Good Intentions

Я чудом не лишился дара речи к тому времени, как у меня появился слух, но я был чертовски близок к тому, чтобы сойти с ума. А мама нисколько не помогала, хихикая над моим внешним видом, в сотый раз приглаживая мне волосы и поправляя воротничок, постоянно напоминая, что нужно говорить вежливо. После почти пятнадцати минут таких пыток я, наконец, сдался. - Хватит, мама! - Моя рука наткнулась на ее запястье и я оттолкнул ее от своего уха. - Я не гребаный ребенок, я знаю, как нужно вести себя. Она прижала запястье к груди, как будто я на самом деле причинил ей боль, и внезапно я не стал возражать против того, чтобы показать свое раздражение. Я закатил глаза, отворачиваясь от своего отражения и шока на ее лице. - Визенгамот не собирается проверять состояние моей мантии, мама! Я не отправлюсь в Азкабан из-за одного-единственного упавшего волоска. Она щелкнула языком, и моя решимость настоять на своем стала тонкой, как паутинка, и изнуряющей. Наши совместные тревоги по-настоящему истощали меня, и я просто знал, что буду совершенно измотан к тому времени, когда выйду из Министерства, независимо от того, куда в конечном итоге направлюсь. Мы направились через камин прямо в Атриум, и, хотя я не был Спасителем Волшебного мира, взгляды, которые на нас бросали, были достаточно очевидны. Я поморщился, когда мы торжественно направились в комнату для слушаний, стараясь выбросить брюнета из головы. Расслабься, это будет чертовски мучительно, но, по крайней мере, тебе больше никогда не придется его видеть. Несколько репортеров бросились в атаку, увидев двух последних освобожденных Малфоев, но мама элегантно обошла их всех стороной. Оказавшись в комнате ожидания, она еще раз внимательно оглядела мой внешний вид, вызвав у меня стон. - Мама! - Она убрала руку, ее нижняя губа слегка задрожала, и я вздохнул. - Если я увижу отца, я точно скажу ему, то, о чем думаю. Нарцисса поджала губы и ее глаза увлажнились, она тихонько шмыгнула носом и отбросила волосы за плечи. Она ничего не ответила, но несколько мгновений пристально смотрела на меня, и я не был уверен, что именно она увидела, но было трудно не обращать внимания на черный ужас, который скапливался у меня в животе, когда она целенаправленно повернулась к двойным дверям и толкнула их, заставляя открыться. Когда мы вошли, громкий шум от разговоров в Визенгамоте перешел в шепот. Для меня было приготовлено место на небольшой платформе в центре, прямо напротив не кого иного, как Министра магии Кингсли Шеклболта. Мама сжала мой локоть, прежде чем, извинившись, отошла к одной из скамей, стоявших вдоль круглой комнаты, а я нерешительно подошел к стулу, проверяя, чтобы моя мантия была аккуратно уложена, поскольку под мышками у меня выступил холодный пот. - Спасибо, что присоединился к нам сегодня, Драко, - начал Шеклболт, призывая присутствующих к тишине. Удивление от того, что он назвал меня по имени, сменилось шоком от того, что он поблагодарил меня. Как будто у меня было право голоса в этом вопросе, но что ему дало то, что он был добр ко мне? - Как прошло твое лето? - Он наклонился вперед на своей трибуне, улыбаясь мне, как будто мы были старыми друзьями. Что, черт возьми, происходит? - Э-э... хорошо, министр. Он кивнул. - Отлично, хорошо. Приятно это слышать. Значит, ты хорошо адаптировался? Я поискал взглядом в толпе свою мать, которая, казалось, была удивлена не меньше меня. Никто, кроме меня, не смог бы этого сказать – на ее лице застыло то ледяное, стоическое выражение, которое, как я видел, она оттачивала годами, будучи замужем за моим отцом. - Я... Думаю да? Да что здесь творится? - Настолько хорошо, насколько можно было ожидать, верно? - Он снисходительно улыбнулся мне, и я украдкой попытался ущипнуть себя за бедро, чтобы убедиться, что мне это не снится. Когда я почувствовал укол боли, то попытался изобразить на лице застенчивую улыбку в ответ, что, к счастью, видимо показалось ему достаточным, потому что он продолжил, - Ну, сегодня тебя не будут судить, так что не стоит об этом беспокоиться. Я попросил вас прийти сюда, потому что мы работали с директрисой Макгонагалл над созданием своего рода…. Скажем так, дополнительного семестра для студентов, чье обучение была прервано из-за войны. Внезапно я почувствовал какую-то пустоту между ушами. Как будто весь мой мозг превратился в туман, оставив после себя только ледяной ветерок, который словно бы тут же вышел из меня и был таков. - Что? Это был не слишком вежливый способ сформулировать мой вопрос, но он вырвался прежде, чем я успел его проглотить. Шеклболт жестом указал в сторону аудитории и оттуда поднялась знакомая мне фигура. - Министр прав, мистер Малфой” - раздался пронзительный голос с шотландским акцентом, в котором я бы даже с закрытыми глазами узнал профессора Макгонагалл. - Ваш седьмой курс так и не получил ТРИТОНов, потому что у вас не было возможности сдавать экзамены, а найти работу без них может оказаться непросто. - Она посмотрела на меня поверх очков, снисходительно наклонив подбородок, отчего шум в моей голове превратился в настоящий водоворот водоворот. - Я… Не понимаю, - признался я, на мгновение переключая свое внимание на маму. Она едва сдерживала свою восторженную радость. - Вы хотите, чтобы я… Вернулся в Хогвартс? - Именно, это и есть цель этого слушания. Я хотел бы услышать ваши мысли по этому поводу. Мой разум кружился, закручиваясь и раскручиваясь, и я чувствовал, что моя центробежная сила ускользнула сквозь пальцы. О, нет… Нет, нет, нет, если я вернусь… Я не могу! Я не могу вернуться, не после всего, что я натворил, и даже если они заставят меня, это значит, что мне придется увидеть его снова! Я начал трясти головой, широко раскрыв глаза и с бешено колотящимся сердцем, когда тишину прорезал другой знакомый женский голос. - Какая замечательная идея, министр! Директриса, большое вам спасибо... - Нарцисса, - прервал ее Шеклболт, бросив на нее строгий взгляд. - Сейчас я спрашиваю Драко. Меня чуть не стошнило. Конечно, мама была в восторге от того, что меня снова примут в приличное общество и я продолжу свое образование, но был ли в этом какой-то смысл? Даже если бы я получил отличные оценки по ТРИТОНам, вряд ли меня жду яркие перспективы будущей работы. Кто захочет нанять бывшего Пожирателя смерти, кроме тех, кто связан с темными делишками? Я не могу вернуться, просто не мог... - П-почему? - начал я хриплым голосом, но остановился, сглотнул и попытался сказать все заново. - Почему вы спрашиваете меня? Вы могли бы просто сказать мне, что делать, и я бы это сделал. Мои руки начали болеть, и я понял, что все это время довольно крепко сжимал подлокотники кресла. Мне потребовалось больше усилий, чем следовало, чтобы отцепить свои пальцы от твердого дерева, но они снова сжались в кулаки на коленях, когда Шеклболт продолжил. - Да, я думаю, что смог бы, но ты взрослый человек, Драко, и, учитывая все, через что ты прошел, я готов позволить тебе самому выбрать свою судьбу. В твоей жизни было не так уж много возможностей выбирать, не так ли? Мое горло болезненно сжалось, и я снова попытался сглотнуть, но не смог. Они… На самом деле позволяют мне выбирать? Я мог бы просто… Свалить куда-нибудь подальше? Мое сердце забилось сильнее, когда я представил, что наконец-то смогу избавиться ото всей неразберихи в моей жизни, но в этот же момент я неохотно скосил глаза в сторону мамы. Она смотрела на меня таким взглядом, будто я даже не имею права и думать о том, чтобы сбежать. Однако через несколько скамей позади и справа от нее я случайно заметил скрытое тенью лицо, почти полностью закрытое капюшоном плаща, и у меня внутри все сжалось. Возможно, это была просто игра света, а беспокойство и страх заставили меня подумать, что у этой тени яркие зеленые глаза, но… Понимая, что Шеклболт все еще ждет моего ответа, я хмуро уставился в пол. Если бы я попытался вступить во взрослую жизнь, даже не окончив школу, я бы оказался на улице. Это был вопрос не вероятности, а реальности; даже если я уеду куда-нибудь, где никто не узнает моего имени или лица, доказательства моей причастности к произошедшему навсегда остались у меня на руке. Мой хмурый взгляд превратился в гримасу, когда я посмотрел на свой левый рукав, представляя череп и змею, которые можно было увидеть под ним на моей коже. Если он предлагает это как епитимью и "реабилитацию"... - Я... я пойду, - тихо сказал я. Черт. Дерьмо. Черт возьми, как же все сложно. - Прости? - переспросил Шеклболт, и я прочистив горло и с трудом выдерживая его взгляд, поднял лицо от коленей, чтобы повторить свои слова. - Я вернусь, - сказал я чуть громче, но дрожь в моем голосе стала еще более заметной. И сразу же я почувствовал, как пустота между моими ушами внезапно наполнилась шумом. По толпе поползли приглушенные шепотки, и мне очень не хотелось смотреть в лицо своей матери, потому что я прекрасно знал, что за выражение я там увижу, поэтому не сводил глаз с министра, который с довольной улыбкой сошел со своего подиума. - Очень хорошо. Очень храбро с твоей стороны, Драко. - В этот момент меня чуть не вывернуло. - Отлично. Минерва, я полагаю, ты займешься письмом с объяснением деталей? Макгонагалл задумчиво улыбнулась, опускаясь обратно на свою скамью. - Конечно, министр. - Хорошо! Поскольку все улажено, у вас остались еще какие-нибудь вопросы ко мне? Почему вы мне доверяете? Почему вас волнует, что со мной происходит? Почему вы беспокоитесь о моем образовании? Почему я? - Нет, министр. - В этот момент я почувствовал себя ужасным ничтожеством. Меня поместили под увеличительное стекло и растянули ничком. Я не знал, на кого направить свой гнев, но что-то свирепое разрасталось у меня в груди, когда Шеклболт взял в руку свой молоток. - Очень хорошо. Желаю тебе очень продуктивного окончания учебного года, Драко. Все свободны. Молоток опустился на подставку, и в зале воцарился хаос. Я стоял на подкашивающихся ногах, чувствуя сильную слабость, как вдруг мама снова оказалась рядом и обняла меня за руку. - Ты можешь в это поверить? Ох, Мерлин, я чуть не умерла от шока! - прошипела она мне на ухо. Я не знаю, что произошло между ними и Атриумом, но когда мы вернулись в большую комнату, ведьмы и волшебники всех мастей столпились вокруг, желая добраться до меня. Я толком не понял, в чем, черт возьми, дело, но затем сквозь шум прорезался голос, который подтвердил все мои подозрения. - Ты возвращаешься в школу? Я застыл. Ты, блядь, шутишь. Ни за что на свете. Несмотря на то, что у меня кружилась голова, очень реальный и очень знакомый звук голоса Гарри, казалось, вернул меня обратно в мое тело и пригвоздил прямо к мраморному полу, когда я нерешительно повернулся, чтобы увидеть его воочию. Это правда был он. Зачем он пришел? Что он, черт возьми, здесь делал? Я хотел убежать так далеко, чтобы никто даже не вспомнил моего имени, но я не мог даже пошевелиться. Толпа почтительно расступилась перед ним, когда он подошел ко мне, выглядя более чем неуверенно, но глаза его сияли. Яркие, как гребаное солнце, и эта чертова зелень сверкала так, словно он только что поглотил сияние всех звезд галактики. - Что ты здесь делаешь? Он, должно быть, очень, ОЧЕНЬ ненавидит меня, раз показывает мне свое лицо после того, как я уже сказал ему, что умру на месте, если когда-нибудь увижу его снова после этого! Я, черт возьми, не могу ему поверить! Гарри уклончиво пожал плечами, а на его губах появилось некое подобие этой идиотской, черт ее дери, тупой, чертовски болезненной, кривобокой улыбки. - Не каждый день Драко Малфоя вызывают в суд, - было его слабым оправданием, и тем шквалом мурашек, который накрыл меня и побежал по моей коже, можно было бы разрезать оконное стекло, когда он произнес мое полное имя. Успокойся, не думай о его чертовых губах, особенно сейчас! Только не здесь! - Честно говоря, не знаю, из-за чего весь сыр-бор, - пробормотал я, бросив взгляд в сторону матери, но она держалась на почтительном расстоянии и позволяла мне вести этот вежливый публичный разговор с любовью всей моей гребаной жизни. Я сейчас прикончу их всех тут. - Ну, - начал он снова, прочищая горло. На его щеках появился легкий румянец, отчего у меня внутри все перевернулось, и он переступил с ноги на ногу. - Я-я просто хотел сказать, что… Т-тебе будут очень рады в Хогвартсе. Как раз в тот момент, когда я увлекся его раздражающим (восхитительным) заиканием, он протянул мне руку, и внезапно все встало на свои места. Он старался изо всех сил ради меня, устраивал сцену, чтобы донести до всех: Гарри Поттер защищает Драко Малфоя. Какого хрена? Я чуть не произнес это вслух, настолько был ошеломлен реальностью происходящего. "Мне не нужна твоя гребаная помощь", - вот что я должен был сказать, но нежный румянец на его щеках быстро сменился чем-то более похожим на маки на снегу, пока он ждал, и, прежде чем я смог бы сделать ситуацию еще более мучительно неловкой, я протянул руку, чтобы принять его рукопожатие. - С-спасибо, - тихо произнес я и был очень рад, что это прозвучало не как вопрос. И все же, что за чертовщина? Он улыбнулся мне, широко, ярко и искренне, и это был первый раз, когда я был свидетелем этого, так что меня нельзя было винить за то, что из меня вышел какой-то непонятный звук, который, возможно, заставил не только меня вздрогнуть. Я чуть не упал на колени, так сильно это поразило меня. Господи Иисусе, лучше бы он щеголял с изуродованным лицом. Я должен найти способ сделать это постоянным, чтобы мне больше никогда не приходилось смотреть на его окровавленное, отвратительно красивое лицо.... Мысль оборвалась на полуслове, так что я инстинктивно попытался выбить из головы все мысли о чертовом Поттере, но он был великолепен, настолько, что я готов был прыгнуть лебедем с Астрономической башни в Хогвартсе, если он еще хоть раз мне улыбнется. - Ну так вот... - Он неловко отпустил мою руку, переминаясь с ноги на ногу, как тринадцатилетняя девочка. - Увидимся в школе? Мои пальцы покалывало в том месте, где он их сжимал, но я не стал тянуться еще раз, чтобы взять Поттера за руку. - Д-да. Пока. Я вернулся к матери и почти оттащил ее от Гарри, не потрудившись обойти любопытных, которые чуть ли не лезли к нам под ноги, когда мы вышли из комнаты суда. Я был уверен, что она обращалась ко мне, но я не смог расслышать ее из-за свиста в ушах, и, не пройдя и двух шагов сквозь зеленое пламя камина, я рухнул на ковер в нашей приемной.

---

Он убежал от меня. Снова. Все усилия, которые я прилагал, чтобы не привлекать к себе внимания, были напрасны – в аптеке Малпеппера не было оборотного зелья, а цены, которые я обнаружил, зайдя в Лютный переулок были запредельными, но потом, оказалось, что мой социальный статус может вполне себе приносить пользу. Я хмуро разглядывал свою руку, пока шел обратно на площадь Гриммо. Погода в конце лета стала по-настоящему привлекательно осенней, да и все равно мне хотелось проветрить голову. Надеюсь, я поступил правильно. Я знаю, он сказал, что больше не хочет меня видеть, но если мы все равно собираемся снова встречаться в школе, то все не могло быть так уж плохо, верно? Я почувствовал, как моя рука сжалась в кулак, когда я вспомнил тот неподдельный ужас, который я увидел на его лице. Как будто он боялся, что я снова его прокляну. В некотором смысле это было забавно, и я решил, что так ему и надо за все, через что он заставил меня пройти (включая то, что он обрушил на меня эту сенсационную новость в виде своих чувств), но я даже не смог изобразить улыбку при воспоминании об этом. Макгонагалл лично приходила ко мне, чтобы попросить меня вернуться, почти умоляла, но, конечно, это должно было стать официальным испытанием для Министерства, чтобы попросить Малфоя вернуться. В конце концов, они довольно пристально следили за ним, насколько мне было известно. Я был не особо в восторге, представляя, что мне снова придется увидеть место той роковой битвы, и, я думаю, Малфой тоже не особо рад этой возможности, но Макгонагалл высказала несколько неоспоримых соображений. Первое из которых, очевидно, касалось моих пропущенных экзаменов (и большей части учебного года в целом), а второе… Если бы другие хотели все-таки вернуться в Хогвартс, то они бы, скорее всего, были бы рады, если бы главный герой и победитель Темного Лорда "задавал тон", верно? Я не мог отрицать, что, увидев меня живым и невредимым в этих хорошо вымытых, но когда-то залитых кровью залах, многие люди, вероятно, захотели бы снова возвратиться на учебу, поэтому я все же согласился. Как и Малфой, однако...Этого я не ожидал. Как и сказал Кингсли, это было… Очень храбро с его стороны. Это было так нехарактерно для труса, каким я его знал, но, очевидно, он шел вперед семимильными шагами, если собирался вернуться и признаться мне в лицо, что я ему нравлюсь. Я слегка ускорил свой шаг. Но он все равно убежал от меня. Меня это не особенно беспокоило, когда он пробирался своей матерью сквозь толпу и исчезал в пламени камина, но что-то защемило у меня внутри, когда я представил, какой теперь будет наша школьная жизнь. И Кингсли, и Макгонагалл назвали это "дополнительным семестром". Что, как я узнал, означало более индивидуальную учебную программу, поскольку все как бы остановились на разных этапах. Это могло означать только одно… Занятия только для семикурсников. Хотя, скорее уже восьмикурсников, как я полагаю. Черт возьми, все мы соберемся в одной комнате. Я, наконец, добрался до двери, как раз когда начал размышлять о том, что я сделал. Почему я это сделал. Не то чтобы мне нравился Малфой, черт возьми, еще неделю назад я ненавидел этого мерзавца, но… Что-то горькое промелькнуло у меня на языке, когда я вспомнил все те жалостливые взгляды, которые я ловил на лицах своих друзей после войны. Как будто это было молчаливое признание того, что со мной не все в порядке. И гримаса исказила мой рот, когда я подумал, насколько лицемерно с моей стороны было поступить так же, черт возьми, с Малфоем. Когда дверь за мной захлопнулась, я начал взбираться наверх в порыве гневе. Я не мог заставить себя по-настоящему пожалеть Малфоя, каким бы жалким он ни был, просто потому, что знал, насколько ужасно чувствовать, когда тебя жалеют. Даже если бы я все еще ненавидел его, я бы не хотел, чтобы его жалели. Я определенно сочувствовал ему, но не было ни малейшего шанса, что мы поладим как друзья, не говоря уже о том, чтобы.... Я мог нравиться ему. Я остановился на последней ступеньке, и осознание обрушилось на меня с новой силой. Это было чертовски безумно, вот что это было. И мне срочно нужно было принять гребаный душ. Запах бюрократии пропитал мою мантию, и я не мог избавиться от ощущения его гребаной руки в своей. Что за чертовщину я вообще творю???