Сердца трёх

Летние каникулы пролетели, и студенты Хогвартса снова вернулись в стены старого замка. Живо делясь своими воспоминаниями о каникулах, они рассаживались за своими столами, чтобы насладиться ужином. Дамблдор традиционно выступил с приветственной речью, напомнив об измениях, которые должны вступить в действие в этом году. Снейп и МакГонагалл до последнего надеялись, что им удастся отговорить директора от его "безумной" идеи, и сейчас сидели со скорбными выражениями лиц. Собственно, их подопечные также были лишены энтузиазма на счет этой рокировки. Но всем в замке было известно одно правило: если Альбус Дамблдор что-то решил, то его никто не разубедит, и все произойдет, как того хочет мужчина. Потому делать нечего, и все, приняв правила наступившего учебного года, разошлись по своим комнатам и спальням. Наступили учебные будни, и вскоре студенты были вынуждены признать, что с отменой этого соревнования за кубок школы, собственно, ничего и не поменялось. Баллы продолжали начисляться, и хотя они и не шли в общую копилку факультета, как знак награды для конкретного ученика этого было достаточно. Деканы противоборствующих факультетов старались достойно выполнять свои обязанности, и им пришлось отказаться от старых привычек. Больше они не могли отдавать предпочтение тому или иному факультету, Дамблдор четко дал понять, чтобы больше никакого фаворитизма не было. Почва для долгожданного примирения между факультетами Слизерина и Гриффиндора была подготовлена. Убедившись в этом в первое время после начала обучения, Люпин решил приступить ко второму пункту своей задумки. Желая ее воплотить в реальность, он направлялся в кабинет директора. Дамблдор приветливо встретил преподавателя ЗОТИ, привычно предложив угощения. Однако тот тактично отказался и попросил о приватном разговоре. Директор задумчиво посмотрел на живые портреты предыдущих директоров, выдающихся волшебников, но, заинтригованный темой разговора, принял условия Римуса, повесив купол неслышимости над своим столом. - Благодарю, - слегка наклонил голову Люпин, довольный выполненной просьбой. - У меня к вам крайне конфиденциальный разговор. Во-первых, я хочу сказать, что с Волан-де-Мортом покончено. На этот раз точно. Услышав подобное, директор не сдержал удивленного выражения лица. Люпин не стал углубляться в подробности и раскрывать всех участников миссии, упустил он и наличие крестражей темного мага, сказав только, что после своей неудачной попытки убить Избранного, Темный Лорд превратился в дух, и влачил свое жалкое существование в чужой стране. По договоренности с Люциусом и Сириусом, Римус сообщил, что все это время Мародеры были заняты поисками духа Волан-де-Морта и, когда тот был найден, Блэк воспользовался своими способностями некроманта и уничтожил его. Закончив свой недолгий рассказ, преподаватель ЗОТИ внимательно посмотрел на директора, ожидая его слов. Тот действительно был обескуражен, а в его глазах читалось недоверие, но все же он не понаслышке был знаком с возможностями потомственных некромантов, к тому же помня о демонстрации, коей аппелировал Сириус, требуя передать один из даров Смерти его законному владельцу. - Почему вы решили поделиться со мной этим сейчас? - спросил Дамблдор, подавшись вперед. - Неужели боялись говорить, чтобы, как говорят маглы, не сглазить? - Именно так, - непринужденно улыбнулся Люпин. - Ладно, пусть так. Правда, у меня не все сходится, но пусть будет так, как ты говоришь. Ведь главное, что Волан-де-Морт мертв, а способ не так уж и важен, верно? - И что же у вас не сходится, многоуважаемый директор? - с подозрением прищурил глаза Римус. - Дело в том, Римус, что я также вел свое расследование. И мне удалось поговорить с одной домовихой. Думаю, ты знаешь, о ком я говорю. - Пока нет, - продолжал непринужденно держаться оборотень, но старца нельзя было провести, и тот считал волнение, прошедшей тенью по бледному лицу мужчины. - Просветите. - Похлеба, - проницательно смотря на своего подчиненного, ответил директор. - Она служила при некой Хэпзибе Смит. Ее имя тебе тоже ничего не говорит? - на этот вопрос Люпин не ответил, но Дамблдор и так понял, что он был прав. - Она являлась владелицей очень любопытных артефактов. - Мало ли, - фыркнул Римус, но тем еще больше выдал себя. - Действительно. Ничего удивительного. Однако, мисс Смит была женщиной очень тщеславной. Она гордилась тем, что является потомком самой Пенелоппы Пуффендуй. К ней перешла по наследству знаменитая Чаша. Увы, тщеславие бедной мисс Смитт ее и погубило. - И что же сообщила вам Похлеба? - смекнув, что бессмысленно и дальше делать вид, что он не понимает, о чем идет речь, спросил Люпин. - Откровенность за откровенность, Римус, - хитро улыбнулся старец. - И что же вы хотите? - Все. Все, что ты мне не дорассказал. А именно роль мистера Малфоя в вашей миссии. И его намерения, с которыми он усыновил Гарри Поттера. - Бросьте, господин директор, - усмехнулся Люпин, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу. - Вы же сами уже все поняли. Хотите подтверждения своим догадкам? А разве вам это нужно? К тому же до меня Сириус и так все рассказал. И если вы слушали его внимательно, то и так все знаете. - Я пытаюсь понять одно, Римус, - вздохнул Дамблдор, продолжая испытующе смотреть в серые глаза собеседника. - Почему вы решили рассказать мне все сейчас? - Отстаньте от Гарри. Он больше не Избранный. Не нужно его готовить к противостоянию с Темным Лордом. - А, - выдохнул директор и улыбнулся. - Вот оно что. Что ж, можешь успокоить мистера Малфоя и мистера Блэка. Я и не собирался как-то влиять на Гарри Поттер-Малфоя. - Возможно, сейчас нет, но не нужно меня обманывать, что вы не планировали это в будущем. Особенно, если вы "говорили" с Похлебой и знаете, зачем Том Реддл выкрал Чашу и медальон. И нет, - добавил оборотень, заметив, как блеснули глаза старца, - я не проговорился насчет медальона. Просто не вижу смысла отнекиваться. - Значит Чаша и медальон уничтожены, - не спрашивал, а утверждал Дамблдор, и Римус кивнул, подтверждая его слова. Он не знал, известно ли ему, что эти артефакты были не единственными, а потому решил не развивать тему. - Получается, что Волан-де-Морт действительно мертв. Удивительная команда из вас вышла. Молодцы. Значит, мистер Малфой оправдал мое доверие. Передай ему мое искреннее уважение. - Доверие? - усмехнулся Люпин. - Многоуважаемый директор, вы, конечно, могущественный волшебник, но не всесильны. Вы правда думали, что вам удастся отвоевать Гарри у Малфоя? Не нужно делать вид, что вы великодушно разрешили ему взять на себя заботу о Гарри, веря, что тот проникнется светлыми чувствами к бедному сироте и решит предать своего Господина. - Но ведь так и произошло, Римус, - улыбнулся директор. - Я не знаю, удалось бы мне отвоевать или нет. Не знает этого и сам мистер Малфой. Но я не попытался, Римус. Потому могу считать, что, как ты выразился, я великодушно разрешил ему. В любом случае, я очень рад, что между нами больше нет недомолвок и недоверия. Потому задавай свои следующие вопросы, Римус. Я же знаю, что вы решили мне все это рассказать не по доброте душевной. - Откровенность за откровенность, господин директор, - вернул старцу его же слова Люпин. - Вы правда не знали, что это Пит был предателем? Я не хочу думать, что вы, как опытный кукловод, просто решили пожертвовать Джеймсом и Лили, чтобы запустить действие Пророчества и проверить его подлинность. - Не знал, Римус, - искренне ответил Дамблдор. - Я подозревал, что это ты. Прости, Римус, ты, без сомнения, человек сильного духа, но я всегда держал в уме, что твой внутренний зверь однажды возьмет над тобой верх. Ты хотел говорить откровенно, мой мальчик, - будто извиняясь, продолжил он, видя, как гневно сцепил зубы преподаватель ЗОТИ. - И, конечно, я никогда не верил, что это был Сириус. - Тогда почему вы не вступились за него, как поручились за Снейпа? - выпалил оборотень. - Неужели Нюниус показался вам интереснее в вашей игре? - Я не верил, что он предал Поттеров, но я не был уверен, что мистер Блэк не убил маглов в порыве ненависти и скорби. - А вы поверили, что Сириус и Пит сцепились просто так? - недоверчиво скривился Люпин. - Я не знаю, Римус. Но полагаю, что мистер Блэк также не знал, что его товарищ способен на столь мощный выброс магии. Мистер Петтигрю никогда не давал повода заподозрить его в подобном. Потому я был склонен думать, что именно Сириус настолько могуществен. По крайней мере, я наблюдал, что он, пусть и не прилагая особых усилий, всегда показывал себя как подающий большие надежды студент во время обучения. Не знаю, говорила ли в нем его кровь, чей потенциал он раскрыл в себе не так давно, или нет, но я был склонен думать, что именно он, а не мистер Петтигрю, виновен в смерти маглов. Потому и решил не вмешиваться. Даже помня его заслуги в Ордене Феникса. - Но Снейп вообще был Пожирателем, - негодовал Римус, чувствуя себя обиженным, что ставка была не на его друга, а на школьного врага. - Я понимаю, чего ты хочешь от меня услышать, Римус, - тяжело выдохнул директор. - Несмотря на свои слова, ты считаешь меня кукловодом, что использует людей, как ресурс, для достижения своих целей. Хочешь услышать, что я отдал предпочтение Северусу, а не твоему другу, потому что посчитал его более выгодным. - А разве это не так? - Отчасти, но не это являлось главным аргументом в пользу Северуса. Не все Пожиратели, числящиеся в их рядах, являлись убийцами и ответственными за ужасные зверства, чинимые Волан-де-Мортом. Северус был из их числа. А Сириуса, как я уже сказал, я подозревал в смерти маглов. - Откуда уверенность, что Снейп невиновен? Прежде чем ответить, Дамблдор рассеянно улыбнулся и посмотрел в глаза собеседника так, что у того не осталось сомнений в истинности произнесенных слов: - Не нужно быть профессиональным легилиментом, чтобы знать, на что человек способен, а что для него является неприемлимым ни при каких условиях. Северус любил и любит Лили Эванс, а любовь - это сильная и светлая сила. Она открывает в нас даже те потаенные черты характера, о наличии которых не знал и сам человек. Лили могла простить Северусу, что тот оступился, приняв Метку, но она никогда не простила бы его, если бы он переступил черту, после которой он уже не смог бы быть прежним. - Лили бы его в любом случае не простила, - недоверчиво фыркнул Люпин. - Она давала Нюниусу шанс. Он им не воспользовался. - Для Северуса уже не было пути назад в любом случае. Однако в его власти было принятие решения идти ли еще глубже. И он не сделал этот шаг. Даже после смерти миссис Поттер. - И именно на это вы и ставили, спасая его от суда. - Северус и сам был рад искупить вину. Я лишь подтолкнул его к этому решению. Я очень верил, что он разглядит в Гарри не сына Джеймса Поттера, а именно сына Лили. И ставка сыграла. - Это еще не известно. Вы не станете отрицать, что если бы Малфой не принял его в свою семью, то Снейпу было бы сложнее относиться к Гарри благосклонно. - Да, - кивнул директор и снова улыбнулся. - Еще один довод к тому, почему я не стал пытаться отвоевать Гарри у мистера Малфоя. - И после этого вы отказываетесь признавать, что все складывается как вам угодно? Так что насчет Джеймса и Лили? Почему Пит сдал их спустя год? Вы знаете, почему он так долго ждал? - Увы, Римус, эту тайну мистер Петтигрю унес с собой в могилу. Может, он долго не мог решиться на предательство друзей. Это гораздо труднее, чем может показаться на первый взгляд. Может, он просто банально не знал, что именно этот мальчик был важен его Повелителю, ведь под описание текста Пророчества также подходил и сын Лонгботтомов. Нам остается только гадать. Я ответил на все интересующие тебя вопросы, мой мальчик? - На самые главные, - укончиво ответил Люпин, оставив сей разговор открытым. - Но я рад, что мы наконец можем поговорить без недомолвок. Сейчас, когда все закончилось, можно не опасаться, что собственные мотивы могут быть обернуты против тебя. - Я понимаю, почему мистер Малфой мне не доверял. Я даже пойму обиду мистера Блэка. Однако я малодушно надеялся, что ничем не заслужил подобное отношение с твоей стороны, Римус. - Мой голос был в меньшинстве. - Да, я понимаю. Рад, что все-таки мы пришли к этому. Теперь, надеюсь, я снова достоин вашего доверия? - В этом вы сможете меня убедить, если согласитесь с тем, что я предложу дальше. - Я знал, что ты пришел не только за ответами, - по известной только ему причине обрадовался директор, и его глаза в предвкушении загорелись. - Я рад, что вы поддержали меня с отменой соревнования за кубок школы, однако это было лишь началом. Я хочу положить конец этому глупому и уже порядком обросшему еще большей бородой, чем ваша, противостоянию факультетов Слизерина и Гриффиндора. - Ты смог меня заинтриговать, мой мальчик. И какой же ты хочешь сделать второй шаг? - Ваша идея поменять местами Снейпа и МакГонагалл натолкнула меня на идею. Я хочу дать задания факультетам, разбив их на группы и перемешав представителей разных факультетов. Сейчас, когда баллы не учитываются в общем соревновании, важно показать значение каждого студента по отдельности. Будет здорово, если вы предложите и другим преподавателям подхватить мою задумку. Если студенты разных факультетов будут работать вместе на общее благо своей команды, то это противостояние само собой сойдет на нет. Я не говорю, что получится это провернуть так быстро. Возможно, и года будет мало. Но преподавателям и лично вам давно пора пресечь на корню эту вражду. Однако я замечал и во время своего обучения, и после, став преподавателем, что со стороны моих коллег эта вражда чуть ли не пообщряется. Это неправильно. Страдают наши студенты. А мы должны делать все для их комфорта. - Ты прав, мой мальчик. Я даю добро на твою задумку. И если она даст желаемые результаты, я попрошу остальных преподавателей также внести свой вклад. Ты можешь на меня расчитывать, Римус. - Благодарю, господин директор, - довольно улыбнулся Люпин и поднялся со своего места, показывая, что все, что он хотел обсудить, он обсудил. - Тогда не смею более отнимать ваше время. - Я в любое время к твоим услугам, мой мальчик, - кивнул старец. Профессор попрощался и, развернувшись, направился к двери. - И очень рад, что в тебе я также не ошибся, - догнал его тихий голос, полный гордости. Не оборачиваясь, он усмехнулся и, взявшись за ручку, дернул дверь на себя и покинул кабинет. Стоило пологу неслышимости спасть, как на Дамблдора посыпался шквал вопросов, но мужчина лишь улыбался своим мыслям, едва ли обращая на их волнение большее внимание, как человек на жужжащую над ухом муху. Да, все его ставки сыграли. А потому победа была ожидаемо достигнута. И пусть лично он не приложил к ее реализации руку, однако кукловод и не должен это делать. Он создает условия, а потом смотрит, как его куклы из них выбираются. И Альбус Дамблдор прекрасно умел играть.