СИСТЕМЕ наперекор I. Мы летим в Волшебную Страну.

      — У Энкина Фледа всего два десятка бойцов и один капрал! — рассказала Кагги-Карр, вернувшись из разведывательно-дипломатического полёта.       — Дим! Ты же говорил, что во взводах дуболомов всего по 10 деревянных жестянок!       — Ну, у Жевунов их было таки десять... — по канону я помню, что и Дровосек дрался против одиннадцати, включая капрала... или здесь ТОЖЕ подстраивается под бóльшую команду? Не говорить же, что я пытался продавить доразведку сил врага, прежде чем посылать вызовы.       Дин Гиор покраснел, ведь это он настаивал на том, чтобы отправить врагам вызов. Недоработка.       — Асока, в следующий раз напомни, что СНАЧАЛА РАЗВЕДКА, и ТОЛЬКО ПОТОМ составление планов и отправка врагам вызовов...       — Напомню, — пробурчала Тано. Она помнила, что не поддержала меня касательно разведки... Но Сила упорно молчала, словно кто то намеренно блокировал это предчувствие. И вероятно этим «кем-то» была сама СИСТЕМА.       Кстати, раз уж отправили вызов, будет невежливо самим же его игнорировать. А значит битва, даже в таком вот формате, двое против двадцати одного (а не против одиннадцати, как предполагалось изначально, опираясь на канон), должна состояться.       По идее, надо и самому вставать в строй, и как минимум Дина Гиора ставить. Фарамант и Страшила к строевой не годны, так что их вынужденно оставляем в тылу.       Однако, вызов был направлен именно двух бойцов, значит как минимум в начале схватки их будет только двое.       Асока, потратив минут пять на вздохи по поводу светового меча, который мы не можем себе позволить, тем не менее взяла себя в руки и стала готовиться по настоящему. Добыла на той ферме, что мы приспособили в качестве временного штаба, пару небольших топориков, заточила их, и придирчиво отобрала пяток крупнокалиберных камней, которые временно засунула в ИНВЕНТАРЬ.

* * *

      Бойцы Освободительной Армии — Железный Дровосек и Асока Тано — ждали врагов на обширной площадке в миле расстояния от Фиолетового дворца. Дровосек стоял в свободной позе, опустив молот к ноге и казался не очень грозным противником. Асока вообще сидела на коврике для медитации, а перед ней лежали пять отобранных камней, составленных в две линии с углом 108 градусов при вершине.       Для боя она переоделась в свой наряд из первого сезона: топик без бретелек и короткую юбку. И — со стороны подходящего взвода это не было видно — за спиной у Асоки был воткнут в землю небольшой, выпрошенный на одной из ферм топорик.       Страшила, Дин Гиор, Фарамант и я стояли поодаль, мирной безоружной группой. То, что у меня не было видимого оружия ничего не значит: достать из ИНВЕНТАРЯ — дело мгновения.       Послышались звуки шагов. «Топ-топ-топ!» – грохотали по твердой земле деревянные ноги дуболомов.       Солдаты увидели одинокого противника (Асоку за противника даже не посчитали) и их свирепые рожи загорелись торжеством, а глаза из пурпурового стекла кровожадно блестели. Перед взводом шагал рослый краснолицый капрал Эльвед, а сзади всех шел Энкин Флед, наместник, с мечем в одной руке и кинжалом в другой.       Кухарка Фрегоза подслушивала разговор наместника с вороной и весть о том, что дуболомы Урфина Джюса будут сражаться с бойцами Освободительной Армии, мгновенно разнеслась по окрестностям. За громадными камнями, окружавшими площадку, попрятались мигуны и мигуньи, отовсюду выглядывали часто мигавшие глаза, с любовью глядевшие на Дровосека, их бывшего правителя.       Энкин Флед тоже узнал Железного Дровосека и по спине наместника пробежал холодок. Он знал силу Дровосека, но все-таки рассчитывал на победу. Во-первых, у Дровосека не было его топора, во-вторых, он был один против двух десятков солдат и капрала. Асоку за бойца он тоже не посчитал.       Взвод пошёл в наступление, разворачиваясь цепью, с намерением окружить единственного противника и реализовать численное превосходство. Но вмешалась Асока. В воздух поднялся один из камней, на которые Асока медитировала, резко ускорился и выбил дуболома номер 5, разбив его сосновое туловище. Затем поднялся второй камень, и та же участь постигла дуболома номер 15.       Третий, Двенадцатый, Десятый... взвод дуболомов потерял четверть личного состава ещё на фазе сближения. А затем Асока вскочила на ноги, подхватила топорик правой рукой, материализовала второй в левой, и бросилась в бой.       Дубинки ударяли о железное тело Дровосека и от них получались вмятины на спине, груди, руках. Но эти удары, хотя и опасные, не были смертельными для Дровосека. Зато удары его страшного молота дробили дубовые головы его противников, разбивали на куски их сосновые туловища. Только десять точных ударов нанес врагам Железный Дровосек и на месте взвода дуболомов лежала груда деревянного лома, годного только в печку варить суп.       Асока, пользуясь тем, что дуболомы сосредоточились на «танке» — Дровосеке, старательно отыгрывала свою любимую роль дамагера. Топорики так и мелькали в воздухе, размазываясь от быстрого движения. К сожалению, сил Асоке не хватало. Соответственно, она выбирала самые маленькие из имевшихся в наличии топориков. И, как следствие, не могла уничтожать противника одним ударом.       А вот вывести из строя — это всегда пожалуйста. Асока сносила дуболомам руки и ноги, делая их частично — а иногда и полностью — небоеспособными.       Но последний солдат перед тем, как рухнуть на землю, нанес дубиной в грудь Дровосека такой сильный удар, что у него отлетела заплатка, сделанная Гудвином, когда тот вставлял Дровосеку сердце. Дровосек зашатался и видно было, как болтается внутри красное шелковое сердце. Прежде чем Железный Дровосек опомнился, к нему подкрался сзади капрал Эльвед, который уцелел, так как еще не вступил в битву. Краснолицый капрал подхватил с земли дубину и нанес ужасный удар в спину Дровосеку. Сердце сорвалось и вылетело на песок, спина Дровосека надломилась, он рухнул, успев только прошептать:       — Сердце, мое сердце!       Капрал Эльвед испустил торжествующий крик, которому вторили злобные вопли Энкина Фледа. Торжествовал он явно зря: остатки взвода дуболомов, тех кто ещё держался на ногах, были полностью небоеспособны: Асока поотрубала им руки.       — Бей его! — кричал Флед. — Расправься со Страшилой! Убей фельдмаршала! Хватай девчонку, она — фея, она у них самая главная!       — Мочи Фледа! — рявкнула Тано, устремляясь навстречу Эльведу.       Я достал из ИНВЕНТАРЯ меч и кинжал — типа симметричненько — И двинулся к наместнику. Асока в это время занималась художественной резьбой по дереву. Ну то есть скакала вокруг капрала и осыпала его ударами топориков — только щепки летели.       Когда добрался до Энкина Флда, тот выронил и меч, и кинжал, и дрожа всем телом рухнул на колени       — Там... в этом вашем ультиматуме... сказано... — запинаясь, бормотал он. — Если сдамся... десять лет... мостить дороги... Я сдаюсь... Сдаюсь!       Я оглянулся. Асока тяжело дыша сидела на поверженном капрале, в голову которого был воткнут топорик.       Хмыкнул, забрал обе железяки в ИНВЕНТАРЬ и пошёл к Асоке. Из-за камней окружающих площадку высыпали сотни взволнованных мигунов, они моментально окружили поле битвы. Над головами наместника и капрала поднялись тяжелые камни       – Не надо, – сказал Страшила. – Мы будем судить их. Увести пленников.       И их увели.       Подошёл к Асоке.       — Что на этот раз?       — Снова по рёбрам получила... Возможно, трещина... Это пройдёт... Надо только отлежаться пару дней...       — Нога в обмен на рёбра?       — Не шути! — Асока скорчилась в гримасе. — Мне смеяться больно!       Ликующая толпа мигунов проводила до дворца свою Фею Спасительной Воды. Дорогой они мигали так отчаянно, что из глаз у них покатились крупные слезы и они почти ничего не стали видеть. И при этом они похвалялись, что данную в честь феи клятву умываться трижды в день они соблюдают с величайшей добросовестностью, даже в тяжелые дни правления Энкина Фледа. Наверное это и помогло им избавиться от врагов!       Я вызвал СИСТЕМУ и поинтересовался у СПРАВКИ, что с Асокой. Действительно, сломано ребро. Вздохнул, и спросил сколько будет стоить ремонт.

5 кристаллов.

      — Хорошо...

И ты готов нарушить свою клятву!?

      — Какую?

Из задания «Клянусь!..»

      — А в чём я её нарушаю? Там сказано, что я не потрачу кристаллы на своё лечение! Асоке то уже помогали!

Ладно... не получилось...

* * *

      Пока Асока отлёживалась в одной из лучших комнат Фиолетового дворца, я вместе с мастерами мигунами занялся восстановлением Дровосека.       И опять и конструкция и повреждения не соответствовали тому, что я видел во время боя. Ну не должно быть у дровосека сенсорной сети; не могут заржаветь, а тем более быть восстановлены смазыванием печатные платы!       Да даже по повреждениям! Ну не было на поле битвы открытого огня, чтобы вот так плавить силиконовую кожу! Да и самой кожи у Дровосека тоже как-то не наблюдалось...       Я просто уверен, что трудился на благо СИСТЕМЫ, восстанавливая обычных (ну или не совсем обычных) киборгов.       И вот настал счастливый момент, когда сияющий Железный Дровосек вновь предстал перед друзьями. Он действительно сиял, потому что мигуны опять отполировали его до невыносимого блеска. Дровосек опирался на огромный топор с золотым топорищем и у его пояса висела золотая масленка с лучшим очищенным маслом.       Мастера сделали ему новый золотой топор и золотую масленку по образцу старых. Больше того: они приготовили для Страшилы великолепную трость с золотым набалдашником, еще более роскошную, чем прошлогодняя, которую Страшила утопил во время наводнения, путешествуя к волшебнице Стелле.       Самые удивительные подарки получили мы с Асокой. Это были серебряные башмаки и золотая шапка, точь-в-точь такие же, какие были у нас год назад, с той лишь маленькой разницей, что эти вещи были не волшебные. Но тут уж ничего нельзя было поделать – ведь мигуны не умели колдовать.       Асоке было немного не до подарков: рёбра ещё ныли — но золотую шапку таки надела.       Известно, что добрые мигуны питали большое пристрастие к красивым и блестящим вещам. Они не позабыли одарить и своих новых знакомцев. Дину Гиору они сделали золотую расческу для бороды и фельдмаршальский жезл с золотыми украшениями, а Фараманту преподнесли карандаш в золотой оправе и книжечку в золотом переплете для записей по снабжению армии. Кагги-Карр получила изящные золотые колечки на лапки.       Дин Гиор и Фарамант своими подарками остались очень довольны. Дин Гиор сказал, что ему для дополнения к высокому чину фельдмаршала только и не хватало жезла, а борода у него уже есть и при том такая, какой не отращивал ни один фельдмаршал на свете.       Страшила весело приплясывал вокруг воскрешенного Дровосека и пел:       — Эй-гей-гей-го! Железный Дровосек снова-снова-снова с нами! Эй-гей-гей-го!       Он не боялся уронить свой авторитет правителя, потому что мигуны были не его подданные.       О МЕЖДУНАРОДНОМ авторитете правителя Страшила явно не слышал.