Жизнь с чистого листа

      Когда я пришла в себя, меня куда-то несли. Было ощущение тряски, но так тепло… давно я не чувствовала такого. Я некоторое время прислушивалась к своим ощущениям. Поняла, что на мне много бинтов, а также я во что-то укутана.       Полежав в тишине ещё минут 5, я всё же открыла глаза. Все четыре человека, которых я увидела, были в масках и молча бежали по деревьям. Я перевела взгляд на того, кто нёс меня, парень с пепельными волосами, он вытащил меня оттуда.       — Ты уже проснулась? Как себя чувствуешь? — Неожиданно сказал этот парень.       — Кто вы? — С подозрением спросила я и поняла, что голос мой слишком хриплый.       — Мы шиноби Конохи. Не волнуйся, боли не приченим. — Коротко и сухо ответил он и продолжил бежать дальше. В ушах свистел ветер, он же и трепал мои волосы. Я не знаю какое время суток было тогда, когда меня нашли, но предполагала, что ближе к вечеру, сейчас же, учитывая, где находится солнце, время близится к полудню.       — Зачем я вам?       — Деревня будет твоим новым домом.       Кто же эти люди? Мама рассказывала мне про скрытые деревни шиноби. Знала я и то, что мой отец из Конохи. Но шиноби же не носят маски.       Я решила молчать, да и зачем мне с ними говорить? Вряд ли мне ответят на мои детские вопросы. И разговаривать как-то совсем не хотелось. Я вспомнила Исао, его смерть, то, как он просил меня жить. Вспомнила, что погиб он по моей вине. И вспомнила боль и жжение в глазах. Интересно, почему так? Это не впервые. Но толку думать о глазах не было, я не узнаю об этом ничего. А вот вспоминать все разговоры с Исао за прошедший год было больно. Но я продолжала капать себе на мозг и сердце всеми этими воспоминаниями, которые не давали скинуть во мраке того подвала. Его искренняя улыбка и надежда на спасение.       Я не заметила того, что прошло уже более шести часов и шиноби решили остановиться на привал. Пока они разводили костёр, готовили небольшой походный ужин, я сидела, привалившись спиной к дереву и осматривалась. Мы были на небольшой поляке посреди леса, пение птиц начинало стихать, а холод подступать. Я услышала, что какая-то ветка хрустнула справа от меня в глубине леса и настороженно приподнялась, повернув туда голову. Шиноби удивлялись моему молчанию и спокойному выражению лица, а когда увидели, что я приподнялась, удивились ещё больше, но напряглись и повернулись туда же. Из леса к нам выбежали три маленьких рыже-коричневых зверька. Это были ласки, которые стремительно побежали ко мне. Не успела я опомниться, как эти маленькие наглые зверушки забрались на меня. Одна угостилась у меня на голове, другая на ногах, а третья обмотала шею, как шарфик. Я сидела, боясь пошевелиться, и удивлённо хлопала глазами. Шиноби посидели в напряжённой тишине около минуты, а после переглянулись. Двое спрятали смешки за кашлем, тот, что нёс меня проигнорировал, а четвёртый, что выглядел меньше всех с чёрными кучерявыми волосами залился хохотом.       — Я смотрю ты неразговорчива особо, и животные тебя любят. Хотя о последнем, видимо и сама не знала, — просмеявшись, сказал этот мальчик. По голосу я поняла, что ему не больше 15 лет.       Я посмотрела на него диким взглядом, не желая разговаривать. Вот только их это не остановило и меня попросили подойти к одному из них для перевозки ран. Я с нехотью и осторожностью подошла к крупному и мускулистому мужчине с русыми короткими волосами после того, как сняла с себя тех маленьких пушистых зверьков.       — Как тебя зовут? — подал голос тот, что только что закончил с перевязкой моих ран. А я шарахнулась от него в сторону и встала за пепельноволосым, что пару минут назад подошёл к нам. Я хоть и понимала, что никому доверять нельзя, но знаю, что они мне не причинять никакого вреда, а мозг на подсознательном уровне воспринимал, как безопасное место, только рядом с тем человеком, который меня вытащил из того ада.       — Похоже, ты ей понравился, капитан! — Со смехом отозвался мальчик. — Ты так и не сказала как тебя зовут.       — Курушими… — тихо произнесла я, но меня все услышали. Даже если шиноби удивились, то не показали это действиями.       После мы поужинали. Мне дали грибы, какой-то суп и воду. Не скажу, что было вкусно, но это лучше, чем то, что я ела последний год. А после эти люди решили позадавать вопросы.       — Ты помнишь своих родителей? — Спросил попугай (маска попугая). Этот человек был худощав, а форма немного отличалась от остальных, она была более закрытой. Голос скрипучий, будто говорят жуки, но не противный.       — Да, — по тому, как они переглянулись, я поняла, что от меня ожидали более развёрнутого ответа.       — Как ты оказалась в том месте? И знаешь ли свою фамилию? — Подал голос мальчик в маске ворона.       Я задумалась. Фамилия? Если мама говорила, что она была последней из клана и не знала, какие будут последствия, если она заявится в какую-то скрытую деревню, то сейчас последняя из клана я, хоть и не чистокровная. Значит лучше промолчать.       — Фамилию не знаю. Год назад на нашу деревню напали. Маму убили, она закрыла меня собой, а меня забрали.       — А отец где? — Этот вопрос был от пепельноволосого.       — Погиб полтора года назад. — Шиноби замолчали.       После длительной паузы моё любопытство всё же взяло верх над нелюдимостью:       — Почему вы в масках? Если я не ошибаюсь, то шиноби ходят без них, но с протекторами своих деревень.       — Какой умный ребёнок, — ворон хлопнул в ладоши и засмеялся. — Правильно, обычные ниндзя не носят маски. Но мы из АНБУ — это спец. отряд, в который попадает не каждый. Мы выполняем миссии в масках, чтобы о наших личностях никто не узнал.       Я кивнула и стала обдумывать сказанное. Значит, этот пепельноволосый и правда силён, ну и этот болтливый мальчишка. Интересно, он и правда такой болтливый или просто пытается разговорить меня? Просто остальные, как я поняла, не сильно разговорчивые.       Через какое-то время мне постелили чей-то плащ и сказали ложиться спать, так как завтра на рассвете мы выдвигаемся. ^^^       За всю ночь я так и не смогла уснуть. Я слышала и видела, как шиноби менялись на дозора, но я всё равно чувствовала напряжение и не могла заснуть.       Я смотрела на небо. Оно было прекрасно. Чистое тёмно-синее небо, как бездна, а звёзды, как маленькие светлячки, рассыпались по нему. Какие-то ярче, а какие-то более тусклый, какие-то дальше, а какие-то ближе. Небо завораживало, тянуло к себе, казалось, что бескрайнее звёздное небо — это верность. Но ничего не бывает вечно, как и ночи.       Ночь подходила к концу, начинало светать, птицы ещё не пели, а шиноби уже готовятся дальше идти в путь.       — Ты не спала. — Больше утвердил, чем спросил ворон. — Хочешь я тебя понесу?       — Мне всё равно, — ответила я, вставая. И подошла к их пепельноволосому капитану, чтобы узнать, кто меня понесёт.       Мальчишка скис, думая, что мои слова и желания отличаются, а капитан в маске лиса подхватил меня на руки, посмеиваясь. Я не стала спорить Дальше думала о том, что меня ждёт в Конохагокуре но Сато. Увижусь ли я с этими людьми снова? Найду ли я себе друзей? Смогу ли снова доверять людям и не бояться их потерять? Думаю, что смогу, но для этого нужно время и что-то сделать. А что сделать, чтобы не потерять дорогих людей, которых я хочу найти? Стать сильнее. Я стану сильнее, чтобы защитить их, чтобы защитить деревню, которая станет мне новым домом и новой жизнью. Стать сильнее. Я стану сильнее, чтобы дети больше не знали, что такое терять близких, что такое война и боль, чтобы они жили беззаботно даже на границе. Да, я до сих пор не хочу быть шиноби, потому что где шиноби - там убийства, но тогда я не смогу защитить тех, кто станет мне дорог. Ведь, либо ты убьёшь, либо убьют тебя. А если вообще ни к кому не привязываться? Но как тогда жить? Мама говорила, что у человека всегда должен быть кто-то, иначе это будет обычное существование. Да и мне всё равно придётся стать шиноби, если я хочу отплатить деревне за то, что приняла меня. А и правда. Примут ли меня? Останусь ли я спокойно жить?       — Что со мной будет? — Решила поинтересоваться я.       — Скорее всего тебя отдадут в приют, так как ты ещё маленькая, чтобы жить самостоятельно, — ответил лис.       — А смогу ли я стать шиноби?       — Да, вероятно, у тебя даже не будет выбора. В 7 поступишь в Академию и тебе дадут квартиру в общежитии.       Я кивнула и опустила голову. Хотела снова поразмышлять о том, что меня ждёт и обрисовать все свои перспективы, но усталость взяла своё, да и чувство безопасности рядом с пепельноволосым возрастало в несколько раз. Я, уткнувшись своему спасителю в грудь, укуталась в плащ, который был на мне, и уснула.       — М? — заинтересованно опустил на меня голову капитан, так как от меня не последовало ответа, но я этого не заметила, потому что уже спала. ^^^       Проснулась я ближе к обеду под каким-то деревом. Видимо, снова решили сделать остановку. И скорее всего причина этой остановки я.       Вокруг пели птицы. Я слышала, как где-то носятся белки. Свет от лучей солнца падал сквозь ветви деревьев на поляну, и это зрелище было завораживающее. Свет, словно вуаль, ложился на траву, а зелень приобретала неимоверно красивое золотистое свечение.       Когда шиноби заметили, что я открыла глаза, мне вручили миску с кашей. Пока я ела, решила задать ещё несколько вопросов, к этим людям я вроде как немного привыкла:       — Извините, — тихо начала я, но меня услышали, — а вот ниндзя, которые только выпустились из Академии и те, кто старше, выполняют одни и те же задания? Просто если так, то разве это равнозначно? Или есть какие-то ранги?       — Нет, все выполняют разные миссии. Когда выпускаются из Академии, становятся генинами и выполняют миссии D-ранга. Каждой команде генинов предоставляется свой наставник. Через какое-то время они начинают выполнять задания C-ранга, они уже сложнее. Чтобы выполнять миссии более сложного ранга, такие как B или A, нужно сдать экзамен сначала на чуунина, а после и джонина. — Ответил мне лис.       — Понятно, — задумчиво кивнула я, — А во сколько лет становятся генинами?       — Раньше, из-за войн, могли выпуститься из Академии и в 7 лет, и в 8. До этого и принимали в Академию раньше, лет в 5. Но сейчас более менее мирное время, поэтому досрочный выпуск из Академии запрещён. Учатся с 7 до 13 лет. — Продолжил отвечать на мои вопросы пепельноволосый. — Ладно, всё остальное узнаешь в деревне, а сейчас пора выдвигаться, чтобы до заката прибыть в Коноху. ^^^       Как и планировали, мы добрались до Конохи ближе к закату. Это было просто захватывающее зрелище. Огромные ворота были открыты, заходящее солнце освещало своим тёплым светом деревню и скалу с ликами Хокаге. Эти лица было видно даже с конца деревни.       Пока мы передвигались по крышам, я крутила головой, пытаясь рассмотреть деревню и людей. Я поняла, что рада, что мы передвигаемся по крышам, так как в толпу мне заходить страшно.       Пепельноволосый оставил меня с вороном около госпиталя, а сам с остальными членами команды куда-то ушли.       В госпитале меня осматривали и лечили долго. Осмотр провели полный. Девушка водила над моим телом светящейся ладонью и смотрела на меня с жалостью. Этот взгляд меня разражал.       После того, как она закончила что-то писать, позвала мальчишку, ждущего за дверью.       — Я вылечила, что смогла. Но некоторые шрамы остануться, — я вспомнила про «цветок молнии» на левом плече и шрам на правой брови, возможно есть ещё где-то, но мне как-то всё рпвно. А девушка продолжила уже с явной жалостью в голосе, из-за чего мне захотелось заткнуть себе уши, а ей рот. — Я не знаю, что произошло, но тебе повезло, что раны не затронули матку, иначе последствия были бы ужасны.       Ворон был шокирован тем, сколько ранений у меня было и что всё настолько серьёзно, но заметил жалость в голосе медика и мою раздражонность. Поэтому, поблаодарив девушку, он забрал папку и меня.       –Хочешь что-нибудь сладенького? — Пока мы куда-то шли, предложил ворон.       Я пожала плечами, а мальчишка достал из сумки несколько конфет.       — А куда мы идёт? — Всё-таки решила спросить я.       — Хокаге просил зайти с тобой к нему после осмотра. Может ты заберёшь ко мне на спину и мы доберёмся быстрее?       Я снова пожала плечами, но всё же забралась к нему на спину. Мы пробрались к раскрытому окну и оказались в длинном светлом коридоре.       Ворон поставил меня на ноги и постучал в дверь. Когда мы услышали разрешение войти, то он открыл дверь и пропустил меня вовнутрь первой. Передо мной открылся вид на просторный кабинет, посередине стоял письменный стол с огромными стопками бумаг и свитков. Вдоль правой стены разместился шкаф с какими-то свитками и папками, а на левой стене были портреты всех четырёх Хокаге. Но больше всего меня заинтересовали окна, а точнее вид, который открывался, если посмотреть в них. Несмотря на приближение ночи, улицы были оживлены. Столько людей я в жизни не видела, это одновременно и захватывало, и страшило. Дома были необычными. Не знаю, почему я так решила, но мне они кажутся странными, но такими манящими. Наблюдая за оживлёнными улицами, за этой атмосферой вокруг деревне, мне было так спокойно. И я поняла, что Коноха точно станет мне новым домом.       Пока я осматривалась, мальчик, который привёл меня сюда, уже отдал Хокаге папку, что забрал в госпитале.       — Ты Курашими-чан, так ведь? — подал голос Хокаге, после быстрого прочтения папки. Я перевела на него взгляд. Это был худой делушка с небольшой бородой и добрыми глазами. Я кивнула ему. — Меня зовут Хирузен Сарутоби и я Хокаге этой деревни. Можешь ли рассказать немного о себе? Кто твои родители?       — Мм… Родители погибли. Отец начинал меня тренировать. Маму звали Ариса, а папу вроде Нитору. Я слышала пару раз как мама его так называла. Мне 5 исполнилось 20 мая.       – Ты же из клана Каминари? – Поинтересовался Третий. Я прищуртлась, понимая, что скрыть эту информацию не получится, он и так это уже понял.       – Мама была из этого клана, но папа нет. Фамилию отца я не знаю, – всё же призналась я, отвечая очень тихо. – Извините за вопрос, но какая сейчас дата?       — Сегодня 16 июня, ‐ улыбнулся мне Третий. — Скажи, тебе здесь понравилось? Я буду рад, если это место станет твоим домом и ты найдёшь себе друзей.       – Да, мне тут нравится. А смогу ли я поступить в Академию?       Дедушка добродушно засмеялся и кивнул мне:       — Да, через два года ты получишь свою квартиру в общежитии и поступишь в Академию Шиноби вместе с остальными детьми твоего возраста. А пока что ты будешь жить в приюте. Шисуи-кун, проводи Курушими-чан до приюта и передай вот эти бумаги Сатоми-сан, — Хокаге протянул Шисуи какие-то документы.       Тем временем Шисуи кивнул, снял маску ворона, повесил её себе на пояс и взял бумаги. Я удивлённо распахнула глаза, так как весь путь до деревне и даже в госпитале он её не снимал. На меня смотрел подросток, его глаза были чёрными, как ночь, с милыми ресничками, а взгляд добрый, со смешинками. Повязка на лбу со знаком листа, подвязывала кучерявые чёрные волосы.       — Ну, приятно познакомиться, — улыбнулся он мне, беря на руки и прощаясь с Хокаге.       Приют мне не понравился. Он состоял из трёх корпусов, главное здание было трёхэтажным, предполагаю, что там и находятся кабинеты начальства и столовая. Также два двухэтажных с закруглёнными углами здания стояли по бокам, возможно, в них живут дети постарше. Двор был большой, много зелени, детская площадка. Но мне не понравилась именно атмосфера, витающая вокруг.       Когда мы вошли в главное здание, то я тут же съёжилась и продвинулась ближе к Шисуи. Было слишком шумно, и если я говорю слишком, то это и прада слишком. Слишком людно, слишком громко, слишком наигранно. Слишком. К нам подошла женщина лет 40 с фальшивой улыбкой и презрительно оглядела меня. А я стояла за Шисуи и с вопросом и толикой страха смотрела на неё.       — Фи! Никаких манер! — Всеинула подбородок женщина, — А ну, иди сюда, малышка, — слишком фальшиво ласково произнесла она и схватила меня за руку.       Я покосилась на мальчишку, что привёл меня сюда с сомнением и отчаянием. Он сочувственно и виновато посмотрел на меня и передал документы от Хокаге этой женщины. Значит это Сатоми-сан. Он мне уже не нравится.       — Шисуи… — робко начала я, — А мы ещё увидимся?       — Конечно! — Он лучезарно улыбнулся и потрепал мои волосы, — не скучай! Я может, и капитана притащу.       Я бы долго смотрела ему вслед, если бы эта женщина не потащила меня по всему приюту показывать, где тут что и где мне спать.       Чувствую, будет «весело».