Легенда о белом жемчуге

      Взволнованный Хван вгляделся в моё лицо. Он не осознал всей уверенности и серьёзности слов, потому просто выдохнул, слабо улыбнувшись. Его крупные ладони легли мне на лицо, расправляя спутанные локоны тёмных волос. Хён погладил щеку, прикасаясь мягкой внутренней стороной руки, и я ощутила бархатную кожу. Эти прикосновения отличались от того кошмара, которого я недавно чудом избежала.       — Тебе нужно отдохнуть после случившихся потрясений, — ласково разглаживая появившиеся морщинки на моём лице, прошептал Хван.       Но несмотря на заботу, которую проявлял Хёнджин, я думала о другом. Во мне поселился страх, что я могла разделить важное событие в жизни с другим человеком, да ещё и против своей воли. И когда я осознала всю серьёзность, пока терпела удары и насилие, мне нужно было только одно. Я поняла, что хочу сблизиться впервые именно с тем человеком, которому доверяла. Пускай это будет эгоистично и неправильно, если любовные чувства буду испытывать только я, а возлюбленный захочет лишь тепла моего тела. Даже если это случится однажды и никогда не повторится, я отважилась бы это сделать.       — Вы не хотите меня так, как мужчина желает женщину? — медленно моргая, я оскорблялась собственными мыслями.       Удручённое дыхание Хвана наполнило скалистую пещеру. По внешнему виду было понятно, что господин почувствовал изменения между нами. Я больше не была тем хвостиком, следующим за ним и раздражающим своим детским характером. Сейчас во мне не было тех наивности и ребячества. Я глядела на Хёнджина глазами, в которых отражалась вся серьёзность намерений. Я прекрасно понимала, на что иду.       — Это не так. Для меня ты будешь всегда очень красива и привлекательна. Но делать это сейчас будет неправильным, — объяснил Хёнджин.       Я замолчала, огорчившись его ответом. Сердце стучало глухо, руки ослабели. Я смотрела на безупречное лицо сравнимое с божественным ликом. На нём играли тени от ярких огней от свечей. Хван был так обаятелен, изящен и привлекателен. От одного взгляда на него все девушки вокруг теряли рассудок. Я часто вспоминала и думала о том, как, когда мы выходили на рынок или куда-либо, где были другие люди, все их взгляды были прикованы к господину. Будто мне захотелось владеть им и быть единственной хозяйкой, я испытывала ревность, когда кто-то смотрел на Хёнджина и восхищался им. Я точно сошла с ума, раз позволила себе такого рода мысли, ведь никогда не смогу обладать кем-то столько значимым и ценным.       — Твой отец вернулся домой, чтобы поговорить с женой. Он был настроен серьёзно. Попросил меня присмотреть за тобой, — рассказал Хён.       — Тогда сейчас мы остались здесь одни? — уточнила я, получив необдуманный и инстинктивный кивок в ответ.       Но несмотря на все моральные устои, будущие осуждения со стороны окружающих, я готова была пойти на поводу у своей одержимости. Я сглотнула и резко схватила парня за запястья. Сжимая их в своих руках, я подняла голову и смотрела точно в тёмно-карие глаза, в которых отражалось пламя свечей. По моим щекам начали скатываться слёзы. Губы дрожали, дыхание становилось рваным. Я пребывала в плохом состоянии, вспоминая произошедшее. Но Хван не понимал всего, что я пережила, и каким чудом спаслась. Тогда я решила поведать обо всём, что отпечаталось на корочке мозга.       — Его прикосновения были ужасными. Такие противные, удушающие, — всхлипывая, я рассказывала про то, что со мной было: — меня заперли в месте, где не было света и окон. Смех и дыхание Чона… я до сих пор их слышу. То, как он приближался ко мне, восседал сверху. Тот старик хотел взять меня силой. И это бы был мой первый раз, наполненный муками, страданиями и отвращением. Ему было всё равно на то, что я чувствовала. Чон хотел утолить свои желания, насладившись молодым телом. А я бы после этого не смогла больше жить.       Но, как трудно мне было об этом открыться, так и Хёнджину сложно было совладать с собой. Его вид превратился в грозный. Хван стиснул челюсти, а на его лице проступили желваки. Резко прижав меня к себе, парень громко и рассерженно задышал. Его сердце бешено колотилось в груди, делясь со мной своим ритмом. Я заплакала, утыкаясь лицом в мужскую грудь с родным теплом. От господина исходил знакомый аромат моря, которое больше не пугало меня.       — Мне было так страшно. Я не знала, что делать. Задыхалась, была беспомощна, — всхлипывая, вспоминала я.       — Если бы ты пострадала, я сжёг бы всю деревню, — яростно выдохнув, Хён положил крупную ладонь на мою макушку, надавливая на неё и будто бы этим самым жестом пытаясь спрятать меня в своих объятиях, оградить от всего плохого.       — Я ужасна, эгоистична и жадна, но моя просьба теперь будет единственной и последней. Ничего более ты от меня не услышишь, — сглотнув, я сжала голубую ткань ханбока, создав на ней складки.       Я отстранилась, установила зрительный контакт и облизнула пересохшие губы, пока по щекам продолжали литься слёзы.       — Даже если я не смогу последовать за тобой, и наши пути разойдутся, пожалуйста, будь моим первым мужчиной. Я знаю, что прошу многого. Но не хочу мириться с мыслью, что всё может быть иначе, — озвучив постыдное и немыслимое прошение слуги к господину, я прикоснулась к поясу на одежде.       Хёнджин смотрел на меня со страшной смесью эмоций на лице. Его брови нахмурились, появилось много морщин, пухлые губы подрагивали и растягивались в узкую линию. Хвана одолевали чувство вины, злость, волнение за чужую жизнь и страх. И пока я смотрела за тем, как он боролся сам с собой, с моих плеч спал лёгкий ханбок. Я сняла и исподнее, показав свою наготу без капли стеснения. Моё голое тело было раскрыто, как и душа, только перед одним человеком, который этого заслуживал.       — Возьмите меня, господин Хван. Хотя бы однажды, этой ночью, — продолжая тихонько плакать, я чувствовала, как солёные капли спадали с подбородка и приземлялись на мою грудь.       Хёнджин поступал так, как ему было свойственно. Он оставался величавым господином с колким нравом до самого конца, даже в таких условиях. Все тяжёлые эмоции устранились с его лица, теперь на нём отражалось только спокойствие. Будто вернув себе прежние выдержку и холодность, Хван стал собой. Его длинные пальцы поддели края ханбока, поднимая его. Я ощутила, как охладевшую кожу обожгли горячие прикосновения, пока та покрывалась мурашками. Ткань накрыла плечи, а Хён запахнул ханбок, скрывая наготу. Я выдохнула. Любые мои ничтожные попытки превращались в пыль. Голова опустилась, в груди появилось щемящее чувство. Быть отвергнутой тем, кого ты желаешь, оказалось более болезненным, чем я думала.       — Надень его, иначе простудишься, пока дождёшься меня, — Хван наклонился и прошептал мне эту фразу на ухо.       Всё тело вздрогнуло, я подняла взгляд и с непониманием уставилась на Хвана. Куда он собрался уйти?       Парень поднялся и взял ткань, свернув её в несколько слоёв. Протянув мне руку, Хён дождался, пока я возьмусь за неё. И мы направились вперёд. Несколько шагов по пещере вызвали у меня надежду. Хван остановился у воды. Место, которое было временным пристанищем для нас, оказалось куда красивее и чудеснее. Словно настоящая ожившая сказка. Луна уже вступила на небо, вместе с яркими звёздами. Но увидела я её не выходя из пещеры. Вода, скрывающаяся всё время здесь, поймала прекрасную картину, очаровавшую меня.       Хёнджин положил ткани на выступ скалы. Влажные и опухшие губы оставили мимолётный поцелуй на моём лбу. Я медленно моргала ресницами, смотря за тем, какими невесомыми были движения господина. Он напоминал мне спокойные волны моря. Я наблюдала за тем, как парень начал раздеваться. Пояс, сковывающий тело, был откинут, а струящаяся ткань ханбока распрямилась. Пока я присела на подготовленное место, Хван избавился от одежды. Передо мной оказалась его нагая крупная грудь, и я смотрела на парня снизу вверх, боясь даже моргнуть. Господин подошёл, нагнулся и притронулся к моей щеке.       — Ты выглядишь бледной. Хорошо себя чувствуешь? — будто давая мне последнюю возможность передумать, спрашивал он.       — Да, — кивнула я, накрыв его ладонь и слегка погладив.       Свисающие тёмные локоны щекотали кожу, когда Хёнджин приблизился и поцеловал меня. Его пухлые губы коснулись моих, и я задержала дыхание. Веки прикрыли глаза, я старалась размеренно дышать, несмотря на взволнованность, распространяющуюся по всему телу. Мне хотелось продолжения. Хван поглаживал щеку, а я удерживала его ладонь, лишь бы не отпускать. Но у него были свои планы. Я выгнулась, когда почувствовала, что поцелуй должен оборваться. Хён оставил меня, распрямившись. Я сидела внизу в ожидании и непонимании.       — Закрой глаза и немного подожди, — прошептал он.       Хван развернулся и направился в глубь пещеры. Сначала я выглядывала его фигуру, ожидая, что он вот-вот вернётся, но затем решила послушаться приказа. Зажмурившись, я упёрлась руками в скалы под собой и стала ждать.       Спустя минуту моих ушей коснулся звук волн. Вода шумела, будто в ней что-то было. И я, заинтересовавшись этим, открыла глаза. Внизу, прямо передо мной плавало что-то крупное и тёмное. Но я почему-то не испугалась. Наоборот, я изменила позу, встав на колени и вытянувшись, чтобы разглядеть то, что вызвало любопытство. И тогда со звонким всплеском из воды показалось то, что в ней скрывалось. Я зажмурилась и попятилась на некоторое расстояние, а затем ахнула, когда передо мной появился Хван.       Я громко сглотнула и уже с радостью посмотрела на знакомую фигуру. Хёнджин был особенно прекрасен. Его руки, усыпанные мышцами, удерживались за выступы скалы. Мокрое тело с громадной грудной клеткой, которая то поднималась, то опускалась из-за частых вдохов, было совсем близко. Длинные влажные волосы, по которым вода струилась вниз, прилипли к рельефному торсу и божественному лику. Они, будто верёвки, объяли свою добычу, но выглядели очень красиво. Тёмные жемчужины парня сверкнули малахитовым отблеском, и я поняла, что потеряла дар речи. Ничего не смогла из себя выдавить, кроме шумного дыхания. Я опустилась, когда Хван стал сгибаться. С него стекали капли, которые намочили моё лицо. Я приоткрыла рот и ощутила солёный вкус. Это было море, которое мне удалось попробовать через мужские губы. Хёнджин медленно, но чувственно целовал меня. Я думала, что он подтянется и выйдет из воды, накрыв меня своим телом, но вместо этого парень утаскивал мою душу за собой.       Впадая в беспамятство, я выгибалась и тянулась за ним. Хван постепенно опускался в воду, а её уровень покрывал всё большую часть его тела. Я не поняла, как уже упиралась руками в скалу и направлялась вниз. Крупная ладонь Хёна поглаживала мою щеку, а губы наконец-то отстранились. И я смогла осознать, в каком положении находилась. Будто ведомая волшебным существом, которое у нас в деревне прозвали Сиреной, я поддалась чарам и хотела кануть в воду.       Но я понимала, что это была не магия. Между нами с Хёнджином были чувства. Я влюбилась в своего господина, и эта любовь была запретной. Но сейчас, пускай я не была уверена в том, как сложится жизнь в дальнейшем, буду ли я вообще рядом с ним, я хотела чувствовать счастье и быть им любима в ответ. Я готова подарить Хвану себя, свои душу и тело, взамен попросив об искренних объятиях.       — Сори, — прошептал Хёнджин, впервые назвав меня настоящим именем.       Я улыбнулась, склонилась и поцеловала парня, но он резко спрятался, уйдя под воду и скрываясь. Я чуть не упала, но удержалась за выступ. Оборвавшийся поцелуй, как и поведение партнёра, вызвали смех и улыбку. Губы горели, я прикоснулась к ним, продолжая искать взглядом под водой того, с кем сложно было сблизиться. Хван будто бы пребывал в метаниях. То сокращал расстояние между нами, то увеличивал его. Словно хотел того же, чего и я, но потом внезапно передумывал.       Я вздохнула и опустила ноги в воду, выбрав ожидание. Болтая ступнями, я ощущала, как их приятно обвивала частичка моря. Лёгкое и пьянящее чувство расслабляло тело. Я невольно зажмурилась, притихла и едва слышно задышала взволнованной грудью. Умиротворённая атмосфера погрузила меня в другой мир. Здесь, среди скал и воды, я оказалась отделена от того света, к которому привыкла. Но не могла сказать, что была здесь взаперти и против своей воли. Мне хотелось находиться в этом месте, да ещё и с одним важным человеком.       Приятные ощущения становились желаннее. По моей коже бежали мурашки. Вода ласкала мои ноги, нежно задевая пальцы, изгибы и ступни. Я слегка откинулась назад, опираясь на руки. Наваждение накатывало волной из-за чувств, которые я испытывала. И когда моего колена коснулись пухлые губы, я поняла, что это было не просто море. Подняв голову, я увидела тёмную макушку парня, прикасающегося к белоснежной коже. Мокрые и распухшие губы оставляли на ней поцелуи, от которых по всему телу распалялся жар. Я ощущала, как внизу что-то тянуло. Это были неизведанные эмоции, мне было странно и волнительно испытывать их. Хван потёрся щекой о мою голень и продолжил исследовать каждый сантиметр кожи. Он поднял ногу и сделал так, что я расположила ступню на влажном мужском плече. В такой позе, когда части ханбока немного разошлись и предательски оголили мою грудь, Хён смотрел на меня иным взглядом. Теперь я видела в нём тот же огонь, что полыхал и во мне.       Слегка обнажая зубы, Хван прикоснулся ими к коже, но не укусил. Играясь, заводя меня всё больше, он осторожно утыкался ими в голень, будто желая попробовать меня на вкус. Ещё не отойдя от этих ощущений, я не поняла, как одним рывком Хён сократил расстояние и подобрался ближе. Моя нога перешла за его плечо, и я ахнула, когда голова парня оказалось возле бедра и интимного места. Горячие руки, несмотря на холодную воду моря, в которой был их хозяин, продолжали обжигать кожу. Господин скользил ладонью по внутренней стороне бедра, обнажая её. Край ханбока был откинут, и я начала краснеть. Мои щёки горели, как яркое солнце на закате. Я вздрогнула и выгнулась, когда прохладные и мокрые губы прикоснулись к бедру.       Это было моей ошибкой. Так жадно смотреть за тем, что творил Хёнджин, и поплатиться за это мгновенно. Хван жадно вкушал мою плоть, целуя её и подбираясь выше, к самому чувствительному месту, но его взгляд смотрел прямо в душу. Я испытала стыд, который тут же перекрыло наслаждение. Всё моё тело было мокрым, хотя я не опускалась в воду полностью. Я ощущала то, как внизу всё пульсировало, становилось чувствительнее. Я зажмурилась и прикусила губы, больше не выдержав взгляда тёмных карих глаз. И следом на всю пещеру раздался мой громкий стон.       Хёнджин завладел мной, используя губы. Такие искусные движения заставляли всё тело дрожать. Хван обнял моё тело руками и пододвинул к себе, чтобы я никуда не сбежала. Но я и не собиралась. Сейчас об этом не было даже малейшей мысли.       Моё лоно ощущало жар. Я и подумать не могла, что когда-то испытаю подобное. Хён целовал меня в том месте, к которому ни кто-то другой, ни я сама никогда не прикасались. И будто бы он знал предпочтения этого тела лучше его хозяина. Ткань ханбока раскрылась, оголяя всё больше форм и изгибов и прикрывая лишь плечи. Я опустила взгляд и увидела Хвана между своих ног. Это было реальностью или моим сном?       Хрупкое и чувствительное тело заныло. Я ощутила прохладу, обвивающую бедра и пульсирующее место. Хёнджин отстранился, я сглотнула и, тяжело дыша, смотрела на него. С лица Хвана всё ещё стекала вода. Его тёмные брови подчёркивали суровость взгляда, а язык, показавшийся на некоторый миг, жадно слизал влагу с раскрасневшихся губ. От одного их вида мне хотелось впиться в рот возлюбленного и страстно целовать его, никуда не отпуская. Но Хён положил обе руки мне на бёдра, начиная их поднимать.       С помощью ладоней парня я закинула обе ноги на его плечи. Теперь, когда поза изменилась, Хван мог продолжить задуманное. Я развела колени, создав достаточное пространство, и тогда Хёнджин прильнул ко мне, но на этот раз использовал не только губы. Его горячий и влажный язык скользил по чувствительным складкам, раздвигая их и проникая внутрь. Я не выдержала и попыталось свести ноги вместе, прижав голову господина, но это не стало для него помехой. Мои руки, до этого упирающиеся в ткани или выступы скалы, дрожали. Я невольно подняла одну из них, когда ощущения внизу оказались слишком острыми, а язык Хвана проник глубоко, и положила на макушку. Пальцы скрылись в тёмных волосах, сжимая и оттягивая их. Но и это не отвлекало Хвана от процесса. Наоборот, чувствуя большую уверенность, он ускорил движение. Я захныкала, застонала и прогнулась в спине. Мои ягодицы горели, потому что я долго ёрзала ими по скале, которая прикрывалась тонкой тканью.       Когда я напряглась, зажалась и затихла, предчувствуя что-то странное внизу, Хван остановился. Будто внутри меня оборвалось чувство удовлетворения, я не дошла до конца, и всё резко прекратилось. Горячее тело вспотело, лёгкие тяжело работали, а пересохшие губы приоткрылись. Пока я поддавалась какому-то смутному состоянию и не владела собой, моя ладонь надавила на затылок парня, прижимая его обратно. Хён издал смешок, а горячее дыхание обожгло мокрую кожу. Пухлые и мягкие губы скользнули по складкам, а затем нашли чувствительный комок нервов и оттянули его. Я вздрогнула и сдавленно застонала, двинув телом вперёд. Хван обхватил мои бёдра и вернул язык. На этот раз он проник ещё глубже, а крупные ладони сильнее сжали кожу, оставляя на неё отметины.       Я теряла под собой опору. Вода шумела от движения Хвана, который делал с моим телом что-то невероятное. Внизу всё горело, Хёнджин приближал уже знакомое чувство, рисуя узоры языком. Ощущения были похожи на то, что внутри меня бились морские волны. И они омывали берег, то накатывая на него, то уплывая. Волны продолжали биться, и каждое содрогание сопровождалось наслаждением. Я поглаживала тёмные волосы, утопая в них пальцами. Дыхание сбилось, сердце громко стучало. Тело само по себе двигалось в такт. А затем его наполнило неизведанное ранее чувство.       Внутри как что-то лопнуло, взорвалось. Шар огня, появившийся внизу, согревал своим жаром всё тело. Нижние конечности не поддавались мне. Они обмякли, так и оставшись на плечах Хвана, но кончики пальцев вытянулись, охватываемые судорогой. Я прикрыла глаза, теряя связь с миром. Моё громкое дыхание стало прерывистым, а до ушей коснулся шум воды. Я легла горячей спиной на прохладный песок, и только тонкая ткань ханбока отделила меня от него.       Пролежав так некоторое время, я никак не могла отойти от полученного наслаждения. Но это отличалось от той близости, о которой я слышала. Я думала, что Хван сделает это иначе, но он вновь принял своё решение. Грудь сковала неприятная боль. Я поморщилась, отбрасывая печалившие меня мысли. Мои веки с трудом и медленно открылись, увидев перед собой каменистый потолок. Волны в воде стали тише, потому что Хван уже вышел из неё. Я сглотнула вязкую слюну и поняла, как всё высохло во рту. Хотелось пить.       Под голову легло что-то горячее, и я не сразу сообразила, что это была ладонь Хёнджина. Я приподнялась, опираясь на скалу дрожащей рукой. Хван сидел передо мной уже облачённый в голубой ханбок, который местами намок из-за его влажного тела. Рельефная грудь со вставшими от прохлады сосками была видна, в отличие от нижней части фигуры. Я скользнула глазами вдоль неё, продолжая тяжело дышать.       Во второй руке Хёна был сосуд. Он поднёс к себе его горло, а затем испил воды. Я хотела попросить попить, но Хван отдалил глиняную вещь, приблизившись ко мне. Его пухлые губы коснулись раскрытых моих, и я широко открыла глаза, когда в рот проникла жидкость. Я сглотнула её и тут же обвила руками шею Хёнджина, словно это была вода, вдохнувшая в меня жизнь. Возвращая прежние силы, я углубила поцелуй, вкушая сладость. Хван целовал меня больше нежно, чем страстно. Это мне никогда не хватало терпения. Он же отличался спокойствием и размеренностью.       Хван улыбнулся, и я почувствовала это во время поцелуя. Я прервалась, и парень опустил голову, пряча довольный вид. Я притронулась к его щеке, поглаживая её, и на мою ладонь легла мужская. Шумно выдохнув, Хён поднял взгляд карих глаз, которые ярко сияли. Я впервые видела то, чтобы жемчужины человека отдавали такой же блеск, как и звёзды на ночном небе. Я удивилась и приоткрыла рот, а Хван повернул голову и поцеловал внутреннюю сторону моей руки.       — Я сейчас так счастлив, — признался он, продолжая глупо улыбаться.       И от этого я почему-то залилась краской. Будто я отрезвела от опьяненного состояния из-за поцелуев парня и поскорее прикрыла красные щёки. Но было не изменить того, что я чувствовала.       — Я тоже, — настроение господина передалось и мне.       Хёнджин запустил руку в мои волосы, поправляя спутанные локоны. Он заметил то, что ханбок до сих пор прикрывал лишь мои плечи и спину, поэтому поспешил поправить его. Длинные пальцы захватили край ткани, стягивая её к центру, и я опустила голову, проследив за движениями. Рука Хвана была перехвачена моей. Я уверенно смотрела в глаза Хёнджина, а его ладонь расположила на своей груди. Я прижала её к себе, вынудив обхватить округлую форму, и ощутила жар.       — Я знаю, что это не было теми объятиями, — придвинувшись ближе, я переборола своё стеснение и провела второй рукой по нижней части тела парня, нащупав крупный и каменный орган: — это должно быть внутри меня.       Хван убрал мою руку, взяв её за запястье. Я поняла, что он всё ещё упрямился. Но чего так бояться, когда мы уже стали ближе, чем были раньше? Или господин не был уверен в желаниях? И пока я морочила голову выдуманными причинами, я услышала истинную.       — Тебе будет больно, — сорвалось с пухлых губ.       — Я знаю. Слышала от говорящих на рынке девушек, — кивнула я, но всё равно не хотела отступать.       Я опустила взгляд и пустила в ход вторую руку. Оголяя торс парня, я пыталась снять с него ханбок. Хван зажмурился и шумно выдохнул, будто устав со мной препираться.       — Я не хочу причинять боль, — открыв глаза и сократив между нами расстояние, Хён прошептал эту фразу, смотря на мои губы.       — Я доверяю тебе, — тихо ответила я и опустила ткань, полностью сделав Хвана нагим.       Он стиснул челюсти, когда я скользнула ладонями по его груди. Задевая соски, набухшие от холода, я пыталась соблазнить господина и добиться нашей близости, хоть и не имела никакого опыта. Иногда я слышала разговоры от молодых девушек на базаре, но всегда считала их постыдными. Если бы знала, что это пригодится мне, то обязательно бы послушала до конца. А сейчас оставалось действовать только исходя из своих ощущений и мыслей.       — Сори… — моё имя сорвалось с губ парня, когда я двинула рукой вдоль его живота, приближаясь к интимному месту.       — Пожалуйста, — молила я, прикоснувшись к крупному органу и начав его поглаживать.