Пустая

      Музыка стихла всего на несколько секунд, а когда она возобновилась, Ханз, ничего не говоря, потянул меня за руку и стал протискиваться к выходу сквозь пары танцующих. Мы проходили мимо Наи, которая настолько увлеклась танцем с Дэханом, что не видела никого и ничего вокруг, мимо Саэма с Мерлией, которые решили передохнуть возле стола с напитками и закусками. Для меня показалось немного странным, что наземный эльф с каким-то недоверием принюхивался к вину, разлитому по бокалам, но я не придала этому значение.       Спустя какое-то время мы оказались в Эрпориуме. Лес вокруг безмолвствовал, будто был недоволен нашим вторжением. Возможно он с самого начала был мрачно молчалив, но я не замечала этого, утопая в своих мыслях. — Зачем мы здесь? — тихо спросила я, когда принц наконец-то остановился. Пришлось протискиваться за ним сквозь густые заросли кустарников. В конечном счете мы оказались на небольшой полянке, окруженной листвой.       Словно спрятались от всего мира. — Тут тихо и спокойно. Не люблю балы, хоть убейте, — пожал печами парень, сев на землю, покрытую мхом и листьями. — Почему ты считаешь, что Хэлион не достоин меня? — спросила я, усевшись рядом с принцем на небольшой пятачок травы, так и не дождавшись ответа от него ответа в танце. — Потому что я видел то, чего не должен был. — И что же? — осторожно поинтересовалась я. — А вот это уже не мне тебе рассказывать, а ему, — Ханз повернулся ко мне лицом. Несколько минут мы просидели в тишине, глядя друг на друга, не отрываясь. Меня напряг его ответ, но я как-то слишком быстро отпустила это волнение. Голова начинала кружится. И было ли это от выпитого вина или от духоты в танцевальном зале, я не знала. — Ты до сих пор меня не чувствуешь? — тихо спросил принц. — Нет, — так же тихо ответила я. Чуть подумав, решила узнать: — А нить… Она все-таки есть? — Да, — с легкой улыбкой ответил парень. — Она порой натягивается словно тетива, уплотняется и вибрирует звоном, — так обычно говорят о своей мечте. С жаром, переполняясь надеждами и очарованием своих грез о лучшем в сердце. — И какого она цвета? — спросила я на одном дыхании, не в силах сделать вдох, потому что страшно было, что эта тонкая грань зачарованности, которая так похожа на насыщение магии на празднике Ханбенльеля, могла в одно мгновение рухнуть, как завеса старого театра. — Синяя с переливами бронзового и серебряного, — с наслаждением ответил Ханз.       Парень слегка подался вперед, еще ближе ко мне. Стало тихо настолько, что я различала звук стучащего сердца — как оно отбивало в каждой мышце, в каждой косточке. И билось оно все сильнее и громче с каждой секундой, проведенной рядом с Ханзом, пока мы сидели вот так, чуть ли не вплотную к друг другу. В его глазах отсвечивали огни факелов, висящих на каменных стенах Эрпориума. Звезды добавляли свои блики, отражаясь россыпью серебра, и луна, что взаправду приняла голубоватый оттенок, тусклым светом ложилась на его русые волосы, добавляя немного цвета. — Могу поделится сокровенным? — прошептал он, снимая свою маску.       Я лишь кивнула. Мне не хотелось портить такую манящую и даже где-то интимную тишину своим голосом. — Возможно, я уже успел напиться, отчего хочется рассказать все и сразу, но начну с самого малого, — он на секунду затих, а после, сглотнув слюну и переведя дыхание, продолжил: — Мне хочется тебя поцеловать. Сейчас. Ощутить твои губы на вкус. Понять, каково это — целовать свою пару. Пусть даже и сотворенную. Хотя бы раз, — его голос звучал таинственно и даже заманчиво. Он будто боялся спугнуть маленькую бабочку громкостью своего баритона, отчего говорил еще тише, стараясь не дышать.       Мысли мои исчезли, мне не хотелось думать о том, что именно сейчас сказал мне принц, и о том, что я должна сделать или сказать в ответ. Ханз был слишком прекрасен в своем наряде, а выпитые бокалы того алкоголя сейчас огнем отдавались в моих венах, заставляя совершать необдуманные поступки. — Так поцелуй, — прошептала я, глядя на парня. От его близости дыхание сбилось, и сердце в груди забилось быстрее — возможно, в унисон с его сердцем…       Он снял с меня маску и аккуратно отложил ее в сторону.       Сначала я видела лишь, как его лицо приближается ко мне все ближе. Снаружи он был спокоен и невозмутим, однако его глаза блестели лихорадкой, и голодом, и чем-то столь ярким и пронизывающим, что у меня от этого зрелища по спине побежали мурашки. Я чувствовала, каким горячим и обжигающим было дыхание принца. Но когда наши губы соприкоснулись, во мне проснулся вулкан. Слишком много было эмоций, которые захлестнули меня с головой. Может, дело было в алкоголе, или в том, что я вкусила запретный для себя плод, а может и в самом Ханзе, но с Хэлионом я никогда такого не чувствовала. Это было что-то новое и слишком яркое. В моей голове взрывались огненные шары всевозможных цветов, когда принц сминал мои губы своими.       Почувствовав его руку у себя на щеке, я прижалась ближе к нему. Из горла вылетел тихий стон. Мне хотелось большего. Я хотела Ханза целиком и полностью. Как славно было бы задохнуться в его запахе и упасть замертво. Как славно было бы, если бы он зацеловал меня до смерти.       В этот момент мне хотелось, чтобы время остановило свой ход, давая минуты, а лучше часы, чтобы насладиться этим полностью.       Стук. Стук. Стук.       Сквозь завесу наслаждения я услышала чьи-то крадущиеся шаги. Широко распахнув глаза и прислушавшись, я уловила чей-то мужской голос, который не принадлежал Дэхану или кому-то еще из его слуг, которые знали об Эрпориуме. Вино мутит рассудок. Не хотелось разрывать поцелуй, но и шаги меня настораживали.       Мелкая вспышка осознания взбудоражила разум, в памяти всплывает, что это не обычная поляна, а дом для драконов. Место, где сейчас находится Эклипс. И эти мысли служат словно отрезвляющим ведром с ледяной водой.       Резко прекратив поцелуй, я заткнула Ханзу рот рукою. Спустя пару секунд он тоже услышал шаги и округлившимися глазами посмотрел на меня. Наши сердца грохотали, как гром в ночи, отдаваясь в висках. Местами мне настолько закладывало уши из-за этого бешеного биения сердец, что я ничего не слышала. Лишь ощущала, что мое тело, словно бочка, бьется о скалы в далеких водах океана.       Тихо приблизившись к зарослям кустарника и раздвинув ветви для лучшей видимости, я увидела группу из пятнадцати человек. Они шли тихо, стараясь обходить сухие листья и палки. На груди у каждого была вышита эмблема в красно-золотых цветах. — Это охотники Мористеллы, — прошептал Ханз, когда точно так же как и я стал выглядывать из кустарников. — Они идут к драконам… — в ужасе прошептала я. — Надо идти и спасать их. — Там человек пятнадцать, если не больше, а мы с тобой только вдвоем, — нахмурившись, произнесла я. В голове не было ни одной мысли о том, как можно помешать этим гадам навредить драконам. Чертово пойло. — Хорошо. Будь, что будет, — с этими словами я постаралась как можно тише вылезти из зарослей и подойти ближе к охотникам, чтобы была возможность нанести удар, но платье…       Каким бы красивым и волшебным оно ни было, все-таки это была не та одежда, в которой можно сражаться.       Большая юбка запуталась в колючках какого-то неизвестного мне куста, и при попытке вырвать ткань, что получилось далеко не так тихо, как мне бы хотелось, меня заметили. Проклятье. — Ты кто? — грубо спросил широкоплечный мужчина, показывая остальным идти дальше. — Ой, мальчики… Простите, возможно, помешала вам, просто я искала, где тут можно сделать свои девичьи дела… — опустив глаза в землю и все так же пытаясь вырвать кружево из колючек, я старалась сделать вид, что во мне слишком много алкоголя. Хотя голова и так плохо соображала, так что особых усилий в театральном искусстве мне прикладывать не пришлось. Мое тело слегка пошатывало, какие-то звуки проглатывались, а какие-то слегка растягивались. — У вас такие сильные руки… — произнесла я на выдохе. Они должны были попасться на уловку, потому что наша природа порой играет с нами коварно, противясь нашим целям. — Не поможете ли бедной девице вытащить платье из кустов? — состроила глазки, облизнула и слегка прикусила губу. Мужчина нерешительно зашагал в мою сторону. Оставалось буквально пару шагов, как вдруг его прервал другой охотник. — Его Высочество будет недоволен. Он сказал убивать всех, кто будет на нашем пути. — Но я всего лишь хотела в туалет! — я топнула ножкой для пущей правдоподобности. Мне хватило пяти лет, чтобы познать, как высокомерные дамы ведут себя в обществе аристократов. Я осторожно провела руками по платью, в попытке найти эти гребаные крючки, с помощью которых смогла бы отстегнуть юбку. — Помогите милой даме, а там уже договоримся об оплате, — мило улыбнувшись, я поманила двух мужчин к себе пальцем. Матерь милостивая, какие они медленные. Тут девушка в беде, а они тянут яйца. Но позарились аж на драконов, посмотрите на них!       Мужчины присели на одно колено и принялись выпутывать мою юбку из колючих ветвей. — Прошу, осторожнее! Это очень дорогая ткань, — один из охотников слегка зашипел: похоже, накололся на острый шип, но не это меня сейчас заботило. Мои пальцы ловко перебирали зажимы, как пальцы того жонглера, что подкидывал свои кинжалы на Бламаане. Когда я нащупала последний крючок, державший всю конструкцию юбки, то послышался протяжный вой, а следом грозный и свирепый рев дракона. Мужчины одновременно повернули головы на звук, и в этот момент в их шеи впились мои сюрикены, разрезав артерии. Пару капель крови заляпали мне корсет. С булькающими звуками охотники упали на спину, и мне осталось только вылезти из юбки, оставаясь в корсете и укороченных штанах по колено. — Спасибо за помощь, милые, — мимолетная улыбка коснулась моих губ, а после с яростью в крови я побежала в глубь леса, где находились драконы. Гнев отрезвлял и заставлял обдумывать план действий на ходу.       Подходя ближе к гнездовью, я очень надеялась, что Ханз не вылетит откуда-нибудь. Он был безоружен, а боевой магии принц, боюсь, обучен не был.       Выхватив меч из ножен, я сразу же начала наносить удары. Мои шаги были громом в ночной тишине, отчего меня сразу заметили. Но и прятаться не было смысла. Пройдясь глазами по головам охотников, я насчитала десять человек. Это точно был не весь отряд…       Они уже успели связать двоих драконов, остальных Сэт пытался защитить как мог: выпускал огненные залпы из пасти, отмахивался от охотников крыльями, всякого, кто подойдет на шаг ближе был готов проглотить, с треском сломав ему кости. В глазах вожака читались ужас и ненависть. Он беспомощно смотрел на своих сородичей, которые тяжелыми тушами лежали на земле, связанные, стреноженные; понимание того, что Сэт не в силах им помочь, вводило его в еще большую ярость.       Мужчины странно вели себя. Они не пытались как можно быстрее связать драконов. Просто толпились вокруг них, стараясь держать их в одном месте. Словно чего-то ждали — или кого-то.       Перекатившись в сторону и вовремя опустив голову вниз, я увернулась от трех выпадов в мою сторону. Продолжая блокировать чьи-то удары, другой рукой я метнула клинки. Первый попал в пах охотнику, мне лишь осталось провести бастардом по его шее, оставляя его захлебываться в своей же крови. Другое острие было брошено с такой яростью, что застряло в черепе охотника, и тот моментально рухнул наземь. Парнишка с рыжими волосами и безумными глазами успел полоснуть мечом мне по плечу, распоров на нем шелк корсета и оставив длинный порез, который тут же начал кровоточить. Это было его последним действием перед тем, как я вонзила бастард ему меж ребер, прокручивая до тихого хруста. — Эклипс! Тройной залп! — крикнула я, когда увидела, что к ней подбираются мужчины со слепой зоны. Дракониха тут же сделала выстрелы, отчего охотники разбежались в разные стороны, попав в поле видимости рептилии.       Вокруг меня появились нити. Их было слишком много, они слишком быстро переплетались. Только сейчас я поняла, что тут был целый манипул охотников. Вертя головой в разные стороны, я заметила линии жизни Ханза. Дурак! Конечно же он полез на рожон! — Не смей высовываться из своего укрытия! — зло передала я ему по синей нити, ухватившись за нее руками. Можно было бы сказать, чтобы тот шел за подмогой, но было уже поздно. Охотников было слишком много. Если бы принц попытался позвать на помощь, мы потеряли бы огромное количество времени.       Страху не было места, была лишь полная готовность сражаться за драконов любыми способами. Мои глаза бегали по местности, рассматривая нити в поиске хоть одной черной линии, чтобы можно было оборвать чью-то жизнь, но они словно спрятались за другие цвета, так и не дав зацепится за них взглядом. — А я вот все думал да гадал, встретимся ли мы с тобой вновь, — из зарослей вперед вышел Аарон, одетый в железные доспехи, которые закрывали плечи, живот, бедра и шею. Запомнившиеся темные короткие волосы стали длиннее. Или мне просто казалось. Но в бездонных серых глазах все также виднелись ненависть и отвращение.       Нити жизни сразу же пропали. — Велес рассказал, как сюда пробраться, да? — хмуро спросила я, перекладывая в другую руку бастард. — Не понимаю, о ком ты говоришь. — ядовито улыбнулся Аарон, — Я же предупреждал тебя. Шлюшка попалась в ловушку, — мужчина наклонил голову в сторону, отчего его губы словно растянулись в животном оскале. — Связать краснорогую рептилию, — глядя на мою ярость и ужас в глазах, которые метались из стороны в сторону, Аарон добавил: — Стяните с нее шкуру. — Нет! — крикнула я и в попытке создать воздушный барьер вокруг драконов поняла, что ничего не выходит. Даже капельки магии не вышло из моих рук. Там словно зияла дыра из чернеющего забвения. — А говорила, что не используешь ведьмовское колдовство, — Аарон стал подходить еще ближе. — Наверное, вино было вкусным, да? — ухмыльнулся принц Мористеллы.       Все крепче сжимая бастард в руке и стоя в атакующей позиции, я смотрела на то, как связывают остальных драконов, в том числе и Эклипс. Вот сигнал, который так ждали охотники. Каждой из рептилий вкололи дротики, после чего они стали слишком вялыми и не могли выпускать огонь на врагов. — Видимо, сегодня ты лишишься своей верной зверушки. Как тебе удалось превратить ее в собаку? — в притворном удивлении спросил Аарон, стоя ко мне вплотную и разглядывая, словно дешевку на Мясном рынке. Плечо неприятно жгло от равной раны. — Не трогай ее, — произнесла я со всей злостью, нацелив острие меча на подбородок принца Мористеллы. — Хоть пальцем тронешь меня, и голова твоего дракона слетит с плеч, — произнес Аарон, словно он был не просто копией своего отца, болванчиком, который только и мог, что головой кивать, а королем, чей приказ был равнозначен божественному пророчеству.       Я совсем немного опустила бастард, но когда увидела, что вокруг Эклипс столпилось десять охотников — каждый из них держал меч, вымазанный в какой-то зеленой жиже, возле ее шеи, — то отпустила оружие полностью, кинув его на землю, покрытую местами мхом и залитую кровью уже убитых мною охотников. — Умная девочка, — на секунду он замолчал, а после резко ударил меня в нос, да так, что я чуть не упала. Жгучая боль охватила всю голову, отдавая молотом по вискам и уходя к глазам. Слизав с губ кровь, которая теплой струйкой потекла из носа, я уже была готова ударить в ответ, но Аарон медленно замотал головой. Он совсем чуть-чуть наклонил тело в сторону, давая мне увидеть Эклипс, которая со страхом смотрела в мои глаза. Ее скулеж скрежетом отдавался в моем сердце. — Схватить девчонку, — громко произнес Аарон. Не встретив никакого сопротивления с моей стороны, охотники схватили меня под локти. Противно было осознавать, насколько я жалкой оказалась, встретившись с принцем Мористеллы лицом к лицу, и насколько подло он поступил. С Велесом я была полностью согласна. Мне тоже не нравилось, когда били в спину. Но еще больше я терпеть не могла, когда против меня использовали дорогих мне людей, из-за чего мои руки буквально обвивались железными путами с тяжелейшим замком, от которого нельзя было найти отмычку. — А теперь мои условия. Убивать тебя сейчас нет в моих планах. Ты пока что выгодна мне. Покажешь нам, как завладеть драконами и как можно ими управлять взамен на жизнь твоей ящерицы, — он провел пальцем по моей щеке и этот жест вызвал у меня бурю отвратительных и негативных эмоций. Я вспомнила сон, где Аарон прикасался к моему телу и пытался полностью раздеть меня на глазах у всех жителей Кракхола. — Либо сдавайся, либо смотри, как мы убиваем твою горячо любимую дракониху, а после и сама получи клинок в сердце, как сотни раз до этого делала с другими людьми, — Аарон склонил голову набок. В его глазах не было ничего человеческого. Лишь ярость и желание. Желание власти. — Отпусти Эрику! — грозно произнес Ханз, вылетев из кустов. У меня лишь хватило сил тяжко вздохнуть и нахмурить брови. Матерь, ну какой же он дурак… — А вот и причина проблемы явилась, — с широкой улыбкой на губах сказал Аарон. — Ну поведай мне, Ханз Уорнер, какова она в постели? Ты же только из-за этого с этой шлюхой связался? — Сколько же яда и желчи было в этим словах. — Тебя не касается, — с убийственным взглядом прохрипел русоволосый. — Ханз, прошу, иди, — тихо просипела я, с надеждой смотря на принца.       Аарон жестом приказал схватить второго наследника престола Вемориса своим охотникам, и те, что стояли ближе всего, резко ухватили его за рукава и ударили под коленями. Ханз с тихим шипением упал на землю, склонившись перед принцем Мористеллы. — Что же получается… Кого бы выбрать… — Аарон задумчиво вытянул губы. — Шлюху или отпрыска королевской семьи…? — Отпусти Эрику! — произнес Ханз. Один из охотников тут же ударил его ногой в живот, отчего парень согнулся пополам с протяжным стоном. — Прям принц из сказки! — радостно хлопнул в ладоши Аарон, но выражение его лица тут же сменилось жестокостью.— А я так и не простил тебе проигрыш в Гробу, — повернувшись ко мне, Аарон с такой силой ударил меня в солнечное сплетение, что я услышала, как заскрипели мои ребра. Возможно, какие-то из них с хрустом сломались, но я не могла понять точно, потому что агония в легких не давала мне вздохнуть. Боль растекалась по бронхам гремучей смесью огня дракона.       Я знала, что Ханза Аарон не посмеет забрать. Тогда поднялся бы шум со стороны королевской семьи, и Берону пришлось бы еще и это дерьмо разгребать за своим нерадивым сынком. Веморис был таким же сильным королевством, что и Мористелла, отчего Берону было бы выгоднее иметь его в качестве союзника.       Выбор был очевиден. Пускай берут меня в плен, пускай делают со мной там, что хотят, но я не позволю причинять боль другим. И за драконов Аарон и все его охотники ответят кровью. — Какой же ты трус. Папочка запугал тебя в детстве? — хрипы, выходящие из моего горла, каким-то образом все еще складывались в слова. Нужно было вывести его на эмоции, заставить обратить все свое внимание на меня.       И, видимо, своими словами я попала в цель. Нет ничего хуже для сына, чем непризнание отцом, для которого принц хочет быть самым лучшим.        Аарон словно озверел от услышанного, выхватил у одного из охотников плеть и ударил меня ею, не особо глядя, куда. Крик боли застрял где-то у горла, так и не выйдя мощным ревом. Кожаные веревки рассекали воздух со свистом и оставляли рваные раны на моих плечах, щеках и кистях рук. Где-то он попадал по ногам и груди, но лишь немногим меня спасала одежда, смягчая удары. — Тварь, закрой свой шлюший рот! — кричал в ярости Аарон, нанося еще три удара. По щекам невольно потекли слезы, и сдерживать их уже не было смысла. Я хорошо помнила, какого это — чувствовать боль, когда кожу буквально рвут на тебе, когда сквозь розоватое мясо проглядывают кости, а из ран рекой течет кровь. Мои кости и шрамы на теле помнили это до сих пор.       Выпустив гнев, Аарон поправил свой наряд, уложил волосы рукой и вытер с лица брызнувшую на него кровь. — Связать ее. Она едет с нами, — и, сплюнув на землю, принц Мористеллы твердой походкой зашагал в чащу леса, откуда и пришел.        Судорожно выдохнув сквозь стиснутые зубы, я крепко зажмурила глаза на несколько секунд. Стоит лишь дать слабину, и из моего горла тут же вырвутся крики отчаяния и боли. Я видела, как охотники волокли туши драконов по лесу, как из последних сил на меня смотрела Эклипс со смесью ужаса и тревоги. Как Ханз, стараясь встать на ноги, глотал незримые слезы. Я могла только представить, что он почувствовал через связь между нами в тот момент, когда плеть рассекала воздух и мою кожу.       Одними губами я сказала ему отчаянное «прости» и, полностью сдавшись, не стала сопротивляться, когда меня ударили чем-то тяжелым по затылку, давая в последний раз насладиться этими глубокими и завораживающими глазами Ханза.