Пейринги

– Да ты и в берцах ничего… Неужели он все же произнес это вслух? Или, может быть, показалось? Раздумывать над этим некогда, но вовсе не из-за задания, а просто потому что не хочется так по-детски «палиться» перед Умой. Именно поэтому Бизон и пытается свести все к шутке, маскируя реплику смехом, который в буквальном смысле приходится выдавливать из себя. Олеся отвечает тем же, и пусть улыбка быстро покидает прекрасное личико, озорные искорки в ее глазах разгораются все ярче. И Тарасов в который раз отмечает про себя, что пропал. Давно уже пропал, еще тогда, на стоянке, когда, не видя перед собой ничего от усталости, разглядел ее – дерзкую красавицу в черной кожаной курточке. Он искренне надеялся на то, что со временем интерес к ее персоне утихнет. Должен, просто обязан был утихнуть, но… В их отношениях ни разу не было и намека на двусмысленность, в отличие от тех же «кошачьих», чьи амурные похождения перестали быть секретом. Единственное, что мог позволить себе капитан третьего ранга по отношению к сержанту Умановой – это редкие взгляды, которые приходилось тщательно скрывать, крепкие дружеские объятия, количество которых он старался ограничить, и ненавязчивую заботу, которую Леся так часто путала с чрезмерной опекой. Признаться, хотелось чего-то большего, но пропасть между ними была уж слишком очевидна, и дело тут было не только из-за разницы в возрасте. Хотя, и ее никто не списывал со счетов, и уж кто-кто, а благородный до мозга костей Тарасов ну никак не мог позволить себе роман с девчонкой на пару лет младше своей собственной сестренки. Из раздумий выдергивает недовольное ворчание Умки, которая никак не может справиться со съехавшей на бок шапкой. Распущенные волосы (как она вообще додумалась лететь в таком виде?) электризуются и смешно торчат во все стороны, и ее, судя по фырканью, это злит. – Стой, – окликает ее капитан, и девушка тут же замирает, тревожно оглядываясь по сторонам, – давай помогу. Леся подозрительно щурится, до сих пор не особо понимая, о чем говорит Борис, но отказываться от помощи не спешит. А мужчина тем временем делает два уверенных шага вперед, преодолевая ничтожное расстояние, разделяющее их, и стягивает перчатку с правой руки. И стыдно признаваться, но, кажется, у него подрагивают кончики пальцев, когда он касается ее волос. А еще Умка, сама того не понимая, подливает масло в костер его неуверенности – смотрит, не мигая и даже не пытается отвести взгляд. – А ты тогда рыцарь, – наконец, выдает Олеся, когда Бизон отстраняется. – Не понял? – нужно смотреть только вперед или по сторонам, но он все же находит долю секунды, чтобы взглянуть на шагающую позади Уму. – Ну, благородный, всегда готов придти на помощь, воспитанный, и еще много чего. Вон, даже меня дамой назвал. Он остановился слишком резко, отчего Ума чуть было не впечаталась в его спину. Благо спасла реакция. – Я сказал правду, – он пристально смотрел в ее карие глаза, – неважно, что на тебе – берцы или хрустальные туфельки, ты все равно похожа на принцессу… Ей, конечно, и до этого делали комплименты, но Леся всегда с легкостью могла отличить те, в которых присутствовала лесть. Таких, к сожалению, было больше половины. А Бизон… он говорил правду. Всегда говорил правду, не приукрашивая ее и не стараясь казаться лучше. Она сама была такой же. Наверное, поэтому ей всегда было так легко с Тарасовым. Дерзкая, всегда уверенная в себе девчонка неожиданно смутилась, уступив место робкой девушке, чьи щечки залил предательский румянец: – Спасибо, Борь. Бизон не ждал гостей, именно поэтому его так удивила трель дверного звонка. Вполголоса чертыхнувшись, капитан нехотя поплелся в коридор, чтобы там, открыв входную дверь, уронить челюсть на пол. А все потому, что на пороге стояла Уманова. Платье, каблуки, незамысловатая прическа и естественный макияж – это все он успел разглядеть за десятые доли секунды, теперь же открыто любовался. – Ты сегодня перенервничал из-за сестры, – Олеся неуверенно переступила с ноги на ногу, – я вот хотела предложить прогуляться. Развеешься заодно. Он сглотнул и молча кивнул. Выглядело это, скорее всего, глупо, но мужчине сейчас было не до этого. – Ну, так что, – девушка широко улыбнулась, обнажая белоснежные зубки, – составишь принцессе компанию? Бизон еле заметно качнул головой, но заметив испуганные глазки собеседницы, поспешил разъяснить ситуацию: – Ты не принцесса, Лесь. Королева! Ума окинула его внимательным взглядом, словно пыталась просканировать и определить, шутит ли капитан или нет, а потом откинула голову назад и звонко рассмеялась. – Спасибо. Вот только… – Что только? – тут же напрягся Бизон. Хотя напряжение возникло, скорее всего, из-за того, что в тесном коридоре оказалось недостаточно места, и они оказались слишком близко друг к другу. – Только не хочу я быть ни принцессой, ни королевой, – Леся ухватилась за его руку, чтобы иметь точку опоры, и скинула с ног изящные туфельки, – уж лучше я буду дамой в берцах. В них ноги не болят.