Promising

      Следующим утром я всматриваюсь в мутное зеркало на стене, пытаясь разглядеть себя в полный рост.       На мне непривычные тяжёлые доспехи. Чёрные. С отчеканенным лебедем на груди.       Ротбарт обожает иронию.       Хорошо хоть шлем не заставили надевать: с ним в помещении я бы чувствовала себя ещё более по-дурацки. И как только рыцари дерутся в этих громоздких панцирях? Это же дико неудобно…        А если приспичит?..       Содрогаюсь, невольно подумав о возможных вариантах решения этой проблемы.       Надела я этот ужас только потому, что Ротбарт и Одетт совместно решили, что я должна выглядеть как можно грознее и респектабельней.       И, конечно же, Феликс им активно поддакивал!..       Покачав головой, словно бы вновь споря с ними, я в очередной раз оглядываю комнату, в которой нахожусь.       Большая и светлая — с огромным окном, выходящим на лес. Тяжёлые шторы в тон покрывалу на огромной кровати с резными столбиками. Кушетка, камин. Прикроватные столики с позолоченными ручками. Комод. Лакированное дерево под ногами.       Королевские покои.       Это Феликс придумал.       «Наши гости задержатся у нас на несколько дней, — объяснил он, манерно поправляя воротник. — Было бы здорово, если бы у них не сложилось впечатление, что принцесса, за которой они должны будут пойти, спит в людской, как служанка. Также было бы здорово, если бы у них не сложилось впечатление о том, с кем она там спит».       Благо у него хватило сообразительности сказать мне это наедине!       В комнате, как мне кажется, слишком душно, и я иду открыть окно. При этом доспехи мои так и шумят — да уж, поскорее бы их снять!       Дышу свежим воздухом, высунув наружу голову. Спальня находится высоко — я даже могу увидеть верхушки ближайших деревьев.       Совсем скоро из этого леса к нам придут на наши первые королевские переговоры.       Надо бы мне встретить гостей вместе с Одетт.       Когда я спускаюсь в холл, чувствую лёгкое волнение, однако, вижу там только Феликса. Он читает какую-то книжку, небрежно облокотившись на перила. Естественно, врасплох я его не застаю.       Он поднимает на меня голову и демонстративно оглядывает с ног до головы:       — Интересно выглядишь.       — Ты хотел сказать «нелепо»?       — Да нет, почему же. Гордый стан, горящий взгляд — напомни мне не переходить тебе дорогу.       — Обязательно при случае. А где Одетт?       — С Ротбартом в тронном зале, — Феликс закатывает глаза. — Бесплодно пытаются договориться.       — Как и всегда. А нашего пленника ты кормил?       Хотя бы маг согласился разделить со мной обязанности по присмотру за министром в башне. А то видеть каждый день постную рожу бывшего представителя власти мне порядком надоело.       — До сих пор не верю, что вы держите человека в этой сырой и тёмной дыре, — губы Феликса презрительно искривляются.       — Ну, сухой и светлой дыры не нашлось. Ты уж прости.       Получив в ответ лишь неопределённое хмыканье, я стремлюсь в тронный зал, громко бряцая ненавистными доспехами.       Пожалуй, не услышать меня сейчас могли лишь те, кто увлечённо и громко спорят:       — …и всё ещё это часть наших земель!       — Я прошу сказать, а не сделать!       — Я не собираюсь врать союзникам!       — Приукрашивать — это не врать! Сколько раз я должен это повторить?!       Тронный зал весьма скромен — я уверена, в замке Одетт он будет побольше. Хотя, возможно, дело в колоннах. И зачем сюда их понатыкали? Целых шесть штук вдоль стен. Окно одно — большое и не зашторенное, но в качестве помощи солнечному свету, пару свечек всё равно зажгли.       Я раньше была тут всего пару раз, когда зал находился совсем в запустении. Странно теперь видеть его нормальным.       Ротбарт и Одетт в противоположном от двери конце комнаты. Рядом с троном. Никто из них на него не сел. Прожигают друг друга взглядом — раскрасневшиеся и упрямые.       Вдруг снова думаю о том, как же сильно они похожи!..       Кашляю в кулак, но они лишь продолжают спор:       — В договоре со мной ты тоже «приукрашивал»?!       — Иногда сильно жалею, что нет!       — Хорошо, гости ещё не пришли, — произношу достаточно громко. — А то было бы неловко, явись я сейчас с делегацией.       Оба поворачиваются ко мне. Взгляд Одетт, на мгновение удивлённый, быстро становится заинтересованным — похоже, мои новые доспехи пришлись ей по вкусу.       Хорошо, что в них есть хоть какая-то польза!       — Я чувствую приближение чужаков к замку, — бурчит Ротбарт, присаживаясь на подлокотник трона.       Прищуриваюсь:       — И как давно?       В ответ колдун скалится:       — Достаточно, чтобы знать многое.       — Значит, — Одетт выгибает бровь, многозначительно улыбаясь, — ты кого-то сюда водила?       — Всего лишь раз или два, — уклончиво отвечаю я. — Кстати, ты прекрасно выглядишь.        Это чистая правда: вместо обычного белого платья с голубыми вставками, Одетт сегодня отдала предпочтение чёрному с красными.       В нём она выглядит куда более искушённой, особенно когда чуть закусывает губу, как сейчас:       — Спасибо. Ты тоже. Очень.       Этот взгляд мне знаком по частым вечерам. Уже собираюсь ответить, как меня самым наглым образом опережает Ротбарт:       — Я, кстати, тоже принарядился, если что.       — Если ты надел чистое — это уже праздник, — бормочу под нос.       — Напомни мне сократить твоё жалование.       — Обязательно, когда ты начнёшь мне платить.       — Если что, я его увеличу, — Одетт скрещивает руки на груди. — Кстати, не видела Феликса?       — Торчит в холле. Вроде тоже припудренный, но я особо не разглядывала. Зато министра накормил.       Девушка в ответ лишь фыркает:       — Не то, чтобы это было обязательным…       Подхожу ближе:       — Какая ты кровожадная…       Секундная растерянность в глазах. Одетт слегка дёргает головой в сторону Ротбарта, а потом, словно вспоминая про что-то, мгновенно расслабляется:       — Ты же знаешь: я могу быть такой… — абсолютно дьявольская улыбка и голос, чуть ниже тоном. — Могу быть ещё хуже…       Хорошо хоть теперь при Ротбарте она не боится флиртовать со мной. Какой-никакой, а прогресс.       Или она старается после нашего разговора? В любом случае на её улыбку я отвечаю:       — Я бы хотела на это посмотреть…        — Ой, а вот если сейчас заявится делегация, то никакой неловкости не будет, да?! — Ротбарт со своего места многозначительно закатывает глаза.       — Так ты же почувствуешь их приближение? — ухмыляется ему Одетт.       — А я и чувствую, — Ротбарт спрыгивает с подлокотника и хрустит шеей. — И они близко. Пора нам начинать.       Что ж. Вот он: час икс.

***

      Мы встречаем гостей в холле. Все вчетвером. Признаться, чувствую я себя совершенно по-дурацки. Что-то внутри так и свербит, желая поскорее покинуть это место и переодеться в привычную одежду.       Надеюсь, что после захвата престола, меня не заставят расхаживать в этих доспехах всегда.       Вот раздаётся стук: три равномерных удара дверного молотка. Ротбарт тут же кивает мне:       — Открой.       Ну конечно, остальным не пристало.       Подчиняюсь. Открываю дверь, и… чувствую себя совсем уж нелепо.       Гостей двое. Вооружены луками. Мужчина и женщина. Оба высокие, гибкие. Острые черты лица, длинные носы. И он, и она поначалу кажутся мне какими-то желтушно-зелёными. Кожа совсем непривычного цвета: только через пару мгновений до меня доходит, что дело в краске — я вижу, как она слегка стёрлась у женщины на щеке.       Волосы у обоих тоже выкрашены. И тоже в зелено-жёлтый. Никогда такого не видела ранее. У женщины они длиннее: до лопаток — несколько прядок заплетены в косичку. У мужчины борода — короткая и тоже окрашенная.       Но больше всего меня смущает то, как они одеты.       Обыкновенные рубашки без рукавов до середины бедра. Штаны. Крепкие ботинки. И всё уже в традиционных оттенках.       Понятно, почему я никогда не замечала их в лесу! Они же просто идеально маскируются.       И, судя по всему, дворцовый этикет им не очень-то близок: женщина, глядя на мои доспехи, презрительно кривит губы.       Мне бы обидеться, но я её прекрасно понимаю. Да что уж там: сама бы кривила.       — Кхм… добро пожаловать, — произношу я, делая шаг назад, впуская их в холл.       Оба входят осторожно. Оглядываются с опаской. Замечаю, что руки их нет-нет да тянутся к метательным ножам, прикреплённым к поясу. Сама кладу ладонь на рукоять меча.       Стало чуточку спокойнее.       Бросаю быстрый взгляд на Одетт, которая стоит на лестнице.       Будь я в привычных, кожаных доспехах, в случае чего, метнулась бы к ней достаточно быстро, чтобы отразить удар. Но в этом громоздком уродстве… Нет, если что, придётся отвлекать внимание на себя.       Надеюсь, Ротбарт или Феликс успеют отвести от неё нож, случись что.       Не знаю, думает ли Одетт о возможном покушении, но выглядит она так, будто её совсем ничего не смущает:       — Приветствую вас!       Раньше, чем я успеваю хоть как-то среагировать, принцесса двигается вниз, спускаясь по ступенькам к гостям. Совершенно непосредственно, словно всю жизнь только таких и принимала:       — Очень рада наконец-то с вами познакомится!       Тянет руку для рукопожатия. Разве в королевских кругах не принято целовать перстень или типа того?       Бросаю взгляд на Феликса, и тот явно выглядит обескураженным. А вот Ротбарт улыбается — поведение принцессы, похоже, приходится ему по вкусу.       Первым руку жмёт мужчина:       — Тоже рад, — бросает он коротко: голос у него немного осипший.       Он переглядывается со своей спутницей, и она неохотно сжимает ладонь Одетт. Молча.       Чуть щурюсь. Если будет драка: женщина нападёт первой. Нутром чую. Главное — не пропустить.       — Я Одетт.       Интересно, она правда расслаблена или только делает вид? Если второе, то стóит похлопать: уж больно хорошо у неё это выходит.       — Бенджамин. А это Леа.       — Здорово, что вы согласились прийти, — Ротбарт тоже спускается к нам. — Как поживает Иана?       — Велела остерегаться рыжеволосого колдуна, — наконец произносит женщина.       Голос у неё резкий, грубый. Схожий больше с карканьем.       «Вот уж кто настоящий грач» — приходит мне на ум.       — Ох, узнаю́ старушку Иану! Когда-то мы здорово, кхм… — Ротбарт осекается, ловя красноречивый взгляд Одетт.       Принцесса же вновь поворачивается к гостям с улыбкой:       — Не хотите отдохнуть с дороги? Для вас есть замечательные спальни наверху. А потом мы можем отобедать в столовой…       — Мы не едим, — звучно произносит Леа, и голос её эхом отдаётся от каменных стен. — В доме того, кому не доверяем.       Феликс, единственный оставшейся на лестнице, с трудом сдерживает презрительную усмешку, впрочем, выражение глаз он ничем не маскирует.       — В таком случае, — Одетт вновь и бровью не повела, — скажите, что мы должны сделать, чтобы заручиться им?       Женщина оглядывает принцессу с ног до головы, а затем кивает в сторону двери:       — Пошли.       Они двигаются, не дожидаясь нашего ответа. Одетт уже делает шаг, чтобы пойти за ними, но Ротбарт трогает её за плечо:       — Будь осторожна — в лесу их больше.       — Я и так, — произносит Одетт, еле слышно, а потом бросает быстрый взгляд на меня. — Прикроешь?       — Конечно.       — Как и мы все, принцесса, так ведь, Фел?       — Почему мы не можем отказаться, — тут же ощетинивается маг. — Это же безумие! Кто это вообще? Послы? Вожаки? Ещё тащиться в лес… а если там засада?       — Если они хотели бы напасть — сделали бы это раньше.       — В любом случае, — подаёт голос Одетт, — это мы их пригласили. Логично, что они настороже. Пойдём.       Остаётся надеяться, что мы об этом не пожалеем.       В очередной раз я проклинаю доспехи — на улице, когда ты привык чувствовать ботинками каждую кочку и неровность, в них ещё более неудобно. Никогда не надену их в бой.       Надеюсь.       Леа и Бенджамин нас всё же подождали. Одетт, поравнявшись с ними, затеяла разговор о местных красотах. С виду она казалась совсем беззаботной, однако, я видела, как почти незаметно она перебирает пальцами.       Интересно, это при дворе её научили так искусно делать вид, что всё хорошо, или в том всё же заслуга Ротбарта?..       У самой кромки леса нас ждут ещё люди: с виду все похожие краской на коже и простотой одежд. Однако я вижу на некоторых и подобие кожаных доспехов. Есть тут и достаточно мощные, рослые воины — с такими вполне себе можно отправиться в бой.       Лесные жители развели костёр. Кто-то сидит вокруг него и греет ладони. Кто-то стоит, прислонившись к деревьям.       Я насчитываю ровно дюжину гостей, не считая Бенджамина и Леи. Но что-то подсказывает мне, что на деле их куда больше.       Просто они скрыты среди зелени.       Невольно переглядываюсь с Ротбартом, и он слегка кивает — тоже понимает это. Феликса заметно передёргивает. Одна Одетт остаётся невозмутимой:       — Безмерно рада встретить каждого из вас, — она произносит это уверенно и твёрдо. — Надеюсь, вы добрались хорошо?       — Нормально, — отвечает ей Бенджамин. — Мы не были здесь очень давно…       — Я слышала… соболезную вашей утрате.       — «Утрате»? — Леа фыркает: здесь она явно чувствует себя свободнее. — У нас отняли землю! Дома. Саму нашу суть!       — Точно так же, как и у королевы Одетт, — вступает в разговор Ротбарт. — Должно быть, вы не слышали: из-за чудовищного заговора Одетт лишилась своего престола, королевства и даже отца!..       Забавно, но несмотря на то, что Одетт по сути действительно стала королевой — о чём уже напоминала колдуну однажды — между собой мы до сих пор зовём её принцессой. Но вот при посторонних…       Я вдруг думаю, что она тоже обзавелась своей кличкой — нравится ей это или нет.       — И теперь вы хотите, чтобы мы проливали за неё кровь? — губ Бенджамина коснулась едкая ухмылка.       — За неё и за возв…       — Вы нужны нам, — перебивает колдуна Одетт. — И мы готовы за это заплатить.       Лея выглядит так, будто услышала не слишком смешную шутку:       — Что же нам даст королева, у которой всё отняли?..       Одетт дёргает подбородком. В глазах её читается вызов, а в ухмылке — дерзость:       — Королева заберёт всё, что ей причитается, — звучно произносит она. — А затем отдаст своим верным союзником то, что причитается им.       — Да ну? Ты вернёшь нам обратно часть наших земель?..       — Я отдам вам это всё, — Одетт легко взмахивает запястьем. — А также сто сорок рабочих для постройки домов и налаживании торговых путей. И триста солдат для защиты.       Леа хмурится, кажется, взвешивая королевские слова. Бенджамин кусает ноготь большого пальца на правой руке:        — Насколько мы знаем, лес тебе не принадлежит.       — После того как армия моего королевства вновь встанет на мою сторону, — Одетт хмыкает. — Кто посмеет сказать что-то поперёк?       — Иными словами, — мужчина прищуривается, — ты предлагаешь участвовать нам в целых двух войнах?..       — Мы можем отказаться от любых притязаний, — Одетт пожимает плечами, — и остаться народом-бродяжкой и королевой без трона. Только я нахожу эту роль… весьма жалкой. А вы?       Дерзко. Даже чересчур. Морально уже готовлюсь выхватить меч. Вижу, как одна парочка слева от меня переглянулись. Бросаю быстрый взгляд направо: не целится ли кто из лука?       Нет, вроде всё нормально. Леа даже улыбается. Почти что дружелюбно:       — А как ты можешь дать нам гарантии, что всё будет не зря?       — Мы можем заключить магический контракт, — вступает в разговор Феликс.       Вот это он зря.       Лесные жители тут же ощетиниваются. Теперь на нас действительно направлены парочка стрел. Но едва они приготовили луки, мой меч уже был наготове. В ход я его, однако, пока не пускаю.       Рано.       — Никакой магии, — Одетт жестом велит Феликсу замолчать. — Я считаю, что мы тут все слишком от неё настрадались.       — Видите ли, королеву заколдовали, — вновь поясняет Ротбарт. — Когда не смогли убить. Обратили в лебедя. Мне с трудом удалось снять заклятие отчасти…  Бенджамин щурится:       — Правда?       — Да, — серьёзно кивает Одетт. — Итак, я повторю свой вопрос: что мне сделать, чтобы заручиться вашим доверием?       Леа некоторое время выжидающе смотрит на неё, а затем поворачивается к одному из своих людей. Краткий гортанный непонятный приказ, и вот уже к нам несут две грубые деревянные чаши с какой-то густой жидкостью. Противный, тёмно-зелёный цвет не внушает доверия…       — Это единственный вид магии, который мы приемлем, — поясняет Бенджамин. — Это делает природа. Не колдуны, руководствующиеся корыстью. Настой выпьют оба. Ненадолго впадут в транс. В нём можно увидеть… сущность друг друга. Душу. Понять, кто есть кто.       Вот ещё только подобной чуши не хватало!.. никогда о подобном не слышала, неизвестно что там вообще в составе этой отравы…       — Не пей, — тихо предостерегаю Одетт я. — К чёрту такие проверки — мы не знаем, что это.       — Я тоже никогда о таком не слышал, — сообщает Феликс. — Рот?       — Это решать королеве, — Ротбарт задумчиво поглаживает бороду. — Ей же нести ответственность.       — Я выпью одну, — Леа протягивает Одетт вторую чашу. — А ты?       Она оборачивается на меня. Такая красивая. Такая уверенная. Мне хочется броситься вперёд, выбить эту злополучную миску и увести девушку прочь. Прочь от подобных решений и подобной ответственности.       К чёрту это всё!.. мы найдём другой способ…       — Всё будет хорошо, — заверяет меня Одетт и забирает пойло. — Я готова.       Скрепя сердце я смотрю, как садиться она на траву, совершенно не боясь испортить платье. Как Леа садиться напротив неё. Вот они смотрят друг другу глаза в глаза. Вот почти синхронно подносят чаши ко рту…       Одетт пьёт, не позволяя себе передохнуть. В пару глотков она осушает зелье и вновь смотрит на нас снизу вверх:       — Не так уж и страшно. Немного горь…        Внезапно глаза её теряют фокус. Заволакиваются дымкой. Девушка падает на спину.       — Одетт! — кричу я, бросаясь вперёд, но меня останавливает Ротбарт:       — Не надо. Только сделаешь хуже.       — С ней всё нормально?!       — Да, смотри, — колдун указывает на Лею.       Она тоже лежит на спине, даже в трансе не утратив упрямства черт. Руки её подёргиваются, как и руки Одетт…       А вдруг она не проснётся?       Это мысль окатывает меня ледяной волной ужаса. Холодом, которой цепкой лапой проник под доспехи.       — Ротбарт…        — Всё будет нормально, — твёрдо произносит колдун.       — Надеюсь, — поднимаю взгляд на Бенджамина. — Иначе клянусь…        Очень хочу, чтобы по глазам он смог всё прочесть, что я намереваюсь с ним сделать.       — Понимаю, — кивает мужчина. — Но это безопасно. К тому же, моя сестра — хороший проводник.       — Лучше бы она проводила кого-нибудь другого…       Хотя хорошо, что они не решили залезть в душу к тому же Ротбарту. После такого нам бы точно и не снился хоть какой-то союз.       Минуты пытают отсутствием изменений. Я стою ровно и ровно дышу. То сжимаю, то отпускаю рукоять меча.       Лишь бы только всё было хорошо…       Страх усиливается, когда я думаю, что Леа может разгадать в Одетт способности к магии… что тогда? Они набросятся? Уйдут?..       Второе предпочтительнее.       И вот когда я уже забыла себя от волнения, Одетт громко вдыхает. Глаза её становятся прежними:       — Эрика!       — Я здесь.       Теперь никакой Ротбарт меня не остановит, а он даже и не пытается. Склоняюсь над ней. Помогаю сесть:       — Как ты?..       — Я видела, — Одетт передёргивает плечами, — разное…       — Да… — раздаётся непривычно-тихий голос Леи. — Я тоже. Многое видела. Нам есть о чём поговорить.       Она поднимает взгляд на Бенджамина и кивает.       Хмурюсь. Что это? Сигнал к нападению?..       — Что же, — говорит мужчина. — Похоже, мы принимаем твоё предложение, Королева.       Ну надо же.       Счастливая улыбка озаряет лицо девушки. Я помогаю ей встать, всё ещё напряжённая. Выпрямившись в полный рост, Одетт произносит:       — Благодарю вас. Я не подведу. Не нарушу клятв. Не потребую больше чем нужно. Как вы согласились помогать мне, так и я согласна помогать вам, пока существует наш союз. И для этого я сделаю всё, что в моих силах.       — Да… — произносит Леа, тоже осторожно поднимаясь на ноги. — Этот союз даст нам многое.       То, как она глядит в нашу сторону… есть что-то в её взгляде, что я никак не могу прочесть? Мрачное впечатление? Опаска? Что-то ещё?..       И это ещё не всё. Меня тревожит, что смотрит она не на Одетт.       Она смотрит на меня.