее заклятие, которое должно было отбросить меня в стену, ушло к потолку, отразилось от него и волной рухнуло вниз, взметая бумаги со стола Макгонагалл. Женщины испуганно загомонили, Флитвик выдал что-то матерное и заковыристое, а радио издало режущую слух череду помех.       Я мысленно выругался – вот же истеричка носатая! Додумался кидаться заклинаниями в тесной комнате! Мог бы попробовать сбить меня ударом по ногам, или пустить в лицо искры, так нет же – оглушающими решил разбрасываться. Да ещё и реакция низзла драного не стоит, надо было атаковать намного раньше, секунды на полторы.       Снейп, не желающий сдаваться, рванул заблокированную руку на себя, слишком сильно отклонился назад и, чтобы этот придурок не упал, мне пришлось обнять его за талию и дёрнуть в обратную сторону. Он не удержался на опорной ноге, и я был вынужден перехватить его уже всерьёз, чтобы мы не рухнули уже оба. Что-то у меня не было желания валяться на агрессивно настроенном зельеваре, да ещё на глазах у всего преподавательского состава Хогвартса.       И, разумеется, как в дешёвых бульварных романах, как в старом наивном кино, именно в этот момент директор школы решил явить нам свой пресветлый лик. Он что, специально подглядывал в замочную скважину, выбирая момент?! -      Добрый вечер, коллеги, – чуть замешкавшись, проговорил он, оглядывая разгромленный кабинет, порхающие документы, рыдающего Филча, искрящееся колдорадио, свою заместительницу, сидящую на вершине шкафа в виде шипящей кошки и нас со Снейпом, застывших посреди бардака в весьма компрометирующей позе. Я держал Северуса, как партнёршу в танго, жёстко зафиксировав его в позиции кебрада и ему оставалось только закинуть ногу мне на бедро для полноты картины. – Вижу, вы хорошо проводите время… -      Мы слушали радио, директор, – пролепетала Сивилла, едва не трясясь от страха. Флакон из-под успокоительного дрожал в её руках и разбрасывал блики по комнате, как зеркальный диско-шар на танцах у обычников. -      О, профессор Трелони, – глаза Дамблдора сверкнули то ли от удивления, то ли от гнева. – Новый образ вам к лицу. Флитвик, может, хотя бы вы объяснитесь? -       Но всё именно так и было, Альбус – мы слушали радио, потом заиграла музыка и молодёжь немного расшалилась. Праздники, сами понимаете! -      Пустите меня, – прошипел Снейп, которого начало трясти от гнева и той двусмысленной позиции, в которой мы застыли. -      Замри и притворись ветошью, а будешь вырываться – уроню, – предупредил я его и Дамблдор тут же обратил внимание на наше перешёптывание. Выглядел он, почему-то, смущённым донельзя. Даже кончик носа порозовел. -      Простите, Гилдерой, но разве вы не могли пригласить на танец даму? -      Директор, нас много, а Северус – один-единственный! – с самым благостным выражением лица пропела Аврора, отвечая вместо меня. Её, почему-то, наши со Снейпом выкрутасы радовали донельзя. -      Что ж, раз у вас у всех такое хорошее настроение, и вы даже устроили танцы в кабинете, загнав мою заместительницу на шкаф, я просто обязан улучшить его ещё больше. Разрешите представить, – он обернулся и вывел из-за своей спины молодую женщину лет тридцати пяти на вид, светловолосую, худощавую и отчаянно стесняющуюся. – Чарити Бербидж, наш новый преподаватель маггловедения! -      Здравствуйте, – пробормотала она, оглядывая разгромленный кабинет, и с каждой секундой её глаза становились всё более круглыми и удивлёнными. -      Кх-м, – прокашлялся директор. – Не могли бы вы все прекратить делать то, чем вы все заняты? Сивила, Минерва, Аргус? Гилдерой?! -      Простите, директор, но если я отпущу Северуса, то мы упадём! Он так крепко держит меня… -      И всё же, я настаиваю. -      Как пожелаете! – я убрал ладонь, которая удерживала Снейпа за талию, он потерял равновесие и тут же рухнул навзничь, а так как я цеплялся за его вздёрнутую руку, то следом, прямо на него, упал и я. Ну, почти упал – уселся сверху, вовремя подогнув ноги. Посадка вышла жёсткой, тем более что Снейп был тощим и костлявым, к тому же мужские бёдра были не самым лучшим местом для комфортного сидения. Ситуация стала ещё более неловкой и Дамблдор почему-то отвернулся. -      Слезьте с меня, вы, позорище магического рода! – прошипел Снейп, активно спихивая меня руками. Даже палочкой в бок ткнул, невежда. – Я не оставлю это просто так, вы мне ответите за… -      Ты хочешь потребовать удовлетворения? – удивился я. Надо же, Снейп решил вызвать меня на дуэль. – Я тебе его предоставлю! Обговорим детали, или же… -      Удовлетворяйте себя сами! – вскрикнул он, судорожно выползая из-под меня. Вскочив на ноги, Снейп бросился прочь и едва не сбил с ног директора. Я только расстроено вздохнул – и как понять этого короля драмы? То на дуэль пытается вызвать, то сбегает… -      Когда вы, Минерва, – прервала мои размышления Помона, сурово глядя на засевшую на шкафу кошку, – попытаетесь в следующий раз собрать нас всех ради вынесения коллегиального решения, то не забудьте предусмотреть обстоятельства этой встречи! И потрудитесь либо связать Северуса и отдать его Гилдерою, либо рассадите их в разные углы, потому что у меня не хватает ни сострадания, ни чувства юмора наблюдать за мытарствами двух молодых остолопов! Вы поняли? И не смейте блевать на меня шерстью!