Семь невест и Жон Арк

Проводив удаляющиеся спины группы студентов кратким взглядом, Глинда повернула своё лицо к опустевшему тренировочному залу. Особого беспорядка она не обнаружила, несмотря на интенсивность последних событий, которые видело это помещение. Поправив чуть сползшие вниз очки и заправив тонкую прядь светлых волос за ухо, она без лишнего промедления начала исправлять последствия персональных занятий с командой первокурсников. Не было ни жеста, ни слова, но вокруг женщины по воздуху поплыли ледяные осколки от использования ледяного праха, гильзы от использованных патронов, а также просто осколки пола, которые откололись из-за действий одного слишком сильного для своего же блага блондина, образуя ямки в покрытии пола. Ледяные осколки и гильзы последовали в одну сторону, где были расположены контейнеры специально для подобного рода мусора. А вот осколки пола заняли свои прежние места, укладываясь так, что спустя минуту никто бы не сказал, что когда-то там, в полу, были вмятины. Впрочем, даже такая филигранная укладка не устраняла сам факт, что повреждённые места должны быть исправлены специалистами. И вызвать специалистов для починки повреждений, нанесённых помещению во время тренировки студентов, было как раз её работой. Но она сделает это завтра. А ближайший день этот зал будет закрыт на ремонт. Видя, что она исправила и убрала всё, что могла исправить и убрать, Глинда напоследок осмотрелась вокруг себя и, не найдя ничего, за что бы зацепились её зелёные глаза, удовлетворённо кивнула сама себе в уме. И направилась к выходу из просторного помещения. Её путь лежал к жилому комплексу Маяка. На территории академии было отведено место сразу под два многоэтажных здания, где жили студенты и персонал академии. Общежитие для работников и преподавателей Маяка было значительно меньше, чем для студентов, и находилось несколько дальше в глубине территории, а потому идти в свою квартиру ей было дольше, чем ранее ушедшей от неё команде студентов. К дверям своего жилья она подошла, когда солнце уже с десяток секунд как зашло за горизонт. Обычно Глинда не задерживается до настолько поздней поры на работе, хотя всё ещё приходит довольно поздно, почти к концу вечера, но не к началу ночи. Но взятые ею на себя обязанности по обучению одной выделяющейся среди всех первокурсников четвёртки студентов, предполагали некоторые жертвы с её стороны. Открыв дверь, она сделала шаг внутрь темного и пустого помещения. В её квартире, как всегда, было очень тихо. Закрыв дверь, она нашла выключатель, который легким касанием пальцем нажала, и над её головой в тот же момент зажегся свет. – Ух, – с небольшим вздохом Глинда потянулась к приподнятой ноге и, подцепив пальцем у пятки надетую на ногу туфлю, в одно движение сняла ту с ноги, позволив обуви упасть на пол. Точно такую же процедуру она повторила со второй туфлей. После чего уже привычно используя своё проявление, телекинезом отлевитировала пару обуви на её место. Её ноги болели. Казалось, что с каждым годом они болели всё больше, и никакая аура и никакие тренировки не в силах ей помочь выдержать наваливающиеся на неё из года в год обязанности заместительницы директора. Она не помнила, чтобы так страшно уставала в своей молодости, когда была активной охотницей, по несколько раз на неделю уходящей на задания по уничтожению гримм в глубине лесов Вейла. Целый день на каблуках выматывал её больше, чем сутки борьбы с гримм. И это не говоря уже о том, что помимо каблуков ей нужно было иметь дело с лавиной мелких и больших проблем Маяка, а также со студентами, которые каждый день подкидывали ей новую головную боль. Она уставала. И ей давно уже не двадцать, чтобы быть способной выдерживать постоянно копящийся стресс. Хотя аура и регулярные физические тренировки помогали создать ей красивую, свежую и привлекательную обёртку, но внутри она постепенно выгорала. Время брало своё, и никакая аура не могла это изменить. Тишина... В её квартире всегда было тихо. И пусто. Так выглядит женское одиночество? Иногда она завидовала своим сверстникам и своим более старшим студентам, которые завели себе пару, образовали семью, родили детей и живут счастливой жизнью. Они могли вернуться в дом, где они знали, что их ждут и любят... А после вспоминала, что она осознанно выбрала свою судьбу. А после открытия ей Озпином некоторых тайн о реальном положении мира... Она сделала лучший доступный ей тогда выбор, увидев своё призвание в обучении новых поколения охотников. С первых дней, как учитель, стараясь дать своим студентам лучшее из возможного и подготовить их к жестокому миру за безопасными стенами городов. Ведь жизнь охотников в большинстве своём коротка и опасна, а она хотела, чтобы её студенты жили долго и счастливо. Ей нужно, чтобы они жили долго и жило их много. Она не была трудоголиком, но за годы работы в Маяке, и особенно после вступления на должность заместителя директора академии, она научилась быть трудоголиком. И пустая одинокая квартира была огромным стимулом, чтобы как можно дольше не возвращаться домой. В итоге это стало замкнутым кругом: она отдавала всю себя работе и, не имея ничего, помимо работы в жизни, осознавала это и, чтобы не думать об этом, сильнее погружалась в работу. Её квартира была пустой, потому что она много работала, и из-за пустой квартиры она работала ещё больше. Чтобы не видеть некрасивую реальность последствий своих выборов, какими бы необходимыми они не были в момент принятия их в прошлом. Глинда давно смирилась с тем, что умрёт одинокой. Хотя кое-какое наследие у неё все же будет. Каждый ученик, который обучался в Маяке и который доживёт до старости, в итоге станет её наследием для мира. Этого было достаточно, чтобы вызвать слабую горько-сладкую улыбку на её устах. И всё же... как и любой женщине, ей хотелось собственную семью. Это было желание, существующее в каждой женщине на уровне врожденных инстинктов. Они были рождены, чтобы создавать жизнь и находить радость в этом. Иногда, просто идя по улицам Вейла, Глинда ловила себя на мысли, что завидует идущим ей навстречу молодым парам с колясками и со спящими в них детьми. Она задумывалась: а была бы она хорошей матерью? Но это всё праздные мысли. Уже не для неё. Она сделала свой выбор, когда узнала страшную правду о гримм и стоящей за ними силе. У неё появился долг в жизни, который был превыше её желаний. Войдя в спальню, она начала расстегивать пуговицы блузки, скинула ту на пол себе под ноги, после чего очередь дошла до юбки, которую она сперва немного приспустила, а после, сев на край кровати, сняла до конца. За юбкой последовали черные колготки: она аккуратно ухватилась за те и медленно потянула вниз, скользя по длинным ногам, которые она для удобства по очереди согнула в коленях. И вот колготки добавились в кучу грязной одежды на полу, оставив Глинду посреди спальни лишь в нижнем белье. Которое тоже нужно было сменить. Она сегодня успела сильно вспотеть. Хотя даже так, она бы всё равно сменила всю одежду на новую. Её чистоплотная натура не позволила ходить в одном и том же дольше одного дня. А потому, направившись к шкафу у стены на противоположной стороне комнаты, она открыла его дверцы и придирчивым взглядом прошлась по ряду полок. Ловкими движениями руки выбирая себе новое бельё на эту ночь и завтрашний день. Чистую одежду она аккуратно разложила на кровати и, подобрав с пола кучку грязной одежды, пошла в ванную комнату. Где была корзинка для грязных вещей, ожидающих стирки, а также ванная, большое зеркало во весь рост женщины и шкаф, в котором хранились мягкие, пушистые белые халаты и полотенца на все случаи жизни. Загрузив в стиральную машину порцию грязной одежды, Глинда параллельно этому открыла кран горячей воды, чтобы та набиралась в ванную. Она решила принять сегодня ванную вместо быстрого душа, как это было обычно. Её тело устало и ныло, ему требовалось немножко ухода и ласки. И ничто так не расслабляло Глинду, как горячая ванная с пеной и морской солью. Ну, может быть, джакузи было лучше. Оставшись голой дожидаться, пока ванна наберётся воды, она как-то сама-собой прикипела взглядом к зеркалу. На её все ещё сохраняющем красоту и форму теле, несмотря на её возраст, на некоторых участках виднелись темно-синие пятна. Они резко выделялись на её белой коже и сильно бросались в глаза. – Ай, шшшш! – кратко зашипела женщина, когда подушечки её пальцев нежно коснулись одного из таких пятен у неё на боку. В её разуме тут же всплыла картина-воспоминание, как она пропустила довольно опасный удар голенью в бок. Даже её аура не спасла женщину от всех последствий. Гематома на весь левый бок была лишним напоминанием, насколько опасно было не воспринимать всерьёз команду первокурсников. Особенно, когда в авангарде против неё стояли признанная многократная чемпионка Мистраля и чудовищно сильный наследник рода Арков, которые не просто так были известны среди охотников. От первой отметины пальцы женщины побежали по коже выше к груди, где у неё над сердцем образовалась круглая отметина. Это удачный выстрел из крупнокалиберной винтовки Руби Роуз. Девочка в свои пятнадцать лет была невероятно одарена в стрельбе, её меткости могли позавидовать многие студенты четвёртого курса. От груди пальцы двинулись к противоположному плечу. Там тоже была своё боевая отметина. Мисс Шни в следующий раз нужно будет уделить больше внимания. Девушка обладала чудовищным потенциалом в роли поддержки для своей команды, но пока она не раскрыла этот потенциал и на половину. Но ничего, Глинда поработает над юной Шни, чтобы она сумела стать той, кто будет переворачивать ход боя с любым противником, меняя правила игры для её команды, благодаря уникальному и разностороннему проявлению девушки. Последним местом, куда упал взгляд женщины, были её руки ниже локтя. Две большие и болезненные гематомы, от которых тоже не защитила её аура. Сдержать последний удар Арка было сложно: в его теле было слишком много силы, больше, чем он имел право иметь. Когда Глинда заблокировала его стопу, ей на миг показалось, что он сломает ей руки. В целом его удары были слишком опасны, чтобы пропускать их, они отдавались в её костях. И это не говоря о его умении наносить повреждения через защитный барьер ауры... Глинда была благодарна ему, что он не использовал это умение на ней во время их обучающих спаррингов. Её тело было иллюстрацией того, насколько сложным для неё был сегодняшний день. Она уже забыла, когда в последний раз была покрыта столькими синяками. И именно из-за этого ей в эту ночь нужна была горячая ванна. – Мммм, достаточно, – обронила она, закрывая кран, и аккуратно пробуя кончиками пальцами на ноге воду – не слишком ли горячей она получилась. Но нет, она была идеальной. – Ммммгх! – Счастливо простонала она в голос, забравшись двумя ногами в воду, а после медленно опускаясь в лежачее положение на спине. Откинув голову на край ванной, она прикрыла глаза и всецело отдалась этому прекрасному, согревающему каждый сантиметр её кожи теплу. Этот тяжёлый день таки закончился на приятной ноте.