Five Nights at Freddy's: Hope

Tu sais c'qu'on dit

Sois près d'tes amis les plus chers

Mais aussi

Encore plus près d'tes adversaires

Mais ma meilleure ennemie, c'est toi

Fuis-moi, le pire, c'est toi et moi

Mais si tu cherches encore ma voix

Oublie-moi, le pire, c'est toi et moi

©Stromae, Pomme — Ma Meilleure Ennemie (Arcane Season 2 OST)

Я чувствую себя побитой псиной и это лучший способ описать мои чувства после того, как я получил совершенно не тот ответ от Майкла, на которой я надеялся. Чёрт возьми, его реакция вообще не была похожа на то, что я предполагал. Он не принял мои чувства, не сказал о не взаимности, он просто… просто сказал «что?». Я ждал чего-то другого, чего-то, что я смогу принять, хоть и с болью, но теперь моя боль такая сильная, что мне тяжело её пережить. Мне больно, чертовски больно… словно каждый день после неудачной попытки признаться в своих чувствах я в самом деле разваливаюсь на кучу кусочков, готовый в любой момент разбиться полностью и никогда не собраться. Если честно, то я уже не помню, сколько дней прошло с того момента… Я был убит настолько, что существовал, а не жил. Я чувствую себя тряпичной куклой, которую заставляют действовать по заранее написанному сценарию. Не помню даже как вернулся в квартиру после работы. Помню лишь, что попросил Фрэнка оставить детей на пару дней у себя. Они уже видели меня пьяным, видели как я злился на себя, как пытался разрушать то, что находилось вокруг меня. Каким же наверно слабым человеком в их глазах я был, но, если честно, то уже всё равно… Уже на всё равно. Даже на головную боль всё равно. Я игнорирую её так успешно, что вместо заострения внимания на боли, наслаждаюсь тем, как моя щека прижимается к холодной бутылке с вином. Плевать, что за вино, плевать насколько оно было вкусным или дорогим — просто плевать. Я открываю бутылку и прижимаю горлышко к губам, перед этим пролив немного на свою рубашку. На это тоже плевать. Уже плевать как я выгляжу. Плевать, что одежда грязная, что она пропахла потом и алкоголем. Какая уже разница? Я жадно пью из горла. Почти давлюсь количеством алкоголя, что оказывается у меня во рту. Всё ещё плевать. Грубо ставлю бутылку на стол и вытираю губы, после этого прижавшись щекой к холодной бутылке. Почти холодной. Из-за моих рук она становится теплой. Такая бутылка мне не нравится, такая не заставляет верить, что я хотя бы немного жив, а не погиб где-то ещё пару дней назад, когда услышал такое неопределенное слово. Что! Просто что! Я вновь делаю глоток из бутылки. О чём я вообще думал, рассказывая о своих чувствах? Не хватило страданий во время отношений с Филиппом? Так получай, Джереми Фитцджеральд! Получай, блять. Страдай дальше, ещё, тебе же это нравится. Недовольно ворчу и хватаю бутылку за горло. Плевать, что в ней ещё остался алкоголь. я разбиваю бутылку об стол. Сжимаю зубы, кода чувствую, что отлетевший осколок скользнул по коже руки. На стол начинают капать капельки крови. Я машу головою и отхожу от кухонного стола. Рану надо промыть и завязать бинтом каким-то. Нет для меня ничего интересного в самоповреждении. Вместо этого можно попробовать повеситься, что звучит как здоровская идея, но я пытаюсь не думать об этом варианте. Нет, лучше продолжить страдать, чем сдаться. Ведь только страдая человек становится сильнее. Именно так говорил мне отец, а он человек умный. В ванной я промываю руку от крови, но перед этим нажимаю пальцами на порез, чтобы кровь перестала течь как можно скорее. Промыл я руку почти на автоматизме. Хотя, в принципе, почему почти? Именно что на автоматизме. К этому я уже привык. Знаю своё дело. Я же врач, правда хирург, конечно, но с такими ранками любой врач должен справиться. После промывки раны во мне почему-то не остаётся сил, чтобы сделать ещё что-то. Клонит в сон. Наверно, это от слишком частого употребления алкоголя, а ещё из-за того, что последние дни я толком не сплю, больше ворочаюсь в кровати, покусывая себя за пальцы — привычка, от которой я так-то избавился ещё в подростковом возрасте, когда дядя Ник додумался мне пальцы перцем смазать — до сих пор помню как словно ребенок хныкал после того как куснул себя за палец по привычке, чтобы успокоить себя в стрессовом состоянии. Я захожу в комнату. Стараюсь не смотреть на кровать, которой уже давно никто не пользуется. Пытаюсь не вспоминать это поганое имя, которое когда-то шептал засыпая и обнимая его подушку. Ложусь в свою кровать, утыкаюсь носом в подушку. Кто бы мог подумать, я засыпаю почти что сразу. Кажется, настолько от всего этого устал…

* * *

Утром у меня раскалывается голова из-за выпитого алкоголя. Я стараюсь игнорировать боль и, вместо этого, просто поднимаюсь с кровати, коснувшись ладонью лба. На момент забываю, почему у меня перевязана часть руки, но быстро вспоминаю про порез. Только сейчас понимаю, что он был почти никакущим, неглубоким, можно было и не прятать за бинтами… К тому же, кто мои руки рассматривать-то будет? Порез и порез — кому на него не плевать, если даже мне плевать? Вытаскиваю из-под подушки телефон, чтобы посмотреть время, но вместо этого вижу сообщения от целых четырех человеком. Я что, вместо одного вечерка поспал несколько дней и теперь все беспокоятся, жив я или мертв? В любом случае я проверяю сообщения. Первое сообщение от Фрэнка. Он пишет, что с детьми всё хорошо и что он не хочет видеть меня в пиццерии ближайшие три дня — таким образом он даёт мне письменное разрешение не идти на работу завтра, послезавтра и послепослезавтра. Сценарий неплохой. Я бы предпочёл вообще не появляться в пиццерии. У меня нет настроения видеться с другими людьми. На сообщение от второго человека я даже смотреть не буду. На что вообще надеется Майкл сейчас? Я прямо сказал ему, что не горю желанием разговаривать с ним и ему даже не стоит пробовать говорить со мною, потому что так он делает больно и себе, и мне. Хочется дополнить «нам двоим», но здесь места никаким «мы». Больше не «мы», больше не одно целое, больше не те друзья, которыми мы были. Третьим человеком, написавшим мне, оказывается тётя Орабэль. Она интересуется, рассказал ли я своих чувствах. Открыв чат с ней, я отвечаю, что, да, рассказал, однако, когда она тут же спрашивает, как всё прошло, я оставляю её сообщение прочитанным, но без ответа. Знаю, что тётя поддержит меня, она это умеет, но у меня нет желания видеться и с ней. Что она подумает? Что я слабак, который настолько сильно не может принять реакцию другого человек? Я ведь и так не ждал, что чувства окажутся взаимными… Просто хотелось конкретного ответа. Конкретного отказа, если уж быть дотошным до чёртиков. Четвёртый человек не может не удивлять своим сообщением. Несмотря на то, что я решил, что компания любого человека для меня сейчас будет лишней, я всё равно отвечаю на её сообщение, позволяя себе немного побыть нормальным человеком, а не жалкой пародией.

Мисс Дэй: Привет, Джереми, предлагаю тебе сходить куда-нибудь и выпить.

Мисс Дэй: Ну, знаешь, так… По-дружески :)

Мисс Дэй: Я угощаю! ; Р

Я: Я не против. Деви отвечает мне тут же, словно всё это время она не убирала из рук телефон, ожидая, когда я ей отвечу. Ну, на неё это очень похоже, особенно с учётом того, что она всё ещё пытается со мною флиртовать.

Мисс Дэй: Супер!

Мисс Дэй: Итак, я знаю очень неплохой бар. Вариант хороший или подобрать более эстетичный вариант?

Я: Вариант хороший. Мне подходит.

Мисс Дэй: Отлично. Тогда встретимся после обеда.

Деви отправляет мне координаты бара, по которым я сразу понимаю, что никогда там не был. Надеюсь, я смогу отвлечься от проблем настоящего хотя бы немного, пока буду проводить время в компании Деви. Я поднимаюсь с кровати, чтобы привести себя в порядок. Настрой выглядеть нормально наконец-то ко мне возвращается. И первым же делом я начинаю с принятия душа, потому что знаю, что запашок от меня не очень. Нужно немного отвлечься.

* * *

К бару я прихожу первым, но жду не так уж и долго. Деви оказывается на месте через пять минут после того, как к бару подошёл я. Она вылезает из машины, которую я одновременно помню и нет, как всегда показушно снимая очки. — Привет, Деви, — первым говорю я. С улыбкой на лице Деви подходит ко мне, при этом оставляя очки на своей голове. — Привет, Джереми, — Деви бросает взгляд на машину и показывает водителю жестом, что всё хорошо. Я вопросительно смотрю на неё и тогда Деви возвращает взгляд на меня. — Меня Альфред подвёз, — объясняет она. — Недавно вылез один неприятный парень из моего прошлого и теперь Альфред с меня глаз не спускает. Ведёт себя так, словно он мой отец! — Деви тихо посмеивается. — Ну, не будем об этом. Зайдём в бар? — Хорошее предложение, — соглашаюсь я. Мы поворачивается, чтобы пойти в сторону бара, однако у двери я останавливаюсь, потому что не слышу как отъезжает машина Альфреда. — А Альфред, что, останется здесь, пока ты не выйдешь из бара? — Говорю же: он следит за мною так, словно я его дочь, — напоминает Деви. — Он будет стоять тут до самого конца. Всё равно никаких проблем в Харрикейне нет последние пару недель, а это значит, что Карлтону его помощь не пригодится. — Может, тогда предложим ему присоединиться к нам? — Альфред пьёт только по праздникам. Я сначала ему предложила провести время в баре, мы же коллеги всё-таки, но он не согласился… Сказал, мол, не хочет возвращаться домой пьяным и обижать этим Вивьен, — объясняет Деви. — А почему ты не предложила Карлтону пойти вместе с тобою в бар? — спрашиваю я, открывая для Деви дверь. — Не хочу его смущать таким предложением, — пожимая плечами, говорит Деви и заходит внутрь. — К тому же, с Карлтоном я вижусь почти каждый день, а с тобою… — она закусывает губу, — даже не помню, когда последний раз виделась. Это было давно! Теперь моя очередь пожать плечами. Мы заходим в бар и занимаем последние свободные места у барной стойки. Я хочу обратиться к бармену, но Деви останавливает меня. — Помнишь, я угощаю! — напоминает она с улыбкой на лице. Приходится позволить ей заказать нам напитки. Интересно, что её выбор падает на самбуку. За свою жизнь я пил этот алкоголь только один раз… И то потому что Рональд заказал его для меня, заметив, что я выгляжу очень разбито. Как же сейчас не хватает человека наподобии Рональда. Деви слишком для меня знакомая персона… — С огоньком? — интересуется бармен. Деви поворачивает голову в мою сторону. — Что думаешь? Я пожимаю плечами, позволяя Деви до конца самостоятельно принять решение о том, что мы с ней сегодня выпьем. Деви этот вариант устраивает. — Пожалуй, без, — говорит она. Бармен кивает. Через пару минут мы уже делаем по первому глотку самбуки. Могу сказать, что скучал по этому вкусу, даже если он бывал на моём языке всего лишь один раз. Деви подкладывает одну руку себе под голову. — Как у тебя дела, Джереми? Всё хорошо? — Если честно, то всё херово, — отвечаю я. — Ого, — она касается другой ладонью рта. — Что случилось? Можем обсудить и, как минимум, я могу тебя выслушать. Если надо будет, то помогу — мне действительно не сложно тебе помочь. — Не хочу это обсуждать, — отвожу взгляд и ставлю стакан с самбукой на барную стойку. И нужно было ляпнуть о том, что у меня всё плохо. Я же умею врать, когда нужно, почему сейчас-то я сказал правду? Деви вздыхает. — Ты позволяешь людям вообще залезать себе в голову? — почти шёпотом интересуется она. — Я иногда на тебя смотрю и в твоих зеленых глазах словно что-то есть такое… Вот, знаешь, — она чуть наклоняет голову, — есть звёзды. Они все такие необычные и загадочные… Ты чертовски похож на звезду. Тебя не понять, но хочется. — Пытаюсь не позволять это делать, — признаюсь я. — Мне не нравится, когда люди пытаются у меня что-то выпытать, хотя иногда я сам вытываю что-то важное у людей, когда вижу, что им нужно это обсудить, но они не могут об этом сказать. — Как я и думала, — задумчиво говорит Деви, делая глоток самбуки. — Ну, а если так подумать, то хотел бы ты, чтобы кто-то залез тебе в голову? Есть ли где-то внутри тебя желание, чтобы тебя знали не только как улыбчивую мордашку с классными шутками? — Бывает и такое, — я пожимаю плечами. — Просто… Скажем так, опыт из прошлого не даёт сделать иначе. Даже если хочу, то прошлое никогда мне этого не даст. — Дай угадаю: кто-то когда-то разбил тебе сердце, да? — Деви, ты пытаешься залезть мне в голову, — не отвечаю на её вопрос я. — Попытка неудачная, — Деви издаёт смешок, а потом ставит стакан с самбукой близко к моему. Стеклянные стаканы стукаются друг об друга. Мы оба молчим. Музыка в баре со временем становиться громче. — Не хочешь потанцевать? — вместо продолжения этого разговора, предлагает Деви. Она поднимается со стула и протягивает мне руку. Я несколько секунд пялюсь на её протяную ладонь, а потом всё-таки соглашаюсь на небольшой танец. Это намного лучше, чем её попытки ковыряться у меня в голове и мыслях.

* * *

14 августа 1985. . .

— Занят? Я поворачиваю голову, когда слышу голос Алекса. Он только зашёл в палатку, почти неловко топчется у самого входа. Я возвращаю взгляд на разбросанные по столу бинты и испачканные в крови тряпки, а потом вновь смотрю на Алекса. — Уже нет. — Подлатаешь? — спрашивает Алекс и вытягивает правую руку. Часть его формы порвана и я вижу как его рука в очередной раз кровоточит. Вздыхаю. — У меня есть выбор? — отшучиваюсь я. Чуть отхожу от койки, чтобы Алекс запрыгнул на неё. — Я постоянно удивляюсь, где ты успеваешь заработать новые ранки и порезы. — Кажется, я притягиваю все раны человечества, — шутит Алекс, когда я беру его за руку, чтобы начать вытирать его кровь единственной чистой тряпкой. Слабо вздрагиваю, когда где-то далеко от нас что-то взрывается. Мда уж, когда рядом Алекс я и забываю в каком на самом деле ужасном месте я нахожусь. — Мне тут стало интересно. Тебя кто-то ждёт дома? — Моя семья. Может быть, — неопределённо говорю я, пока провожу тряпкой по его руке. Кровь всё сочится и сочится, хоть прижимайся к ней ртом, чтобы такое количество крови точно никуда не пропадало зря. — Я имею в виду немного другое. — Только семья, — я вздыхаю. Отпускаю руку Алекса и ложу грязную тряпку рядом с его бедром. Чёрт, я действительно потратил на Алекса единственную чистую тряпку, которую можно было использовать на каком-то другом солдате, крови с которого течёт ещё больше и рана намного опаснее. — Это грустно, — говорит Алекс, чуть приподнимая голову. Я не выпускаю его руку и свободной поднимаю неиспользованные бинты — к счастью, их количество ещё не близится к дефициту. — И что, ни в кого не влюблён даже? Я морщусь от неприятных воспоминаний и сильнее сжимаю бинты в руке. Не вспоминай, не вспоминай, не вспоминай… — Был. Мне не понравилось. — Ну, у тебя ещё всё впереди, — не очень уверенно отвечает Алекс. — Ты же… Ты же не разочаровался в любовных отношениях полностью? — Пока не разочаровался, — я пожимаю плечами и начинаю забинтовать руку Алекса, игнорируя то, как он сжимает зубы, когда я слишком сильно прижимаю бинт к его руке. Без взгляда на его лицо я понимаю, когда стоит ослабить, а когда наоборот прижать сильнее — так и сейчас, секундные неудачные попытки случаются всегда. — Но вообще-то… Я не думаю, что я этого на самом деле заслуживаю, — серьёзно говорю я и делаю последние штрихи в перевязке руки Алекса. Когда я отпускаю его руку, теперь уже полностью забинтованную на месте новых ран, Алекс хватает меня обеими руками за лицо и этим заставляет посмотреть на него. — Не заслуживаешь?! — восклицает он. — Джереми — ты потрясающий врач и просто очаровательный парень! Последний, кто будет не заслуживать любви, это ты! Брось эти мысли. Как только мы покажем этим идиотам, где раки зимуют, ты у меня точно найдёшь себе нового замечательного партнера и будешь жить в любви, которую ты заслуживаешь! — Ты просто не знаешь, что во мне есть и плохие черты… — Молчать, Джереми! — перебивает меня Алекс. — Ты будешь любить. Ты будешь любим. Всё у тебя будет супер! Рукой своей клянусь, которую ты только что мне залатал! Ты мои слова ещё вспомнишь, Джереми. Ты будешь любим! Повтори за мною! — Алекс… — Ты будешь любим. Я вздыхаю. — Я буду любим. Алекс отпускает моё лицо, хлопает меня довольно по плечу и спрыгивает с койки. Когда он покидает мою палатку, я прижимаю к щеке кровавую тряпку. Пока что кровь не высохла, поэтому на моей коже тут же оказываются её остатки. Я не буду любим. Я этого не заслуживаю.

* * *

19 ноября 2015. . .

На следующий день у меня тоже болит голова от количества выпитого алкоголя. На этот раз я пользуюсь тем, что Фрэнк не хочет видеть меня в пиццерии и сегодня, поэтому весь день, с того самого момента как я проснулся и быстро позавтракал, также быстро запив всё холодным чаем, я просто лежу на кровати. Пока не слышу, что открывается дверь квартиры. Я точно помню, что закрывал её на ключ. Я поднимаюсь с кровати и выхожу из комнаты. — Привет, Джереми. Я моргаю, когда вижу как Майкл закрывает дверь моей квартиры, а потом оборачивается ко мне. — Какого чёрта ты припёрся ко мне на квартиру?! — недовольно спрашиваю я. Вся злость на Майкла вернулась ко мне. Если он не уберётся в ближайшие пару минут, то, боюсь, я не смогу управлять своими эмоциями и точно сделаю что-то не то. — Нам нужно поговорить. В пиццерии ты меня гонишь. Вариантов больше не было. — Я запирал дверь квартиры, как ты сюда попал, чёрт возьми? Майкл ничего не отвечает в ответ на это и вместо этого засовывает руку в карман своего пальто. Он вытаскивает из кармана знакомые мне ключи. Чем думал Фрэнк, когда отдавал Майклу его бывшие ключи, которые я отдал Сото, чтобы он в любой момент мог зайти в мою квартиру в случае чего — никогда не знаешь, не станет ли мне плохо?! — Проваливай отсюда. — Джереми… — Майкл, я прошу тебя: уйди отсюда и больше не пытайся зайти ко мне на квартиру. Я уже тебя нормальным языком сказал: не делай больно ни себе, ни мне. Ты это умеешь и мне не хочется становиться жертвой твоих умений. Майкл не двигается с места. Пару секунд. А потом делает несколько шагов вперёд. У него очень серьёзное выражение лица, даже непривычно видеть его таким. — Я не уйду, Джереми, — также серьёзно говорит Майкл. — Мы не закончили тут разговор и я знаю, что тебе нужен мой ответ. Я готов тебе его дать. — Майкл, я отлично знаю твой ответ. Мне хватило того, как ты отреагировал. — Джереми! — поднимает он голос. Майкл делает ещё несколько шагов в мою сторону. Между нами совсем маленькое расстояние. Я пытаюсь игнорировать своё желание отолкнуть его от себя и вытолкать его из моего квартиры самостоятельно, раз уж он не хочет уходить отсюда самостоятельно. — Пожалуйста, послушай меня, а не пытайся меня выгнать. Джереми, я понимаю, что ты злишься из-за моей реакции и я понимаю, что отреагировал просто отвратительно… Именно поэтому я хочу дать тебе нормальный ответ. Я опускаю взгляд. Во мне много противоречий… Мне приходится дать Майклу ещё один шанс, потому что у меня складывается мнение, что он не уйдёт, пока я не позволю ему заговорить. Я дёргаюсь, когда Майкл берёт меня за ладонь… Раньше мне было приятно от этого, но не сейчас. Несмотря на это, я не убираю свою руку из схватки Майкла. Пусть делает то, что он считает нужным. — Джереми, я… Я действительно был удивлён, когда ты сказал мне о своих чувствах. Я мог ожидать, что угодно, но только не это, — начинает объяснять Майкл. — Наверно, мне нужно было помолчать больше… Чтобы дать себе понять, что ты действительно признался мне в любви, это не какая-то шутка и это подходящий момент, чтобы задуматься о своих чувствах к тебе. Я часто веду себя как идиот и, знаешь, Джереми, это была очередная ситуация, когда я повёл себя как идиот. Я это понимаю и мне действительно жаль, что моя реакция заставила тебя пройти через всё это… Уверен, тебе было тяжело всё это время… Ты злился, на себя, на меня, возможно, даже на тот факт, что у тебя возникло это чувство, — Майкл вздыхает. На момент он замолкает и я пользуюсь этой возможностью, чтобы поднять на него взгляд. Майкл не смотрит на меня и кусает губу. — Продолжай. — Но, знаешь, — продолжает говорить Майкл. Он всё ещё не смотрит на меня, — твоя злость в очередной раз помогает мне многое понять… Хотя… Нельзя забывать и то, что с пониманием мне помогла не только твоя злость, но и помощь Фрэнка, — он издает нервный смешок. — Ага. Фрэнк помог мне всё понять. Без чужой помощи я справляться не могу. Но это не главное… Главное то, что я чувствую к тебе и насколько это близко к тому, что чувствуешь ты… — Майкл вновь замолкает, но в этот раз он слегка поднимает на меня взгляд. Я серьёзно смотрю на него. Боюсь, каким будет уже второй ответ Майкла на мои слова. Если он не примет мои чувства, то что изменится? Это всё равно будет вариант, который меня совершенно не устраивает и из-за него мне будет также морально плохо. — Ты прав, Джереми. Мы многое пережили… Наша история очень большая, в ней много приятных и не очень воспоминаний. И наше отношение друг к другу менялось. Джереми, я хочу, чтобы ты знал, что с того самого дня как я свалил из Харрикейна и сбежал в Сан-Диего, я по тебе скучал. Безумно скучал. Мне тебя не хватало — ты был человеком, который был мне нужен. Рядом. Каждый чёртов день. Во всех тех людях я искал то, что дашь только ты мне — чувство, что я нужен, я получаю заботу и, самое главное… Ты единственный человек, рядом с которым я чувствую себя защищённо. Я боюсь любых контактов с другими людьми, но тебя это не касается… Майкл наконец поднимает на меня взгляд. — Вот, что я хочу сказать… — он быстро закрывает и вновь открывает глаза. — Я тоже тебя люблю, Джереми. Он меня любит. — Повтори ещё раз, — шёпотом прошу я. — Я тебя люблю, Джер. Я сильнее сжимаю своей ладонью ладонь Майкла, при этом он даже не морщится от боли, что даёт мне понять, что я всё делаю правильно. Приближаю к Майклу своё лицо… Господи, что я творю… В любом случае, я с вопросом смотрю на губы Майкла и он кивает, даёт мне зелёный свет. А когда мне дают зелёный свет мне ничего не нужно повторять. Я касаюсь подушечкой большого пальца подбородка Майкла, чуть приподнимая его голову, и прижимаюсь своими губами к его. Сначала очень осторожно, проверяя, что он действительно позволяет мне поцеловать его. Майкл не дёргается… Просто закрывает глаза. Мои губы сильнее прижимаются к губам Майкла. Намного сильнее и грубее. Майкл едва слышно стонет мне в губы и этот звук из его рта позволяет мне почти сразу углубить поцелуй. Я целую его с огромным желанием, едва скользя языком по его зубам… Поцелуй не слишком долгий, но его хватает, чтобы понять для себя ещё раз — я люблю Майкла. Чертовски люблю… И как же я рад, что он тоже меня любит. Через пару секунд я отрываюсь от его губ. Майкл не сразу, но открывает глаза… Я отпускаю его подбородок. — Погоди, это… Это точно правда? Ты правда меня любишь? — шёпотом спрашиваю я. Майкл тут же обнимает меня за шею, своей резкостью прижимая меня к стене, у которой я стою, и теперь его очередь прижаться своими губами к моим… От его поцелуя мне сносит голову и в этот момент я понимаю, что это правда. Майкл меня любит и прямо сейчас целует меня в губы. Одной рукой я касаюсь спины Майкла, прижимая его поближе к себе, а другая оказывается на его затылке. Пальцы Майкла в ответ на это скользят к моему затылку, они зарываются в мои волосы… Мгновение — Майкл задевает пальцами резинку на моих волосах, позволяя им оказаться на моих плечах. Я не могу насытиться ощущением губ Майкла на своих. Слишком хорошо, чтобы быть реальностью… В этот я раз более уверенный и мой язык нормально оказывается во рту Майкла. Пальцы Майкла сильнее сжимают мои пряди волос… Мы целуемся ещё некоторое время. Он первый отрывается от моих губ, тяжело дыша. Я не могу не смотреть на его губы. Слишком уж понравилось с ним целоваться. — Ещё? — всё также говоря шепотом, прошу я. Пытаюсь первым начать уже третий поцелуй, но Майкл слегка отворачивает от меня свою голову, поэтому мои губы касаются лишь уголка его губ. — Для меня слишком много за раз, — говорит Майкл, прижимая пальцы к моим губам. Я почти что расстроенно смотрю на него. Вся злость мигом пропала, стоило мне узнать, что Майкл меня любит. Нужные слова Майкла действуют на меня волшебным образом. — Пожалуйста... — говорю, когда Майкл убирает пальцы с моего рта. Майкл тяжело вздыхает... и всё-таки целует меня ещё раз, в этот раз схватив меня за ткань рубашки.