Гнездышко

Ночная Москва радовала отсутствием загруженности на дорогах и приятной подсветкой различных магазинчиков и домов. Скоро осень окончательно уступит свои права зиме и на улицах города появится сверкающие лампочки, ознаменовывающие приход всеми любимого зимнего праздника. Я зиму не очень люблю. Холод и мороз временами приходятся очень кстати, но в большинстве случаев взывает лишь неприятные ассоциации стерильного холодильника в морге. Все-таки мы существа теплокровные. Зарождаемся и растем в нагретом чреве матери, а потом всю жизнь пытаемся восстановить утраченное навсегда тепло. На светофоре сворачиваю и заезжаю во двор. Люля сегодня вечером должна была завести Еву после работы домой. Я все еще боюсь оставлять сестру одну без присмотра, даже с учетом того, что она заканчивает 11 класс и скоро ей исполнится 18 лет. Ни то, чтобы я не доверяла Еве или нечто подобное. Я не боюсь, что она устроит притон в квартире, пригласив к нам пол района сомнительных личностей. Скорее опасаюсь, как бы одиночество окончательно не съело её. А так хоть пообщалась с моей подругой и её детьми. Немного плутаю по лабиринту дворов и машу охраннику, который курит около шлакбаума. Из-за того, что наш дом находится недалеко от метро, все дворы перекрыты и въехать можно только по специальному пропуску. На самом деле это очень удобно, потому всегда можно найти место около подъезда, где поставить машину. Паркую отцовский «Land Rover», пытаясь максимально притереться к бордюру. Задачу немного осложняет высокая посадка машины и низкий заборчик, что отделяет парковую зону двора от обычной бетонной дороги, и постоянно так норовит тесануть мой передний бампер. Но за весь свой водительский стаж я его успешно избегала. Закончив, забираю из багажника сумку с вещами, а вот вазу оставляю, все равно с утра хочу быстро заскочить к Люле в салон. Высокие дубы во дворе шелестят под натиском ветров. Здесь так спокойно, совсем не скажешь, что через два дома огромная шести полосная дорога, на которой почти никогда не бывает тихо. Жаль, что в конце осени почти не слышно птиц, все разлетелись искать прибежище в теплых краях. Уже открывая дверь в квартиру я слышу топот ног, а когда наконец вхожу, Ева с криками: - Сестра! – бросается мне на шею. И самым наглым образом виснет. Следом за ней прибегает мистер Полдень, который кротко и громко обозначает свое присутствие, а потом решает окончательно меня добить, прыгая с полки для обуви мне на голову. Хвала Высшим, наглую рыжую морду я успеваю поймать до момента пока он приземлиться своими огромными лапищами мне на лицо. И прижимаю мистера Полдня так же к себе, зная, как этот нахал любит объятия. Так мы и стоит минут пять, пока на бедной мне весит девочка-подросток и десятикилограммовый мейн-кун. - Как поездка? – уже отлипнув спрашивает Ева, наблюдая за тем, как я мою руки в ванной, параллельно рассматривая открытки, которые мне приглянулись в сувенирном магазине. - Тебе цензурную версию или не очень? – флегматично интересуюсь, скидывая дорожную одежду в корзину с грязным бельем. - Ту, которая более интересная, конечно же, - безапелляционно заявляет сестра, удаляясь в сторону кухни. – Я пока еду разогрею. Что будешь? - Тыквенный суп, гренки не нужны, - не хочется нагружать на ночь желудок. Проходя в комнату, хватаю первые попавшиеся шмотки. В целом, я успею быстро заскочить в душ перед ужином, о чем предупреждаю Еву. В ванну за мной проскальзывает мистер Полдень, он, как единственный мужчина в семье любит все контролировать, поэтому обычно валяется в раковине, пока я или сестра совершаем банные процедуры. - Ну что ты, мой хороший, соскучился? – чешу подбородок этой рыжей громадине, наблюдая как он жмуриться от удовольствия и мурлычет, - Муах! – с непонятным криком хватаю кота на руки и прижимаю всего к себе, поглаживая длинную шерстку. Мистер Полдень послушно устраивается на руках, укладывая передние лапы мне на плечи, - Мой котеночек, такой миленький, такой мягонький, так бы и скушала, - кот тычется носом мне в щеку, а после трется, щекоча своими длинными усами и размахивает пушистым хвостом. Я еще некоторое время тискаю это ушастое и лохматое чудище, а затем отпускаю его. И как спрашивается, я жила без этой животинки почти 18 лет? Быстро ополоснувшись, бреду к Еве, которая расставляла тарелки. После путешествия так приятно вновь вернуться к домашней еде. Все-таки, как бы не была хороша доставка, есть в собственноручно сделанном блюде какой-то шарм, какая-то неуловимая частичка тебя, которая всенепременно отразится на вкусовых качествах. Такую частичку люди потом помнят долгие годы, словно вырезая в мозговых извилинах специальное место под нее. Рассказ для Евы я чуть сокращаю, ей нет смысла знать подробности моих злостным планов на головушку Разумовского, лишь сетую на полицию, что ехала так долго, а потом еще меня умудрились обвинить. Так же благодарю её за найденные на маркетплейсе очки со встроенной камерой. Запись с них я успешно смогла вставит в отчет для начальства. За ужином проходит около тридцати минут. Еда уже съедена, и мы с сестрой за чашкой ароматно заваренной ромашки сидим и сплетничаем о школе, её друзьях и новом Люлином дизайне маникюра. Верхний свет на кухне включать не стали, лишь два огонька над плитой, да теплая подсветка, встроенная в потолок, служили нам источниками освещения. Я глажу Еву по кисти, обводя кончиком пальца сначала ногти, потом сустав, после уже всей пятерней массирую область пястья и вновь возвращаюсь назад, пока сестра поясняет, как учительница вновь придралась к её новой юбке. Мистер Поледень сидел у меня коленях, чинно мурлыча, и размахивая своим огромным полосатым хвостом, в моменты, когда я чесала его за ушком второй рукой. От усталости и отвара уже немного клонило в сон, но зная интимность и скоротечность таких вот разговоров на кухне - продолжала сидеть. Ведь после всего пережитого, можно было сказать, что я наконец-то дома. *** Утром я просыпаюсь в обнимку с котом. Мистер Полдень свернулся в калач на середине кровати, а я, вторя ему, обернулась вокруг любимца, имитируя нечто на подобии позы эмбриона. Встаю, подтягивая затекшую спину, и поднимаю подушку с пола, которую скорее всего случайно скинула пока ворочалась на постели. Быстренько привожу себя в порядок в ванне. Не забыть бы накраситься перед выходом. Кота я, к большому сожалению, тоже разбудила, поэтому с самого начала придется покормить его, иначе этот проглот начнет верещать на всю квартиру и изображать голодные обмороки, чем разбудит Еву. А ей до школы будет полезно еще часок поспать, так как вчера мы легли чуть позже обычного. Заходя на кухню вижу такую привычную и знакомую картину. Утренний свет пробивается в окна сквозь и пожелтевшие листья дубов во дворе. На них нередко можно встретить очаровательных птиц, что вьют свои гнезда в начале весны, да белок, настолько привычных к людям, что можно кормить их орешками прямо с рук. Плитка на кухне с утра чуть прохладная и становиться на неё босыми ногами не очень комфортно, но с другой стороны это неплохо бодрит. Достаю из холодильника мясо, которое сестра вчера оставила на разморозку. Кидаю в миску различного рода перекрученные потрошки, бью туда куриное яйцо, а также кубиками нарезаю некоторые овощи, приправляю все витаминами для котов и ставлю на пол. Рыжий гаденыш тут же накидывается на еду, откровенно чавкая. Борюсь с желанием погладить его – не хочу отвлекать. Следующим этапом начинаю готовит уже еду для людей. Для начала ставлю вариться куриную грудку и булгур, из первой получится отличный салат, в холодильнике как раз завалялась часть овощей. Бью 4 яйца для глазуньи в сковородку, накрываю её крышку и ставлю на средний огонь. После под нож попадает слабосоленная форель, сделаю из нее брускетты на твороженном сыре с зеленью. Последним этапом завариваю чай, сегодня есть настроение на молочный улун. В моменте мои мысли от домашних начинают перетекать в какие-то рабочие аспекты, сегодня нужно будет проверить больницу, начмеду, да и работникам в целом я доверяю, но будет ли возможность разместить кого-то помимо Разумовского? Если они такие же, находящие на лечение по решению суда, да к тому же буйные, то боюсь у меня не хватит специалистов, чтобы их вести. Да ещё и сам Сергей, его лечить лично мне не имеет смысла, во-первых, потому что я испытываю к нему жалось и научный интерес одновременно, а подобные эмоции губительно скажутся на терапии, во-вторых, есть мысль, что после чумного форта будут некоторые проблемы с коммуникацией, в особенности, с мед персоналом. Ну не будет человек, к которому очевидно не очень хорошо относились в прошлой лечебнице, доверять первому попавшемуся врачу. Поэтому, если мне хочется вытянуть из него что-то для научной работы, нужно будет завоевать доверие, стать ему другом, человеком без пугающего ярлыка: врач. Над реализацией придется еще подумать, все-таки за рамки выходить не хочу, а начать исследования хочется уже в ближайшее время. К моменту, когда я все нарезала и рассортировала по тарелкам, не забыв упаковать Еве сумку с ланчем, куда пошел вчерашний тыквенный суп и часть блюд с утренний готовки, а также батончик с клюквой, упомянутая сестра заходит на кухню в самом растрепанном после сна виде. Блондинистые пряди торчат в разные стороны, делая её похожим на взъерошенного цыпленка, которого вытащили из коробки и какое-то время тискали в руках. Потирая глаза, она садится за стол, будто в каком-то трансе, беря вилку и гипнотизируя взглядом яичницу. - Доброе утро, - словно только заметив меня, кружившую по кухне, бормочет Ева, - А у Лили вчера мы ели тосты с сыром на завтрак. - Хочешь тосты с сыром? – с интересом спрашиваю я. В целом это дело пяти минут, так что ничего страшного. - Нет, просто ты так стараешься… - как-то совсем уж неопределенно говорит Ева, ломая яичницу на части. - Просто у Люли чуть другой подход к жизни и питанию. А тебе как растущему организму нужно правильное сочетание бжу и витаминов, - поясняю я ей. – Во-первых, потому что это хорошо сказывается на метальном здоровье и хорошем самочувствии, во-вторых, потому что мы с тобой ходим в зал, а мышцам для такой активной работы, грубо говоря, нужно удовлетворяющее их потребности питание. Поэтому и стараюсь, милая, - под конец чуть смягчаю голос и приглаживаю торчащие пряди на голове сестры. Ева еще какое-то время молчит, задумчивая поедая брускетту. Я присаживаюсь рядом за стол, ставя перед собой свою порцию. - У меня сегодня репетитор по русскому, поэтому дома буду к восьми, где-то, - вновь подает голос Ева. - Хорошо, нужны деньги на такси? – признаться честно, я совсем не помню в какую школу ходит сестра для подготовки к каждому предмету. - Нет, я к тому, чтобы ты забрала меня из дома, когда пойдешь в зал, - голос у Евы уже более бодрый, крепко заваренный чай творит чудеса. - Без проблем, - говорю я, вставая из-за стола. Надо бы уже собираться. Благодарно оглаживаю плечо сестры, когда она начинает прибирать за нами и вручаю ей в руки ланч, так как еда в школе меня не устраивает, а домой, сегодня она зайти не успеет. Перед тем как окончательно выйти из кухни ставлю на раковину размораживаться котовий корм и мясо для ужина. Нужно вечерком еще в магазин заскочить. Сборы проходят в темпе. А еще в процессе упаковки вещей я понимаю, что мой халат так и остался на Разумовском. Пока выводили из палаты я даже не задумалась почему-то его забрать. Ну и черт с ним. К слову, стоит взять чистый на работу, а тот что висит у меня в кабинете привезти постирать. В пакет укладываю хирургичку. Сегодня гостей из министерства ждать нет смысла, да и спонсоров не предвидеться, поэтому вместо офицального костюма можно походить в удобненьком спец форме. Из дома выходим мы очень даже вовремя, правда, глянув в зеркала заднего вида уже в машине, понимаю, что все-таки забыла накраситься. Что ж, еще один повод заехать и навестить Люлю, все равно по пути. Завожу Еву в школу и еще какое-то время наблюдаю за тем, как она заходит в здание. А после выворачиваю на шоссе и еду уже в сторону места, где работает моя давняя подружка. Салон встречает запахом укладочного средства и какого-то шампуня, а также шумом фена в углу. Около стойки мне улыбается администратор, параллельно разговаривая по телефону и на мой немой вопрос, кивает в сторону кабинета их руководительницы. - Нет, мы не проводим подобного рода акций, где вы вообще про это услышали? – Нахожу Люлю в кресле около компьютера, с кем-то разговаривающей по телефону. Я сначала просовываю в проем двери голову, обозначая свое присутствие, на что она машет мне рукой, прося зайти к ней в кабинет. – Да, мы уже это обсуждали. Хорошо. Да, завтра в 12, помню. Да… Да. И вам хорошего дня. – На последнем предложение, она с самым страдальческим видом вещает трубку, - День еще не успел начаться, а я уже на расхват. Здравствуй, милая! – Она поднимается со своего места и идет ко мне, чуть приобнимая и чмокая в щеку. - И тебе не хворать, я вот с подарком, - трясу многострадальной вазой и Люля принимает её у меня из рук, крутя во со всех сторон. - Такая хорошенькая, - улыбается она, ставя вазу на стол, - поставлю сюда пучки лаванды и на стойку администратора. - Да, мне тоже она показалось очень приятной. Все-таки маленькие Питерские мастерские просто нечто, - я прохожу внутрь кабинета и в привычной манере плюхаюсь на диван. - Так-с, ну и какие новости у тебя из Питера? Ты вообще в курсе, что тебя в утреннем выпуске новостей показывали? - Чего? *** В новостях меня действительно показали, оказывается переход из лодки в полицейскую машину успел заснять какой-то репортер. Информации СМИ предоставили не много, да и про Разумовского ничего не говорили, так что хвала Дьяволам, я оказалось просто невезучей проверяющей. После моего небольшого появления показали репортаж про Рубинштейна. Во-первых, его объявили в розыск, во-вторых большую часть больницы оцепили и перевезли пациентов и персонал на допросы. Выяснилось очень много всего интересного, мало того, что этот фрукт издевался над пациентами в моральном плане, не замечая систематически насилия санитаров, например, так он еще и на людях свои какие-то препараты испытывал. Странно, что такая контора зрела в центре Питера и никто внимания не обращал. Даже после того, как туда Разумовского посадили, хотя казалось бы – у его юристов отличный повод обжаловать приговор. Об этом всем мы болтали с Люлей, пока она меня красила прям в своем кабинете на диванчике. Навивает воспоминания о прежних временах, когда она почти также у меня дома помогала собираться на выпускной. По приезде на работу одно из первых, что делаю – составлю письмо, как и просил Михаил. После отправляю его в министерство на заверение и иду на обход с начмедом. Больница успешно стояла все время моего пребывания в Питере и никаких проблем тут не возникало. Пока просматриваю и заполняю документы в своем кабинете мысли вновь и вновь возвращаются к Разумовскому. Доктор Рубинштейн просто не мог пропустить такой сладенький кусочек для испытаний лекарств – как Сергей. И хоть он в больнице находился относительно небольшой период времени действия от непонятных средств можно нахватать на годы вперед. И не была ли температура – «побочкой» этих самых препаратов? А с учетом того, что с «Чумным доктором» мы увидимся только через неделю как минимум, то мне и моим докторам придется, как слепым котятам в коробке тыкаться во все углы, лишь бы понять, чем до этого почивали Разумовского. Резюмируя – мрак да и только.