Сон, в котором я смог

      От слёз болят глаза. Я всю ночь проплакала. Почему? Всё из-за того же. Осознание своей горькой судьбы. И, наверное, не хотела уезжать. Честно скажу, я привязалась к Йосту, пусть времени прошло чертовски мало. И наша история закончена. Ну, как «наша»? Мы не вместе, мы даже не друзья.       Я одна в комнате, как и обычно. Встаю с кровати, потягиваюсь, а потом надеваю свои штаны, что все еще валялись в чемодане. Я очень благодарна Кляйну за то, что у меня хотя бы есть, что надеть.       Спускаться на кухню было очень лень, но я все равно это сделала, перед этим приведя себя в порядок в ванной. Когда я зашла в помещение, увидела Йоста, который просто сидел в телефоне, рассматривая какие-то картинки. Его взгляд казался мне очень грустным.       — Что делаешь? — как только я подала голос, он заметил меня, убрал из рук телефон, выключив его и положив экраном вниз.       — Жду наш завтрак. — спокойным, ровным тоном отвечает парень. Тем не менее, глаза его блестели, будто от слез, но я знаю, что это точно не алкоголь.       — В плане? — я присаживаюсь рядом, заправляя свои волосы за уши.       — Я заказал нам по салату из ресторана, — поясняет парень. — и, кстати. Нам надо с тобой сегодня хотя бы погулять напоследок, — боже, как же я надеялась, что он забыл о вчерашних словах. Но нет. Он, видимо, помнит каждую мелочь.       — Хорошо, — я даже не отрицаю.       Провести с ним время было бы хорошей идеей, но что-то мне подсказывало, что это просто формальность. К примеру, я думала, что он ненавидит меня. Может, так и было.

***

      Поели мы молча. Сейчас, сидя в машине, я жду, когда Йост придет из дома, ведь он забыл телефон. Я кутаюсь в свою плюшевую куртку, рассматривая стенки гаража. Даже тут всё очень красиво.       — Скучала? — боже, терпеть не могу, когда он так говорит. Но ничего страшного, потерплю, ведь это будет наша последняя встреча.       — Конечно, — я улыбаюсь, и нет, это был не сарказм. Я и правда соскучилась, потому что мы больше не увидимся.       Машина двинулась, и мы поехали куда-то в неизвестность. Честно, я не знаю, куда мы едем, потому что Йост ничего не сказал. Оставил «сюрпризом», так сказать. Мне, конечно, не всё равно. Если это клуб, я развернусь и уйду, потому что очень боюсь того, что Кляйн снова напьется. Он слишком зол, когда пьян. Даже руку поднять может.       Картинка за картинкой мелькала перед глазами, когда я смотрела в окно. Но мы приехали достаточно быстро. Йост припарковался у какого-то парка, что был, к слову, достаточно красив.       — Выходи.       Стоя перед входом в парк, я осматривала ворота, напоминающие что-то готическое, повсюду были шипы. И они, видимо, для красоты, потому что рядом стоит шлагбаум. Я выдохнула. Да, очень умно.       Вход оказался бесплатным, поэтому я так и не поняла, для чего этот самый шлагбаум нужен. Йост поспешил взять меня за руку и повести внутрь.       На самом деле, сейчас держать его за руку было приятно, даже не смотря на то, что было. Но, когда пришло осознание того, что он меня через несколько часов бросит, я сразу поменялась в лице. Лучше к нему сильно не привязываться. И он мне никто, и я ему. А сейчас это, впрочем, не сильно важно.       — Будешь мороженое? — подает голос парень, когда мы заходим вглубь.       Тут всё очень странно. Железная дорога и макет поезда, что были для красоты, рядом ларёк, где и продавалось мороженое, возле него мало человек, ведь все люди зачем-то фотографируются с поездом, будто никогда его не видели. Играет медленная музыка, спокойная, кто-то даже танцует.       — Давай, — отвечаю, наконец, а потом мы подходим к ларьку. Йост задумывается на секунду, будто вспомнил что-то важное.       — Ты какое будешь? — спрашивает он. Его взгляд обжигает мое лицо, и я сразу краснею, даже не зная, почему.       — А ты? — почти что заикаюсь. Снова это необъяснимое чувство.       — Шоколадное, — пожимает плечами. Ему точно сейчас не всё равно на мой выбор?       — Тогда я тоже.       Уже с мороженым в руках, мы сели на ближайшую свободную скамью. Мороженое и правда было очень вкусным, и шоколад в нем ярко чувствовался, но я сконцентрирована не на этом, а на том, что Йост постоянно смотрит на меня, из-за чего я не могу спокойно есть.       На самом деле, доверия к Кляйну все еще нет. Он не кажется мне тираном, наверное, потому что я не злопамятная. Тем не менее, картинки вчерашнего дня все еще мелькают перед глазами.       — Чего смотришь? — без доли упрека или агрессии, с чистым интересом спрашиваю я. Мне правда любопытно услышать ответ.       — Прости, я… о своем думаю, — он отвернулся. Странно, но мне очень хочется задать наводящий вопрос. И я, наверное, минуту думала, спрашивать или нет.       — О чем? — глупый вопрос… наверное. Мне даже самой не по себе стало.       — Не важно, — он замолк.       Я рассматриваю людей в парке. Они все такие веселые, кто-то с родителями, и я им завидую. Если бы мои родители сейчас были живы, возможно, я бы сейчас танцевала с ними в этом же парке. Вспоминаю о Йосте. У него ведь тоже нет родителей. Наверное, он думает сейчас о том же, о чем и я.       Все люди выглядят для меня неживыми, кроме Йоста. Они просто кажутся серой массой, и для меня сейчас правда существует только Кляйн. Грустный, с пустым взглядом и почти доеденным мороженым в руках — вот он и кажется для меня живым.       — Знаешь, было бы круто сейчас тоже… — недоговариваю. Осеклась. Нет, лучше не говорить с ним на тему родителей. Он расстроится, или того хуже, разозлится. — потанцевать.       Он дергается. Я выбрасываю свой бумажный стаканчик из-под мороженого, Йост повторяет мои действия. Замечаю, как его руки дрожат.       — Давай потанцуем, — он пытается скривить улыбку. Нет, не получилось. Получился оскал. Но я знаю, что он не хотел этого.       — Давай, — мягко улыбаюсь в ответ. Странно, что мы в трезвом состоянии соглашаемся на это.       Когда мы встаем со скамьи, я сразу вспоминаю тот вечер в клубе, когда он поцеловал меня. Краснею. Он берет меня за руку, вторую кладет на талию. Это игра.       Мы начинаем двигаться в такт музыке и, кажется, танцуем подобие вальса, ведь моя рука крепко сжимает его плечо.       Невнятные слова песни сейчас не играют роли. Я смотрю в глаза Йосту, но в его взгляде не было даже намека на чувства, как мне казалось. Опускаю голову, чтобы не засмотреться.       Медленно кружась в танце, я… спотыкаюсь. Падаю прямо в руки парню, прижимаясь головой к его груди.       — Прости, — выдавливаю из себя так, будто случилось что-то необратимое. Но Йост лишь улыбается, ставя меня на ноги, и мы продолжаем танцевать.       Я чувствую себя так, словно без него не смогу дышать, и это очень странное чувство. Не хочу верить в то, что это любовь. Даже симпатия. Не хочу.       Отрицать свои чувства сейчас лучший выход, потому что скоро мы расстаемся навсегда. Разлука, конечно, уже как боль.       Пошел легкий снег. Снежинки тают на губах парня, но остаются на ресницах. И на моих, наверное, тоже.       — Нам пора, — говорит Йост. Его лицо не выражает никаких эмоций, и это самое страшное.       — Куда? — наивный, глупый вопрос, но я не знала, что еще на это отвечать.       — В твой новый дом.

***

      Весь вечер мы провели за сбором моих вещей. Молча, что самое ужасное. И вот, мы снова в машине, едем куда-то, точнее, ко мне «домой». И этот «дом» меня совсем не тянул к себе.       Мы остановились у какого-то многоэтажного дома. Вышли из машины. Йост забрал мой чемодан из багажника, а потом позвал за собой к подъезду.       Уже в лифте моё тело задрожало. Я боялась смотреть в зеркало, да и на Кляйна тоже, поэтому пялилась на двери. Ехали недолго. На восьмой этаж.       Квартира. Однушка с маленькой кухней, но большой комнатой. Обустроенная. Красивая. Но даже так она мне не нравилась. Не нравилась, потому что тут я буду одна.       — Я устроил тебя работать барменом в клубе, который тут, под домом. — его стальной голос пронзил меня насквозь. — Надеюсь, ты не против. Зарплата хорошая.       Я киваю. Ему всё равно на мой переезд. Ему более, чем плевать.       — Спасибо…       Моя неискренняя благодарность заставила его ухмыльнуться, а потом он развернулся к выходу. Вздохнул.       — Вещи разберешь сама. Пока?       И я кидаюсь ему в объятия, как в последний раз. Точно. Это он и был.       Уже когда он обнимает меня в ответ, в его холодных руках у меня текут слёзы. Но их ему я не покажу.       Проходит секунда, две, три. Он оставляет меня. Уходит без лишних слов. Вот я и осталась совсем одна.       Только сейчас понимаю, как же ему все это время было на меня плевать. Он не попросил меня остаться. Ничего не сделал. По нему было видно, что чувство вины пожирает его изнутри. Но я все равно не могу оправдать его действия. Тем не менее, почему-то не злюсь на него за содеянное.