Утро слаще всех конфет

      Почему солдаты и рыцари носят оружие на поясе? Пусть на спине поместилось бы больше, оттуда без посторонней помощи его никак не достать. Может, в бою они останутся без товарища. А может, товарищ будет рядом, поможет достать меч. И это станет худшим исходом.       

***

      – И помните, – подытожил Сугуру, заглядывая каждому собравшемуся в глаза по очереди. – Нам важна не власть, а люди. Но ими должны управлять желающие блага.       Сатору усмехнулся, отлепился от стены. Он опоздал на начало заседания и вынужден был подпирать колонну, пока усатые богатые мужики спорили до красных лбов и выпученных глаз, а потом всё равно принимали сторону мастера Гето. Добровольно. И с удовольствием.       Заскрипели отодвигаемые стулья. Члены организации по борьбе с шаманами – союз стремления, как они себя именовали – неспешно покидали зал буддийского храма. Их лидер, Гето Сугуру, взирал за ними с каменного кресла, похожего на трон. Он подпёр голову рукой, согнутой в локте – заботы о беззащитных, безвинных людях так тяготили его, что вынести весь этот груз не было сил. Сатору направился к нему, как только за последним толстосумом с огромным кошельком захлопнулась дверь.       – Развлекаешься?       Топот его туфлей отскакивал от свода стен. Гето не любил бесшумно подкрадывающихся людей, так что Годжо включал режим кошачьих лапок только если желал позлить друга.       – Работаю, – Сугуру лёг на ручку трона лопатками, запрокидывая голову. Его длинные волосы теперь почти доставали до пола. – В поте лица, в поте лица…       Подошедший Сатору наклонился над лицом друга; тёмные очки почти сползли с его носа. Товарищи улыбнулись синхронно, одинаковыми хитрыми улыбками. Столько лет вместе перемешали их личности, привычки, слепили в нечто новое – одинаковое, но уникальное.       – И что делаешь?       – Разрабатывал план борьбы с шаманами, – подбородок, торчащий вверх, смешно двигался. – Хочешь послушать?       – С удовольствием. Нужно же нам знать, как спасать род человеческий!       Годжо направился к столу и уселся прямо на него. Гето вернул горизонтальное положение, занял свою любимую позу – закинул ногу на ногу, локоть устроил на ручке кресла, а голову на ладони.       – На самом деле, – голос Сугуру приобрел какие-то «профессиональные» нотки, – ответы на животрепещущие вопросы не так уж сложны и загадочны. Чтобы это понять, следует лишь обратиться к истокам, изучить фольклор, придания, литературу. Я, как человек, рьяно переживающий за невинное население, занялся этим.       Сатору хмыкнул. Байки Сугуру о любви к не-магам были отдельным видом искусства.       – Спасибо, о, Мастер…       Гето успокаивающе покачал кистью вверх-вниз.       – Не стоит, не стоит. Всё на благо рода человеческого. К сожалению, изучение японских трактатов ни на что нас не натолкнуло. Возможно, часть текстов уничтожена, а часть тщательно скрывается?       – Уж не потому ли, – ужаснулся Сатору, прижимая ладонь к приоткрытому от шока рту, – что правительство хочет скрыть правду от населения?       – Именно, – Сугуру щёлкнул пальцами. – И с этим тоже что–то надо делать. Либо властители мира сего получают финансовую поддержку от шаманов, либо…       – Сами являются ими.       – Да. Вы так умны… Мы с достопочтенными членами союза тоже пришли к такому выводу.       Сугуру позволил себе сдержанную улыбку – фраза означала только то, что такая концепция была плодом исключительно его воображения, а уж потом Мастер Гето внушил её остальному кругу лиц.       – Поэтому решено было искать ответы в европейских текстах. Ах, я корпел день и ночь, день и ночь…       – И что же, и что же? – Годжо возбужденно подался чуть вперёд.       – И в итоге мы имеем ряд признаков, по которым можно определить шамана. Записывайте, мой друг.       Сатору поднял на уровень глаз раскрытую ладонь и зыркнул из-под неё на Гето, ожидая диктовки. Оттопыренный указательный палец другой руки планировалось использовать в качестве чернильного пера.       – Во-первых, если мы находим человека за пределами города, это вовсе не значит, что он сбегает от забастовок и беспорядков в страхе за свою жизнь. Это значит, что хитрец отправился искать травы для магических настоек, проводить ритуалы в поле…       Сатору предпринял попытку сдержать смех. В первые несколько секунд сдавленный звук был похож на бульканье, но всё увенчалось провалом, и вот громогласный хохот разносится по помещению, а сам мужчина трясется, как телеграф.       – Серьёзно? – он смахнул слёзы, выступившие в уголках глаз. – Прости, Сугуру, но кто в это поверит? Это же полный бред.       – Не так важен тезис, как рассказчик, – нравоучительно пояснил Мастер, выгнув бровь. – Жаль ты опоздал. Мне за такие речи тут чуть ли не аплодировали.       – Я в шоке. Прошу, добей меня своим интеллектом.       – Честно говоря, я зашёл с козырей. Это самое забавное. Дальше по мелочи – шаманки не могут иметь детей, поэтому можете смело насиловать женщин, а если вдруг кто-то и сможет, всё равно мы их всех убьём… Что ещё… Хотел сказать, что в храмах магам плохо становится, но у нас в стране до черта буддистов.       Сугуру досадливо цокнул языком.       – Ну это уже палевно. Звучало бы так, словно ты хочешь от себя подозрения отвести.       – Тоже верно.       Сатору поёрзал, устраиваясь поудобнее.       – И как только тебе терпения хватает? Я ожидал периодических фокусов, по типу с той деревней. Что ты всех замочишь и будешь стоять гоготать на кучке трупов, как злодей из кино.       – Ты сморишь безвкусные фильмы, Сатору, – Гето покачал головой. – Ничего. Я устрою настоящее шоу, и мы с тобой окажемся в первом ряду. Только представь…       Мужчина оживился: поднялся на ноги и, поспешно разгладив края кесы, занял величественную стойку. Сейчас он, распрямивший плечи, сверкающий от наполняющего его ликования, обводил залу рукой, словно фюрер, который вёл тысячи и тысячи своих солдат в счастливое и светлое будущее. Построенное на крови врагов.       –… люди убивают людей. Терзают их, своих собратьев-приматов, мучают, не щадят никого…. Женщины, дети, старики – никому из них не уйти. Всё в крови, в огне. Но почему они это делают?       – Ты приказал им.       – Да.       Глаза Сугуру лихорадочно блестели. Сатору слышал – кровь активнее побежала по его венам, подгоняемая участившимся стуком сердца.       – Шаман, демон, тот кого они ненавидят больше всего, командует ими, как безвольными куколками. Я не заставляю их, нет. Напротив, они дерутся за право стать ко мне ближе. Каждый видит во мне то, что хочет видеть – единицы верят, что я действительно болею за страдающих и обездоленных. Большинство предпочитают думать, что разгадали меня. Считают, мне нужна только власть, только к этому я стремлюсь… Они хотят, чтобы я поделился. Но будет по-другому.       – Ты, – Годжо улыбнулся, – на вершине мира.       – Мы, Сатору. Мы. Толпища проклятий, выращенных на страданиях, подчиняются мне. Ты и так сильнейший, плюс твой… дар единственный в своём роде.       Годжо неосознанно дёрнул щекой; рука на долю секунды прижалась к простреленному несколько месяцев назад боку. Друзья не думали, что такое может случится, но кто-то прознал о нём. Прознал о его существовании и, более того, разработал некий яд против таких, как он.       Вспышка гнева и страха была короткой. Её быстро сменило разливающееся в груди удовольствие. Сатору льстило, что Гето всегда ставил его способности выше своих и, хоть Годжо и не считал его слабее себя или что-то в этом роде, его признание было приятно.       – А начали-то с чего, – проворчал Сатору. – Убьём не-магов, чтоб искоренить проклятия. И до чего докатились? Уму не постижимо.       – Хоть и у проклятий премерзкий вкус, но они полезны. Да и подчинять себе что-то не потому, что надо кого-то спасти, не потому что директор Яга приказал, а вот просто, по своему желанию, оказалось даже приятно.       – Забавно задумано природой, конечно – всё сладкое вредно, всё гадкое нужно…       – Ну, – Гето пожал плечом, выходя из образа предводителя мира. – Я не припомню, чтоб ты жаловался на свою кормёжку. Тебе только дай…       – Кстати про дай. – Сатору засунул кулаки в карманы штанов, стараясь казаться небрежным. – Можно у нас тут кое-кто поживёт?       Мастер выглядел удивлённым.       – Не понял?       – Девчонка, что меня спасла. Помнишь, я рассказывал? Она связалась с моим человечком…       Сугуру кратко рассмеялся.       – Есть там один человечек, решает вопросики, – с хрипотцой передразнил он, подражая бандитскому тону.       – Связалась она с моим человечком, – улыбаясь, продолжил Сатору, – сказала, помощь нужна. Я ей оставлял визитку на всякий случай.       – Не засада? – уже серьёзней спросил Сугуру.       – Нет, это точно нет. Я перестраховался, адрес ей в каких-то трущобах дал. Один мой знакомый её там ждал, второй периодически следил. С заговорщиками, да и вообще ни с кем, она не общалась. Пришла напуганная. У неё сестра болеет, за неё хочет просить. Пароль еле вспомнила.       – Двоих на неё выделил, – у Сугуру чуть вытянулось лицо. – Так понравилась? Красивая?       – Она мне жизнь спасла, – уклонился от вопроса Сатору. – Я думал… Думал подохну там, как крыса. Второй раз за жизнь так было. Поэтому хотелось бы… отплатить.       Гето спустился с небольшого возвышения, подошёл к Годжо и уселся рядом. Их тела теперь плотно прижимались друг к другу. У Сатору никогда не было нормальной температуры тела – его кожа либо полыхала жаром, либо походила на ледышку. Предугадывать такие вещи за несколько шагов до было маленькой забавой Сугуру.       – Делай, как знаешь, – Гето выудил сигарету откуда-то из своих балахонистых одеяний и засунул её в рот. – Но подумай вот о чём. Подошла бы она к тебе, если б знала, что маг? Или может добила бы?       Чиркнуло кремниевое колёсико зажигалки, высекая искру.       – Я бы в любом случае был благодарен, – тембр Сатору стал ниже. Воспоминания отдавали болью. – Пока эта дрянь травила мою кровь, я мечтал о том, чтобы сдохнуть.       Мужчины посмотрели друг на друга. Гето неосознанно пробежался глазами по лицу напротив, с замиранием сердца ища признаки усталости, болезненности, но сейчас с Сатору было всё хорошо. Ему понадобилась лишь пара дней, чтобы яд вывелся полностью. Но не удали девчонка пулю, и…       Когда Сатору вернулся домой с металлом в пакетике и дыркой в рубашке, Сугуру пообещал себе, что с посмевшим так с ним поступить случится что-то гораздо более страшное.       – Кхм… – Гето прочистил горло, прикидывая, на что бы такое перевести тему. – Пароль? Какой пароль?       – О чём ты? – недоумённо уточнил Сатору.       – Ты сказал, девчонка пароль забыла.       – А-а-а… Да она там сказала странную фразу, а я запомнил. Ну и придумал, что надо кодовое слово спросить, чтоб как в фильмах шпионских.       – Безвкусные фильмы, – повторил Сугуру. Губы его тронула лёгкая улыбка. – Нагнал страху на спасительницу свою. Наверное, думает теперь, что ты умалишённый.       Сатору чувствительно врезал кулаком ему по бедру.       – Эй, не смейся! Надо же нам было создать имидж серьёзной организации!       – Серьёзный член серьёзной организации, – Сугуру потрепал Сатору по макушке. – В очках, в туфлях…       – Я не член. Сам ты член!       – А ты до члена ещё не дорос, – окончательно развеселился Гето. – Пока что только писькой именоваться можешь.       – Я тебя своим членом задушить могу!       – Ага, ага. Попробуй…       

***

      Здание походило скорее на дворец, чем на буддийский храм. Огромное, величественное, оно выступало на фоне тёмного-фиолетового закатного неба. Фасад облицовывали чёрные камни, похожие на стекло. Вокруг раскидывался сад – ухоженный, но мрачный и унылый из-за погоды и сезона. Я старалась не вертеть головой, но нет-нет да и оглядывалась. Дорога ко входу казалась слишком долгой, а мой провожатый – слишком медленным. Не получалось перестать мысленно подсчитывать время. Каждая секунда видела над Чиэсу занесённым ножом, и я не знала, получится ли у сестры дожить до следующего утра.       Двери выглядели ужасно массивными. Казалось, мой щуплый компаньон не сумеет их открыть, но он справился с препятствием он неожиданно легко. Я продрогла; хотелось очутиться внутри ещё и для того, чтобы согреться. Однако в холле царила стужа, и новая волна колючих мурашек побежала по телу, стоило мне только шагнуть за порог.       – Шиа!       Я узнала его издалека. Белоснежные волосы отдавали блеском, улыбка сияла, как Бетельгейзе – в полутёмном помещении Сатору Годжо оказался источником света…       – Привет!       … и тепла.       Он заключил меня в объятия, как старую подругу, и я тоже прильнула к нему. То ли от того, что он был безумно тёплым, то ли от того, что он был моей последней надеждой. Оказалось странно обниматься с почти незнакомым мужчиной, но приятно. Похоже то, что случилось между нами в первую и последнюю встречу, перемотало наши отношения на несколько стадий вперёд.       – Привет. Не ожидала, что ты запомнишь моё имя.       Сатору выглядел несколько оскорблённым.       – Как я мог? Не забывай, что сделала для меня, потому что и я этого не забуду.       Предложение выглядело как шанс перейти сразу к делу. Времени у Чиэсу было катастрофически мало.       – Сатору, моя сестра…       Он окончательно посерьёзнел. Отстранился, но ладони продолжили лежать на моих плечах, согревая.       – Я понял. Жаль, что мы встретились по такому поводу. Нужен врач?       – Да, – мой голос резко осип. – Прямо сейчас. Она дома совсем одна. Я не смогла бы и не рискнула её сюда тащить. Попросить присмотреть за ней было некого…       – А мать?       – Ей пришлось уехать в другой город ещё до беспорядков. Там больше возможности для заработка, она скидывает мне деньги…       – Ладно, потом расскажешь. Останешься здесь, я скажу, чтобы тебе выделили комнату. Сестру привезут сюда, если позволит её состояние.       Слово «если» застучало в ушах набатом; я тоже вцепилась в Сатору, выражая безмолвную просьбу.       – Привезут сегодня, если позволит состояние, – исправился он. – Либо сразу, как только ей станет лучше.       – Хорошо, хорошо… Спасибо.       Он развернулся, приобнял меня за лопатки. Проводившему меня пареньку отдал указания жестом; тот сразу побежал за кем-то.       – Как добралась? Всё нормально?       Я позволила себя вести.       – Да, да, – отвечаю рассеяно. – Я в порядке.       – Поживешь пока тут. В городе небезопасно. Слышал…       Сатору рассказывал что-то. Я не слушала, только кивала головой; ноги спотыкались о ковёр. Мне было всё равно, что там происходит на улицах. Возможно, плохо так думать, но если я буду беспокоится о каждом, мне не хватит сил заботится о Чиэсу.       Годжо показывает мне комнату, которая выглядит больше всей моей квартиры. Она дорого обставлена и лаконична, как и всё в этом замке. Мужчина провожал меня взглядом, пока я садилась на кровать, не утруждаясь снять верхнюю одежду. Потом всё-таки решил подойти.       – Разденься.       Это слово я услышала хорошо. Все мысли в голове перестали крутится волчком и умокли. Внезапно стало понятно, насколько здесь тихо.       Разденься. Вот что он сказал. Точнее, скомандовал.       Не стоило думать, что всё будет так просто. Чиэсу там, у его докторов, а я здесь, в его доме. Похоже, так мне нужно будет заплатить за его доброту и гостеприимство.       Я повела плечами. Звякнул бегунок молнии; зуд запястий от промокших манжет вмешался в мироощущение.       – Сходи в душ, он вон там. Слуги принесут тебе сухую одежду. Не ленись, а то заболеешь.       Он присел на корточки, чтобы очутиться со мной на одном уровне. Кратко сжал мои кисти своими, почему-то уже ставшими холодными, и отпустил.       – И постарайся поспать. Я обещаю, мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы помочь Чиэсу. А сила у нас немаленькая.       Сатору поднялся, и его колено слегка щёлкнуло. Это вывело меня из оцепенения.       «Дура…»       – Сатору, постой!       Он обернулся.       – Как ты? Как твоя рана?       – Всё хорошо, – улыбка тронула его губы. – Спасибо.       – Тебе спасибо, Сатору. Прости, я такая рассеянная…       – Ничего, я понимаю. Не переживай об этом. Постарайся поспать.       – Прости…       – Я же сказал, тебе не за что извиняться.       Он не знал, что во второй раз я попросила прощения за свои мысли. За то, что посмела так плохо подумать о человеке, который пришёл мне на помощь.       Годжо попрощался, пообещав сообщить новости, как только они появятся. Я последовала его совету и направилась в душ. Под струями воды думалось обо всём и сразу – о Чиэсу, противостоянии магов и людей, о том, почему я решила, что Сатору хочет мной воспользоваться.       Дело ли в измотанности или в доверии, которое вызывал у меня беловолосый мужчина в чёрных очках, но я уснула сразу же, как только голова коснулась подушки.