Good Intentions

Притяжение, которое я почувствовал к губам Драко, было настойчивым, требовательным и в целом немного неестественным, когда его слова закружились у меня в голове. Подняв его на ноги, я почти бегом направился обратно к замку, производя в уме всевозможные вычисления, чтобы вспомнить детали карты, потайные двери и потайные комнаты, о которых никто не знал, и он легко поспевал за мной. "Я влюблен в него", - радостно подумал я, когда он, задыхаясь, рассмеялся мне вслед. Я чертовски влюблен в него. Какие бы сомнения у меня ни были, они были лишь отголосками воспоминаний, потому что.... ....все то, что я узнал о тебе за эти годы и что, как мне казалось, я ненавидел в тебе, вдруг стало, совершенно очевидно, тем, что я полюбил в тебе.... Раньше я думал, что его волосы, блестевшие на солнце, были сальными, но, очевидно, они были чертовски шелковистыми, раньше я думал, что у него угловатые и некрасивые черты лица, но, очевидно, они были аристократично заостренными, раньше думал, что его ухмылка раздражает, но, очевидно, она чертовски привлекательна… Если бы мы только встретились, я бы подумал, что еще слишком рано об этом знать. Сбивчивое признание, неделя знакомства, по обычным меркам, наверняка были бы просто безумным увлечением. Но в его словах, в очередной раз, было столько чертового смысла. Я метнулся между теплицами к проходу рядом с кабинетом мадам Трюк, прямиком к лестнице, которая вела в класс Теории Магии. Драко в слезах после неудачной попытки покушения, трясущийся как осиновый лист, держащий Дамблдора на мушке, окруженный пожирателями смерти, со мной на коленях, и внезапно нашедший в себе силы солгать им… Я завернул за угол лестничного пролета, нашел небольшую выемку в камне в стене и нажал на нее вверх и влево, и дверь со скрипом отворилась. В маленькой комнатке не было ни одного окна, чтобы показать, как выглядит интерьер, но когда Драко ввалился следом за мной, изрядно запыхавшись, я обошел его, чтобы закрыть за нами дверь, и мы погрузились в темноту. - Гарри...? Мои руки нашли его спину, его предплечье, притянули его к себе и в кромешной тьме нашли его задыхающиеся губы своими. И он застонал в мои губы, когда они неуклюже соприкоснулись. Я был влюблен в него. Бесспорно, я чертовски в него влюблен. Я даже не осознавал, что раздеваю его, пока его губы не оторвались от моих, чтобы позволить мне стянуть с него рубашку через голову. Однако он чуть не ударил меня головой, пытаясь воссоединить наши губы, а затем его руки скользнули по моей мантии. Не может быть, чтобы наш первый раз был в... Чулане? Кладовой? В какую бы маленькую комнатку я нас ни затащил, все же в равной степени не было никакой возможности, чтобы я не трахнул его прямо сейчас, так или иначе. Лихорадочные, неистовые руки раздевали нас, пока мы не остались в одних ботинках, брюках, спущенных до лодыжек, и, боже, его член прижался к моему… Наши стоны слились, когда я прижался к нему бедрами, не уверенный в том, что мы найдем за его спиной, но готовый не отступать ни за что. И он позволил мне, обхватив руками мою задницу, когда я потянул его за ребра, как будто, черт возьми, мог их забрать. Как бы он меня ни учил, как бы я не показывал ему то, чему он меня научил, техники практически не было, когда он натыкался на нечто твердое, а я терся о его длину, как гребаное животное. - Ох, черт, Гарри, - прорычал он, и мне, блять, было даже все равно, веду ли я себя как дегенерат, потому что это было так чертовски приятно – просто чувствовать, как он прижимается ко мне, и как мы прижимаемся друг к другу животами, что показалось мне достаточно приятным. У меня даже вырвался изо рта звериный рык, когда он, обхватив мой подбородок одной рукой, а наши члены - другой, как бы притянули меня ближе к себе. - Трахни мою руку. Стон вырвался из моего рта в его, когда он скользнул по моим губам своим языком и поспешно погрузил его в рот. Он словно завладел мной, держа руками наши члены и терроризируя своим бешеным и горячим языком мой рот. Это было так неистово и идеально… – У-у–у-уххх...Др....ахаххаа... - Его язык под моим не давал возможности говорить, но он слизывал мою слюну, как кошка, и, клянусь, я чувствовал его каменное возбуждение своими гребаными яйцами, когда послушно трахал его руку. Его хватка немного усилилась, и я воспринял это как знак двигаться быстрее, и внезапно мои руки больше не цеплялись за его ребра, а за затылок, когда я подставил свой полностью открытый рот ему. Черт, все это было так чертовски грубо и поглощающе, и я был так чертовски близок к краю… Драко издал долгий… Долгий стон в тягучий поцелуй, и я, черт возьми, потерял самообладание. Звук его голоса такой, такой… Такой чертовски распутный, что мурашки пробежали у меня от затылка к основанию позвоночника и, казалось, пронзили все тело до самого члена, когда я со сдавленным криком кончил ему на живот. Не успел я довести себя до конца, как он тоже кончил, конвульсивно дергаясь в оргазменных судорогах, и я прочувствовал каждую из них. Интересно, что я почувствую внутри, когда мы решимся на дальнейший шаг?..... Господи, я был так чертовски влюблен в него. Я почувствовал себя еще более глупо от того, что только сейчас осознал это, но потерялся в вихре нашего общего оргазма, когда он начал медленно опускаться на пол. Очевидно, я тоже был не в силах стоять ровно и поэтому быстро присоединился к нему на полу, где мы теперь сидели на коленях, прислонившись к чему-то, что, должно быть, было стеной, и переводили дыхание. Воздух в крошечной комнатке, куда я нас затащил, был удушающе неподвижен, но я не мог пошевелиться, даже чтобы приоткрыть дверь, не то чтобы это было хорошей идеей, но мне вдруг захотелось увидеть его лицо... Мы дружно ахнули от удивления, когда моя волшебная палочка, выпавшая из моих брюк на пол, внезапно осветила все, что нас окружало. Мы заморгали от яркого света, приходя в себя после такого неожиданного марафона, в котором мы с начала бежали сюда как ненормальные, а затем трахались, словно гребанные кролики. Комната, в которую я нас привел, была не больше чулана для метел.… Стены увешаны зеркалами. Бесконечные повторения наших раскрасневшихся и тяжело дышащих лиц мелькали перед нами, пока мы рассматривали все окружающее нас, и я беззвучно рассмеялся. - Боже, мы должны... вернуться сюда, - выдохнул Драко, и я снова рассмеялся. - Да? Он кивнул, широко раскрыв глаза и тяжело дыша, пока оглядывал нас. - Определенно. И тут его взгляд упал на мою палочку, и я увидел, как он переключился на мою руку, упирающуюся в пол, затем снова на палочку и снова на руку. И я снова рассмеялся. - Как... Как, черт возьми... Опустившись на пятки, я поднял с пола свою волшебную палочку с подсветкой и произнесла очищающее заклинание над его торсом. - Ты не знаешь? - Я поспешно выдохнул, когда протянул руку, чтобы нежно провести костяшками пальцев по его размягчающемуся члену. Он с шипением втянул воздух. - М-моя… Беспалочковая, невербальная магия… Представляет собой некоторую угрозу. Драко недоверчиво усмехнулся, откинув голову на зеркало, к которому прислонился, и закрыл глаза. - Беспалочковая, невербальная магия? Кто ты такой, чертов Мерлин? Мы обменялись смешками, и в посторгазмическом блаженстве нашей озаренной вечности я никогда ни в чем не был так уверен за всю свою гребаную жизнь. Я влюблен в Драко, черт возьми, Малфоя.