Блуждающие.

Солнце восходило, но мы уже давно не спали. Вот уже три дня, мы движемся к стране ветра. На данный момент мы проходили границу страны рек, естественно в обход всем легальным способам. Как и подавляющее большинство, людей в принципе, не только шиноби. За последние годы мы так часто это делали, что даже подумать не могли о том, что можно пойти иным путём. Настало время очередного привала. Последний таковой был, ещё в Отафуку, на территории страны Огня. Там мы пополнили провизию, не смотря на отсутствие подобной надобности, ведь в инвентаре у нас было полно свитков с едой, набранных ещё в водопаде. Мы планировали их там и использовать, но нам на пути попался Джирайя, что примечательно с Сато. Как оказалось, не многим позже нас, от Какаши, ушёл и его последний ученик, так же отправившись в путешествие. Харуно смог убалтать жабьего Санина на обучение. По такому случаю я даже смягчился, и достал из инвентаря бутыль с выпивкой, производства Пастиса. Выпили мы правда на всех только одну треть бутылки, прошлый опыт меня многому научил. Третий раз напиваться и творить какую-то дичь, совершенно не хотелось. Уж слишком ясны в памяти были взгляды Хатаке на меня и Сэйко в первый раз, и Взгляды бросаемые учителем Юрики уже во второй. Ну а свитки нам не понадобились, так как уже на следующий день мы направились прямиком на фронт со звуком. Настало время для продолжения тренировок. Усевшись в подобие позы лотоса, я начал осторожно открывать поток чакры от Курамы, попутно, с посильной помощью лиса, стараясь взять силу под контроль. Почти сразу, по открытию печати, в полный рост встала самая не ожидания для нас проблема. Моё тело не смогло приспособиться к чакре Курамы. Потому покров девяти хвостов для меня оставался полностью закрытым. В таком темпе, дальше седьмого хвоста без последствий, я не уйду за всю свою жизнь. Это было проблемой которую надобно решать. Уже сейчас, с началом войны, мы потеряли своё преимущество после знания, а следовательно, и возможность вовремя откуда ни будь свинтить, до появления слишком сильного противника. Теперь даже в раскладе сил мы не могли быть уверенны. Треххвостый в Ранмару, то-о-онко на это намекал, одним своим присутствием. Да и история эта, с новыми биджу, мягко говоря, попахивала. Вообще, покров, для меня был не очень подходящим, так как он лишал меня быстрого доступа к крови. Что благодаря своей плотности, что благодаря регенерации, которая у меня и так не слабая. Однако даже так, это было большим подспорьем, ведь кровь я мог бы и заранее сливать в печати. А уже в бою, напитывать распечатанную кровь, просто-таки до неприличия бездонными резервами Курамы. Что по чистой силе, давало мне не иллюзорные шансы, в один скачек подняться до уровня Сэйко, а то и перегнать её. Но мы опять упираемся в мою неприспособленность к этой силе. Был ещё один вариант. Просто высвободить Кураму в реальный мир, добавив тем самым на поле боя ещё одного юнита. Это, кстати, был более профитный вариант, всё-таки Курами не просто так именуется сильнейшим из ныне существующих биджу. Но и тут вставала очередная проблема. Мы не знали, как сделать это безопасно для меня. По всему выходило, что я откинусь, через какое-то время после высвобождения Курамы. Натужно вздохнув, я встал и направился в палатку. Небольшая внешне палатка, после недолгих махинаций мастера фуиндзютсу, превращалась в помещение в практически девять квадратных метров, позволяя нам троим, спокойно улечься, не мешая друг другу. Что-за мастер фуиндзютсу, если Курама внутри меня? Естественно, не я. Это была Кушина. Да-да, та самая которая моей матерью числится. Честно говоря, я даже позабыл о её существовании в печати, в прочем, как и Курама. Так что, её появление стало сюрпризом для нас обоих. Как оказалось, хоть Курама о ней и забыл, но вот она о Лисе, помнила, так ещё и смогла опознать его по чакре. Это учитывая, что она даже более чем полный ноль в сенсорике. Думаю, что было дальше, понятно... Уже в следующую секунду, что примечательно, после того как Курама с хлёстким шлепком упал на эфемерный чёрный пол. Ему утроили сеанс бандажа золотыми цепями, что оказывается умеют менять свою толщину. Сделала, это, Кушина весьма сноровисто, буквально за секунду, что наталкивает на мысли о опыте подобного. Думать дальше об этом мне не хотелось, в прочем и не пришлось. Узумаки как ни в чём не бывало подошла к Кураме, смерила того холодным взглядом, а следом уже хотела было объявить о своём акте расправы над лисом. Что-то такое я в её глазах разглядел, и был практически уверен, моя мама была готова взять подобный грех на душу, даже с радостью. И честно? Будь я на её месте, я бы сделал тоже самое. Ведь мудрец шести путей ошибся, когда выдавал Кураме внешность. Курама никакой не Лис, а самый настоящий Тролль. Я-то, наивная душа, думал, что эта его черта характера появилась, после того как, он переосмыслил своё существование, тогда, в самом начале моей жизни. Но нет, он всегда таким был. По пьяни рассказанная история, о том, как он Кушину стебал, на счёт её отношений с Минато и не только, до сих пор находится у меня на полочке с компроматом, занимая там почётное место. Жаль только использовать не смогу, совершенно не представляю, чтобы, это знание мне хоть, где ни будь пригодилось. Кое как успокоив Кушину, да развязав Кураму, что получилось не с первого раза. Моя мама, не смогла убрать цепи с первого раза, и со второго, и с третьего... Так что пришлось развязывать Кураму вручную. В процессе Узумаки чуть не придушила девятихвостого, после того как, Курама упомянул о не первом использовании цепей Узумаки, в подобной области, и странности в неумении Кушины развязать. Это Кушина ещё стерпела, но не невзначай сказанное: «Ах, да, обычно ведь, Минато развязывал, ты в это время не могла пошевелится.» Отгоняя от себя мысли, на которые явно намекал Курама, я просто отошёл, отдавая Лиса на поругание разъярённой женщине. Вернулся в своё подсознание, я уже на следующее утро. Заставая Кураму умоляющего Кушину снять с него печать, наложенную заместо той, что была до этого. Я не очень расстроился, когда узнал о новой печати. Ведь прошлую то мы взломали, значит и эту сможем, в крайнем случае. А Курама заслужил. Не ляпни он тогда ничего странного, и сейчас бы возможно уже радостно бегал в реальном мире и бед не знал, хотя-бы частично. Но, имеем что имеем. Кушина всё же сняла печать под моими заверениями о безобидности Курамы, но сделал это естественно не без своего авторского «фи». Курама в очередной раз шлёпнулся об землю, с высоты второго этажа. До этого он висел на цепях с кучей надписей на одежде и теле, что в общем то для него одно и тоже. По его словам, в одном его наряде чакры столько же сколько в Шукаку. Позже, уже в пути, Кушине наскучило следить за Курамой, и она, зная, как тот хочет покинуть моё тело, с издевательской улыбкой, покинула подсознание, появляясь в реальном мире рядом со мной, перепугав тем самым Сэйко и пару горожан Отафуку. Теперь мне нужно было узнать у неё, как она это сделала, дабы и Курама смог выбраться. В плюс этого не играло, то, что Мама видимо решила наверстать все пятнадцать лет отсутствия. Кроме как этим, объяснить её поведение я не мог. Уже двое суток, как она вышла из печати, и начала своё путешествие с нами, и не сказать, что я этому был не рад. Всё-таки, возможность спокойно спать практически где угодно, многого стоила. Но и гипер опека, настораживала, в какие-то моменты, хотелось продолжить неудачное изучение печати бога грома, дабы просто сбежать из-под ее крыла. Так-что, обнаруженный по пути барьер, был воспринят, как манна небесная, ведь там я мог выпустить пар, не опасаясь быть обнаруженным кем-то. Пожалуй, ещё никогда я не крошил черепушки каменных элементалей, как тогда. И даже отсутствующий лут, конкретно с этих элементалей, не мог меня расстроить. Зайдя в палатку, в след за Учихой, я сходу наткнулся на стол, забитый едой, непойми каким образом, приготовленной моей матерью. Оповестив о своём возвращении, я сел за единственный свободный стул. Спешно принявшись за еду, стараясь не обращать своё вынимание на заботливые взгляды со стороны матери. Я вообще, старался свести наше общение к минимуму. И не потому, что она мне не нравилась, или я её в чём-то упрекал. Хотя, вспоминая что я сделал первым, как увидил Минато.. Ну да, у меня двойные стандарты! И что вы мне сделаете? Я не знал, как и о чём мне с ней разговаривать. Мозг банально входил в ступор, не понимая, что делать. Был лёгкий вариант с пересказом прожитого, и даже эта мысль пришла ко мне слишком поздно, этим уже занялась Сэйко. Сама же Кушина, словно не замечала моей неловкости. Я даже и не заметил, как наелся, даже скорее объелся. Есть совершенно уже не хотелось, как и двигаться. Левая рука потянулась к оружию на поясе, снимать его я не стал, тем более что оно не мешалось, стулья то, были без спинки, это даже скорее были простые деревянные табуретки. Привычным движением я надрезал ладонь сливая какую-то часть крови в отсек в мече раме, дабы уже в следящую секунду, восстановить алую жидкость, за счёт перевариваемой еды. Наблюдая как рана на глазах заживает, даже быстрее чем раньше, я поместил меч обратно, на пояс. Отсутствие печати, ранее скапливающей в себе излишки чакры Курамы, естественно исчезнувшей, вместе с печатью бога смерти, давало о себе знать. Излишки старались хоть как-то истратится, так как не могли покинуть тело. С проблемой не адаптировавшегося под чакру биджу организма, мы столкнулись ещё год назад. Изрядно ослабшая печать, нашими стараниям, к слову, стала выпускать всё больше и больше чакры в организм, а организм с ней не справлялся, почему-то отказываясь выпускать в мир ту чакру, которую не мог абсорбировать. Я не сразу заметил это, но появившееся вскоре сильное недомогание, заставило меня насторожится, и уже через сутки, Курама смог расставить все точки над ё. Тогда-то и была размещена печать, даже скорее комплекс печатей, разросшийся практически на весь мой торс. Он собирал остатки чакры, а после как отметка доходила до критического уровня, я отправлял при помощи другой части этого комплекса, прямиком в чакра восстановитель. Над последней частью, курами пришлось поработать, это оказалось куда сложнее чем казалось на первый взгляд. Чакра восстановители со всей отдачей взрывались. Но всего за неделю, Курама довёл их до ума, презентовав мне чакра восстановители, версия для хвостатых. Эти особые восстановители, к слову, мы так и не стабилизировали окончательно, но Курама называл это изюминкой его восстановителей. Восстановители производства, или скорее перепроизводства Курамы, взрывались при малейшем воздействии на оболочку, одаривая область, вокруг чакрой. Изначальная идея, использовать их как бомбы, не оправдала себя. Если на местности оно ещё могло выполнять роль взрывчатки, то вот при соприкосновении с любым организмом, чакра в этот организм впитывалась. Причём выборочно, только в тот организм, в который врезалась оболочка, или ближайший во всех альтернативных случаях. По началу мы решили, что, особой разницы, взорвётся или впитается в организм, нет. Ведь чакры даже одного хвоста для неподготовленного организма, может стать фатальной. Но ой как же мы ошибались. Напоминание об этом, в виде слайма с тремя хвостами, всё еще находится в свитке, который в свою очередь располагается в инвентаре. Тогда зайдя в барьер, что было редкостью в нашем путешествии, я решил испытать разработку Курамы. Кинул в кучку низкоуровневых слаймов заряд в один хвост, а он возьми и не прибей ни одного слайма двенадцатого уровня. Из интереса сколько этот слайм сможет впитать я не стал того добивать, и когда его спутники были убиты, кинул в него заряд ещё одного хвоста. На этот раз слайма раздуло, словно он вот-вот лопнет. Ну я и кинул сразу два заряда, не стал мелочится, всё равно Курама огромные для обычных людей резервы, восстанавливал даже быстрее чем за час. Но слайм вопреки моим ожиданиям не разорвало на кучу маленьких слаймиков, его раздуло. Уровень за раз скакнул с 22 до 189. На голове, или что там у него, появилась два отростка из слизи в виде лисьих ушей, а пониже отросли хвосты в количестве четырех штук. Мы его покошмарили, не помирая только по причине, что слайм не мог толком контролировать свои новообразованные резервы. Когда у него пропал один из хвостов, а уровень упал до 140, Крама поменялся со мной местами и запечатал его, попросив оставить, для дальнейших экспериментов, когда он освободится. Почему он сразу не раздулся и не впитал чакру что была, и сделал это только когда в нём суммарно оказалось четыре хвоста, мы так и не поняли. У Сэйко почти сразу появилась идея напитывать слабых слаймов чакрой, дабы они поднимали уровень, а после убивать неконтролирующих свою силу мобов, получая больше опыта. Но почти сразу мы ей напомнили о бесполезности подобного. После обновления системы, опыт с убитых пропал, теряя своё значение. — Ты ведь дочь Микото? — Из мыслей меня выбил внезапный вопрос Мамы. До этого они с Сэйко о чём-то болтали. Но как только она это сказала, Сэйко замолчала. Даже Улько остановился. А, нет, он просто доел. — Да, а что-то не так? — А отец, стало быть, Фугаку. — Дождавшись кивка Учихи, Кушина продолжила. — Знаешь, ты совершенно на них не похожа, ну я имею в виду характером. Они оба такие серьезные, вернее пытаются себя так показать, а на деле.. Вот ты знала, что Фугаку любит, даже скорее обожает анекдоты? — Э? — Сэйко явно было очень удивлена подобной информации. — Или вот, представляешь, твой отец как-то оштрафовал Минато и меня во время прогулки после комендантского часа. Хотя на самом деле сам гулял с Микото, спрятавшейся, когда увидела кого-то, в смысле меня и Минато. А Фугаку ничего умнее чем притворится словно он на посту не придумал. Расслабившись, я начал вставать из-за стола, задвигая табурет. — Как кстати они там поживают? Увидев всё же чуть помрачневшую, хот и не заметно для окружающих, Сэйко, я подумал: — [Бля.]