Семь невест и Жон Арк

Менее чем за две недели учёбы оказаться один на один с директором Маяка в его кабинете? О, Жон Арк мог, умел и практиковал подобное. Только он делал это ещё лучше, чем кто-либо ещё. Так как помимо седовласого мужчины, который глядел на него через свои очки, сквозь редкий пар от кружки кофе у рта, сидя при этом в своём роскошном кожаном кресле за деревянным столом, в помещении ещё была заместительница директора, прекрасная и обворожительная блондинка Глинда Гудвич, которая была объектом сексуальных мечтаний каждого первого студента мужского пола в Академии. Но её строгий холодный взгляд в миг объяснял им, как нереалистичны эти мечтания и где их место. Директор был спокоен. На памяти мужчины было много всяких случаев, когда один студент сильно побил второго, как специально, так и случайно. Были случаи, которые едва не закончились смертью побитого студента, и в таких случаях последствия для хулигана обычно были очень тяжёлыми: статья о покушении на убийство никогда не предусматривала легкого наказания охотник ты или нет. Но дело в том, что в этот раз именно известный хулиган был жертвой, что было довольно интересно. И да, директор прекрасно знал о том, как живут студенты в стенах его академии. Особенно пристально он следил за делами у первого курса, они всегда были особо возбужденной массой личностей. Имя Кардина Винчестера уже как-то раз попадало в поле зрения директора. Расизм – это недопустимое пятно на лице всей общности Охотников, а потому его нужно было искоренять. Для этого была создана особая программа в несколько шагов, рассчитанных на медленное, но качественное перевоспитания особо предвзятых к другим людей или фавнов. И она работала: как показывала практика, на это требовалось много времени и терпения, иногда годы, вплоть до четвёртого, последнего курса учёбы в Маяке. Но бывали случаи, когда другие студенты не хотели ждать, пока один из них, с неприятным поведением и репутацией, переосмыслит свой взгляд на мир, и брали дело в свои руки. Нельзя сказать, что директор не вмешивался в жизнь студентов. Как раз наоборот. Но он делал это незаметно, не явно и очень точечно. Разговор тут, незначительный совет там, возможно пару специально подобранных заданий исходя из личности проблемного студента, чтобы ему было проще принять и преодолеть свои недостатки. Он очень редко вмешивался напрямую, всё же его студенты не были маленькими детьми, а вполне совершеннолетними членами общества, и часть своих трудностей должны были научится решать сами, как взрослые. Но иногда юные взрослые в своих попытках решить ту или иную проблему заходили слишком далеко. Как, например, сидящий перед мужчиной парень-блондин Жон Арк, смотря в глаза которого невозможно было найти ни нервозности перед лицом старших и влиятельных людей, которые явно были недовольны им, ни раскаяния за свой поступок. Подобные случаи были самыми сложными. В кабинет директора можно было попасть сразу из кабины лифта, вернее, это был единственный путь. Так что, как только загорелся сигнал о прибытии того и открылись его створки, в кабинет вошла женщина – фавн-лисица с желтой папкой в руках и особо довольной улыбкой на лице. – Ах, так вот этот молодой человек, который прибавил мне работы сегодня, – неуместно весело в тяжёлой атмосфере, царящей в кабинете, прощебетала вышедшая из кабинки лифта медсестра Маяка, – кто-то знает, как делать женщинам подарки, хи-хи... – Тцуме! – в медсестру был брошен яркий и грозный взгляд зелёных глаз заместительницы директора, которая поспешила оборвать неуместные слова женщины-фавна. – Ууу, ты такая бука, Глинда, – но та даже глазом не моргнула, лишь показательно надулась на строгую преподавательницу. – Профессор Гудвич, в рабочие часы. – Да-да, Глинда, – на медсестру явно не действовала магия строгости Глинды Гудвич. Любые попытки заставить её вести себя “как подобает” скатывались с неё, как с гуся вода. Чем она особо сильно раздражала саму Глинду, из-за этого заместитель желала иметь как можно меньше взаимодействий с медсестрой Маяка. В вот сама Тцуме была очень даже не против лишний раз позабавится за счёт Глинды. – Такой очаровательный малыш, – она обратилась к сидящему перед директором студенту, – но такой злобный. Ты сломал каждое ребро детке Кардину в его грудной клетке, мне пришлось много-много работать, чтобы собрать все переломы вместе, – покачала она головой. – Отличная работа! – Не хвали его, Тцуме! – рыкнула разозлённая на беззаботную медсестру Глинда. Вот именно поэтому она и не могла терпеть эту лисицу! – Мистер Арк нанёс серьёзные травмы другому студенту. – О да, – серьёзно кивнула женщина-фавн, а после открыла блестящие от восторга глаза, – и это были прекрасные травмы! – Кхм, – специально чрезмерно громким кашлем в кулак вмешался в перепалку двух женщин директор Озпин, пока те не зашли слишком далеко. – Тцуме, не думаю, что это действительно то, за что можно хвалить хоть кого-то. – Правда? Но кости малыша Кардина были так качественно сломаны, за такую работу нужно хвалить... – Возможно в иной ситуации, – в какой-такой иной ситуации за подобное вообще можно хвалить директор Озпин решил не уточнять. – Мистер Арк совершил поступок, который нанёс тяжёлый вред другому студенту, и мы здесь, в том числе и ты, чтобы разобраться было ли это сделано умышлено или... – Точно умышленно! – Не по ситуации бодро и весело вынесла вердикт медсестра, даже не став дожидаться конца слов своего работодателя. – Ты... – Да-да, – вновь перебила она мужчину, когда тот ещё даже двух слов не успел сказать, – умышлено и никак иначе! Как я уже сказала, кости были сломаны очень качественно, такое случайно не сделать. Явно была использована продвинутая техника высвобождения ауры. Любитель или же не освоивший подобный приём человек должен был превратить в фарш органы пострадавшего. Но вместо этого наш пострадавший студент получил двадцать четыре удивительно ровных перелома, каждый из которых равноудален от точки полученного удара. Идеальный круг! – глаза женщины по мере её пояснений сияли всё больше и больше от сдерживаемого восторга, а за её спиной в такт словам радостно вилял пушистый лисий хвост. – Более подробно вот тут, я даже захватила рентгеновские снимки, для иллюстрации моих выводов, – она потрясла желтой папкой в руке. Двое взрослых внимательно выслушали медсестру, после чего перевели свои взгляды на мирно сидящего блондина, который так же внимательно слушал заключение эксперта. – Мистер Арк, что вы можете сказать в своё оправдание на это? – выгнул брось седовласый мужчина. Ему было интересно, что скажет провинившийся студент. Который, к удивлению, сохранял видимое спокойствие и благодарно кивал на каждое слово похвалы от женщины-лисицы. Глинда специально настояла на присутствии Тцуме, чтобы она как проверенный специалист озвучила тяжесть нанесённых травм пострадавшему мистеру Винчестеру и тем самым создала ещё одну точку давления на мистера Арка. Чего, по всей видимости, не произошло и план Глинды с треском провалился, к её огромному неудовольствию. – Конечно я ударил его умышлено, – пожал плечами Арк, – у нас был спарринг. В этом же смысл спаррингов – бить друг друга, или я не прав? – Я бы сказал, что цель спаррингов учится друг у друга, – мягко улыбнулся мужчина. – Ну... не могу спорить с этим. Но всё равно нам нужно было бить друг друга. Вот я и ударил. Кто же знал, что запас ауры Кардина настолько мал, – да, парень точно не раскаивался в том, что травмировал сокурсника. – Возможно нужно было вложить в собственный удар меньше ауры? Разумная предосторожность никогда не помешает. – В следующий раз я буду аккуратнее, – тем не менее, он без споров смиренно принимал указания директора, завуалированные под мягкие советы. – К тому же я изначально не бил изо всех сил. – Не думаю, мистер Арк, что у вас будет ещё один спарринг с мистером Винчестером на моих занятиях, – поправив очки на переносице, холодно указала профессор Гудвич. – Вы можете сколько угодно валять дурака, говоря, что вы совершенно ни при чём и что ваш оппонент получил тяжелые травмы по глупой случайности или неосторожности. Но у меня есть глаза, и я прекрасно знаю о вашей вражде как с мистером Винчестером лично, так и с командой CRDL. И я не намерена позволять вам использовать мои занятия, чтобы, прикрываясь ими, безнаказанно избивать других студентов. Потому что “у вас был спарринг”. – О, я враждую с целой командой студентов? Не знал, не знал, – покачал головой блондин, чем вызвал подёргивание левого глаза у высокой женщины. – Остроты не помогут. – А я так надеялся, – фыркнул он, после став серьёзным. – Честно говоря я не совсем понимаю почему я здесь, когда у меня буквально нет причин здесь находится. – Вы правда так считаете, мистер Арк? – полюбопытствовал мужчина с чашкой кофе у рта. – Да, – кивнул он. – Как по мне Глин... профессор Гудвич слишком остро реагирует на никак не примечательное событие. Кардин получил пару переломов, ну и... – Двадцать четыре! – радостно вставила свои пять копеек Тцуме, и её слишком явная радость по этому поводу заставила других вздрогнуть. С этой женщиной было что-то глубоко не так, каким бы первоклассным специалистом она не была. – И ещё прикусил до крови язык. – Как я и сказал пару переломов, – даже не изменившись в лице продолжил Жон. – Да неприятное и досадное происшествие. Но сколько таких за год происходит в Маяке? – В прошлом году было сто тринадцать! Я веду счёт, – как уже было сказано, женщина слишком сильно радовалась самому факту чьих-то травм или ранений. – Тем более. На фоне этого сегодняшний мой спарринг с Кардином вообще не выделяется. – О, я бы так не сказала, малыш, столько переломов за раз мне доводится исцелять крайне редко, – женщину-фавна было не заткнуть, и иногда было бы хорошо, чтобы она молчала. – Но в целом ты прав. Один пострадавшим студентом больше, одним меньше – для меня никакой разницы. – Об этом я и говорю, – сослался на медсестру блондин. И спорить с ним было сложно, если не знать всех первопричин. – Был бой, я ударил. Он оказался недостаточно способен и умел, чтобы защититься или увернуться. И вот почему-то слабость Кардина стала моей проблемой. Для меня это всё очень странно. Что я должен был делать? Стоять на месте и позволять ему бить меня, потому что, как оказалось, он сам не может принять ни одного удара в ответ? Последний риторический вопрос вызвал пульсацию вены на лбу у высокой блондинки, которая давно не видела такого уровня неуважения и откровенной лжи в лицо. Она знала, что Арк специально ударил Винчестера сильнее, чем тот мог выдержать, и быстрее, чем кто-либо из студентов первого курса мог среагировать в целом. Но вот доказать это... с этим была некоторая проблема. Она думала, что совместное давление на студента с её стороны и стороны директора заставит его нервничать и признаться в умышленном нанесении вреда другому студенту, но к её недовольству Арк не показывал даже доли нервозности. Директор подавил вздох. Формально студент был перед ним прав. Он, конечно, выворачивал факты в свою пользу, но спорить с ним за неимением доказательств его лжи было сложно. У него была весьма прочная позиция. Если бы он нанёс травмы Винчестеру за пределами ринга, то можно было легко не только занести над его головой дамоклов меч отчисления с Маяка, но и надавить на не иллюзорную возможность вмешательство полиции по статье умышленного причинения вреда другому человеку, если бы Кардин захотел быть громким. Но в том то и дело, что чисто формально Жон Арк был прав, а его предполагаемую вражду с командой Кардинал ещё нужно было доказать: пары слов, кто бы их не сказал, тут было явно недостаточно. Хах, действительно непростой случай. – И ваша антипатия к мистеру Винчестеру тут совсем ни при чём, я правильно понимаю, мистер Арк? – задал последний вопрос Озпин. – Директор, у меня была всего одна стычка с Кардином и его командой, всего одна. Да он показал себя тогда не с лучшей стороны, как по мне. Но заходить из-за этого так далеко, чтобы столь серьёзно ранить его? Нет, спасибо. Я не настолько неразумен. Произошедшее одно большое недоразумение. И как по мне, профессор Гудвич предвзята ко мне, раздувая из мухи слона. Упомянутая женщина натурально задохнулась от столь наглого обвинения в свою сторону, услышать которое она точно не ожидала. – Я предвзята к вам, мистер Арк? – женщина не могла поверить в прозвучавшие от студента слова. – А разве это не так? – вопросом на вопрос ответил он. – Я точно не заслужил быть на месте обвиняемого не где-либо, а в кабинете директора Маяка, но вон он я, здесь. Что это если не предвзятость? – Он тебя поймал, Глинда, – в голос прокомментировала медсестра. – Подумаешь два мальчика подрались между собой и один из них получил “пару переломов”, – лисица-фавн с усмешкой повторила слова парня, глядя на него. – Это точно не то, ради чего нужно собирать нас всех здесь. – Мистер Арк вы можете быть свободным, мы обсудим, как быть с вами между собой, – решил директор, пока его заместительница не лопнула от возмущения, от специально озвученного обвинения в свою сторону, целью которого было развернуть стрелы обвинений от себя. Довольно умный и неожиданный ход, давно он такого не видел. – Угу, – кивнул студент тут же поднимаясь со стула перед директором, – надеюсь мне не увеличат срок отработок? Потому что профессор Гудвич сегодня ощущает себя особенно мстительной. Не успела упомянутая женщина сказать и слова, как её опередил мужчина. – Я так не думаю. Идите, мистер Арк, – недосказанное “сейчас” повисло в воздухе. И всего через десяток секунд двери лифта закрывались перед лицом блондина, оставив трёх взрослых наедине. – Какой интересный, милашка, – тишину нарушил весёлый фырк медсестры. – И не говори, Тцуме, – усмехнулся мужчина в чашку кофе. – Кажется, коса нашей Глинды нашла на свой камень, на ближайшие четыре года, – взгляд её полных смеха глаз упал на лицо тихо закипающей внутри блондинки. – Боюсь мне тоже нужно идти. Не хочу быть тут, когда Глинда таки решит взорваться... к тому же меня в моих владениях ждёт удивительный подарок от моего любимого в этом году студента, хи-хи. И женщина-фавн пошла вызывать лифт себе. – Я.. я покажу ему мстительную и предвзятую, – тихо шипела себе под нос высокая блондинка. А смотревший на неё в это время директор Маяка спокойно отпил очередной глоток кофейной прелести. – Он на всю жизнь запомнит... По мнению Озпина, его заместительница не была злопамятным и мстительным человеком, но если её задеть, то не было фурии страшней. К несчастью для молодого студента, тот нажал все неверные кнопки в разуме его помощницы. “Сёрб” И он не будет вмешиваться. Ведь врать нехорошо, мистер Арк. В это время, из ведущего в кабинет главы Маяка лифта, под три пары обеспокоенных девичьих глаз вышел один блондин. И тут же резко замер на месте, как испуганный кролик перед удавом. – Твои последние слова? – показательно безразлично и как бы невзначай разглядывая свой безупречный маникюр спросила невысокая стройная платиновая блондинка. – Только не по лицу, Снежный Ангел? – Хмм, – глубокомысленно ответила она, медленно выдыхая воздух через нос, – это неправильные слова.