Ты меня любишь?

9 декабря 2015 Эд с трудом прятал улыбку, наблюдая за тем, как Матвей уныло ковырялся вилкой в салате. В том, как он растягивал порцию размером с ладошку, было что-то комичное. С другой стороны, на питание профессионального спортсмена это всё совершенно не тянуло. Эд воровато огляделся по сторонам, не видит ли кто-то из товарищей по команде, и пересел к нему поближе. Сплетни сплетнями, но наблюдать за очередными издевательствами Матвея над собой в погоне за результатом было не столько забавно, сколько невыносимо. — А что так скромно? — У меня сушка, — вздохнул Матвей. — По программе «Засохни гербарий»? — усмехнулся Эд. — Может, всё-таки взять что-то ещё? Нет, Эд не спорил с тем, что сушиться вполне нормально. Вот только Матвея всё время кидало из крайности в крайность. Его вес порой подходил к опасным девяноста килограммам, которые при его почти двух метрах роста были незаметны, но на скорость и выносливость заметно влияли. После этого Матвей начинал фанатично сушиться, причём с прямого дозволения тренера, и от усердия быстро превращался в ходячую жердь. Затем снова набирал мышечную массу, цифры на весах росли, и этот адский круг замыкался. А то, как он при этом умудрялся иметь столько же медалей, сколько у остальных ребят вместе взятых, было загадкой похлеще инопланетян с планеты Нибиру. На шведском столе оказалось пусто, как после нашествия саранчи. Впрочем, голодные молодые спортсмены именно на неё и тянули. Из того, что не съели и не выпили, остался только глинтвейн. — Это всё, что осталось, — Эд поставил перед Матвеем бокал и развёл руками. — Прости. — И на том спасибо. Тут хотя бы глюкоза есть. Матвей сделал несколько глотков и отставил глинтвейн в сторону. — Я слишком увлекаюсь? — он выглядел настолько смущённо и солнечно одновременно, что Эд физически не смог бы покривить душой: — Да. И тебе это совсем не нужно.