Пейринги

Попасть под проливной дождь, скакать по лужам, подобно подросткам, промокнуть до нитки? Легко. Только вот потом нужно сушиться, пить горячий чай и отогреваться в теплой гостиной. Мокрая одежда оказалась в стиральной машинке, чайник на плите, а Кот носился по квартире, закрывая форточки. Не холодно, конечно, но так, на всякий случай, а то потом придется за Лесю перед Батей отвечать. А еще неплохо было бы надеть на нее хотя бы свою футболку, а то уж больно она соблазнительна в одном нижнем белье. И самому одеться не помешает. -Кот, где у тебя заварка? Леся, как всегда, без предупреждения ворвалась в комнату и, не рассчитав скорости, с разбега врезалась в парня. Покачнулась, но не упала. Он с трудом сдержал рвущийся наружу смешок: -Ты спокойно передвигаться можешь? Ума отрицательно покачала головой, а затем лукаво улыбнулась. Его напускная серьезность ее явно веселила. Особенно если учесть тот факт, что всего пол часа назад он носился куда быстрее ее самой. -Держи, – парень протянул ей светло-голубую футболку, – а то замерзнешь. Девушка торопливо натянула протянутую ей вещь, словно только сейчас поняла, что все это время ходила исключительно в одном нижнем белье. Стыдно, конечно, не было, но вот смущение никуда не делось. Румянец на ее щечках заметил и Вася и, хохотнув, поспешил ее заверить: -Нет, ты не подумай, была бы моя воля, я бы и это снял. Удар маленького кулачка пришелся на солнечное сплетение, и хоть силы он был небольшой, парень все равно показательно согнулся и почти жалобно заскулил, вызвав искренний смех сослуживицы. Это была шутка. В очередной раз. А потом они долго пили горячий чай, кутались в теплое одеяло, и так и уснули. Вдвоем. На его диване. Неловкости утром не возникло, хотя с Лесей ее вообще никогда не возникало. Второй раз они оказались наедине после празднования очередного успешно завершенного задания. И выпили молодые люди совсем чуть-чуть, но за руль сесть не рискнули. Мосты развели, а значит, Умка домой уже не попадала, так не оставлять же девочку на улице, тем более у него в квартире есть ее любимые конфеты. -Ты не умеешь пить, – сделал вывод Ионов, поймав в очередной раз споткнувшуюся на лестнице Уму. -Умею, – девушка обиженно надула губки, – хочешь, докажу? Он отказался, правда, пообещав напомнить ей об этом предложении в любой выгодной для него ситуации, и не привыкшая отступать Олеся тут же согласилась. За свои слова ведь нужно отвечать. Они не были пьяны, так просто, чуть-чуть устали, поэтому жутко хотелось спать. По правилам приличия он, наверное, должен был заменить ей постельное белье, но сил хватило только на то, чтобы приподнять ее, засунуть под одеяло, забрать свой плед и, пожелав девушке спокойной ночи, удалиться в гостиную. Кот успел задремать, когда над ухом раздался тихий шепот: -Подвинься, пожалуйста. -И чего тебе в спальне не лежалось? – отрывать глаза было лень, как, впрочем, и двигаться. Но последнее сделать все же пришлось, особенно если учесть тот факт, что девушка настойчиво пыталась отодвинуть его сама, – Уманова, ты что, бабайку боишься? -Нет, просто там неуютно. Она удобно устроилась у него под боком и укрылась притащенным с собой одеялом. Кот лишь печально вздохнул, наигранно сетуя на то, что сейчас вроде бы хрупкое создание опять займет больше половины дивана, и выспаться ему не удастся, но руку на ее талию опустил, по-хозяйски притягивая Лесю ближе к груди. -Ты – первая девушка, которой там неуютно… Она съязвила что-то в ответ, Кот решил отомстить и ущипнул красавицу за ногу, началась возня, и сон как рукой сняло. Закончилось все весьма неожиданно. Она застыла, поняв, что сидит на прямо на парне и уже не пытается его придушить, а Кот, все еще обуреваемый жаждой мести, дернул девушку на себя. Наблюдая за Ионовым на тренировках, видя его в бою, Ума давно сделала для себя соответствующие выводы – импульсивный, страстный и горячий. На деле оказалось иначе. Во всяком случае, целовал он ее нежно и очень трепетно, и контроль тоже не потерял. Почувствовал ее неуверенность и неловкость и мягко отстранился. -Завтра ты будешь жалеть и ненавидеть меня, а я этого не хочу. -Не буду, – девушка вновь потянулась к его губам. -Будешь, – Вася тяжело выдохнул, – и алкоголь будешь винить, и мосты, и судьбу. Спорить Леся не стала, наверное, Кот в чем-то был прав. Уверена ли она сейчас в своих желаниях, не передумает ли завтра утром? Время покажет. А пока можно было вновь удобно устроиться в его объятиях и попытаться заснуть. И кстати, здесь на самом деле куда уютнее, чем в спальне. И спокойнее. Вспоминать о той ночи они не будут, но не потому, что о чем-то пожалеют, просто не будет повода. Кажется, каждый из них сделал для себя вывод, и решил, что дружба – лучшее, что могло с ними произойти. А потом он пропадет. Надолго. Почти на месяц. И только «Смерч» будет до последнего верить в то, что Кот жив. Потом в шутку он как-то признается, что именно эта вера и позволила ему сначала выжить, а потом помогла бежать из плена, но это все будет позже. А сейчас он аккуратно стирал мокрые дорожки на щеках Умы и что-то тихонько шептал ей на ухо. Она изредка кивала и то и дело предпринимала попытки улыбнуться, но пока, правда, не совсем получалось. А вечером, вместо того, чтобы ехать домой, Леся отправилась с Котом. И правильно, нужно ведь объяснить, почему в его квартире царит идеальный порядок, есть ее вещи, а на диване в гостиной спит большой плюшевый медведь. -Тебе все еще уютно здесь? – он кивнул на игрушку. -Без тебя не очень, – честно призналась Ума, – наверно, и в спальне было неуютно потому, что тебя рядом не было. -Может, проверим твою теорию? А она совсем еще неопытная, но учится очень быстро. А вот он почему-то дрожит. Дрожит, когда теплые губы касаются его шеи, дрожит, когда маленькие ладошки скользят по спине и стягивают ненужную футболку, дрожит, когда пальчики уверенно справляются с пряжкой ремня на джинсах. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что дрожит не только он, но вот только ей простительно. -Сейчас у тебя последний шанс передумать, – шепчет парень, при этом, однако, стягивая с нее последний предмет гардероба, – потом уже не отпущу. Никуда и никогда. Леся не отвечает, просто подается ему навстречу и целует. И какие уже тут, к черту, могут быть слова? Она бы никогда не подумала, что небесно-голубые глаза могут стать почти черными, никогда бы не подумала, что он знает столько нежных слов, никогда бы не подумала, что ей будет приятно их слышать. А он, в свою очередь, никогда бы не подумал, что между ним и Лесей вообще что-то может быть. Он ведь не в ее вкусе… -Прости, – и теплые губы нежно сцеловывают одинокую слезинку, все же сорвавшуюся с ресничек, – сейчас все пройдет. И Ума ему верит. Расслабляется и в который раз за ночь тянется за поцелуем. Уже не больно. Совсем не больно… -Я оказалась права, – девушка скользит пальчиками по его обнаженной груди, вырисовывая на ней замысловатые узоры, и улыбается, когда замечает, как довольно жмурится Кот. -Ты о чем? -Об уюте. -И что там с уютом, – парень улыбается, наблюдая за Лесей из-под опущенных ресниц, – а, Умка? Она молчит, видно, что тянет время, создавая интригу. И приходится приподниматься, притягивать ее еще ближе и очень долго целовать. Чтобы скрасить ожидание… А потом, когда уже не хватает кислорода, Олеся сама отстраняется. Заглядывает ему в глаза и, наконец, выдает: -Самое уютное место здесь, – девушка касается его груди, – в твоих объятиях.