Клинок и перо

      Утро… утро было вторничным, пасмурным, и хмурым. Я с трудом поднял себя с кровати, так как ожидаемые кошмары не разочаровали, и всё-таки навестили меня, не позволив нормально выспаться. Усталость и сонная одурь долго не отпускали, пришлось изгонять их ледяной водой и часовой тренировкой, что в условиях тесных комнат было тем ещё испытанием. Однако за неделю я наловчился использовать то, что есть, и даже нашёл, куда можно прикрепить турник. Это спасало меня от угрозы превратиться в вялую амёбу – недостаток активности и излишне жирная еда могли похоронить мою карьеру охотника куда надёжней, чем все происки Снейпа и Макгонагалл вместе взятые.       Идти на завтрак в Большой Зал не хотелось ужасно, я бы лучше повозился с планами уроков и набросал синопсис для новой книги, очертания которой уже начали вырисовываться в моём больном воображении, но «дорогие» коллеги могли воспринять моё отсутствие, как слабость, а я не собирался доставлять им такое удовольствие. Охотник не должен пасовать перед добычей, а Гилдерой Локхарт – перед зловредными сплетниками!       Поэтому я с высоко поднятой головой отправился навстречу новому дню и новым испытаниям. Как я уже говорил, утро было мрачным. Ещё большую мрачность ему придавал тот факт, что на завтрак почти все преподаватели Хогвартса явились в траурных мантиях. Лишь у профессора Вектор она имела насыщенный серый цвет, напоминая мокрые камни на берегу северного моря. Даже Флитвик, и тот изменил своим любимым фиолетовым и синим отеннкам, найдя мантию-робу глухого чёрного цвета. Яркими пятнами, выделяющимися за профессорским столом, были двое – я и Дамблдор! Его изумрудная мантия отливала старым золотом, как жучиные крылья, а мой камзол карминового цвета на фоне общей мрачности смотрелся ещё более вызывающе, чем я планировал. Даже фибула, скрепляющая кружевной шейный платок, и та сверкала нагло и дерзко в свете свечей, привлекая внимание рубиновыми каплями крови на монете и клинке.       Студенты, что удивительно, вели себя тихо и смирно – не было слышно привычного гула полусонных голосов, никто не пытался судорожно дописать эссе, втиснув свиток пергамента между кубком с соком и блюдом с сосисками, никто не ругался на проделки одинаковых Уизли и даже звуки столовых приборов казались приглушёнными и далёкими. Это означало одно – студенты в курсе всего происходящего и настороженно выжидают, пытаясь понять, чем может обернуться подобное поведение преподавателей. На моей памяти, конфликты учителей никогда не выносились на всеобщее обозрение столь явно, как в этот раз. -       Какое удивительное сегодня утро, – проговорил Дамблдор, едва ли не с умилением оглядывая мрачные фигуры своих соседей по столу. – Могу я узнать, по какому поводу вы объявили траур? -       Помилуй Мерлин, какой траур? – почти искренне удивилась Помона Спраут, которой очень шёл антрацитовый цвет, сменивший привычный коричнево-зелёный. Она даже не надела свою дурацкую остроконечную мятую шляпу, благодаря чему полуседые кудри профессора гербологии вольготно окружали её голову пушистым облаком-нимбом. – Мы решили прислушаться к вашим словам о дружбе и единении, – при звуке этого слова Снейп ожидаемо скривился, – и пошли навстречу нашим коллегам. -       Тартана не было, зато чёрных занавесок – навалом, – вставила свои пять кнатов Вирсавия Бэбблин, поджимая губы точь-в-точь, как Макгонагалл. Я едва не подавился от смеха, глядя на молодую и красивую женщину, весьма похоже копирующую декана львов. -       Что же вы не предупредили о своей маленькой затее нашего юного коллегу? – продолжал докапываться Дамблдор, с хирургической точностью расчленяя жареную сосиску. Да уж, красное и зелёное пятна смотрелись на общем чёрном фоне до одури дисгармонично. Понятно, почему он был недоволен. -       Гилдерой и без этого проявлял к нашему дорогому Северусу всю возможную любезность, которую тот – увы! – не оценил. Мы решили зайти с другой стороны, так сказать – более наглядно, – почти пропела Аврора Синистра. -       Да, поддержка не словом, а делом! – сдержанно поддакнула ей Септима. – Думаю, нам следует хотя бы на время принять точку зрения наших коллег в качестве направляющего вектора для приложения своих педагогических сил. -       Это так мило! – я всплеснул руками, нарочно задев плечо Снейпа пышными кружевами манжет, выглядывающих из-под рукавов камзола. Тот снова скривился и опять промолчал. И почему он каждый раз кривится от моих духов? Неужели, ему по вкусу только горелые крысиные хвосты и толчёные змеиные зубы! – Но, если бы я знал о ваших планах, то не преминул присоединиться ко всеобщей затее! У меня тоже есть тёмно-серая мантия, не только же на кладбища её надевать. Она такая строгая и суровая, так мне идёт. -       Вас волнует только вопрос одежды и того, как вы в ней смотритесь! – не выдержал мой личный антипод. -       Ещё – постельного белья. Представляешь, как сложно найти шёлк достаточной прочности? – я надулся и подмигнул Снейпу. Он закашлялся. Пользуясь моментом, я решил заняться завтраком. Развлечение развлечением, но и о желудке подумать следует. -       Декан, передайте мне яблоко, пожалуйста! – попросил я Флитвика и тот, явно рисуясь, отправил его в полёт мановением кустистой брови. – Благодарю! – Я с хрустом откусил здоровенный кусок и положил себе на тарелку тост. Один. -       Ты сегодня не голоден, Гилдерой? – спросил полугоблин и я уловил нотки беспокойства. -       У меня сегодня первым занятием стоит третий курс Слизерина, а это значит, что пришла пора боггартов! Сами понимаете, Декан – тут не до плотного классического завтрака.       Благодаря тому, что в Большом Зале царила почти полная тишина, мои слова было хорошо слышно и услышавшие меня студенты, переглянувшись, отодвинули подальше тарелки с жареным беконом. -       О, да! Жду не дождусь, когда ты возьмёшься и за моих воронят! Это должен будет быть забавный опыт! Скажи мне, Гилдерой, ты ведь запланировал практические занятия? -       Конечно! -       И ты не собираешься снижать планку? -       Ни за что! – я догрыз яблоко и щелчком пальцев испепелил плодоножку. – Нет ничего лучше, чем иметь цель в виде программы Отдела образования и идти к ней собственными методами! Обещаю вам, Декан – я так натренирую наших учеников, что они перестанут врезаться в доспехи во время ночных самоволок, а зимние бои снежками выйдут на новый уровень! -       Что вы ещё придумали?! – не выдержала Макгонагалл, доселе молча изображавшая оскорблённую невинность. Демарш коллег явно не пришёлся ей по вкусу. А что она хотела?! -       Много, много всего! Школьная атмосфера так благотворно влияет на мою фантазию! Давно не испытывал такого мощного вдохновения. О, уже без десяти девять, как-то мы все подзадержались. Ну, долг зовёт. Директор, дамы, Декан, – я поднялся, поклонился коллегам, а затем жестом раздвинул на столе посуду и самым наглым образом перекувыркнулся через него. Спрыгнув на пол так, чтобы полы моего камзола взвились как можно более эффектно, я быстрым шагом направился к дверям. – Третий курс Слизерина – за мной! Кто опоздает – будет изучать боггарта со мной наедине, вечером, в пустом классе. Жи-и-иво!       Стоит ли говорить, что ученики добрались до класса едва ли не быстрее меня?!  -       Достаньте пергаменты, тетради, обрывки салфеток или ещё какую-нибудь ветошь, на которой вы пишете. Это касается тех, кто сдал мне эссе на обёртках подарочной упаковки зелья от перхоти. Приношу свои соболезнования тому, кто пользуется подобным лекарством, но я к этой дряни даже прикасаться не хочу! Кстати, про эссе, – я поманил лежащую на столе стопку пергаментов и листы, помахивая краями, разлетелись по своим авторам. Заодно все увидели, кто нашёл в себе глупость мелко пакостничать и подставлять самого себя. Зелье от перхоти, ха! – Результатами насладитесь позже, сейчас начнём лекцию.       Я медленно ходил по классу, глядя то на детей, то на мрачную ноябрьскую хмарь за окном. Ветер пригибал к земле ветви деревьев, гнул Гремучую Иву, которая безуспешно пыталась с ним бороться и хлестала воздух гибкими ветвями. Так и хотелось надеть броню, взять баселард и отправиться в Запретный Лес на ознакомительно-обогатительную экскурсию, но приходилось учить детей. Или, если быть точнее, впихивать им в голову те знания, которыми я обладал, не пытаясь при этом сорваться на методы моего первого Наставника в охотничьем деле.  -       Итак. Боггарт. Это разновидность приведения, относящаяся ко второму классу опасности. Особо матёрые боггарты могут десятилетиями таиться в пустых заброшенных зданиях, и у таких тварей класс опасности поднимается до третьего. Впрочем, они слишком редки. Боггарты любят темноту, питаются эманациями живых людей - что магов, что обычников. Для того, чтобы получить как можно более питательный обед, боггарты принимают тот облик, который вызовет у жертвы наибольшие страх и ужас. Как вы можете сами сделать вывод, боггарты обладают слабыми навыками легилименции и те, кто имеет крепкую защиту разума или какой-нибудь надёжный амулет, могут с лёгкостью противостоять им. Да, в Хогвартсе тоже есть боггарты – замок древний, закоулков много, народу тоже. Так что для практической части нашего урока я самолично отловил один экземпляр данной нечисти, – я пнул ногой старую бочку, и та тут же запрыгала на месте, издавая хрипяще-шипящие звуки.       Слизеринцы, стоит признать, сохранили самообладание, и никто даже бровью не повёл. Ну да, чего им бояться? У них есть свой собственный боггарт - импозантный, с тягучим баритоном и в драматично развевающейся мантии.  -       Боггарты – проявление страха. Они питаются им, они любят его, и чем больший страх они вызывают в людях, тем им лучше. Убить боггарта сложно, но возможно. Проще изгнать, чем позже мы и займёмся с некоторыми из вас. Вопрос первый, как появляются боггарты? Догадки есть? Нет? Понятно. Эти призраки могут возникнуть как сосредоточие наиболее негативных эмоций в местах, где подобный уровень стабильно высок. То есть тюрьмы, тёмные подворотни, места массовых казней, подвалы Хогвартса во время сдачи СОВ и ЖАБА, для этих тварей как грибница для шампиньонов. Также боггартами могут стать брауни, если их разозлят хозяева и они будут вынуждены покинуть дом, где живут. А так как брауни родственны домашним эльфам, то мой вам совет – никогда не выгоняйте домовика в никуда, добром это точно не закончится. Уоррингтон, отличный шарж, но у меня нос короче, сохраняйте пропорции! – я направил волшебную палочку на пергамент Кассиуса, того самого, которого Джон и Амбридж забрали у потерявшей всякий стыд тётки, и неумело нарисованный «я» тут же манерно поправил волосы, после чего перекатом ушёл за край листа и исчез. – Не отвлекайтесь, эта тема входит в программу СОВ, и, скорее всего, вместе с теорией на экзамене будет присутствовать и сам боггарт. Пусть до него ещё два с половиной курса, но усвоить эту тему лучше сейчас, иначе вы получите весьма печальный итог. Во всяком случае, во время моей сдачи ЗОТИ на пятом курсе именно так с боггартом и произошло. Бедная мёртвая зверушка… -      А что вы с ним сделали, мистер Локхарт? – спросила темноволосая худощавая девушка, которая за слизеринской надменностью старательно прятала интерес к моей персоне. Я был бы очень рад, если бы она и дальше продолжила это делать. Только несовершеннолетних фанаток мне для полного счастья не хватало, иначе в следующее воскресенье меня обвинят не только в разнузданности, но и в совращении малолетних. -       Почему сразу я, мисс Таппер?! Над ним постарался весь мой курс. Это было не очень умной идеей экзаменационной комиссии – выпускать боггарта перед перенервничавшими воронятами, решившими отомстить хоть кому-то за свои страдания и непризнанные научные проекты. Хотя, да… я тоже руку приложил.       Я выдал глумливый смешок, вспоминая ужасную серо-коричневую с бурым отливом старомодную мантию с облезлыми кружевами и дырами, которая неизменно оказывалась надета на боггарта при каждой смене облика. У меня были весьма своеобразные страхи в пятнадцать лет, и мне очень не хотелось, чтобы кто-то об этом узнал, поэтому я концентрировался на самых банальных вещах, какие только могли напугать «малыша Гилли». У меня получилось, да и настроение улучшилось. Всё-таки, склонность к защите собственного разума у меня всегда была неплохой, не зря мне так легко удавалось вмешательство в чужое сознание с целью уничтожения ненужных воспоминаний. Это спасло меня и в тот раз. А к концу неудачного экзамена, немного ошалев от охватившего класс азарта, я залил боггарта хлопьями чистящей пены и ворохом золотых блёсток. Досталось и членам комиссии. Экзамен тогда провалили все, его пришлось переносить, оправдав данное фиаско загадочными «техническими неполадками», но Флитвик никому из своих студентов даже и слова не сказал. Он же прекрасно знал, что мы всё сдадим, и ведь сдали, пусть и в последний день перед каникулами, когда нервный ажиотаж спал, комиссия избавилась от блёсток, а в головах учеников прояснилось. Правда, повторять свою ошибку комиссия не стала и по данному виду нечисти мы сдавали только теорию. -       Впрочем, к Мерлину счастливые воспоминания. Лекция! Бороться с боггартом можно… Пьюси, минус пять баллов за ужасные стихи. Тренируйтесь лучше владеть словом, прежде чем начнёте реализовывать свои литературные потуги на моих занятиях. «Павлин» и «простолюдин» слишком банальные рифмы, а «пугало» и «звуками» вообще ассонансы, к тому же выбиваются из ритма. Перепишите это, стыдно ведь, тогда и баллы верну… Итак, как бороться с боггартом, – я резко повернулся к классу, зловеще похлопывая палочкой по ладони. – Есть три способа. Первый, самый разумный – ослепить тварь кратковременным люмосом при минимальном потоке силой в шесть магических единиц, а затем применить отталкивающие чары силой минимум десять МЕ. После чего, загнав тварь тем же люмосом в какую-нибудь бочку, корзину или коробку, запечатать её и сдать аврорам. Ну, или школьным преподавателям. Второй, глупый и для героев – при встрече с боггартом можно применить заклинание Риддикулус, которое при должном напряжении фантазии превратит эту тварь во что-то смешное. Заклинание мы изучим, чтобы оно у вас отскакивало от зубов, но пользоваться им на практике я не рекомендую. Пока вы будете соображать, во что забавное можно переделать распотрошенный труп, паука с человеческими руками вместо лап или ещё какую гадость, эта скотина успеет достаточно напитаться страхом и стать сильнее, чем была до встречи с вами. Работает Риддикулус только в том случае, если счастливчиков, встретивших боггарта, не меньше трёх и у них нервы как канаты из гоблинской стали.  Ну, или если вы заранее знаете о том, что вас ждёт. Хотя… и тогда тоже можете облажаться. И, третий способ, мой любимый – убить боггарта. Данный способ содержит в себе элементы экзорцизма, высших чар и рунологии. Его мы тоже запишем, вдруг вам придётся когда-нибудь переезжать в проклятый старый дом, доставшийся в наследство от четвероюродного прапрапрадедушки. Боггарты любят подобные места ещё больше, чем младшекурсники – кафе Флориана Фортескью.       Я наскоро, как только мог, объяснил детям идиотский Риддикулус, после него заставил отрабатывать не менее десяти минут связку люмос-флиппендо, а затем изобразил на доске схему распределения потоков, руну-фиксатор и основные движения палочкой для кардинального решения вопроса существования боггарта в нашем бренном мире. Во время этого объяснения никто из слизеринцев не отвлекался, не пытался рассмешить соседа глупыми стишками про меня или шаржами (стоит признать, они не были ни чуточки обидными), а перья мелькали так, что чуть чернильные брызги на стены не летели! -       Не рекомендую испытывать этот способ на школьных приведениях, особенно на профессоре Бинсе. Изгнать не изгоните, а вот проблемы точно получите. Школьная нечисть жуть как любит жаловаться директору… Ну, раз мы закончили писанину, переходим к практике. К ней будут допущены только те, кто за прошлый курс получил итоговую оценку не ниже «Выше ожидаемого». А ещё, с главным героем нашего сегодняшнего урока встретятся только те, кто сами этого пожелают. Боггарт – не слишком приятная тварь, хорошо оцените свои моральные силы!       Класс затих. Наконец, стихотворец-Пьюси поднял руку и осторожно спросил: -       Мистер Локхарт, сэр, а мы будем тренироваться на боггарте при всех? -       Нет, конечно! Я изолирую часть класса, поставлю заглушающие чары и практика будет проходить в крайне тесной компании – избранный ученик, боггарт, и я. Для подстраховки. -       Но вы… -       Во-первых, мистер Пьюси, трепать языком о ваших кошмарах мне не интересно, как и использовать это против вас каким-либо образом. К тому же, такое скотское поведение может нарушить условия моего контракта, а я всегда чту заключённые договора! Я за них, вообще-то, деньги получаю. Во-вторых, перед заходом вы подпишите согласие на встречу с этой тварью. Без него не пущу на свидание со страхом даже обладателя отметки «Превосходно». В-третьих, идут только добровольцы, как я уже сказал. Итак, до практики допускаются…               Их было всего четверо, этих счастливчиков., кто согласился на свидание с обитателем бочки. Уоррингтон, Таппер, Уотсон и Старк, у которого на втором курсе Хаффлпаффа училась младшая сестра Лианна. Насколько я знал, Старк был из тех, кто поддерживал Флинта в его крестовом походе против межфакультетской грызни, мешающей Маркусу общаться с Гарри, так как та же самая грызня заставляла самого Старка чуть ли не игнорировать собственную сестру.       Пока четыре героя подписывали согласие на встречу с боггартом, я выдавал задание тем, кто остался за бортом. Оно было простым – описать страх с магической точки зрения, и я был уверен в том, что это задание заставит студентов как следует поднапрячь мозги, размякшие за время преподавательства Квиррела! Имеющиеся в классе книги – пособия, бестиарии и прочая макулатура, которая могла понадобиться во время урока, должна была помочь в этом одновременно простом и сложном задании. Списать куски текста легко, а вот осмыслить - куда как тяжелее! Хотя бы потому, что в тринадцать лет большинство подростков не знают страха и тем более они не могут представить себе, как он может быть губителен для тех, кто обладает силой магии. Ничего, пусть почитают, подумают, может и поймут, что один из самых худших врагов волшебника после глупости и самонадеянности – это именно страх.       Первой вызвалась Таппер. Когда из бочки выползла умирающая кошка с перебитым хребтом, девочка не выдержала, заплакала, и лишь с третьей попытки смогла вызвать люмос нужной силы. Отталкивающие чары вышли слабыми, она явно боялась отвесить магического пинка образу погибающей любимице, и девочке раз за разом приходилось начинать заново. Таппер справилась лишь с четвёртой попытки. Когда тварь исчезла в бочке, мне пришлось отпаивать студентку успокоительным зельем и убирать с лица следы слёз, чтобы никто не догадался о том, что гордая слизеринка плакала. Таппер получила оценку «Превосходно» и вышла из-за ширмы с высоко поднятой головой и трясущимися коленями.       Вторым был Уотсон. Он попытался применить Риддикулус на оборотне, застрявшем в середине трансформации и воющем на одной протяжной хриплой ноте. Когда я увидел эту погань, то едва не врезал по ней двойным аргенто секус - одним из немногих боевых заклинаний, смертельных для этих тварей. Интересно, и где же это Уотсон смог увидеть подобное зрелище, раз оно так чётко отпечаталось в его памяти? Наверняка, кто-то из родственников схлопотал проклятье и теперь ежемесячно мучился в подвале родного дома, радуя семью своими задорными воплями. Как и следовало ожидать, Риддикулус у Уотсона не получился - в результате нескольких попыток превратить оборотня в болонку, тварь лишь обросла клочковатой белой шерстью, приобрела бантик и стала выглядеть ещё гаже. Уотсону пришлось забыть о «волшебной силе смеха» и справляться более действенной связкой люмос-флиппендо. В результате он заслуженно получил «Выше ожидаемого» и весёлой походкой удалился на своё место. Правда, глаз у слизеринца при этом как-то странно дёргался, да и губы в улыбке он растягивал немного натужно.       Старк… Ну, страх у него был банален и в то же время до жути неприятен – поднявшийся из бочки Северус Снейп тихим, проникновенным голосом принялся объяснять парню, что все родственные проблемы тот должен оставлять за стенами школы, а в Хогвартсе ничто не может служить оправданием тому, что он шляется в гостиную Хаффлпаффа и плетёт своей сестре косички, как « забывший о гордости малолетний слепец, так и не сумевший осознать своим наивным разумом, что подобная слабость на факультете Салазара Слизерина недопустима»! Наверное, Северус пытался таким образом спасти парня от недовольства старшекурсников, но сделал это, как всегда, в своей желчной манере, и превратил тем самым помощь во вред. Старк с большим удовольствием лупанул по фальшивому Снейпу люмосом, превысив мощность раза в четыре, мне даже промаргиваться пришлось, а в бочку ошалевшего боггарта он и вовсе загонял едва ли не пинками. Оченка «Превосходно» была заслуженна Старком целиком и полностью.       А вот Уоррингтон… Когда из опрокинутой бочки вышла неопрятная располневшая женщина в застиранном переднике, он побледнел и лишь покрепче сжал палочку. Уперев руки в бока, та, скорчив презрительную гримасу, спросила чуть гнусавым голосом: -       Что, Касси, опять льёшь слёзы по своему папаше-Пожирателю? Зачем тебя только родила моя дура-сестра! Живо иди в огород, и не забудь постирать одежду, иначе ужина ты не получишь. А если я снова узнаю, что ты бегаешь к магглам, то я живо отучу тебя шляться куда не надо! С больной ножкой не очень-то побегаешь, а летать вне школы тебе, ублюдок, до совершеннолетия нельзя. Веника с тебя хватит!       У Кассиуса прошла судорога по лицу, затем он тяжело задышал и рука с палочкой мелко задрожала. Я сразу почувствовал, как загустел воздух и время словно стало замедляться. Парень переоценил свои силы и, после тихой жизни в Уэльсе у новых опекунов, встреча с родной тёткой грозила вызывать у него магический выброс. Я тут же усилил защиту кабинета, напитав силой разделительный барьер меду нами и слизеринцами по ту сторону ширмы. -       Люмос, – осторожно напомнил я. – Мистер Уоррингтон, лю… -       У тебя даже друзей нет, к которым ты смог бы уехать на лето, потому что твой папаша был не только Пожирателем, но и слабаком. Ты противен даже таким же ублюдкам, как и он, и их выродкам! – продолжал гнусавить боггарт в облике тётки Кассиуса. – Твоё семейство всё время от нас морды воротило, мол, бедны слишком, и муж у меня сквиб, и вообще не про нашу честь с вами общаться, а теперь – получите подарочек, присматривайте! Ты даже магам не нужен, ошибка ты природы. Хватит реветь! Ещё один писк услышу, и ты у меня до конца каникул из подвала не выберешься!       Я приготовился к самому худшему, к тому, что подросток начнёт буянить и громить всё вокруг вышедшей из-под контроля магией, но он, вытянув руку, тихим и до ужаса спокойным голосом произнёс: -       Авада Ке… -       Пакс серенитас! – выкрикнул я, хотя обычно это заклинание накладывал невербально. Кассиус замер, погружённый в состояние абсолютной безмятежности и пребывающий в кратком миге всеобъемлющего покоя. Благодаря этой передышке я смог быстро затолкать боггарта в бочку, да ещё и запирающее повесил самое надёжное, какое только знал. Руки едва не тряслись... Только разбирательств с директором, почему на моём уроке было использовано одно из непростительных, мне не хватало. А ведь это был не просто ученик, а один из изъятых Министерством детей - дядюшка бы мне такой ошибки вовек не простил бы. Он… он мог бы порвать все мои кружевные рубашки на лоскуты!       Я осторожно усадил Уоррингтона на пол, подал ему стакан воды и заставил выпить. Успокоительного в этой воде было раза в три больше, чем в порции Таппер. -       М-митсер Лок-к-кхарт, – кое-как проговорил он, клацая зубами о край стакана, – м-меня т-теперь от-тчис-слят? -       За что, за несданную практику? – удивился я, едва удерживаясь от желания провести рукой по лицу, чтобы стряхнуть с себя отголосок липкого ужаса. Кажется, у моего боггарта есть все поводы поменять воплощение! – Не говорите чушь. -       Нет, за Ава… -       Уж если меня не отчислили за то, что я однажды перекрасил все доспехи на четвертом этаже в лазоревый цвет и они полночи пели «Песнь о Роланде», то уж ваше непонятное колдовство и вовсе оставит всех равнодушными, – я отмахнулся от ребёнка и его страхов. Вспоминать, как все бегали по замку и пытались прекратить шум, в то время как Джон наслаждался так понравившейся ему поэмой о гибели Роланда в Ронсевальском ущелье, было куда приятней! -       Тоже, что ли, попробовать, – тихо пробормотал Кассиус. – Мистер Локхарт, вы… вы ведь правда никому ничего не расскажете? -       Побойтесь Мордреда, мистер Уоррингтон. Как я уже сказал – мне нет дела до чужих страхов!  – факт почти произнесённой авады я тщательно игнорировал. – А теперь поднимайтесь, приводите себя в порядок и возвращайтесь к однокурсникам. -       Писать эссе? Практику-то я провалил! -       Нет, не провалили. Оценка – «Выше ожидаемого». За то, что не сделали это на самом деле. А теперь идите, у меня, кажется, растрепалась укладка и мне надо её поправить. Не могу же я при вас…       Дверь в класс, кажется, выбили тараном. Я тут же взвился на ноги, задвинул Уоррингтона к себе за спину и выставил палочку перед собой, машинально проверяя спрятанную под рукавом рубашки вторую, охотничью. -       Локхарт! – рык Снейпа звучал далеко не так грозно, как мог бы. Интересно, с чего это вдруг он припёрся на мой урок? – Какого лысого дементора вы тут творите?! Почему ученики… Да уберите эту стену! Немедленно!       Я с мрачной ухмылкой снял защитную перегородку, развеял ширму и встретил декана Слизерина самой приветливой улыбкой, какой только мог. Менять выражение лица я умел так же быстро, как и рубашки. -       Северус, ты здесь! Я очень рад, но что заставило тебя отвлечься от собственных уроков? -       Я почувствовал, что одному из учеников плохо! – начал плеваться тот. А-а-а, видно, деканы не так уж и бесполезны, как я думал. Спасибо за информацию, готический ты мой герой. – Почему вы с Уоррингтоном прятались за ширмой вдвоём? Почему ученики оставлены без присмотра?! Почему…       Бочка подпрыгнула. Боггарт, чувствуя обилие эмоций, почти все из которых не были хоть сколько-нибудь приятными, начал сходить с ума от голода. -       Это что?! -       Боггарт. Которого тренировались изгонять ученики, имеющие достаточный запас знаний и сил, – пояснил я самым милым голосом, какой только смог выдавить. Уоррингтон за моей спиной странно хрюкнул. – Разумеется, под моим присмотром и так, чтобы больше никто не смог… -       Вы – самонадеянный павлин, вы бы ещё начали учить студентов укрощению фестралов! -       Фестралы не входят в программу ЗОТИ третьего курса и, в отличие от боггартов, в школе не живут. Кстати, помню, возле туалета на втором этаже ранее обитал такой интересный боггарт-затейник… -       Финдереус! – Снейп, явно желающий мне отомстить за свои неудобства, запустил в бочку раскалывающее заклятие, и я едва успел выставить щит перед учениками, чтобы тех не посекло щепками и обломками. Кассиуса же спасала моя широкая геройская спина, за которой он продолжал прятаться.       Боггарт, вырвавшись наружу, выбрал себе ближайшую жертву и, так как это был я, то он тут же принял облик молодой рыжеволосой женщины, лучащейся неземной красотой и, заодно, истекающей кровью. Она протягивала ко мне руки, звала, и я на миг даже ощутил укол страха, потому что тщательно выпестованный мной образ, заготовленный на случай, если урок выйдет из-под контроля, имел облик Клиодны Бан, королевы сидхе. Лишь рыжие волосы напоминали о моей любви, моей ошибке и моей глупости.       У меня тут же зачесались невидимые шрамы на лице и стоило большого труда не проверить – не стали ли они видны. Я не знаю, на что надеялся Снейп, выпуская боггарта на волю, но он явно считал, что тот не сможет отобразить его личный страх. Он просчитался – через миг, когда до Снейпа дошло, что он видит перед собой залитую багровыми потёками красавицу с медными локонами, боггарт тут же сменил облик. Ну, почти сменил. Теперь перед нами лежала на полу другая, но очень похожая на мой фальшивый страх девушка – тоже рыжая, красивая и бесконечно мёртвая. И как две капли воды похожая на мать нашего Гарри – на Лили Поттер, в девичестве Эванс...       Снейп захрипел, схватился за грудь, таращась на неё обезумевшим взглядом, а следом класс затопил яркий белый свет – все ученики, не сговариваясь, применили люмос. Разумеется, силу не контролировал никто… -       Глаза! – закричал я, резко разворачиваясь спиной к студентам и прикрывая собой растерявшегося Уоррингтона. Не знаю, успели ли зажмуриться перестаравшиеся слизеринцы, а вот Снейп, судя по воплю, точно нет. Как и спрятавшийся под шкаф, безумно воющий от ужаса боггарт…       Остаток дня прошёл… неоднозначно. Я провёл ещё четыре урока, помучил старшекурсников проверкой на сглазы и порчу, для которой требовалось умение владеть тонкими потоками магии и иметь высокий уровень внимательности, а затем повеселил первокурсников-барсуков чарами задымления, объясняя, зачем они нужны, как подавать дымовые сигналы и как можно запускать заклинание в виде какой-нибудь весёлой фигурки, вроде кота или зайца. Им понравилось… А вот после окончания последнего урока меня опять вызвали к директору. Я даже переодеться не успел. А ведь до ужина осталось всего ничего времени, не мог же я прийти в несвежей одежде!       Однако, приказы директора, как и любого начальника, игнорировать было нельзя, и я потащился в кабинет Дамблдора. На этот раз комиссия была поменьше – всего лишь сам Светоч Волшебного Мира, Снейп и… Флитвик. Надо же, в этот раз без Макгонагалл обошлось! -       Декан! А вас-то за что?! -       За компанию. Присаживайся, Гилдерой, разговор будет долгим, – вздохнул тот. Я, пожав плечами, трансфигурировал неудобный стул в мягкое чёрное кресло, дивно гармонирующее с моим карминным камзолом и, закинув ногу на ногу, со всем возможным вниманием уставился на Дамблдора. -       Директор? Снова вотум? -       Он самый. -       Начнём по порядку, а то я не успею переодеться к ужину. Мне надо тщательно подобрать костюм, чтобы больше не вносить дисгармонию в общий вид. Итак, это с копия учебного плана, заверенная министерской печатью, - я вынул из внутреннего кармана толстую пачку бумаги, сброшюрованную синей ленточкой. Мордред, храни портных, умеющих накладывать на одежду чары расширения пространства! – Как видите, я уже открыл его на той странице, где указано изучение боггарта. Это – мой собственный план занятий. Это – согласие учеников на участие в практикуме по борьбе с боггартом. К нему были допущены только те, чьи оценки начинались с «Выше ожидаемого» и в чьих силах я был уверен. Это – заключение мадам Помфри, школьного колдомедика о том, что никакого вреда детям не было причинено, что они в порядке, отдельно – заключение по Уоррингтону. Юноша переборщил с силами, ведь ни один преподаватель до меня, кроме уважаемого Флитвика, не учил детей контролировать поток, вот он едва и не довёл себя до выброса. Это… так, это по Северусу… - Я прекратил выкладывать бумаги и повернулся к декану Слизерина с самым сострадательным выражением лица, на какое только был способен. - Извини, я очень беспокоюсь за тебя, ты такой нервный, такой ранимый в последнее время! С самого Самхейна! -       Локхарт… -       Простите, директор, я отвлёкся. В общем, мадам Помфри согласилась написать краткую справку по последствиям воздействия Люмос Экстра на Северуса. Он же совсем не выходит наружу, его глаза непривычны к подобному обилию света! Директор, вы обязаны выпускать его на улицу и заставлять гулять. Хотя бы по часу в день, утром и вечером. Это несправедливо, что… -       Гилдерой… -       Простите, я опять отвлёкся. В общем, это – докладная об инциденте на уроке со всеми подробностями. А также краткая записка от Эдриана Пьюси – ему уже есть четырнадцать лет, он считается условно совершеннолетним, особенно в связи с болезнью матери, и поэтому имеет право подписывать документы третьего уровня значимости. Что-то ещё? - с самым наивным видом спросил я, поправляя воротник камзола. -       Как вы смогли получить эти бумажонки от слизеринцев? – вспыхнул Снейп, глядя на гору макулатуры. -       Я объяснил им, как важна беспристрастность в рассмотрении случившегося… события… Ведь кто-то мог подумать, что ты специально расколол бочку с боггартом, Северус! – я всплеснул руками, удивляясь его недогадливости. – Это очень плохо может сказаться на тебе. Особенно если учесть, что ты являешься деканом Слизерина, и… -       Он меня подставил! – выплюнул Снейп, тыча в меня пальцем. Я внимательно присмотрелся и понял, что, к сожалению, маникюром Северус пренебрегал. Может, подарить ему на Йоль набор зелий для ухода за руками? – Локхарт просто мстит мне за вотум недоверия и пытается выставить виноватым в собственной некомпетентности! К тому же, он суёт нос в дела моего факультета. -       Успокойся, Северус, – Дамблдор только отмахнулся от его вполне справедливых замечаний, пробегая взглядом ровные строчки составленной мной докладной. Амбридж, розовая земноводная душа, во время моей подготовки к внедрению в Хогвартс полчаса посвятила объяснению того, как важна бюрократия в деле управления. Разумеется, я внял её речам. Я никогда не отказывался от защиты, даже если она представала в виде бумажки с печатью! Докладные и объяснительные есть, свежие заключения колдомедика – тоже. Какие претензии? Я чист! А вот Снейп… По школе уже пошли слухи о его боггарте. И о моём тоже, да. Слизеринцы могли хранить тайны, если они хотели этого, конечно, но в этот раз их желание явно было иным. Может, дети хотели напакостить мне, рассказав о том, что наглый преподаватель ЗОТИ действительно страдает из-за погибшей подружки, вот только результат получился весьма своеобразным! Натан Блоттс во время обеда прислал мне записку с совой, извещая о том, что ему пришло девятнадцать заказов из Хогвартса – во всех фигурировала «Ирландская Истерика», а в некоторых требовались ещё и мои старые книги. А это, разумеется, грело мне не только сердце, но и кошелёк. Если я продолжу в том же духе, то Натану придётся заказывать новую допечатку тиража.       А ещё дети начали складывать один и один, вспомнили мои стенания о взаимной боли из-за потерянной возлюбленной и начали строить догадки. Среди всех версий лидировала та, согласно которой эта самая возлюбленная у нас со Снейпом была одна на двоих, только в разное время, и этим летом он просто и незатейливо прибил её из ревности. Разумеется - не оставив следов и свалив вину на мертвецов фир горта. Траву голода, кстати, на Ирландию напустил тоже Снейп.       Второй по популярности была та сплетня, в которой возлюбленные были разные, но родственные. Сёстры. Первой померла Северусова, второй моя, и именно поэтому я бегал за деканом Слизерина и страдал, а тот со всей присущей ему мужественностью пытался избавиться от моего общества.       Слухи ходили разные, в основном всех будоражила сама мысль о том, что Снейп вообще когда-то мог быть влюблённым в кого-то. Почему-то в головах у студентов никак не укладывалось, что преподаватель зельеварения - живой человек, который может не только желчно кривиться, но любить, страдать и даже иногда улыбаться. Мстительно, разумеется!       О, заодно гулял ещё один слух – хогвартский символ мрака попал в бочку случайно, а на самом деле хотел убить именно меня, ожидая, что слизеринцы его не выдадут. Он боялся, что я разглашу какую-то его страшную тайну вроде той, что на самом деле тролля на Поттера натравил именно он, а также заколдовал беднягу-Квиррела, и теперь заметал следы. Меня все эти домыслы радовали больше, чем непыльный денежный заказ или бутылка лучшей рубиновой марсалы десятилетней выдержки, ведь сплетни и слухи очень надёжно скрывали истинную природу вещей. -       Что ж, я вижу, что беспокойство Северуса напрасно, – безмятежно проговорил Дамблдор, с лукавой насмешкой глядя на меня поверх очков-половинок. – Вы хорошо справляетесь со своими обязанностями, Гилдерой, и это действительно был досадный инцидент, в котором нет ни чьей вины. -       Директор! -       Тише, – тот успокоил Снейпа плавным движением руки и тот замолчал. Силенцио он на него наложил, что ли?! – Возвращайтесь к своим делам, Гилдерой. Вижу, вы делаете успехи, дети вам доверяют. -       Не мне, а своему декану. Ведь именно за него они заступались, нападая на боггарта столь многократным люмосом! -       Конечно, конечно. -       Тогда до сви… -       Скажите, а что за странное эссе вы дали написать ученикам? Страх с магической точки зрения… Я впервые встречаю подобную тему!       Надо же, успел-таки пронюхать! -       Она была в списке для самостоятельной работы ещё во времена моего ученичества, и я подумать не мог, что её убрали! Помню, как долго корпел над десятифутовым списком, а мне его вернули с пометкой «графомания». Наверное, не стоило писать эссе в стихах… Так, о чём это я?! Разве страх – это не подходящая тема для урока по изучению боггарта? Маг должен знать источник своей слабости и его значение… Вы знаете, директор Дамблдор, есть теория волшебника Астафиуса, согласно которой страх является основой существования человека, будь то маг или обычник. Как опытный охотник могу это подтвердить – страх является прекрасной движущей силой и ученикам следует это знать. Чтобы, как минимум, не придумывали всякую пакость и не материализовывали её, пользуясь своей силой! -       Ты опередил программу на три курса, Гилдерой, – заметил Флитвик. Он молчал всё время нашего разговора, лишь иногда скалил зубы или довольно усмехался, глядя на мою «прививку бюрократией» от хогвартской традиции верить клевретам на слово. – Эту тему проходят на шестом году обучения, в отличие от боггартов. -       Забыл! Я так давно окончил школу! – я виновато развёл руками, выдавая самую глупую улыбку, какую только смог выдавить. Ага, как же, забыл! Я точно помню, что эту тему мы учили на третьем курсе, преподавал нам её сам Декан, не доверяя очередной одноразовой замене преподавателя ЗОТИ. И зачёт по этой теме, кстати, был обязателен! Значит, программу совсем переделали и облегчили. -       Что ж, Гилдерой, меня радует ваш энтузиазм. Идите, до обеда всего двадцать минут, а вам, как вы верно заметили, ещё надо успеть переодеться. -       Директор, я знал, что найду в вашем лице понимающее начальство. Декан, до скорой встречи. Северус, – я задержал на нём полный боли и горечи взгляд. – Поверь, я разделяю твою скорбь.       Я вымелся из кабинета прежде, чем мне в спину прилетел очередной финдереус. Он угодил в захлопнувшую за мной дверь, и только чары, наложенные на вход в святая святых Хогвартса – кабинет самого Светоча! – не дали ей разлететься в мелкую щепу!       А на ужине, где я сиял звездой в жемчужно-пепельном камзоле (директор, кстати, выбрал мантию схожего мягко-серого цвета), ко мне прилетела сова с очередным посланием от мадам Равиаль. Она прислала мне корзину нежно-розовых гвоздик и приглашение на встречу в это воскресенье, в банке Гринготтс. Сказать, что я был поражен – значило ничего не сказать. Кажется, Грэй начал действовать более напористо! То есть, пора было активизироваться и мне.       Целых два дня всё было спокойно и тихо. Почти. Преподаватели продолжали свой тихий «траурный бунт», вели себя нарочито сдержано и чопорно, от чего у Макгонагалл потихоньку начинался нервный тик, а Снейп, перестав быть самой мрачной личностью в школе, стал ещё невыносимей, чем раньше. Баллы летели прочь за каждый чих, Северус уже не плевался ядом, а выливал его полноводными потоками на любимых коллег, а когда застал Септиму и Вирсавию в коридоре за попытками научиться взмахивать полами мантии так же драматично и эффектно, как и он сам, то и вовсе разразился десятиминутной уничижительной отповедью. Если бы я не был уверен в том, что профессора нумерологии и рунологии специально добивались именно этого результата, то не выдержал бы и вмешался, но портить чужую игру – не в моих привычках. Если она, конечно, не мешает лично мне. Поведение коллег, наоборот, мне льстило и помогало, работая на мою репутацию лучше всяких книг, улыбок и демонстрации впечатляющих навыков. Приятно изображать страдальца, когда ты им на самом деле не являешься!       А в пятницу – о, коварный день! – когда я уже готовился к отдыху после неправедных трудов и мечтал засесть за написание новой книги, выяснилось страшное – пропал Гарри Поттер. И не он один! -       Декан, – я склонился к Флитвику, стараясь говорить как можно тише. – Вам не кажется, что за столами не хватает некоторых учеников? -       Кажется. Их не было и за обедом. -       Но за обедом не было ещё и меня, как я мог это заметить, – я сердито дёрнул плечом, негодуя из-за писем от многочисленных почитательниц моего таланта, на которые пришлось отвечать, лишая себя возможности закинуть хоть что-то в желудок. Жертвовать сном и писать ответы ночью я не хотел – и так удавалось выкроить лишь три-четыре часа на отдых! Проверка заданий, подготовка к урокам, новая книга, тренировки… Времени катастрофически не хватало, проще было отказать себе в еде! – Предлагаю после ужина потихоньку пойти искать этих маленьких чудовищ. -       Может, лучше сказать об этом Минерве и Северусу? Их же ученики пропали, – с ехидством осведомился Декан, оглядывая столы под ало-золотыми и серебристо-зелёными знамёнами. Поттер, Данбар, Грэйнджер, Лонгботтом, Малфой и Гойл были подопечными именно наших высокоморальных коллег, и искать учеников полагалось им, а не декану Рэйвенкло и преподавателю ЗОТИ. -       У вас по пятницам не очень смешные шутки. Воскресные мне нравятся больше! -       Перед воскресеньем суббота – я успеваю выспаться, – пояснил мне Флитвик и я с сочувствием посмотрел на него. Пусть сейчас на его факультете не было таких же выдающихся, беспокойных и гениальных учеников, как я, но ему всё равно приходилось туго, потому что к Флитвику, как и к Спраут, за помощью шли студенты не только их факультетов, но и всех остальных! -       Может, оставим тогда без внимания ростбифы и тыквенный сок? Предлагаю прогуляться по замку и осмотреться. -       Согласен, – кивнул Декан и спрыгнул со своего высокого стула. – Коллеги, благодарю за компанию. Приятного вам аппетита. -       Уже уходите, Филиус? И Гилдерой с вами?! -       У нас другие планы на этот вечер, директор, – проникновенно сообщил я, поправляя шейный платок. Дамблдор, почему-то, посмотрел на нас не очень хорошим взглядом, будто подозревал в чём-то непристойном…       Мы методично прочёсывали школу уже двадцать минут, и я начинал чувствовать себя глупо. И зачем я пошёл искать Гарри сам? Надо было как-нибудь намекнуть Маркусу, тот бы выстроил слизеринцев из квидичной команды, и они бодрой рысью за час оббежали бы весь замок, выискивая пропавшего кузена своего капитана! Но чутьё говорило мне, что идти должен я сам, вот я и шёл. Декан же выступал в роли свидетеля на тот случай, если опять случиться какая-то пакость, а обвинять в ней станут снова меня. -       Может, дети решили устроить ещё какой-нибудь обряд? – спросил я, закрывая дверь в очередной пустой класс. -       До Йоля далеко, полнолуние только через неделю, так что для обрядов, даже детских, сейчас самое неподходяще время! -       Тогда они их репетируют, чтобы не налажать, – я фыркнул, закрыл очередную дверь и замер. Репетируют, точно! – Декан, нам нужно в подземелья! И чем глубже, тем лучше! -       Что? – Флитвик остановился и резко повернулся ко мне. Тёмные глаза сверкнули мрачно и насторожено. – С чего ты решил? Даже старшекурсники не суются ниже второго уровня под общежитием Слизерина! -       Потому что… Малфой и Гойл – слизеринцы! Разумеется, они в курсе истории с боггартом, – пояснил я уже на бегу, когда мы с Деканом мчались вниз по движущейся лестнице, перепрыгивая через ступеньки. – Малфой точно рассказал обо всём Поттеру, а тот явно не утерпел и полез искать по тёмным закоулкам нечисть. Данбар пошла за ним, Гойл – за Малфоем, он его вообще старается из виду не упускать, вот и пропали все разом! -       А при чём тут Грэйнджер? -       А она везде при чём! Эта неудержимая любительница правил и зубрёжки точно отправилась с ними, чтобы поскорее причаститься недоступных ей знаний, ну и, заодно, проследить за тем, чтобы никто ничего не нарушил! Она даже на шестикурсников ругается, когда они поздно возвращаются из библиотеки, я сам слышал! -       Боюсь, дело плохо! Что первокурсники могут против боггарта?! -       Ничего! О, Мордред, и почему я не пошёл на обед, почему не заметил раньше, что этих неучей нет за столами?       С другой стороны, может, я зря волнуюсь? Вдруг, всё не так страшно и дети просто сидят где-нибудь в углу и объедаются контрабандой из «Сладкого Королевства»? Маркус не выглядел таким уж растерянным и обеспокоенным за ужином! С другой стороны, у этого парня стандартным выражением лица была маска голодного тролля, скрывать свои чувства он научился отлично и кто знает, чем парень занимался между посещениями Большого зала. Вдруг, рыскал по школе, пытаясь подозвать Гарри, как спрятавшегося под диван низзла?! -       Это не твоя забота, Гилдерой! – окоротил меня Декан. – Не бери на себя чужую ношу!       Я лишь нервно скривился – не мог же я признаться Флитвику в том, что Поттер являлся именно что моей ношей, костлявой, немного нервной и слегка неудобной?!       Вскоре нас окружили полумрак, неровный тусклый свет факелов и холодные каменные стены. Нижние этажи школы были почти безопасны, если не считать возможности врезаться в стену или упасть с лестницы, но в этом «почти» и крылась вся соль – кроме боггартов, в тёмных углах могла таиться и другая опасность… -       Люмос мульти! – я запустил по всему коридору россыпь мягко сияющих светлячков, и они тут же озарили старые стены тёплым светом. Двухголовая крыса, крадущаяся вдоль стены, с яростным писком шустро нырнула в дыру между камнями. Мы с Флитвиком одновременно кинули в неё по режущему заклятью и из крысиного лаза плеснуло кровью. – Вы что-нибудь слышите, Декан? -       Пока нет. Идём. Надо обогнуть старые Хранилища, туда дети точно не могли попасть, и проверить заброшенные кладовые. Они-то запираются далеко не так надёжно! -       Простите, Декан, но Хранилища мы проверим тоже. К вашему сведению, я уже на втором курсе сумел взломать запирающие их заклятья! Что смог один второкурсник, то по силам и отряду деятельных первачков! -       Это когда ты пропал на два дня, а потом не мог неделю вылечиться от простуды? – припомнил Флитвик и я кивнул. – Ну, нет. Это тебе в то время нужно было убежище от всего факультета, детям же… -       Поттеру оно тоже нужно. Вы разве не замечаете, что он почти стал изгоем? – тихо спросил я полугоблина. Он нахмурился ещё сильнее.       Когда мы убедились в надёжности запирающих чар на дверях, ведущих в старые Хранилища учебных артефактов, острый слух моего Декана уловил далёкие отголоски чьих-то голосов, и нам снова пришлось бежать. Я поражался той лёгкостью, с которой двигался Флитвик – он словно совсем не замечал мрака и препятствий, и казалось, будто он скользит над камнями, а не топает с бешенной скоростью своими маленькими ножками! -       … сейчас снова откроешь, и я ещё раз… -       Не твоя очередь!       Голоса Поттера и Малфоя трудно было спутать с чьими-то ещё. Норовистый, вспыльчивый Гарри и обидчивый манерный Драко словно являлись отражениями друг друга. И, единые в своей противоположности, они умудрились вместе вляпаться во второе за месяц дерьмовое приключение. Во имя шёлковых трусов Морганы, они что там, пустили боггарта по кругу?! -       Вообще-то дамам надо уступать, – Грэйнджер даже возмущалась занудно, – я только пару раз…       Ну, точно! Пока вся школа ужинала, пятеро первокурсников насиловали привидение люмосом в тёмных подвальных закоулках. Ну, за что мне это? Меня ведь теперь точно с потрохами сожрут, не оставив ничего для дядюшки и его подельников - Скримджера и Грэя! -       Студенты! – выкрикнул Флитвик, влетая в нужный нам отвилок, где, в синеватом свете зачарованных и укрытых в банках огоньков, находилась вся слизеринско-гриффиндорская банда. Они выглядели до того жутко, что даже меня проняло. -       Ой, профессор Флитвик… а что вы тут… – я только и успел увидеть, как растерянная Фэй Данбар машинально сдвигает крышку с огромной корзины и тёмный дым, вырвавшись наружу, обретает черты худощавой крашеной блондинки с брезгливо поджатыми губами. -       Несносный мальчишка! – проговорила она, глядя на Поттера с таким омерзением, что даже меня проняло. – Ты опять поднял шум и мешаешь спать Дадлику? Ты такой же наглый, как и моя разлюбезная сестрица! Сделай уже хоть что-то полезное в своей жизни и выбей ковры! Все! Иначе снова отправишься спать без ужина. -       Ну и страшная же те, тётя! – как ни в чём не бывало ответил ей Поттер, глядя на фальшивую Петунью Дурсль (а лучше бы – Дарсли) с любопытством и весельем. – И волосы у тебя на солому похожи! -       А ещё она совсем не умеет одеваться. Кто же носит короткие платья при таких страшных коленках! – поддержал его Драко. -       Вы совсем ополоумели? – я не мог поверить в происходящее – эти мелкие засранцы не боялись боггарта, не тренировались в чарах, не хвастались друг перед другом своими жалкими силёнками, а банально издевались над пойманной нечистью. -       Мистер Локхарт! – почему-то обрадовался мне Поттер. – А что вы тут делаете? -       Вас ищем! До отбоя час, а вы с самого обеда пропали! -       Да? Мы даже ужин пропустили? Вот же досада… Грэг, не сопи так – у меня печенье есть, тётя Доротея прислала, я тебе его всё отдам! -       А мне? -       А вы, мистер Малфой, получите штрафные баллы и отработки… – начал заводиться Флитвик, но тут боггарт, заметив новых действующих лиц, начал менять облик. Гермиона, бросив на меня нервный взгляд, почему-то смутилась и шагнула навстречу привидению, загораживая меня собой. Так себе вышла преграда, честно говоря, но на боггарта она подействовала. Перед нам возникла маленькая девочка в мешковатой школьной униформе, которая радостно объявила во всеуслышанье: -       Ты провалила все экзамены, Герма-Туперма, и теперь тебя переведут в школу для дураков. Будешь там свои неинтересные истории рассказывать! -       Ну вот, опять Кэти Риппер, – сжалась лохматая всезнайка и боязливо покосилась на начавшего наглеть боггарта. – Лучше бы мне, как и Грэгу, взбесившийся гиппогриф привиделся, а не эта дурочка! -       Ну так плюнь в неё, в эту корову! Видишь, как на ней пиджак сидит? Да даже тролль выглядел лучше. Ну, Гермиона, дави её! – радостно воскликнул Гарри, которому всё было побоку – и боггарт, и два преподавателя, и возможные отработки за нарушение режима школы. -       Так, прекращайте, – я шагнул было вперёд, но мне дорогу преградила Данбар. -       Вам нельзя, мистер Локхарт. -       Что?! -       Вы тогда… – она закусила губу, отвернулась, и я успел заметить, как потупились все дети. Они что, опять меня защищать взялись?! -       Ридикулус! – голосок Флитвика дрожал, то ли от гнева, то ли от смеха, но заклятье удалось – грубая девочка превратилась в телёнка, промычала что-то скорбное и скрылась в корзине, махнув на прощание хвостом из-под школьной юбки. Гойл, отобрав у Данбар крышку, тут же прижал её и даже уселся сверху, чтобы боггарт не вырвался наружу. – Ох, какой кошмар! Дети, вы хоть понимаете, что вы наделали?! -       Э-э-э… не очень, – Гарри почесал кончиком палочки нос. – Мы специально изучили правила школы. Нигде не написано, что нам нельзя спускаться в подземелья и играть с боггартом! -       Играть! Да вы… -       Но мы правда ничего не нарушали, – зачастила Грэйнджер, – я специально всё несколько раз проверила! Разве что теперь нам влетит за то, что до отбоя не успеем вернуться, так это только мне, Гарри и Фэй, у Малфоя и Гойла общежитие совсем рядом. -       Ага, и Снейп тогда цепляться к ним не будет. -       Он и так не стал бы! – надулся Драко, и я тут же зацепился за это. Интересно, почему бы это Малфою не могло достаться за подобное хулиганство?! И как это связано с тем, что Снейп часто навещает сиятельнейшего Люциуса? -       Это к тебе, а к Грэгу – да. И оставит его голодным! -       Драко, я жрать хочу… - смущённо пропыхтел тот, старательно продавливая корзину своим немалым для одиннадцатилетки весом. Если боггарт пережил веселье с детишками, то уж задница Гойла точно его доконает! -       Великая Подземная Матерь, – Флитвик устало прикрыл глаза, – что же вы тут устроили? -       Боролись со страхами, сэр! – радостно объяснил ему Гарри, который так и не понял, что вопрос был риторическим и в ответе не нуждался. – Мы подумали, что боггарт – это очень хорошая штука! Полезная. С помощью неё можно узнать, чего боишься, и перестать бояться. Я вот тётю Петунью как в первый раз увидел, так чуть не побежал чулан искать, чтобы в него спрятаться, а потом вспомнил, что живу у Флинтов, то есть сейчас в школе, но вообще-то у них, и Дурсли меня ни за что больше не достанут! Да и… -       Живо встали и пошли за мной, – велел я, прерывая поток слов малолетнего экспериментатора. -       Куда? -       В Больничное Крыло! Вы сколько часов колдовали? Вы могли довести себя до истощения! -       Да и мы и не колдовали почти… Люмос, конечно, сил много жрёт, но мы больше с боггартом ругались, а не слепили его. Бедный, он теперь, наверное, совсем ослепнет! А его можно подлечить, чтоб мы и дальше играть могли? -       Живо. За. Мной. – Раздельно проговорил я, с трудом давя смех. Через десять минут, когда наша конвойная процессия почти добралась до выхода, нам навстречу попался Маркус Флинт. Он действительно взял с собой квиддчиную команду и отправился шерстить подземелья. Выглядел при этом парень так, что его всерьёз можно было принять за родню тролльему племени. -       Гарри! -       О, Маркус, привет! А ты чего тут делаешь? -       Я что тут делаю?! – взревел несчастный, и сопровождающая его «спасательная команда» шарахнулась в стороны. – Да я тебя полдня ищу! Уже весь замок облазил, даже Запретный коридор прошерстил, а ты… -       Всё в порядке, мистер Флинт. Дети играли и не уследили за временем, – совершенно беззаботно пропищал Флитвик, вновь входя в роль весёлого профессора Чар. – С вашим кузеном всё в полном порядке, как и с его товарищами. Проводите, пожалуйста, ваших однокурсников до их комнат, а мы с коллегой займёмся гриффиндорцами. И не посещайте больше Запретный коридор, это было крайне неосмотрительно! -       Д-да, профессор, – Флинт недоумённо кивнул, метнул в меня полный подозрения взгляд, но указание полугоблина выполнил. Видно, до него дошло, что оговорка могла стоить ему куда большего, чем исполнения просьбы присмотреть за первокурсниками. -       О чём вы думали, мистер Поттер, когда вовлекли своих друзей в такую опасную затею? – тихо спросил Флитвик, когда слизеринцы ушли. -      О том, что не хочу больше бояться, – честно ответил тот. – Я устал уже! Всё вокруг такое странное, непонятное, и всё время кажется, что меня у тёти с дядей заберут, или Маркуса опять обижать из-за меня станут! А я не хочу быть трусом! Я хочу быть храбрым, как Джон и… и его друг. И как папа с мамой, которые Смертеморду победили! – мальчишка сорвался на крик и вдруг начал яростно тереть глаза, едва не сбивая очки на пол. – Все вокруг только врут, а я-то знаю, что это они его убили, они, а не я! А их никто не помнит... А если помнят, то гадости всякие говорят, особенно про папу! А он аврором был, как Джон, он не побоялся сражаться, хотя ему совсем мало лет-то было! -       Храбрость не означает безрассудность, мистер Поттер, – проговорил я, с сожалением глядя на ребёнка. Фэй и Гермиона неловко топтались рядом, не зная, куда себя деть. – И испытывать страх – абсолютно естественно. Я бы, например, стал опасаться мага, которому это чувство незнакомо. -       Но почему?! Дурсли боялись меня и делали всякие гадости, радовались тогда, когда мне было плохо! Когда я потерялся в Лондоне, то я пытался просить прохожих о помощи, но от меня все отмахивались, только Джон помог, хотя я не просил его! Я испугался, я хотел сбежать от него. Если бы я это сделал, то это была бы самая большая моя ошибка! Страх делает глупым и слепым, я не хочу быть таким, - мальчик, совсем забывшись, начал называть имена и события, о которых должен был молчать. Мордред, он же и перед своими приятелями сдал себя с потрохами! Ещё чуть-чуть, и о том, что Поттер жил у магглов, станет известно всем… А там и дядюшкин закон выйдет, и все сложат два и два. Как же всё невовремя случилось! – Я устал уже ощущать себя самым тупым учеником школы. Да я и вовсе ничего не понимаю вокруг. Ладно бы, правила какие-нибудь были, которые я мог бы прочитать и следовать им, так нет! Все что-то скрывают, недоговаривают, а потом смотрят так укоризненно, будто я пришёл в гости и в унитаз полез руки мыть! -       Отсутствие страха даёт слепоту ещё более сильную, чем его избыток, – я присел на корточки напротив Гарри, внимательно глядя на это маленькое чудовище. Он играл с боггартом и подбил на это сборную команду Гриффиндора и Слизерина. Он совсем недавно не умел толком читать, а теперь глотал одну книгу за другой и совы дважды в неделю приносили мальчику новые подарки от Тиберия, бесконечно счастливого за своего воспитанника. Странный, немного сумасшедший ребёнок, который до сих пор не мог разобраться в том, что происходит не только вокруг него, но и внутри, в маленькой изувеченной душе. Мне не стоило вмешиваться, Гилдерой Локхарт занимается лечением только одной души, сочувствует только одному человеку, но Гарри оказался неплохим ребёнком, и Джон был привязан к нему. И я не смог не влезть. – Послушайте и поверьте мне как человеку, который кое-что да повидал за свою жизнь: не бывает абсолютного бесстрашия, мистер Поттер. Все чего-то боятся! -       И вы? – спросил он, едва не хлюпая носом. -       И я. Это сложно, но я попытаюсь объяснить и надеюсь, что вы все поймёте и запомните – наши страхи являются порождением нашего же разума, но побеждаем мы их тоже с его помощью. Больше всего люди – и обычники, и маги – боятся неизвестности, темноты как физической, так и тьмы собственного понимания. Люди боятся того, что они не могут постичь, и поэтому заставляют себя двигаться вперёд, познавать и превозмогать, чтобы избавиться от этого ужасного чувства. Я понимаю, почему вы все полезли искать боггарта – вы хотели избавиться от мучающей вас неизвестности, но тем самым вы заставили бояться нас с профессором Флитвиком и Маркусом. Скажите мне, мистер Поттер, вы считаете нас троих слабыми и глупыми людьми? -       Нет! -       То-то и оно. Но мы боялись. И я откровенно признаюсь в этом страхе, потому что он позволил нам не остаться равнодушными и заставил отправиться на ваши поиски. Но заметьте, мистер Поттер – наличие страха не означает отсутствие разума. Я мог бы подойти к вашему декану и высказать профессору Макгонагалл свои опасения, и за вами пришла бы именно она. Не думаю, что вашей компании это пришлось бы по вкусу. Особенно слизеринцам! Разум, юноша – вот, что должно всегда оставаться незамутнённым. Если вы не хотите поддаваться своим страхам, которые, как я повторяю, вполне естественны, то не позволяйте им манипулировать вами и не отключайте собственные мозги, которые наверняка подсказывали вам сегодня, что ваша затея не очень уж и хороша! -       Это да, но ведь весело было! Особенно когда я в тётку Петунью плюнул! -       Вы дикарь, – вздохнул я. – Но ваш незамутнённый взгляд на происходящее искренне радует меня. Хоть какое-то разнообразие в нашем застоявшемся болоте! А теперь, все трое, берите руки в ноги и бегите в свою башню, иначе вы точно не успеете до отбоя!       Дети тут же сорвались с места и с топотом скрылись за поворотом. Я устало провёл по лицу ладонью, прикрыл глаза, пытаясь справиться с неприятным ощущением, охватившим меня – всё-таки мелкий паршивец был слишком похож на того глупого ребёнка, который девятнадцать лет назад ступил на порог Хогвартса! Хотя, стоит заметить, за своим внешним видом я следил куда тщательней, чем Гарри! -       Ты очень повзрослел за прошедшие годы, Гилдерой, – проговорил Флитвик тихим, неожиданно скрипучим голосом. И куда делся его привычный полуфальшивый писк? – Ты и раньше был неглуп, но теперь я вижу, каким стал один из моих самых выдающихся учеников. -       Выдающихся в какую сторону, Декан? – я не смог удержаться от едкости. – Я же помню, как вы грозились перекрасить мне волосы в рыжий цвет, если я не дам вам отдохнуть от моих прекрасных затей хотя бы одну неделю! -       Я не сказал, что ты был хорошим учеником, Гилдерой! – он оскалился, откровенно ехидничая надо мной. – А выдающимся называют даже Волдеморта. -       Ну, спасибо за сравнение! Учтите, чёрный – не мой цвет. -       Попробуй фуксию. Я перетерплю, а у остальных зубы раскрошатся. Неси террор красотой! Впрочем, чему я тебя учу… Ну, раз всё закончилось благополучно, предлагаю пропустить по стаканчику медовухи. -       Ничего не имею против, – признался я, ощущая, что вместо медовухи с удовольствием выпил бы полный стакан огневиски. А ведь мне ещё предстояло писать письмо Джону с пересказом подвига его подопечного Мальчика-Который-Доведёт-Меня-До-Инфаркта, и делать это на трезвую голову было никак нельзя. – Медовуха – это именно то, что скрасит нам с вами сегодняшний вечер. Тем более, что завтра суббота и нас не ждёт встреча с чудовищной гидрой по имени «студенты»! Декан, я к концу учебного года точно поседею! -       Какой оптимистичный прогноз… Ставлю пять галлеонов, что ты начнёшь подкрашивать волосы уже к Остаре!       Маркусу впаяли двадцать штрафных баллов за вторжение в Запретный коридор и отправили на отработки к Филчу до Йольских каникул. Глядя на многообещающую ухмылку Флинта, завхоз сразу начал сожалеть о назначении такого помощника. Видно, уже бывали преценденты. Вдобавок к этому, участвовавшая в поисковой экспедиции квиддичная команда сразу сообразила, что если лазали все, а наказали одного, то значит преподаватели обо всём знали и, как всегда, на всё наплевав, решили найти крайнего, заодно «разлучив» учащихся на разных факультетах кузенов. Очков лояльности это, разумеется, никому не прибавило. Поттера и его подельников тоже лишили десятка баллов за пропуск ужина, чем только усугубили уверенность в неправоте деканов и преподавателей. Меня с Флитвиком это не коснулось – мы же хорошие, мы за детьми в подземелья прибежали, нас любить за такой героизм надо и уважать! Так что, подсчитав сухой остаток и распределив моральные потери и приобретения, я остался доволен общим итогом этого «приключения».       В дополнение ко всему, Поттер умудрился каким-то образом добыть у третьекурсников Слизерина список литературы для написания эссе, которое я им задал, и всю субботу просидел в библиотеке, старательно вчитываясь в исследования о природе страха. Компанию ему составляли не только верная Данбар и не способная устоять перед новыми знаниями Грэйнджер, но и самый младший Уизли, Лонгботтом, плюс Малфой с Крэббом и Гойлом. Последние двое особенно страдали при виде книг, но старательно вчитывались в заумные тексты. Видимо, даже до Гойла, участвовавшего в изнасиловании боггарта, дошло, что эту тему стоить освоить хотя бы по верхам, не дожидаясь третьего курса. Дети были так увлечены, что даже не обратили внимание ни на преподавателей, то и дело совавших нос в библиотеку (включая меня), ни на Хагрида, зачем-то пришедшего в обитель знаний и едва не своротившего два стеллажа своей косматой тушей. А вот мне это показалось интересным и я, к своему изумлению, выяснил, что лесничий Хогвартса брал для чтения книги по выведению драконов.       Во время вечерних посиделок за стаканом с медовухой Флитвик выяснил, что меня начинает угнетать невозможность поддержания физической формы на должном уровне и посоветовал навестить лесника, чтобы получить разрешение на профилактические забеги по Запретному лесу. В принципе, я мог бы сунуть туда нос и так, но лучше было не нагнетать ситуацию и проявить хоть немного уважения. Так что, сложив всё вместе – книги про драконов, попытки познакомиться с Гарри, зуд в мышцах, не дающий мне спокойно спать, и маленькую преподавательскую зарплату, никак не перекрывающую мои убытки от потери заказов – я сумел через Флинта передать Поттеру просьбу принять приглашение лесника прийти на чай, но в качестве сопровождающих взять Данбар и… меня. Как человека, уже доказавшего свою способность защитить детей, разумеется. Должен же был я пользоваться своей специфической славой!       Так что воскресным пасмурным утром мы отправились к лачуге Хагрида, сопровождаемые внимательными взглядами вышедших проветриться учеников и некоторых преподавателей, старательно таращившихся на нас из окон школы. Снейп правда думал, что я не замечу его бледную физиономию?! Наивный… Я нарочито игнорировал его, всячески демонстрировал свою обиду за очередной вотум и уже всей школе было известно, что Северус меня жестоко обидел. Учитывая гуляющие слухи, настроения зельевару это не поднимало, а вот мне – очень! И это настроение было бы и вовсе безоблачным, если бы не женщины. Точнее – будущие женщины! Получив слишком много будоражащих событий за такое короткое время, юные дамы немного вышли за пределы разумного. Студентки сочувственно смотрели мне вслед, пытались подарить шоколад, от которого я всячески отбрыкивался, вкладывали в эссе по ЗОТИ записочки разнообразного слащавого содержания, пытались сорвать уроки расспросами о моей охотничьей карьере и буквально уничтожали мне нюх галлонами духов, которые выливали на себя. Кое-как, но мне удавалось сдерживать этот женский произвол, тем более что статус скорбящего страдальца пока ещё играл мне на руку, ограждая от излишних и настойчивых проявлений приязни, но долго это продолжаться не могло. У меня заканчивались нервы! Я-то привык общаться с публикой весьма короткое время, посвящая большую часть охоте, писательству и Джону, но в школе мой привычный распорядок оказался искажён настолько ужасным способом, что я начал подозревать дядюшку Корнелиуса не в желании держать руку на пульсе дел в Хогвартсе, а в попытке избавиться от меня! А ну как сорвусь и утоплюсь в Чёрном озере, избавив его влиятельную персону от столь провокационной родственной связи?! Впрочем, я отвлёкся.       Мы мило посидели в гостях у лесника – он мялся, заикался, чуть не опрокинул на меня чайник с кипятком, когда пытался угостить нас лесным сбором, а после едва не отравил каменными кексами, выпеченными, судя по всему, ещё до начала учебного года. При этом он старательно капал на мозги Гарри, раз за разом повторяя, что очень хорошо знал его родителей, что мальчик очень похож на отца, а глаза у него точь-в-точь как у мамы. Гарри злился, тихонько кипел, но благодаря стараниям Фэй держал себя в руках и не взбрыкивал. Он вёл себя как воспитанный молодой человек, не спрашивал ничего лишнего и было видно, что чаепитие в тесной, жаркой хибаре терпит лишь потому, что об этом его попросил я. Без него мне никак бы не удалось втереться в доверие к леснику! Меня же Хагрид особенно сильно стеснялся и, кажется, даже побаивался! Видно, бедняге, одичавшему в своих угодьях, не часто выпадало беседовать с кем-то, кто мылся каждый день, делал маникюр и приводил волосы в порядок с помощью расчёски и зелья для укладки, а не пятернёй и древесным соком. А то и вовсе соплями, или что там ещё застряло у него в космах… Через полчаса косноязычной болтовни лесника о том, как он изо всех сил дружил с отцом Гарри, мне удалось вклиниться и свернуть разговор в нужную сторону. К счастью, Хагрид не стал возражать против моих прогулок по Запретному лесу и даже немного расслабился, когда понял, что я знаю, чем различаются кентавр и единорог и что ни к одному из них подходить не стоит вовсе, неважно с какой стороны. Еще через полчаса мы, откланявшись, ушли. Мне ещё предстояла встреча в Гринготтсе со своим «связным», а это требовало тщательной подготовки! Например, мне нужно было уложить волосы и выпить успокоительное. От такого человека, как Грэй, можно было ожидать чего угодно! -       Ну, и зачем нужна была эта идиотская встреча с лесником? – бубнил Гарри, пиная мысами ботинок жухлую траву. – Мистер Локхарт, я же чуть не помер! Да и Фэй вон, нехорошо как-то! -       У Хагрида очень душно, – подтвердила девочка, пытаясь отдышаться после устроенной полувеликаном парилки. -       Во-первых, вы услышали много интересного, мистер Поттер, а, во-вторых, я получил разрешение на вторжение в чужую вотчину! -       Вы же преподаватель, вы и так можете в Запретный лес ходить! И что вас туда так тянет? Там же чудища всякие! -       Именно! Охота, разминка, свежий ветер… Всё, что нужно, чтобы не сойти с ума от скуки и не раскиснуть. Ещё немного, и я начну забывать, с какой стороны рукоять у баселарда! -       Ну так подошли бы к леснику сами, меня-то зачем тянуть надо было? А то он так и продолжит на чай зазывать. У меня, кажется, от его пойла несварение будет… – Гарри продолжил нудеть. -       Зайдите к мадам Помфри, она вас подлечит. И вообще, мистер Поттер… -       А давайте, вы будете звать меня Генри и на «ты», – не выдержал мальчик, которому этот вынужденный официоз, возникший между нами ради сохранения тайны о моём участии в его «переселении», уже надоел. Ему явно хотелось более открытого общения, как раньше. – Ну, когда мы не на уроках. А то я каждый раз, когда слышу «мистер Поттер», вздрагиваю. Так и кажется, что Снейп или Маккошка откуда-то вылезут. Они это так мерзко говорят… Будто я у них денег взял и не отдаю. Или в чай плюнул. -       Хорошо, Генри, – легко согласился я, радуясь тому, что контакт с мальчиком не терялся. Он был нужен Джону, был нужен дяде. Я находился в школе только ради них, так что меня не могла не радовать просьба Поттера! -       Мистер Локхарт, вот вы сказали, что Генри услышал много интересного, – начала Фэй, внимательно глядя на меня, будто подозревала в чём-то, – но, как мне кажется, лесник не поведал ничего важного, чего Генри бы и так не знал! -       Не скажите, мисс Данбар! – я усмехнулся, пытаясь скрыть начинающий пробуждаться азарт охотника. Хагрид оказался настоящим сокровищем для шпиона вроде меня. И что-то мне подсказывало, что об этом было известно далеко не мне одному, уж очень полувеликан был болтлив и наивен. – Во-первых, Хагрид сказал, что хорошо знал родителей Генри. Учитывая, что во время их обучения школе он уже был лесником, то способ познакомиться у них был только один! -       Думаете, они ходили тайком в Запретный лес? -       Разумеется! Как ты уже понял, Генри, твой отец в подростковом возрасте был тем ещё сорвиголовой. -       Не только он. Хагрид же ещё про Сириуса Блэка начал говорить, а потом осёкся. И посмотрел ещё так виновато… Нет, я знаю, что Блэк мой крёстный и что он сидит в Азкабане, потому что якобы предал моих родителей, но там столько всего непонятного, что мы с дядей Тиберием договорились, что я пока в это дело лезть не буду. Сложно, как логарифмы в математике! Надо будет его попросить поискать что-нибудь полезное в книгах, а то я в библиотеке сам боюсь смотреть - так и кажется, что мадам Пинс о каждом моём чихе всем докладывает. Меня вчера уже Маккошка допрашивала на тему того, зачем это я такие странные книги читаю и почему факультативно занимаюсь вместе со слизеринцами программой третьего курса. -       И что ты ей ответил? -       Ничего. Я убежал, – смущённо признался тот. – Она меня своими вопросами уже достала! На мои не отвечает, а сама докапывается. -       Она ваш декан. -       Да? Тогда почему нас позавчера пошли искать вы и Флитвик? – тут же взвился Гарри. – И в Самхейн всем плевать было. Если это типа игра такая, на выживание, то она какая-то странная. Сначала мне директор в уши дул о том, какой я важный и нужный, сказочку даже рассказал, а потом хрясь за шкирку – и вперёд. Я же с обычными людьми жил, я почти ничего о волшебном мире не знаю! Флинты меня учили, но я не очень умный и за два месяца много не выучил! – Данбар вдруг начала яростно дёргать Гарри за рукав тёплой мантии, но он не обратил на это внимание. Я постарался сделать вид, что ничего не замечаю. Мальчик, заболтавшись, «выдал» страшную тайну, о которой я, якобы, ничего не должен был знать. Ну-ну, посмотрим, во что это выльется! – Мистер Локхарт, я ж тут таких делов натворить мог по незнанию, аж самому страшно! Хорошо, что Фэй надо мной это, как его, шефство взяла, да и Драко иногда по мелочи подсказывает. Ну, и тётя с дядей, и Маркус. И Джон… – со страдальческим придыханием закончил Гарри. – Я ж без них совсем пропал бы. А без Джона – в прямом смысле. Ну, я же глупый немного. Легко ведь в доверие втереться, да? Вот что стоило Маккошке честно ответить на мой вопрос? Я ведь у неё наедине спросил, кто меня к Дурслям засунул, а она глаза вытаращила, сняла два балла за «неуместные» вопросы и прогнала. И директор тоже… -       Вы спрашивали об этом у Дамблдора? -       Ага! Наткнулся на него, когда к Маркусу как-то шёл, ну и спросил. А чего возможность терять, когда я ещё его наедине выловлю. Он ведь вроде как Великий Светлый Чародей, должен многое знать! А он только повздыхал и спросил, не скучаю ли я по ним. Ну, по Дурслям. А я и ответил, что я их терпеть не могу и это… много ещё чего сказал. Ну, про чулан и… Фэй, да чего ты меня дёргаешь?! -       Замолчи! – прошипела девочка. -       Почему? -       Потому что ты говоришь то, что мне знать не следует, Генри. Как и из рассказа Хагрида, я могу сделать из оброненных тобой оговорок много интересных выводов. Например, что после смерти родителей ты, почему-то, жил с магглами, которые крайне плохо с тобой обращались. Ты ничего не знал о волшебном мире, а потом, совсем недавно, ты каким-то образом попал в беду, а случайно оказавшийся рядом с вами Джон Долиш спас тебя, наверняка опознал, после чего тызагадочным способом переселился из семьи Дурслей к Флинтам. Всё так? -       Ага! Но ведь… Ой, точно, дядя Тиберий просил же меня молчать! И Джон… – Гарри замер. До него дошло, что он только что провалил конспирацию и легенду, согласно которой я никоим образом не был причастен к интригам Фаджа, переселению Поттера из чулана в коттедж Флинтов, и вообще просто мимо проходил, а значит мне нельзя доверять и рассказывать подобные вещи. Мальчик хлюпнул носом, готовясь зареветь, но лишь сжал кулаки и дрожащим голосом прошипел: – Вот я тупой! -       Скорее – несколько неосмотрительный. Давай договоримся, Генри… В качестве ответной любезности за то, что ты обеспечил мне знакомство с лесником, я обещаю никому не рассказывать эту историю без твоего на то разрешения. -       А так можно? -       Нужно! – едва не выкрикнула Фэй. – Генри, нельзя же быть таким доверчивым. Ты же совсем не знаешь мистера Локхарта! – она вскинула на меня взгляд и уверенно произнесла: – Простите, но вы сами понимаете, что Генри не может доверять никому! Мало ли что он вам книжку о себе разрешил написать! Вы-то напишите… Или кому ещё расскажете!       А вот это уже было плохо. Если Данбар запишет меня в число потенциальных врагов Поттера, то мне несдобровать. Мало того, что у этих детей голова работает ещё более нестандартно, чем у меня в их возрасте, так ещё и рыжая защитница, готовая сунуться за Поттером хоть к троллю, хоть к леснику, происходит из древней семьи, живущей по едва ли не средневековым законам. Убрать того, кто слишком много знает, для Данбаров так же просто, как для меня сменить камзол! Нет уж, если надо поиграть в благородство ради сохранения своей шкуры, то я это сделаю. -       Я вас полностью поддерживаю, мисс Данбар, – я прервал начавшую паниковать девочку и, вынув волшебную палочку так, чтобы её видели только мы трое, произнёс: – Я обещаю, что сохраню эту и другие тайны Генри Поттера в ответ на его искренность, но оставляю за собой право раскрыть их Джону Долишу, как человеку, которому Генри Поттер доверяет безоговорочно и безмерно.        На кончике палочки вспыхнул светлячок, сигнализируя о том, что магия приняла мои слова к сведению и мне теперь некуда деваться. С другой стороны, я и так выполнял озвученное мной ранее обещание, разве что теперь оно подкреплялось не доверием, а магией. -       М-м-мистер Локхарт, – Гарри, кажется, был готов прямо на месте броситься мне на шею и расцеловать. Я не пообещал ничего важного, а он уже начал относиться ко мне ещё лучше, чем раньше. Нет, у этого ребёнка точно не всё в порядке с психикой. -       Держи себя в руках. Мы уже почти дошли до входа в школу и поэтому времени для того, чтобы ты мог вернуться к словам Хагрида, осталось совсем немного. Не знаю, когда нам ещё выдастся возможность так спокойно поговорить. -       Блэк – это раз, – тут же выпалил мальчик, сумев взять себя в руки. – Два… Точно! Лесник упомянул, что видел меня совсем маленьким! В гадских книжках написано, что мама с папой прятались от Смертеморды, а значит Хагрид или каким-то образом их навещал, что очень глупо, или… или он видел меня после того, как маму с папой убили! И он знает, кто засунул меня к Дурслям и почему! Вот, блин! Придётся ещё раз встречаться с этим страхолюдным дядькой, чтобы всё выяснить! А можно, я вас снова позову с собой? -       Можно. Но предупреждай заранее, чтобы я успел скорректировать планы на выходные. Мне самому интересно!       Выпускать Гарри из поля зрения было никак нельзя. Мало ли на ком ещё он решит поэкспериментировать и кого вовлечёт в свои затеи. Оправдывайся потом… -       Вот и хорошо! А ещё я видел у Хагрида под навесом мотоцикл… Он слишком маленький для него, интересно, зачем ему он? Не катается же такой здоровый дядька на нём по грядкам. -       Отличное наблюдение, Генри. А теперь… – я кивнул на профессора Макгонагалл, которая с видом настоятельницы монастыря ожидала нас перед дверьми школы. -       Мистер Поттер, мисс Данбар! Позвольте узнать, где вы были? А вы, Локхарт… – кажется, её донельзя взбесил факт того, что я куда-то уводил детей, посреди белого дня и у всех на глазах. Мордред неблагой, да что она обо мне думает?! -       Мы ходили в гости к Хагриду, он меня давно звал, – тут же зачастил Гарри. – Но меня учили не ходить к незнакомым людям в одиночку, мало ли что, вот я и пошёл с теми, кто сможет меня защитить. -       Защитить от чего?! – возмутилась декан Гриффиндора, тут же переключаясь с моей сомнительной фигуры на персону лесника. -       Профессор, – негромко проговорил я, поднимаясь к ней. – Вы опять устраиваете скандал при учениках? -       Следите за своими словами, Локхарт! Вот уж от вас-то я такого не ожидала. -       Какого – «такого»? Или для вас уже даже Хагрид является неподходящей компанией? – я фыркнул, не желая слушать бредни старой кошки, распахнул дверь и жестом пригласил детей входить внутрь. До обеда оставалось всего сорок минут, им требовалось привести себя в порядок, да и мне следовало подготовиться перед встречей с Грэем в Гринготтсе. – В десяти шагах от вас идентичные мистеры Уизли кормят своего брата какой-то… О! Самый младший Уизли уже блюёт жёлтыми перьями, будто кот, съевший канарейку. Вы действительно продолжите обращать внимание на меня, но не на них? -       Ах вы… Я ещё разберусь с вашим произволом! – вспыхнула эта… ведьма, и поспешила к ученикам своего факультета, которые устроили испытание придуманной ими отравы прямо на глазах у своего декана. Пользуясь тем, что Макгонагалл оставила нас в покое, я зашёл вместе с детьми в холл, избавил от грязи нашу обувь, поймал благодарный взгляд Филча и уже было собрался спешить к себе, чтобы сменить мантию, но увидел, как нам навстречу несётся Снейп. -       Вот, блин! – выругался Гарри. -       Ага, – поддержала его Данбар. Я вздохнул и, не желая тратить время на неугомонного зельевара, яростно пытающегося выкинуть меня из школы, громко и во всеуслышанье заявил: -       Северус, не при детях! Что бы ты не хотел мне сказать, пусть это останется между нами! Не смей втягивать их в наши отношения. -       У меня нет с вами отношений! – тут же пошёл на попятную человек, не привыкший встречать отпор подобным извращённым способом. -       Да, и это только твоя вина! – гордо, но с ноткой обиды бросил ему я и, взяв детей за руки, повёл их в сторону лестницы.  Гарри тихо хрюкал, Фэй старательно держала маску напуганной пай-девочки. Когда мы подошли к лестнице, я легонько подтолкнул их в сторону ступенек: – А ну, живо к себе и, пожалуйста, не смейте затевать очередное издевательство над школьной нечистью хотя бы до моего возвращения. Я не хочу пропускать ничего интересного! -       Да, сэр! – радостно ответил Гарри и, схватив подружку, побежал прочь. Мне даже стало завидно – у него были старшие товарищи, готовые прийти на помощь, рядом находилась красивая девочка, для которой он был почему-то важен. А у меня… Что ж, меня тоже ждала красивая милая девочка, и я имел в виду отнюдь не фальшивую мадам Равиаль!       Встреча в Гринготтсе была назначена на четыре часа вечера, и у меня было достаточно времени для того, чтобы встретиться с лучшей женщиной в своей жизни. С Люччи...