Гоблин. Монстр или...

      Всю живность на ферме — несколько коз и пучок кур — по моему приказу грохнули мгновенно, чтобы любой желающий гобс прямо в процессе развесёлого грабежа мог мясца пожевать или косточку поглодать. Вот только заботился я не о животах коротконогих подопечных, а о психическом состоянии пленной троицы. Не мог ведь в открытую крикнуть своим: «Трупы ни жрать, тупни!..» — братцы не поймут юмора. Как это: гоблину и не есть человечины? Но если они начнут хрустеть мёртвым мужем перепуганной вусмерть милфы, то поговорить с ней не выйдет. А на неё у меня имелись кое-какие планы помимо деторождения.       Пронырливая мелюзга гребла вообще всё, что к полу не приколочено, иногда приволакивая на утоптанный пятачок земли перед домами откровенный мусор. Понимающему челов… то есть гоблину стоило лишь направить этот вороватый энтузиазм в нужное русло и пожинать плоды. Что я и сделал, «подсказал» им — иносказательно приказал — собирать сперва оружие и всё, что можно съесть. Чем чёрт не шутит — вдруг найдется какой-нибудь пеммикан или типа того? Запасы, как известно, карман не тянут и в жоп… В общем, не лишние никогда.       Затем я намекнул, что пещерка-то наша совсем никудышная и таким храбрым воинам, как мы, надо бы жильё под стать рангу. В общем, велел тащить заступы, кирки, лопаты, топоры, верёвки, вёдра и прочую сугубо работную утварь, если такая найдется. Гоблины в клептоманском порыве и в самом деле принялись волочь инструменты, хотя раньше почти не интересовались ими. Их бы энтузиазм, да в нужное русло…       В последнюю очередь — под отчёт, сцуки зелёные! — ко мне сносили найденное бухло. Кое-кто — из самых башковитых — успевал тайком по дороге отхлебнуть из бутылок, что отражалось на осоловелых сморщенных физиономиях. Но то были неизбежные «потери», приходилось мириться с таким и спускать с рук эти шалости. Сам же я демонстративно к выпивке не прикасался, при случае повторяя, что вся она — для «славных парней» гобсов. Заодно попутно намекал, что того, кто вздумает надурить парней и в одно рыло нажрётся до свинского состояния прямо на хуторе, новый ваивода разрешает отбуцкать ногами до полусмерти. Можно даже прям до смерти, но только разок. Угроза, разумеется, так себе — из гоблинов азарт аж брызгал, выжимать можно по капелькам, им сейчас и сам чёрт не брат. Но желание грабить, грабить и грабить всецело завладело мозгами братишек и они пока подчинялись.       Когда всё, что можно, оказалось притараканено на «лобное» место перед домами, наша удалая разбойничья ватага засобиралась домой, в сырую пещеру. Не сказать, что трусливо сбегали с места побоища, но вдруг кто-то случайно заглянет на веселье, а мы — уставшие? В общем, рыдающих пленниц нагрузили НАШИМ скарбом, навсегда одолженным в их же доме, сами нагрузились по самое не балуй и засеменили прочь. Девчонок и их мамашу гнали на пинках, задорно нахлёстывая по тугим жопкам под юбками, но тут уж дамочкам придётся терпеть — возбужденные гоблины могли осечься на любом запрете. Я хотел бы им помочь, но природа зеленушек, в том числе и моё собственное тело нещадно бунтовали и грозились пойти в разнос при одном намеке на хотя бы человеческое отношение. Более того, сама мысль отдать часть награбленного девушкам и вернуть их в разоренный хутор вводила меня-гоблина в неописуемую ярость и что-то сомневаюсь, что оставшиеся одиннадцать вчерашних голодранцев поддержат столь высокодуховный порыв. И из этой ситуации я видел только два выхода: оставить всё как есть, или пойти наперекор самой идеи власти и вырезать собственное племя подчистую, пока они дрыхнут после пьянки. К сожалению второй вариант оставит меня слабым немощным гоблином в этом жестоком мире, в то время как первый делает по сути тоже самое, но с прослойкой в виде гоблинского мяса. Похоже я тот еще трус, если боюсь стать изгоем не только для людей, но даже отмороженных насильников-канибалов гоблинов.

* * *

      В пещере награбленный скарб вместе с пленницами перекочевал прямо на «склад», за корявые двери, свитые из толстых прутьев. А весь алкоголь, какой отыскался на ферме, вместе с козьим мясом торжественно вывалили в центр «милого» дома».       — Бухай, парни!.. — как можно более грозно гаркнул я, потрясая серпом над головой.       Получается так, что почти пропищал — чёртова физиология — но братцы запал подхватили и радостно заверещали в ответ, налетая на выпивку.       — Ваивода патрахаит самачек, сделаит новых парней! — снова гаркнул я.       — Ваивода!.. Ваивода!.. — пищали зеленомордые.       — Ты и ты, — я ткнул пальцем в самых крепких зеленушек из оставшихся. — Усех парней набухать, ясна, тупни?       — Ваивода!.. — брызгая пеной, ревело довольное племя.       Даже дилетанту понятно, что нажираться до синих соплей после «мокрухи» — не самый умный поступок. Но у нас всё же имелся кое-какой запас по времени: пока пограбленный хутор найдут, пока разберутся что к чему и кто виноват, пока наберут и вышлют группу на поиски плененных сам… то есть, женщин, гобсы успеют протрезветь. Бухла всё равно больше нет, только то, что украсть умудрились в налёте. А мне кровь из носу нужно их хоть чем-то занять в ближайшее время, лишь бы недоросли не совались под руку. Сумею ли я разговорить женщин, пока братцы будут бухать, зависит представление о хотя бы примерных временных рамках, а то вдруг тут магия настолько развита, что уже через пару дней по наши головы вышлют профессиональных истребителей зеленой заразы? Или наоборот, известие об уничтожении хутора дойдет до господина только через пару недель, а он в пьяном угаре лишь отмахнется, мол бабы еще нарожают? Это всё конечно лютые крайности, а правда где-то посредине, но хоты бы примерные временные рамки, я знать обязан.       Оставив малышню набухиваться и по-отечески подсказав, что крутые парни не закусывают, я поспешил на склад. Закрыл за собой щелястую дверь, сквозь которую не то что подглядывать — руку просунуть можно. «Заперся» не из стыда, а чтобы хоть немного расположить к себе пленниц: такими путями завоёвывать доверие у них, бледных от ужаса, достойно наитупейшего из всех гобсов, но мне каждая монетка в кассу, всё пригодится.       Дородная мамаша кинулась защищать дочерей погодок, как только я показался. Заслонила их своим телом, шаря паникующим взглядом по округе — от страха колотится, но соображает. В пещерном отнорке, подсвеченном одним тусклым факелом в моей руке, действительно хватало всякого мусорного барахла, которое сгодится, чтобы даже сисястая пышка не на удачу запорола одного гоблина насмерть. Но женщина определённо боялась, что если вытворит нечто подобное, что в закуток заявится не один коротышка, а уже все скопом. И как бы печально это не звучало, но она была полностью права. Оставшейся части племени с лихвой хватит чтобы их поймать и пустить по кругу, только с ними уже не будет умного, ну по крайней мере смею надеяться, батьки, что одернет олухов, дабы не «портили товар»… По крайней мере слишком сильно.       «Отлично», — пришла на ум мысль. — «Обмочиться от страха готова, но голова всё ещё соображает. Так будет куда проще…»       — Ты меня понимаешь? — спросил я, поднимая свободную руку и потирая челюсть. — Этот грёбаный говор — аж скулы сводит…       Женщина вытаращилась на меня в полном недоумении, а спустя миг покивала головой.       — Хорошо, если понимаешь… — добродушно усмехнулся я.              Перестарался немного. «Добродушный» гоблинский оскал выглядел весьма угрожающе для перепуганной женщины — она ещё теснее обняла сдавленно рыдающих дочек.

Бросок Воли КС 10: 14-5(модификатор) = 9 неудача.

      Я мазнул по ним взглядом. Мамуля у них хотя и не первой свежести — конкретно милфа — но всё ещё собой хороша. Где надо — мясиста, где нужно — стройна. Аж слюни текут и член оживает… И дочки её, тоже красавицы. Не успели ещё нагулять титьки как у мамани, но и без них они хороши. В том подобии штанов, что удалось соорудить «обрезав всё лишнее» и плотно намотав на тело, дабы не спадало, стало ощутимо тесно. Настолько, что не заметить этого не смог бы даже слепой. И заметившая это мать стала только бледнее, прекрасно осознавая что это может значить. Пытаясь хоть как-то сдержать безумные порывы тщедушного гоблинского тела я до крови прокусил губы, но это сделало только хуже. Кровь попавшая на язык окончательно сорвала разум с нарезки и не помогло даже убеждение, что она уже в моей власти и всё такое, ведь как же, если самка уже моя, значит гоблин должен её объездить! Это чертов закон природы и острозубого племени зеленых гамадрилов. Единственное моё, с позволения сказать достижение, это то, что я смог остановить порыв на одной лишь милфе, мол остальные еще понадобятся для допроса, а потом да, тоже твои.       Тётка всё поняла, попыталась меня оттолкнуть, даже сквозь страх брезгуя тесным контактом. Я утер с губ голодные слюни, поглядывая на сочную мамку и демонстрируя набухающий член.       — Когда я выйду отсюда, от меня должно вкусно пахнуть мокрой пиздой. Понимаешь? А иначе гоблины усомнятся во мне, как в вожде… Ну? Они или я?!       Женщина испуганно сглотнула, не отводя взгляда от моих причиндалов. И ужас в её глазах умасливал моё ранимое гоблинское сердечко — дамочка встретила здоровенный хуец и оробела даже посреди той трагедии, в которую ей пришлось окунуться. Но ещё бы: у меня только член из активов, зато каков красавЕц! Ставлю сто к одному, что её муженёк покойный и близко чем-то таким похвастать не мог. Смышленые девчонки обо всём догадались и заревели заплакали громче:       — Мама, не надо!.. — испуганно подвывали они, пытаясь удержать её.       — Не бойтесь, всё хорошо, — отвечала женщина, целуя их в макушки. — Просто отвернитесь, не смотрите. Слышите? Закройте уши и не смотрите.       Девчушки дружно покивали, выполняя, что было велено. Я бы, конечно, предпочёл, чтобы они всё увидели… Тетка тем временем подошла, натурально нависая надо мной. Она оказалась женщиной довольно высокой, а мой росток оставлял желать лучшего… Вот только я всё равно глядел на неё сверху вниз, хотя и запрокидывал голову, чтобы поймать женский взгляд.       — Ложись! — нетерпеливо велел мамке.       Она дробно покивала и присела передо мной, утирая слезы и неуверенно расправляя подол перепачканной юбки… Я пнул её ногой, толкнув промеж сисек. Не ударил, а лишь повалил на спину, указав самке на место в новой для неё иерархии. Рывком задрал подол юбки, вздернув его не только на бедрах, но и мягкий живот оголив. Женщина вздрогнула. Отвернулась, не проронив ни единого звука и кусая пальцы от страха. Медленно развела передо мной дрожащие, белевшие в полумраке бёдра. Её светлое, ароматное пузико, укрытое слоем мягкого подкожного жира, на миг привлекло внимание громадным порыжевшим пятном застарелой гематомы.       «Это точно не мы — не гоблинского кулака отпечаток», — мимоходом подумал я. — «Похоже, и без нашего брата милфе досталось. Муж поколачивал?»       — П-пожалуйста, не надо… — прошептала она, прижимая руки к груди. — Прошу…       Я толкнул боком её толстую ляжку, раздвигая пошире женские ноги. Уронил факел на каменный пол и, захлёбываясь слюной от желания, ухватился горстью за губы влагалища. Окунул в мокрую, горячую дырочку большой палец. Царапая складки ногтём, прихватил пригоршней клитор и волосатую «створку». Другою рукой подвел член, мазнув головкой промеж ягодиц замершей жертвы — тугой от возбуждения хер изогнулся дугой, проскользнув промеж пухлых складок, и вздыбился жилистой, багрово-зеленой палкой из мяса. Упруго качнулся, роняя тягучую каплю смазки на лохматый лобок дородной мамули. Она что-то пискнула, но кому какое дело, что там бесправная самка лепечет? Её дело — рожать!..       Я направил член между мокреющих «губ», со сладкой дрожью в спине ощущая, как влагалище «целует» меня, как «сосёт» хуй дрожанием мышц. Двинул тазом, ворочая бедрами, и со стоном протолкнулся вовнутрь, окунаясь в горячие, мокрые недра. Милфа всхлипнула, прикрывая лицо ладонями, замотала головой. Но не двинулась с места, не посмела. Её толстая писька голодно чавкнула смазкой, упруго растягиваясь и на удивленье легко заглатывая толстый гоблинский хер. Юдишкина самка оказалась сласть как широка, разработана… но глубины ей не хватало. Когда член плавно протиснулся в горячую узость и уткнулся во что-то упругое, женщина вскрикнула. Я всего на половину в неё погрузился, а уже до устья матки достал!       Бедра пришли в движение, без раскачки ускоряя темп. Я вскочил ногами тётке на ляжки — «детский» вес позволял — и размашисто колотя тазом, попросту приседая и вставая над мокрой пиздой, таранил её глубину тугим хуем. Дергал тесьму на груди у мамаши, то ли пытаясь до титек добраться и присосаться к молочным кувшинчикам, то ли…       В голове стало пусто и хорошо. Член словно плавился в жарких недрах женского тела, а яйца звонко нашлепывали по её мокреющей заднице, оглашая пещерку бесподобными звуками и временами заглушая стоны растянутой мамочки. Её зрелая дырка с честью выдержала охват моего «младшего», но спасовала перед размером — тетка повизгивала и едва не задыхалась от удовольствия, когда кожа у неё на животе вздымалась от ударов залупы, таранившей изнутри.       «Ей же нравится, да?» — заполошные мысли метались в моей голове. — «Ей нравится!»       Волосатые губки вагины смешно чавкали соками, а ляхи мамочки колыхались, когда я прыгал на них, как буйнопомешанный. Одна из дочек, вся белая от испуга, украдкой подглядывала за восхитительным действом, а её бесстыдная мамка махала руками и качала головой, призывая не смотреть, отвернуться. Она всё громче стонала, воспламеняя во мне ещё больше желания. Даже если сперва не хотела, не могла противиться своему телу. С каждым толчком, с каждым движением члена в глубины женского лона, мышцы влагалища всё крепче стискивали мой перевитый венами ствол. Головка его давно пробилась сквозь устье матки, нанизала её, как кондом, и это стало рубежной чертой для нас всех. Я чуял, что совершенно теряю голову от восторга, жадно грохоча яйцами по смачной жопе мамули и молотя хуем в слюнявую письку. А она уже почти не стонала — тяжко дышала и подвывала…       Блеск наслаждения на миг промелькнул где-то в глубинах сознания, а затем шарахнул с такой бешеной силой, что я думал, подохну! Бубенцы вжались в тело, как поршни, толчками нагнетая любовный гоблинский «сок», и я кончил. Повалился на мягкое пузо и сытые титьки, болезненно изгибая тугой вздувшийся член и заправляя «кремом» утробу готовой к зачатию самочки. Ворочая бедрами и упрямо не сбавляя напора движений, качал тазом, вгоняя детородное мясо поглубже, наполняя её своей благодатью. Семени оказалось так много, словно это вообще первый раз в жизни, когда моё тело оргазм испытало! Из разъёбаной письки с хлюпаньем вырывались тягучие струйки из спермы и падали на пол, на бёдра милфы, на мои яйца. Головка пульсировала не переставая, извергая липкое «золото» прямиком в матку.       Спустя недолгое время в башке прояснилось, и я пришел в себя. Оказалось, был в эти мгновения жуть как уязвим: если бы пленница захотела, могла бы дотянуться до чего-нибудь потяжелее и засветить мне в висок. Но она либо до смерти перепугалась, либо же ей тоже захорошело: юдишкина самка по собственной воле ни за что не возляжет со сморщенным гоблином, но голодной до секса вагине нет до этого дела. Отвращение отступает на второй план, когда в мозгах барабанит оргазм, а мокрая пися до краёв наполнена хуем.       Хотя, она, кажется, не успела кончить. Тяжко дышала, рыдая и снова прячась в ладонях. Но и не совсем без «сладкого» милфа осталась — томные вздохи и подрагивания всего тела подсказывали, что новый батька-вождь чуть-чуть не дожал бедную самочку.       Я спустился на пол и одобрительно похлопал по животу пленницу. Слепящий морок желания понемногу откатывал и на его место всплывало ненавязчивое чувство досады: сорвался и вроде как виноват.       — Ты хорошая, — попытался я кое-как утешить рыдавшую самку. — Нравишься мне. Будешь только со мной, рожать будешь от меня, пока мы союзники. Кивни, если поняла?       Женщина с всхлипом покивала.       — Ну, вот и молодец. А теперь хватит реветь, — заговорил я.       Потянул член из «развальцованной» влагалищной дырки, без затей устраивая натуральный пролапс бедолаге и почти выворачивая её матку наружу. Великодушно замедлился, позволяя дрогнувшей тётке привести себя в норму. Наконец, вынул член и пошлёпал мокрой залупой по волосатому лобку женщины, оставляя на ней следы спермы и запаха — самка моя и от неё должно пахнуть лишь мной!       — Намажь дочерям на животы моё семя, — кивнул я женщине, торопливо прятавшей голые ноги под юбкой. — Другие гоблины должны чуять, что их я тоже оттрахал.       Тётка энергично закивала и поползла к девчонкам. Сунула руку под юбку и тут же принялась размазывать по коже одной из них маслянистые, белесые сгустки. Я аж приосанился от этого зрелища: милфа из себя прямо пригоршней «зачерпнула» — неплохо же я в неё наспускал.

За секс с самкой человека +2 Благодати. За осеменение самки человека +2 Благодати. Через неделю вы получите пополнение в виде 1к6 — 5 детенышей.

      Я протяжно выдохнул, потирая лицо и стараясь успокоиться — слишком уж сладко воняло самками в этом тесном отнорке. Поднял взгляд на милфу:       — Наверняка уже поняла, что выбор у тебя небольшой: мы или дружим, или вас всех троих оттрахают так, что…       — Дружим!.. — в панике шепотом выкрикнула женщина. — Мы дружим!.. Только девочек моих пощадите…       — Ничего не могу обещать, — пожал я плечами. — Ты же наверняка думаешь, как меня обдурить и сбежать?.. Не пытайся даже. Сама знаешь: у нашего брата нюх — как у собаки. Тебя отыщут по запаху письки, и тогда…       — Я всё сделаю! — нервно кивнула женщина. — Если спасёшь Ирис и Милу, я выполню всё, что прикажешь!       «Значит, девчонок зовут Ириской и Милкой», — промелькнула задорная мысль.       — А теперь, когда мы… подружились, — усмехнулся я, стряхивая мокрый член и пряча его под повязкой, — нам нужно поговорить кое о чём.       Узнав всё что мог у перепуганных женщин, я с гудящей головой покинул место их временного пребывания. От свалившихся новостей я не знал что делать, радостно гоготать что я в чертовом фэнтези, пускай и в роли рядового мяса, или хвататься за голову. Монстров в этом мире было не просто много, а охренеть как много, если про них знали даже обычные крестьяне, а зеленого брата было еще раз пять по столько же, если не больше. По сути, даже на одну разбойничью шайку приходилось по пять-семь ватаг недомерков, от чего никаких рыцарей, солдат и стражи не напасешься. К счастью, здесь, как и полагается любому уважающему себя фэнтези с эльфами и драконами была своя гильдия авантюристов и вот они уже занимались поручениями от народа. Сколько там заказов на зеленушек приходит, допустим в неделю, знает только администрация гильдии, но уверен, что много, так что профессиональных охотников или военных подразделений можно не ждать — слишком много чести. Впрочем для этой ватаги с головой хватит и посланных на удачу добровольцев. Всё же эти бравые мужчины и женщины зарабатывают тем, что рискуют жизнью, так что откровенных идиотов там не будет — сами собой изживаться. С другой стороны, столь многочисленная угроза, как зеленые извращенцы не может хорошо оплачиваться, иначе никакой экономики не хватит, так что матерых ветеранов собаку съевших на убийстве зеленых к нам едва ли пошлют — это банально не окупится. Ну, разве что мимокрокодил перед убийством дракона не решит размяться. Так что наш единственный шанс на выживание — ловушки и скрытные атаки.       Приятным, хотя тут с какой стороны посмотреть, дополнением у этому было то, в том районе, где мы оказались, было еще несколько таких же малых хуторов, две фермы, пара деревень, какие-то заброшенные руины и где-то далеко город, откуда и придут страшные авантюристы, что и вырежут всю гоблинскую напасть. Ну, и учитывая засилье зеленого брата, не удивлюсь, если на всё про всё, еще десяток племен зеленушек водится. Новость конечно хорошая и я бы с радостью помог, в столь богоугодном деле… Сам не являйся гребанным зеленым человечком. Естественно точного расположения мест и численности юдишек мне никто не называл, но и не надо. Гоблины дерьмовые бойцы, но хорошие разведчики… Если постоянно стоять за спиной с палкой и на любое инакомыслие выдавать живительных лещей по меж ушей.       Потянувшись к той энергии, что удалось собрать за вчера, я отправил запрос в «вышестоящую инстанцию», буквально через пару секунд после списания, получив желаемое. В голове будто сами собой всплывали воспоминания, которых ранее не было, а вместе с ними приходило и понимание того, как ставить простейшие ловушки, как их маскировать, как отвлекать внимание жертв, чтобы они в них попались, или наоборот, как лучше заманивать. Казалось бы огромный пласт информации, но нет, всего две-три простейшие ловушки, до которых при желании додумался бы даже ребенок и немного гоблинской логики. Ну той самой, которая не от мира сего и тесно соседствует со здоровой долей дебилизма.

Интеллект +1. Получен навык: знание ловушек. Знание ловушек: уровень 1/10 — позволяет устанавливать простейшие ловушки сложностью до КС 11 включительно. Ловушки наносят +0 дополнительного урона. Потеряно 25 Благодати.

* * *

      Некоторое время пришлось выждать в бездействии — «славные парни» болели с похмелья и по уровню трудовой эффективности едва ли могли сравниться с плесенью на пещерных камнях. Да и то, в основном потому что тоже зелёные. Опасаться, что они снова нажрутся, не стоило — вылакали вообще всё — потому я лишь контролировал безопасность самочек, без труда пинками отгоняя любое болезненное поползновение в их адрес. А также прохаживался по владениям и в окрестностях пещеры. Доверяй, но проверяй, как говорится — может, и нет никому дела до разграбленного хуторка, но от меня не убудет, если подготовлюсь к приходу гостей со всем гоблинским тщанием. С натяжными ловушками, с десятками ошипованных ямок для стопы нерадивого посетителя, с экскрементами на кольях в самых неожиданных местах. Надо только всё обдумать и выстроить план.       «Жаль, фамилия моя не Вобан», — усмехнулся я в мыслях, примечая засадопригодные мелочи вокруг пещеры. — «Да и вообще, как меня звать-то? Братцы покойные только тупнем обзывали».       Как ваивода, я оказался до того предусмотрителен, что даже приготовил немного водички для страждущих. А когда большая часть зеленомордого воинства наконец-то вернулась к облику «Cobolorum Vulgaris Erectus», новый вождь в моём лице — жаль, что не вождь пролетариата — задвинул пафосную речь о пользе созидательного труда. Ораторское моё мастерство — увы и ах — оставляло желать лучшего, но на словах «…пастукают фсех гоблинав и патрахают наших самачек…» зеленомордые оживились, прониклись задором. Дружно предложили наихитрейший стратегический план — пастукать врага раньше, чем он пастукает нас! Я лишь поддержал начинание, напирая на то, что выражаю их коллективную волю, и погнал всех на работу: рыть ямки, таскать камни, плести простейшие сети из ворованных тряпок, носить прошлогоднюю опавшую листву, строгать колья. Ну, и для заточенных штырей, перемазанных в экскрементах, мелюзге тоже кое в чём пришлось постараться. В общем, работа нашлась всем. Мне же досталась самая тяжелая и неблагодарная доля — пинками подбадривать тех, кто ленился, и стыдить их перед другими, более трудолюбивыми гоблинами. А чтобы соцсоревнование шло с огоньком, я во всеуслышание объявил, что у молодого батьки-вождя не только толстый хуй ниже колен, не только умная голова, но и сердце за народец радеющее. Ибо за успехи в труде самый усердный получит в личное пользование не лишь бы что, а последнюю бутылку отменного пойла!       Гоблины рыли, строгали, таскали круглое, катали квадратное и всё в таком духе, как оголтелые, обещая нагнать план пятилетки за несколько дней. Я тоже не бездействовал и экспроприировав самый толстый и большой жердь, который всё равно не годился для ямы с колышками… Ну разве что чтобы в назидание сажать на него авантюриста, но для этого надо его еще поймать. В общем экспроприировав брак, коего к слову было в достатке, ибо гоблины и ручной труд вещи мягко говоря трудно совместимые, украсил разными тряпочками, натыкал черепков мелкой живности, добавил стеклышек чтобы блестели при свете факелов, ну и натыкал таких «тотемов» перед входом и в якобы случайных местах, попутно сделал фальшивые ловушки без маскировки, чтобы они отвлекали внимание авантюристов от настоящих. Учитывая, что пока что мне доступны лишь простейшие трюки, не уверен, что на них хоть кто-то попадется, но пускай.

Бросок на маскировку ловушек 13-4 = 9 — неудача. Сложность ловушек не меняется.

***

За секс с самкой человека +2 Благодати *2. За осеменение самки человека +2 Благодати *6. Численность племени выросла с 12 до 38 особей, из них 25 могут участвовать в бою. Пассивный прирост: 30 Благодати. Благодать: 46.2

      Смотря на полученные результаты, я до крови сжимал маленькие зеленые кулачки, а рот сводило неконтролируемой судорогой от злости. Кто бы не придумал и не создал эту людоедскую безумную систему выдающую награды за едва ли не бесчеловечные действия, но ему точно не нашлось бы места даже в библейском Аду. Изнасилования, пытки, убийства… Я жил в обществе, где всё это небезосновательно порицалось и наказывалось, а сейчас попал в расу чертвого биооружия для которых всё это едва ли не обыденность. Более того, еще и не могу полностью подавить эти людоедские зеленые замашки. К счастью, до настоящего каннибализма пока не дошло, но боюсь и это рано или поздно может случиться. Чем больше я жил в теле гоблина, тем больше понимал, что эта отрыжка безумного божка с вывернутыми наизнанку моралью и правилами, не должна существовать. За две недели имея доступ всего к трем женщинам, обреченное на смерть племя из одиннадцати полуголых дегенератов с кривыми ручонками увеличило свою численность более чем в три раза! Насколько быстро подобное происходит в остальных племенах, мне даже страшно представить. Плата за столь быстрый рост популяции тоже была, но… Взималась она с женщин. Человеческий организм не приспособлен для вынашивая вплоть до шести особей иного вида за раз, от чего очень быстро истощается, а повальная антисанитария царящая в гнезде злобных гобсов быстро их добивала. Несмотря на то, что я запретил всем этим садистам-каннибаллам даже прикасаться к пленницам, больше двух родов они просто не могли выдержать. Возможно, если я смогу вытянуть из этого не то божка, не то просто главного урука, необходимые знания и навыки, смогу если не сберечь, то хотя бы продлить жизнь пленниц, но будет ли это именно жизнь, а не существование? Впрочем сейчас не до этого. Вчера разведчик заметил телегу с вооруженными людьми, а значит с большей долей вероятности, это прибыли по наши души.       Ну, сегодня как-то без выборов. В следующей главе уже борьба с авантюристами. На что тратим благодать?