Когда весь мир в огне

Тирион.

      Мне казалось это все каким-то кошмарным сном.       Больно и невыносимо было смотреть на неподвижное тело девушки, которая совсем недавно улыбалась мне, смеялась, забавляясь с моих несуразных шуток.       Кровь стучала активно в висках, в то время, как тело одолевала легкая дрожь.       Это конец? Именно такой?       Была жизнь и её больше нет. Отняли прямо на глазах.       Она не могла умереть... нет, не могла... не так...       Бронн, что на скорости вынырнул из-за угла, замер и уставился на бездыханное тело в моих руках, не веря своим глазам.       Алексия лежала на земле... губы плотно сжаты... брови сведены.       Немая сцена. У каждого внутри появилась пустота и огромная жалость к северянке.       Я перевел взгляд на ее плечо, откуда торчала стрела. Острие настолько глубоко вошло в кожу, что кровь уже щедро окрасила светлую рубашку.       Я хрипло застонал, сглатывая ком в горле. Было адски больно, и я понимал, искренне надеялся, что, даже если ранение смертельно, то она хотя бы не мучалась.       — Найди мейстера. — окликнул я своего наемника, развевая угрюмое молчание, тяжелым грузом давившим мне на плечи. — Срочно.       Бронн всмотрелся в моё лицо и, не говоря ни слова, торопливо отправился на поиски лекаря.       Я замер, обнимая худощавые плечики девушки. Плотно стиснул зубы, надеясь, что это поможет избавиться от появившегося в горле кома и пелены слёз в глазах.       Происходящее было несправедливым. Алексия не сделала ничего плохого! Жизнерадостная, неунывающая девчонка, дружелюбно настроенная ко всем и каждому. Она не должна была лишаться жизни вот так! Она того не заслуживала...       Хаос, воцарившийся с появлением войска Робба Старка, утих. Вероятно, на нашей стороне был численный перевес, и мальчишка бежал с поля боя. Во всяком случае, мне хотелось так думать.       Вскоре Бронн привел мейстера, который сразу определил:       — Девочка еще жива.       В моих глазах загорелась надежда, неверие и что-то ещё. Я пересел ближе, суетливо обращаясь к целителю.       — Помогите. Помогите ей.       Тот перехватил мои руки и осадил:       — Не мешайте, лорд Тирион, во имя Семерых, дайте осмотреть рану!       Мейстер, нахмурившись, рассматривал раненное плечо. Оценил, вероятно, место поражения, и лужицу крови вокруг.       — Можно что-то придумать? — нутро сжалось от томительного ожидания, и я ощутил болезненное огорчение, когда целитель вынес свой приговор.       — Уже ничего не придумаешь, — мейстеру тяжело было говорить, он буквально источал сочувствие. — Война этой девочки проиграна, но я... Постараюсь всё исправить.       Кровь медленными толчками покидала юное тело, и я чувствовал, словно сама жизнь уходит неслышными шагами. Накатило чувство безысходности, внутри медленно разливалась пустота, когда мейстер добил меня последней фразой, кивнув на торчащую из глубокой раны стрелу.       — Я вытащу это из раны. Кровь остановлю, но никаких гарантий, что девочка будет жить, давать не буду.

* * *

      Мне с трудом удалось заставить себя покинуть лазарет.       Я уже начал привыкать к Алексии и был готов сидеть у ее подножия кровати дольше необходимого, однако мейстер буквально выставил меня за пределы палатки, как только закончил все махинации, не давая повода лишний раз задерживаться.       — Девочке нужно отдыхать. — обьяснил он.       Я трижды переспросил его, будет ли он хорошо присматривать за ней, и когда мейстер поклялся, что ни на секунду не оставит северянку одну, докладывая о малейших признаках изменения ее состояния, удалился.       Да и кто сможет со спокойным сердцем оставить такую хрупкую особу одну?       Я брел в сторону шатра отца, чувствуя, как ноги словно налились свинцом...       Звук моих шагов вывел его из глубоких раздумий. Я успел выцепить напряженный вид отца, прежде чем тот нацепил на себя маску бесчувственности.       Не знаю о чем он думал, какие думы затмили его голову, но в этот раз лорд Тайвин был чрезвычайно резок.       — Чего тебе? — он обернулся лишь на мгновение, чтобы, встретившись со мной взглядом, вновь устремить взор в пространство перед собой.       Отец стоял ровно, сцепив руки за спиной.       Каким бессердечным нужно быть, чтобы не проявить ни грамма сочувствия, когда другой человек находится на грани жизни и смерти?       — Я насчет твоей чашницы, Алексии...       — Есть какие-то новости? — бесстрастный холодный голос никак не вязался с выказываемым интересом.       Я не мог разгадать, что скрывается за этой тенью равнодушия.       И скрывается ли?       — Она... мейстер сказал, что девочка вряд ли продержится больше суток, — я с трудом сумел повторить то, что совсем недавно озвучил мне вслух целитель. Новость была удручающей. — Ранение серьезное. С таким не выживают.       Отец все также молчал, не выказывая ни капли интереса.       Его эта тема совсем не заботила?       — Она умрет, едва наступит утро завтрашнего дня. — донес до конца я тягостное известие, без надежды на какой-либо ответ, однако отец воскликнул:       — Она не умрет!       За эти годы мне доводилось видеть отца в различном настроении, и я, признаться, научился отлично различать, что чувствует он в ту или иную минуту, посему правильно истолковать столь резкий выпад не составило труда — то, как он напрягся, стоило мне произнести последние слова, как стиснулись его зубы, все это говорило само за себя.       Лорд Тайвин был в бешенстве.       Все привыкли видеть его, как сдержанного, спокойного и уравновешенного политика. Лорд Утеса Кастерли всегда пропагандирует контроль над эмоциями и ситуацией.       Но сейчас...       Пусть выставляет свое мнимое "безразличие" кому угодно, я все равно буду видеть его истинное лицо.       — Убирайся, — раздраженно прошипел отец, сквозь зубы, по-своему истолковав мой сомнительный взгляд, направленный в его сторону. — Не желаю сейчас никого видеть!       Отвернулся, в попытке спрятать все свои внутренние переживания поглубже, и я осознал, что сейчас, как никогда, стоит оставить отца одного.       Не прощаясь, покинул его шатер, оставляя главного льва в гордом одиночестве, чтобы, вернувшись в свою палатку, на мгновение забыться в женских объятиях, заглушить сущность бытия и несправедливости этого жестокого мира.

* * *

Тайвин.

      Как это произошло?       Слова Виллема, доложившего, что Алексия в лазарете, когда я вопросил об общем числе пострадавших, не сразу дошли до меня. Они были где-то вдалеке... очень далеко.       Как это допустили?!       Эта новость сильно выбила меня из колеи. Обезоружила.       — Чёрт! — все со стола полетело со злостью на пол, спустя пару минут после того, как гвардеец оставил меня одного.       Произошла бесконтрольная вспышка ненависти. Ко всем.       К Роббу Старку, к собственным солдатам.       Они не уберегли ее! Не справились со своей поставленной задачей!       Бесполезные идиоты!       Мой праведный гнев задел карты и бумаги, которые теперь укрывали пол.       Безумие! До чего же глупая неурядица!       Впервые за долгое время я не хотел ничего решать. Не желал принимать решения, от которых будут зависеть чужие жизни и благосостояние короны. Принимать сложные и серьёзные решения, приблизившие бы нас к окончанию этой войны. Приблизившие нас к победе.       Мои мысли не затмевало ничто, кроме нее...       Я не мог ни о чем думать, кроме, как о безопасности и состоянии этой девчонки...

* * *

      Позже.       — Было глупо, отец, недооценивать мальчишку. — подал голос Тирион. — Тем более, что Джейме сейчас как раз у них.       — Спасибо, что в очередной раз напомнил об этом.       Известие о том, что старший сын в руках Старков, добило меня окончательно.       К вечеру я собрал совет, чтобы решить, как действовать дальше, однако ни одной здравой мысли не было услышано и пришлось брать дело в свои руки.       — Мы отправляемся в Харренхолл. — на столь резкое известие все с удивлением подняли головы. — Вынудим Робба Старка поменять курс, а когда тот опомнится, совершим набег на Речные земли.       — Тогда, — Киван прокашлялся, голос внезапно подвел. — Может, стоило бы отправиться прямо сейчас?       — Мы отправимся тогда, когда разберемся со всеми неприятностями, полученными в ходе нападения. — твердо отчеканил я каждое слово, отбивая желание как либо торопить события. В том не было нужды. Все произойдет ровно в срок.       Наше положение осложнялось тем, что мы были связаны своими ранеными, которые ещё не были в состоянии двигаться и осилить путь. И которых мы, конечно, не могли оставить.       — Раненных солдат относительно немного, думаю, мы быстро разберемся с этим нюансом, милорд, — уверенно произнес один из командиров, внушая, что не стоит беспокоиться на этот счет.       Я кивнул и дал знак, что можно расходиться. Не было нужды засиживаться, убивая время попусту, когда, тем более, я обьявил, что хотел.       Заскрипели стулья, и когда я был уверен, что остался один в шатре, поднял глаза, обнаруживая все также сидящего за столом сына.       Против воли сжал челюсть, так что скрипнули зубы.       — Ты еще здесь?       Тирион издал неуместный смешок.       — Мне нужно вино. В моих запасах было совсем не много, и оно исся-якло...       Я подорвался с места, не желая спускать с рук такую наглость. Молча встал и отставил кувшин раньше, чем сын успел до него дотянуться, на что Тирион драматично вздохнул.       Я начинал закипать. К концу подходил день, а мейстер так и не объявлялся, а этот поганец портил и без того нерадостное настроение.       — Перестань изводить себя. — в ответ на горестное выражение лица сына, изрек я. Не сложно было найти причину его печали. — Оставь все как есть, дальше ей займется мейстер, от тебя ничего не зависит, — я нашел в себе силы сохранять невозмутимый вид, сдерживая собственные эмоции.       Залог успеха — казаться спокойным и уравновешенным перед своими подчинёнными и детьми.       Тирион отрицательно покачал головой и вперил в меня глаза. Мне не понравился его взгляд. Испытывающий, будто желающий пробраться в самую душу.       — Каково твое истинное отношение к этой девушке?       — Она лишь бастард Кейтилин Старк, — нахмурившись, я последовал обратно к своему месту. Поставил недалеко от себя графин с вином. — О каком отношении идет речь?       — Первый бастард, который тебя заинтересовал... — Тирион вольготно откинулся на спинку стула. Его губы поддела лукавая улыбка. — Или дело не в происхождении?       Я посмотрел на сына, как на наказание, по злой прихоти судьбы выпавшее на мою голову. Однако застыл, так и не ответив.       Перед глазами, словно нарочно, встали ее огненные волосы и зеленые, искрящиеся смехом, глаза.       В голове мысли были лишь о ней, об этой девчонке с непредсказуемым, взбалмошным, таким противоречивым, характером, которая по злой прихоти судьбы теперь была вынуждена бороться за жизнь.       Она раздражала и влекла к себе одновременно, и, вопреки здравому смыслу, я осознал, что все это время несчастно гасил в себе жгучее желание дотронуться до нее. Между очередным диалогом, протянуть руку и почувствовать на ощупь ее распущенные, струящиеся по спине водопадом, волосы, так неизменно притягивающие мой взгляд. Я желал коснуться её кожи, теплой, мягкой, бархатистой.       Каково же мое истинное отношение к ней?       — Это все? — холодно поинтересовался я, не выказав и доли интереса к разговору, что завязал сын. — Если весь запал твоих бессвязных домыслов окончен, можешь быть свободен.       И когда Тирион в очередной раз подорвался, чтобы что-то сказать, появился мейстер.       — Вы позволите, лорд Тайвин?       Тирион в ту же секунду потерял интерес к разговору, обратив все свое внимание на вошедшего целителя. Глаза его наполнились болезненным упованием на грядущее известие о состоянии северянки, которое прольет свет на то, будет ли она жить.       — Надеюсь, вы к нам с хорошими вестями, Тотмур. — с волнительным трепетом сказал он тому, кого ждал все это время.       Я демонстрировал полное безучастие. Вопреки всему, не мог открыто показать, что заинтересован не меньше в судьбе своей чашницы. Всмотрелся в карту, сканируя страницу с местностью, и Тирион, видя, что я не собираюсь интересоваться здоровьем девушки, первым подал голос.       — Какие прогнозы?       Интересный случай. Неужели сын действительно так переживал за благополучие этой девчонки? С чего бы это?       — Все люди смертны, но бывают случаи, когда можно обмануть даже смерть.       Я свел к переносице брови, желая услышать пояснение этим словам, но мейстер вскоре сам продолжил.       — Показатели хорошие, она с виду довольно хиленькая девочка, но справляется.       Тирион тяжело вздохнул и задал следующий вопрос, на тон тише предыдущего.       — По-прежнему без сознания?       — Рана существенна, воспалительный процесс идёт, — пояснял мейстер, словно объяснял очевидные вещи ребенку. — Поэтому максимум через сколько она сможет очнуться — сутки.       — Сутки, — Тирион поджал губы, словно перешёл в следующую стадию отчаяния. Он стал непривычно серьёзным, думал и искал ответы в своей голове. Однако доля облегчения все же присутствовала. Девочка хотя бы будет жить. Вера на то теперь есть.       — Как только она придет в себя, я вам сообщу.       — Можно ее сейчас проведать?       — Не думаю, что это в данный момент будет уместно. — я резко пресек желание Тириона отправиться в сию же минуту к девушке.       Во мне начал закипать вулкан протеста, который хотел выплеснуться наружу. Я всем своим существом не желал, чтобы он и близко подходил к северянке.       Что это было? Я и сам не знал природу возникновения этого странного чувства, сдавившего грудь.       — Вы свободны, мейстер.       Тотмур несколько раз почтенно кивнул, прежде чем удалиться. Я же вновь вернул свое внимание к карте, усмиряя вмиг появившееся раздражение и игнорируя прожигающий взгляд сына.       — Отец. — он позвал меня, требуя к себе внимания, и я, не скрывая пренебрежения, неохотно подал голос, не поднимая глаз.       — Ты хочешь еще что-то услышать от меня?       Тирион выдержал паузу, и когда я был уверен, что сын все же покинет мое общество, раздался его, неожиданно брезгливый, тон.       — Ты жалок в своём стремлении скрыть что-то.       Я исподлобья бросил взгляд на него, не оценив той смелости, с которой это было сказано.       — Мы оба знаем, что тебе не плевать на эту девчонку, — сын явно испытывал мое терпение, продолжая говорить на неприятную для меня тему. — Но статус выше и ты не можешь признать, что волнуешься за нее. Не можешь переступить через свои принципы. — я внимательно следил за каждым движением Тириона, с горестью понимая, что собственное самообладание медленно утекает от меня.       Это жалкое подобие Ланнистеров смело в столь наглой форме говорить со мной?       Тирион выжидающе склонил голову к плечу, будто разглядев все потаенные мысли.       — Или скажешь, что я не прав?       — Ты закончил? — я с силой сжал челюсть, в попытке не сорваться в очередной раз.       Второй раз это было бы непростительно.       На скулах заходили желваки. Я откинулся на спинку стула, сцепив под столом руки в кулак.       — Запрещаешь мне приходить к ней? Тогда, может быть, сам проведаешь ее?       Тирион доселе не позволял себе такие дерзости.       Осмелел после знакомства с Алексией? Это она так подействовала на него? Что их связывает?       — Не желаю и дальше слушать этот бред. Вон отсюда, чтоб я тебя не видел!       Тирион довольно улыбнулся.       Рад, что вывел отца из себя? Ему всегда доставляло удовольствие играть на нервах.       — Конечно, я покину тебя. Оставайся наедине со своими демонами.       Я устало потер глаза руками, когда сын покинул пределы моего шатра, и был уверен, что эта усталость была связана скорее с моральной стороной вопроса затянувшейся войны, нежели являла собой что-то физическое.       Я уже мечтал, чтобы ситуация со Старками разрешилась. Как было видно — никому она еще пользы не принесла.       Оглядев свой кабинет унылым взглядом, меня накрыла пустота. Мне казалось, что эта ситуация уже никогда не поменяется и не изменится.       Безысходность и подавленность от того, что я больше ничего не мог сделать, овладели мной.       Оставалось только ждать, когда Алексия придет в себя.       Алексия.       Ловкости, конечно, этой девчонке не занимать. Ускользала сквозь пальцы.       Пронырливая.       Я не знал, что хотел ей сказать в тот день.       Завести разговор о ее непотребном поведении? Продолжить выказывать свое недовольство, которое было прервано появлением Тириона?       Может же он появиться в неподходящий момент.       Несомненно, я был зол на девчонку. Она не имела права играть со мной. Поступать так с мужчиной, заведомо старше и выше ее по статусу.       Забыла кто перед ней?       Нет, конечно нет.       Она никогда не забывала — это было видно по глазам. Но что тогда скрывалось за столь провоцирующими действиями?       Проверяла на прочность, испытывая мужчину обнаженными участками кожи, что так или иначе притягивали взгляд?       Глупо отрицать, что она была хороша в платье. Оно идеально сидело на ней. Было непривычно узреть свою чашницу в таком виде, если до этого она носила исключительно мужскую одежду — в лагере не было того, что было бы сшито для женщин, посему солдаты в ближайшем селении раздобыли нечто подходящее.       Я вспомнил, как прошлой ночью наблюдал за ней издалека.       Ближе к полуночи меня потянуло к определенной палатке. Я не мог уснуть и был отчего-то уверен, что Алексия тоже не спит, что она там, несмотря на поздний час.       Не прогадал, застав ее во все той же компании, но гнева, как такового, не испытывал.       Я видел её длинные рыжие волосы, каскадом спадающие ей на лопатки. Девушка улыбалась, переговариваясь с гвардейцами, вернувшимися после дневного караула.       Я услышал только последние фразы.       — Как же они тогда двигаются?       — На колесах.       — Телеги тоже на колесах, но их везут лошади.       Алексия тяжело вздохнула.       — Ничего ты в этом не смыслишь, Эрис! — с претензией сказала она парню, сдерживаясь, чтобы не засмеяться. — А на автомобилях, как ни крути, проще!       Я не уловил, что именно она пыталась втолковать гвардейцу, но, спустя пару секунд будто почуяла на себе взгляд. Повела плечом, посмотрев куда-то в сторону, но так и не обнаружила незримого наблюдателя.       Алексия была общительной девушкой. И все поддерживали с ней общение, тянулись к ней. Она будто излучала какую-то природную притягательность.       Это было видно, с учетом того, как солдаты расслаблялись в ее присутствии. Тень усталости уходила с их лиц, позволяя завести беззаботный диалог, разговаривать о чем ни попадя, хотя после устроенного лично им наказания, должны были валиться с ног.       Единственное, что мне не понравилось, так это внимание мальчишки, сидевшего с правой стороны от нее. Светловолосый парень явно питал излишний интерес к моей чашнице, не спуская с нее глаз, а позже и вовсе неуверенно приобнял ее за плечо.       Я напрягся. Но Алексия то ли не видела угрозы в его действии, то ли считала просто другом, потому что не придала значения этому, иначе, я уверен, ее ответ был бы другим.       Девчонка тоже с характером и может за себя постоять, я убедился в этом, ситуация с Колином тому подтверждение.       Я изначально знал, что она будет ловить на себе восхищённые взгляды противоположного пола, обращённые к ней, но не придавал этому значения, относясь как к нечту само собой разумеющемуся. Но теперь...       Теперь это становилось проблемой и вполне серьезной.       Вопреки тому, что северянка и так большую часть времени находится рядом, пусть в роли чашницы, теперь стало не все равно с кем она проводит свое свободное время.       И внутри себя я пришел к определённому выводу, который обьяснил причину неясного раздражения внутри при виде чужой руки на девичьем плече — я не желал видеть ее с кем-то другим.