Шёпоты Лабиринта

      Тихий шум дождя, шелест капель по густой тропической листве, заглушающий даже собственное дыхание… что-то столь незнакомое, заставило её распахнуть глаза и резко сесть, пытаясь осознать происходящее и собственное местоположение, стискивая в пальцах непривычную прикосновению ткань. В воздухе витал сладкий запах, цветочные ноты, словно у дорогого букета, столь странного для её восприятия.       Гёкуэн огляделась вновь, наблюдая яркие ткани с незнакомыми узорами, стеклянный купол над своей головой и странной формы кровать, на которой она и лежала. Забинтованная, переодетая в странные одежды… с противной болью в голове, словно она ею ушиблась, заставив потереть пальцами волосы и заметить, что они распущены.       Воспоминания заполонили разум, вызывая испуганный хрип и подъём к самому изголовью, резко выпрямляя перед собой руки и снова, и снова, разглядывая их со всех сторон, пытаясь осознать реальность собственных ощущений. Пальцы коснулись лица, прошлись по знакомым чертам, виденным сотни раз в зеркале с горечью утраты и снедающей изнутри ненавистью. Огляделась снова, замечая своё мимолётное отражение в стекле и замирая, разглядывая бледное лицо, бледно-васильковые распахнутые в ужасе глаза, распущенные тёмные волосы… это было её тело… она вернулась в сознание и контроль.       По щекам беспомощно потекли слёзы, стоило вспомнить эти несколько лет ужаса и боли, особенно после дня, когда её тело больше не откликалось на её команды… когда её руки и голос раздавали неподвластные ей приказы, когда её глаза наблюдали за тем, что она уже не могла предотвратить…       Императрица Рен Гёкуэн забилась в угол, ощущая себя словно загнанное в угол дитя, не зная откуда теперь дождаться помощи, если учитывать смутные воспоминания того, как занявшая её тело ведьма сражалась за эту землю. Девушка… да, та девушка с ятаганом ей смогла противостоять… что случилось? Она убила ещё одного человека? Сколько уже крови на её руках?!       Дверь скрипит петлями, заставив вздрогнуть и поднять глаза, тут же сильнее вжавшись в свой угол и пробежавшись глазами по окружению, пытаясь найти хоть что-нибудь для собственной защиты. Служанка в простых серовато-бежевых одеждах поклонилась с подносом в руках, не поднимая на неё глаза и медленно пройдя до столика возле кровати, оставляя на краю и вежливо поклонившись, тут же отступая назад и скрываясь за закрытыми дверьми. Заложница? Или просто запертая в четырёх стенах опасность? Какой именно статус ей отвели в этом месте?       Пальцы коротко и до дрожи вцепились в непривычную ткань странной одежды, стискивая до ощутимого нагрева кожи, пока в голове истово метались самые разные мысли. От подозрений, до отчаянных предположений, лишь бы не зацикливаться на мысли, что она была источником десятков и десятков бед. И что её руки теперь никогда не отмоются от того количества крови, что была пролита в стенах привычного дворца Империи Ко…       Взгляд скользнул по принесённому подносу, позволив аккуратно, с шипением от потревоженных ушибов и ран после драки, спустить ноги с края кровати и встать, зажимая ладонью бинты на боку. Первый неуверенный шаг даётся с трудом, слишком непривычно ощущение долгожданного контроля над собственным телом, но получается удержать равновесие с помощью хватки на краю небольшого круглого столика, ощущая как дрожат и колени, и руки, постепенно вспоминая какого это — двигаться, делать и чувствовать касания. Ощущение самое противное, совсем как беспомощность от собственного заточения в теле чужой волей, едва ли имея какой-то контроль над ситуацией, не считая бесполезных противостояний тёмному разуму в ночное время, когда тело отходило к необходимому сну. Что бы она не вытворяла, какие бы уловки не пыталась использовать — каждый раз лишь слышала этот мерзкий, пробирающий до костей насмешливый хохот, с которым лишь сильнее запутывалась в этих оковах проклятия и подавления, с каждым днём теряя себя всё больше…       Пальцы дрожат в воздухе, пока она рассматривает свою вытянутую вперёд ладонь, ощущая себя невероятно слабой, словно все те силы что у неё были, вынули из неё в одно мгновение и оставили лишь беспомощный скелет. И лишь странное непривычное ощущение в груди, словно неприятный шар воздуха давящий на дыхание, отзывается ноткой какого-то спокойствия, будто зная, что она ещё способна дать какой-то отпор. Но чем?       Касание фрукта на подносе выходит коротким, ощущая лёгкую прохладу и свежесть, дивную и резко вызвавшую урчание желудка. Как хотелось поддаться ощущению голода и перекатить крупный светлый виноград на языке… но что-то вызывает опаску, заставляет нахмуриться и аккуратно оторвать одну ягоду, поднося к самому кончику носа… тут же вызывая напряжённое отбрасывание еды прочь, ощутив едва заметный, знакомый и чертовски неподходящий фрукту запах. Яд! Служанка принесла ей отравленную еду, чтобы она умерла в этих покоях тихо и незаметно! Неужели та девушка, всё же погибла и теперь кто-то более главный обвинил её в её смерти, приказав ответить такой же участью?       От засевшего в ноздрях запаха белладонны, внутри всё холодеет, заставив обойти столик с подносом по кругу, медленно проходя до прозрачной стены из стекла, скрытой полупрозрачными шторами, хранящими полусумрак в помещении. Но отведя их в сторону, выглянув на пасмурную улицу, Гёкуэн удивлённо выдохнула, наблюдая невероятно густые и зелёные кроны, тянущиеся так далеко, что кажется она находится в бескрайнем море, шевелящемся под порывами недоброго ветра. Повернув голову влево, бывшая императрица с удивлением заметила и пасмурно-синюю полосу беспокойной воды, тянущейся параллельно зелёным просторам леса, позволяя осознать себя на одном из нескольких островов. А после и вспоминая мгновение, из безнадёжности подслушанное в момент, когда проклятая ведьма решила пойти конфликтом на кого-то, очень сильно мешающего её планам.       В тот вечер, состояние этой женщины было неспокойным, она металась по небольшому и затемнённому помещению неупокоенным призраком, изредка грызя ноготь большого пальца и недовольно приговаривая своим верным магам в чёрных балахонах. Пока императрица не услышала слово — «Ароэ», а после увидела карту и обведённую зону открытого океана, секциями зачёркнутую чёрными чернилами, пытаясь отгородить какой-то один участок. А после в руке прокручивается нож и лезвие с силой вонзается в один из углов начертанной фигуры, пока губы шевелятся в распределении обязанностей для атаки, в подготовке отходного плана и пассивных задач для закрепления на островах, не откликающихся в прежней памяти даже толикой информации. Тогда Гёкуэн устало подумала, что ведьма окончательно свихнулась из-за своего помешательства на каком-то «Отце» и жажды власти, но вскоре неуверенно наблюдала за появляющимися в руках магов свитками с письменами Торана, на которых так или иначе виднелись или три змея, или три схематичных острова. И пусть она ничего не понимала, но одно уяснила точно — всё это время, в мире где известны лишь самые большие и громкие его участники, притаилось королевство, способное обвести их всех вокруг своего пальца и получить огромную выгоду, имея свои методы убеждения. И именно оно было лихорадочной целью проклятой женщины, созвавшей большую часть своих прислужников для атаки.       И вот… оказывается это всё было правдой.       Гёкуэн тихо выдохнула, разглядывая представший ей вид тропической местности и ощущая прокатившуюся по внутренностям дрожь страха. В этом месте, укрытом от всего остального мира, ей никто не поможет. Здесь она абсолютно одна, лишь с памятью прошлого и призраками боли, вины и отчаяния, цепляющимися за душу острыми когтями. И теперь лишь вопрос времени, сколько ей осталось прожить…

***

      Айя медленно открыла глаза, пытаясь проморгаться после дикого состояния слабости и лёгкого озноба, от которого тряслись ужасно руки. Запас магой был настолько исчерпан, что казалось она затронула жизненно важные запасы, о чём её точно предупреждали друзья, ещё во время покорения Подземелья Загана. Ведь если их затронуть, то жить тебе останется, всё меньше и меньше… а ей ещё слишком многое надо сделать, прежде чем столкнуться с неизбежным.       Медленно сев на месте и прижав ладонь ко лбу, ощущая как потряхивает мышцы от перенапряжения, Фируза огляделась по сторонам, отмечая отсутствие кого-либо, а так же собственное нахождение в личных покоях Эмиры. Значит атака точно успешно отбита и жители сейчас возвращаются в строй, либо готовясь к повторной обороне, либо готовясь контратаковать в случае повторной наглости. И то, и то, хорошо…       Дверь со скрипом открылась, позволив поднять глаза и заметить переполошёно подскочившую к столику служанку, отставившую поднос и поспешно выбежавшую обратно в коридор, громко призывая привести дворцового врача. Это позволяет устало накрыть лицо ладонью, предчувствуя предстоящие пляски дождя вокруг себя, на ближайшие пару часов.       И не прогадала — стоило вести о её пробуждении разнестись по дворцу, как мгновенно личные покои были заполнены лекарями и преданными вассалами, позволяющими и постепенно проверять своё состояние на непредвиденные осложнения, и проверять состояние политических, аграрных и экономических дел. Документы пролистывались быстро, позволяя подмечать детали на ходу, в таком же стиле передавая распоряжения, заготовленные заранее в зависимости от вариантов развития событий. Да, это были лишь временные меры, ведь для более основательных действий необходимо посидеть, прочитать по паре раз и разобрать всё по полочкам, складывая неаккуратный паззл и находя недостающие детальки для его целостности, но присутствующие знали — как только Эмира поправится, тогда и будут разработаны более подробные меры работы в той или иной отрасли. А пока — поверхностное решение и самостоятельная работа от подсказанного пути. Тоже нововведение девушки в политику — не только правитель решал проблемы своего государства и развивал его, но и сами вассалы старались над этим работать, представляя свои идеи и рассчитывая последствия того, как именно они приживутся, какие плоды дадут и какая реакция будет у людей в принципе. Очень удобно, да и бумаг резко на столе сократилось, позволяя выкраивать необходимое время для тренировок с Джиннами и периодический выход в люди, чтобы сохранять связь со своим народом.       Она даже создала новый праздник, чтобы хоть немного помочь людям отвлечься от недавних горестей — Праздник Цвета, во время которого в каждой лавке, у каждого порога и за каждым углом, можно было выбрать свою сухую краску-порошок и вместе с семьёй, друзьями и незнакомцами, распевая песни и танцуя без ограничений, подбрасывать в воздух и швырять в друг-друга яркие облака разных цветов. Она и сама в этом участвовала, на примере собственной семьи и вассалов устроив настоящее цветовое безумие на главной площади, в скором времени утопая в невероятных облаках самых бесподобных расцветок. Особенно людям понравились ночные танцы с красками, когда яркие факела и отражённый зеркалами свет, позволяли танцовщицам и танцорам изображать самые невероятные картины, нанося порошки на ткань и становясь подобными духам. Праздник проводился не очень редко, он знаменовал какую-то большую победу и невероятный урожай, а в последнее время, народ очень многого смог достичь… поэтому и у скрывающейся от остального мира страны, появился свой неповторимый обычай.        — Эмира, так же по поводу ваших нововведений в военную структуру… — прервалась мысль с негромким бормотанием Гувениры, читающей необходимые документы в руках. — Вы уверены? Артефакты прекрасное дополнение, но точно ли они подойдут так же, как и стандартные пушки?        — В этом и таится загадка, мадам Михримах. Нам предстоит выяснить, смогут ли они так же посоперничать с привычной технологией прошлого, превзойдут ли, или останутся в пределах Ароэ для последней линии обороны? Кара, как продвигается внедрение магических артефактов в вооружение пехоты?        — В очень хорошем темпе, моя Эмира. — отозвалась негромко Шира, продемонстрировав ей от руки нарисованные таблицы, в которых были записаны дивизии получившие магическое оружие и распланировка тренировок по использованию. — Очень хорошо проявили себя Рубиновая Дивизия и Чёрные Тигры, они успешно справляются с применением звуковой, огненной и ветряной магии во время боевых действий. Золотые Скарабеи чуть сильнее прочих отстают от программы, но с магией силы и молний, постепенно справляются и они. Вооружение пехоты завершено успешно, учитывая прошлые прогнозы.        — Очень хорошо, продолжайте тренировку добровольцев, я хочу чтобы кампания продвинутого вооружения наших людей была готова в любой момент дать отпор. Всё так же доверяю этот процесс тебе и твоему сыну, Шира. — протянула таблицу ей назад Айя, наблюдая за тем как глава семьи склоняет почтительно голову и быстрым шагом покидает её покои, решив не ждать долго и приняться сразу за работу. — Озкан?        — Торговая кампания с Хелиохаптом окупилась, моя Эмира! Благодаря недавним разработкам системы артефактов для вскапывания земли, добыча черного золота увеличилась в королевстве на порядок и нам теперь поставляется треть от общей добычи. Правитель жарких пустынь выражает свою благодарность и за проведение новой системы водяных каналов для орошения посевов, приглашает в свои края для дипломатического распития напитков и обговорения новых договоров лицом к лицу. — сообщил ей с воодушевлением Ид, позволив самой убедиться в его словах по документам и одобряюще покачать головой.        — Сообщи великодушному господину, что я обязательно нанесу визит в Хелиохапт, как только выдастся свободный от работы период и с удовольствием привезу соответствующие такой встрече дары. — пролистав отчёты поставок, приказала девушка, краем глаза наблюдая за коротким поклоном и послушным отступлением назад, прежде чем его место занял один из врачей, снявший с её рук бинты и начавший обрабатывать затягивающиеся шрамы от верёвок после покушения. — Пталемах, Асади, Наш’так, Узгурд, Шарен — свободны до созыва Совета. И Рахата…       Только отосланная волшебница послушно замерла и развернулась на месте, отставив в сторону стальной посох с вкраплениями сапфиров на вершине и склонив голову чуть на бок, обозначая своё внимание и позволяя кремовым косам чуть стечь с плеча. Эмира пару минут пожевала в задумчивости губу, размышляя над своим решением, прежде чем жестом подозвала приближённую волшебницу Старшего Круга ближе, дожидаясь пока женщина замрёт рядом.        — В дальней южной башне дворца, как ты знаешь, сейчас находится женщина обвинённая в нападении на наше королевство. У меня есть обоснованные предположения, что сейчас в покоях лежит не опасная ведьма использовавшая ту разрушительную магию, а совершенно другой человек, чьё сознание долгое время было подавлено внутри собственного тела. Я даю тебе задание обследовать леди в поиске подсказок о природе этого феномена, но аккуратно, по возможности склоняя её к добровольному сотрудничеству. И… я хочу, чтобы ты попробовала наладить с ней контакт и сообщала о каких-либо странностях, творящихся вокруг неё, включая поведение приставленных служанок и стражи.        — Следую воле Эмиры Фируза. — покорно склонила голову перед ней Рахата, прижав левую ладонь к сердцу и снова выпрямившись. — Но позвольте спросить, моя госпожа.        — Что именно тебя интересует?        — Почему вы так считаете? — задала волнующий её вопрос волшебница, чуть позволив себе нахмурить светлые на фоне смуглой кожи брови. — Что именно сподвигло вас предположить, что напавший на нас человек имеет два разных разума в одном теле?        — Джинн Забытых, Рахата. — спокойно ответила ей брюнетка, коснувшись пальцами висящего у изголовья ятагана. — Он дарует мне способность видеть рух, души людей. И та, что я отделила от тела, являлась злой ведьмой, что пыталась подчинить Ароэ силой. Та же, кто сейчас спит в покоях южной башни — душа страдавшая от гнёта тёмной волшебницы, использовавшей её тело как кукловод куклу. — заметив в тёмно-карих глазах подчинённой огонёк осознания, Покорительница подтверждающе ей кивнула. — Попробуй поискать к этому феномену зацепки и узнать, откуда именно идут корни тёмной магии. А женщина… возможно она сможет нам помочь информацией.        — Вас поняла. Благодарю за ответ. — вежливо поклонилась волшебница, быстрым шагом двинувшись на выход, из-за чего в воздухе хлопнули полы длинного плаща с нашивками синих звёзд.       Двери в покои были закрыты молчаливой стражей, погружая в милосердную тишину и позволив тихо выдохнуть. Всё-таки ей казалось, что ей необходимо было спасти эту женщину, особенно после того что она увидела перед применением Экстремальной магии Балама. Казалось, что ведьма Аль-Сармен паразитирует на её душе и по мере течения времени, она всё больше выкачивала силы из светлого источника тела, взращивая нездоровое количество магой в чужой плоти. Словно желая создать бомбу отсроченного действия, которая может рвануть от любого неосторожного движения… от мысли, какой чудовищный урон может нанести такая вещь, вдоль позвоночника противно лизнуло холодком опасности и изнутри сжало стальной перчаткой лёгкие, заставив сделать глубокий вдох и потереть лицо ладонями, после зарываясь пальцами в волосы и зачёсывая их к затылку. Ножны ятагана ложатся на колени привычным движением и правое запястье холодит браслет Андромалиуса, позволив услышать отголосок спора на повышенных тонах и постепенно погружаясь в подсознание, становясь свидетельницей попытки остричь ламию налысо и мстительное черчение карты когтями на чужом лице в ответ.       Джинны утихли сразу как она прокашлялась. Впрочем тут же пространство взорвалось движением, стоило небинарам на радостях отпихнуть хвостом соседа и крепко сжать её в ненастоящих объятиях, голося самые странные песни и слова, которые ей доводилось слышать и которые были совершенно непонятны. Балам недовольно отряхнулся от невидимой пыли и недовольной тучей навис над клубком из песчаного хвоста и синих дред, получая на это короткое трепание раздвоенным языком в ответ, пока Покорительница тихо посмеивалась с тактильности Джиннов Справедливости и Возмездия.        — Моя королева, вы слишком многое позволяете эт… — Джин Забытия и Покоя запнулся, мрачно хмурясь на прямой взгляд змеечеловека, намекающий на соблюдение обращения. — …тим рептилиям…        — А ты, слишком много занудничаешь, Балам! — отозвались на это недовольно ламия, заботливо потискивая девушку в своих объятиях и не волнуясь ни о чём более. — Поздравляем с первой успешной обороной, малышка! Ну вы задали этой ведьме старой жару, просто слов не хватает!        — Должен признать, бой был невероятно обыгран, со всеми козырями и со всеми тактическими ходами, включая уход в оборону и уклон. — покивал коротко и неспешно Балам, скрестив на груди руки. — Вы потрясающе справились, моя королева.        — Не просто потрясающе, а просто бесподобно и на высшую оценку во всех измерениях известных человечеству мира Соломона! — вскинули кулаки Андромалиус, тут же торопливо захлопнув рот под злое шипение соседа. И вскоре банально пожав плечами. — Ну… рано или поздно, а либо Аладдин, либо кто-то другой из Маги да дорвался бы до правды.        — У нас был уговор! — недовольно стукнул кулаком по раскрытой ладони Джинн Забытых, на что ламия тихо вздохнули и закатили глаза.        — Сосед наш, когда-нибудь им придётся узнать о возможном приходе Отца и Медиума, из-за махинаций Аль-Сармен. Лучше пусть малышка готовится сейчас, зная хотя бы часть, чем потом мы будем горевать о проигрыше в новой войне. — внезапно строго и очень глухо ответили ему небинары, складывая из хвоста знакомые песчаные кольца. — Это очень давняя, очень запутанная и непростая история, малышка, нам строго настрого запрещали о ней рассказывать, дабы не нарушить честности войны за место истинного короля. Но из-за этих волнений, из-за действий Аль-Сармен, боимся уже нет смысла об этом молчать.        — О чём вы? — нахмурилась вопросительно Айя, ощущая медленно стиснувшее изнутри беспокойство, при наблюдении за переглянувшимися между собой Джиннами.       Первым вздохнул Балам, медленно сев с по-турецки скрещенными ногами и укладыванием ладоней на колени.        — Душа, которую я посоветовал вам призвать во время боя с ведьмой Арбой, а так же сама эта женщина, являются частью мира, к которому изначально принадлежали мы с Андромалиусом. Утопия из писаний Племени Торан — Альма-Торан, мир Иль-Иллаха, откуда и тянутся истинные силы Джиннов, где и находятся все наши Подземелья. — размеренно и спокойно начал говорить Джинн Покоя и Забытия, потерев кратко переносицу пальцами. — В том мире, когда-то, нами правил один король, великий волшебник и непревзойдённый лидер — Соломон Иоахаз Абрахам. Ныне — создатель Судьбы, разделив рух между всеми нами поровну, позволяя самостоятельно решать свой путь в этом мире. Сам же мир, по образу и подобию Альма-Торана, был создан нашим самым непревзойдённым учёным и ближайшим другом Соломона — Юго.        — Друг Аладдина? — удивилась имени Фируза.        — Его хранитель, учитель и да — друг. — подтвердили мягко Андромалиус, мягко расчёсывая когтями ей волосы и перебирая отдельные пряди пальцами. — Он был самым мудрым из нас, способным создавать магию из формул и каркасов самых различных типов. Даже непробиваемый двойной барьер еретика Давида, Юго смог разбить, разбив его состав на части и найдя лазейку. Но от ужаснейшей беды, к сожалению, уберечь людей это не помогло… потому что после получения Судьбы в свои руки, создания единой дороги для всех и вся, нас, Сопротивление Священных Семидесяти Двух Посохов, предал один из Маги Альма-Торана. Ведьма, помешавшаяся на голосе павшего Иль-Иллаха, жаждущая вернуть весь мир в рух дабы вернуть потемневшему богу его былую мощь — Арба, самый ближайший телохранитель, учитель фехтования и хорошая подруга нашего великого короля Соломона. В мастерстве меча, ни один житель и повстанец Посохов не мог с ней потягаться.        — Но в магии она уступала? — правильно поняла заминку Покорительница, мрачно нахмурив брови и подняв взгляд на Джиннов.        — Всё верно, моя королева. Как бы бесподобно не управлялась с мечом Арба, но в плане магии она не была четой ни королеве Шебе, ни королю Соломону, ни большинству повстанцев. Она не была слаба, нет, но её техники были… проще. — покачал под конец головой Балам, зачесав к затылку встопорщившиеся молочные пряди на голове. — Но проблема в том, что на сторону Аль-Сармен, сторону Порока, перешла и часть Сопротивления, а следовательно тогда у неё появилась поддержка в виде знатоков в заклинаниях. Она пробила стену между пространством Иль-Иллаха и Альма-Тораном, при помощи первобытного Медиума спустив его на землю… и породив чёрный день. Не было ни цветов, ни воздуха, ни жизни, ни движения… лишь чернота, запустение и мгновенная смерть. — тихо и очень грустно рассказывал Джинн Покоя и Забытия, сложив перед собой руки.        — Лишь магия Семидесяти Двух Священных Посохов в руках выживших народов Альма-Торана, ещё была способна создать доступные для жизни купола, в которых и люди, и прочие расы, были способны выживать. Наша магия применялась во благо, создавая источники воды, еды и хоть какого-то подобия погоды, сохраняя даже под толщей земли уют. Наши надежды, наши жизни… всё это было стремительно похоронено под темнотой, привнесённой в этот мир Аль-Сармен. — тихо вздохнули Андромалиус, прикрыв алые глаза ладонью и потерев виски пальцами. — И боимся, малышка, что здесь они собираются сделать точно то же самое. Они желают создать нового Медиума при помощи концентрации тёмной рух в одном месте, снова создать брешь для проникновения Иль-Иллаха в этот мир и его спуска на земли мира Соломона. Чтобы чёрный день наступил вновь и всё живое здесь обратилось в ничто.       Вдоль позвоночника медленно стёк холодный пот, а по кончикам нервов словно ударило током от осознания, что именно произойдёт со всеми ними, если у Аль-Сармен получится. Всё чего она успела достичь, все люди которых она встретила, защитила, которым помогла… все они исчезнут и она тоже. Быстрая смерть… но самая ужасная…        — Есть ли какой-то шанс предотвратить это? — тихо спросила Эмира, пытаясь прогнать с плеч армию мурашек.        — Остановить создание Медиума. Либо же, уничтожить его до того, как руки Иль-Иллаха коснутся земли. — покачали головой ламия, позволив осознать всю трудность ситуации.        — К сожалению мои способности к взгляду через рух ограничены вашими ощущениями, моя королева. Я не смогу вам указать, где именно скапливается больше всего темноты и ненависти. — покачал головой Балам, опустив голову, стоило в её голове промелькнуть идее использовать его способности.       Эмира медленно выпрямилась, сидя на кровати, и негромко выдохнула, растирая затёкшую шею и плечи, понимая, что ситуация… почти патовая. Где именно может возникнуть необходимое Аль-Сармен скопление? Почти в любой точке мира, вспомнить тот же Балбадд… сколько времени им понадобится? Неизвестно…       Растерев лицо ладонями с тяжёлым вздохом, Айя прикрыла глаза и слабо сгорбилась, ощущая себя недобитым насекомым, которого не могут добить из жалости. Дел накапливалось так много, что кажется, она не сможет с ними разобраться и за год… за стольким нужно было следить, столькое контролировать, лишь бы выжили если не все, то многие. И нести эту ношу в одиночку, казалось невыносимым…

***

      Айя тихо вздохнула, наблюдая за громким внутренним спором между Джиннами и параллельно спокойно перебирая принесённые слугами документы, прочитывая один за другим и вникая в изменения за время её бессознательности. Писем от вассальных семей накопилось изрядно, поэтому пришлось начать работать прямо в покоях, пребывая в статусе больной и не сильно способной действовать. Мама её поступок яро не одобряла, даже отчитала на эмоциях как только никого не осталось вокруг, но слишком далеко заходить не стала и осталась выказывать это всем своим видом, молча помогая всё это разбирать. Да и необходимо было в темпе восстановить Ароэ после нападения, а так же дать жителям новый стимул двигаться дальше, зная, что они способны постоять за себя и других. А ещё…       Письмо семьи Михримах в пальцах мнётся, сжатое почти до рвущегося звука, вызывая задумчивую хмурость. Вассалы видели её бой с одержимой Гёкуэн, как и невероятные магические способности ведьмы. Поэтому большая часть обращений сводилась к требованиям о наказании напавшей — казни. И теперь, нужно было как-то им объяснить, что та кто сейчас заперт под её протекторатом в южной башне, и та с кем она боролась в воздухе — разные люди. Ведь по словам Балама, некогда подавленная рух теперь была на свободе и активно пробуждалась, пусть не набиралась почему-то сил, хотя Рахата сообщала о покорности невольной гостьи трёх островов. Волшебники, приставленные к южной башне в качестве охранников и наблюдателей, так же разводили руками и не знали что делать. Ведь последние донесения сообщали, с ростом беспокойства в душе — женщина отказывалась нормально питаться и идти на контакт, постепенно начиная увядать. Разве что ещё воду принимает…        — «Такими темпами, до оправдания перед Советом она не доживёт.» — подперла голову кулаком Эмира, покачивая в руке пером и рассматривая торопливые строчки писем перед собой. — «Нужно как-то сподвигнуть её к содействию, иначе…»        — «Малышка.» — позвали негромко Андромалиус, позволив заметить аккуратное указание на себя и непривычное спокойствие. — «Ты.»        — «Что?» — недоумённо спросила Покорительница, сначала не поняв подсказки напарников, прежде чем вздрогнула и выпрямилась на месте.       Вспомнились распахнутые бледно-васильковые глаза под пеленой дождя, прежде чем Гёкуэн потеряла сознание от переизбытка эмоций и разрыва связи с тёмной душой Арбы. Последнее, что видела перед собой женщина, была она в Полном Покрове Балама, поэтому её лицо может быть ей знакомо в отличии от лиц служанок дворца. Нужно попытаться поработать от этого факта.        — «Наша умница~!» — гордо оскалили клыки ламия, уперев знакомо кулаки в бока и покачав «бёдрами».       Балам же молча отвернулся в своём углу с хлопком ладони о лицо, игнорируя существование своего невольного соседа. Они конечно перестали ругаться на ежечасной основе, но конфликты раза два за день случались точно. Этого было не избежать из-за свободолюбивости и открытости Андромалиуса, и противоположных им сдержанности и нелюдимости Балама. Но и вместе они работали очень хорошо, если у них получалось немного позабыть о таких разницах между друг другом.        — «Спасибо.» — тихо поблагодарила за подсказку Айя, отложив письма в сторону и откинув с ног одеяло, спустив их на пол.       Только зашедшие о ней позаботиться слуги, тут же в шоке разбежались в стороны, стоило ей твёрдым шагом пройти мимо в коридор и защёлкнуть пояс с ножнами ятагана, пока следом выносила стопку документов мама. Стража мгновенно сорвалась следом рысцой, впрочем вскоре отступив, стоило ей махнуть рукой и послышаться звону цепей, обернувшихся вокруг крепких ног. Мор в последнее время держалась поблизости, стараясь прикрыть её тылы в случае, если повторится история как с советником Доуном и поблизости не будет доверенных людей. Вскоре в коридорах к ним присоединилась и прыткая Вилора, постепенно начавшая вживаться в свою новую роль командующей Рубиновой Дивизией, тренируя на пару с Моржаной юных фаналисов. А так же, приживающаяся в роли личного телохранителя Эмиры, следуя по пятам, куда бы она ни пошла.        — Каковы ранения у фаналисов? — на ходу спросила Айя, обернувшись через плечо на младшую подругу.        — Зажили, готовы к повторной обороне и контратаке. Погибших среди нас нет. — мгновенно отчиталась Ви, сложив руки за спиной. — Старейшины интересуются твоим решением насчёт напавшей ведьмы.        — И они тоже… — устало вздохнула Эмира, потерев лоб пальцами и проведя по лицу ладонью. — Сначала семьи-вассалы, теперь и Старейшины фаналисов… разобраться будет очень непросто.        — Но что думаешь ты? — задала насущный вопрос Моржана, позволив обернуться на неё.        — Гёкуэн Рен не виновна в нападении. Ведьма Аль-Сармен, имя которой Арба — виновна. Так сказали и Балам, и Андромалиус, лишь немного приоткрыв завесу тайны о истинной истории появления тёмной организации и Порока, а так же Джиннах. — спокойно ответила брюнетка, чуть нахмурившись на воспоминания о показанном недавно сне, в котором её напарники показывали свои воспоминания. — Да, нападение совершено этими руками, но не этим разумом и не этой душой.        — Как бы теперь ещё убедить этих… эхем, вассалов. — торопливо проглотила ругань Вилора под строгим взглядом старшей. — Приношу свои извинения.        — Старайся не выражаться в пределах дворца, младшая, нам это может выйти боком. — заметила на это сдержано Мор, сворачивая следом за подругой и осознав направление. — Ты собираешься встретиться с ней лично?        — Она не принимает еду от слуг, боится стражи и лишь позволяет себе пить воду. Если нам необходимо оправдать её и предупредить приближённых людей о угрозе снаружи, то она должна выжить. Совет будет собран лишь через неделю, до этого момента, такими темпами, она не доживёт. — негромко объяснила свои действия Айя, шагая вперёд. — Но она видела меня в последний раз, прежде чем потеряла сознание от растраты сил. Возможно если я буду там, она успокоится.        — Логично. — качнула головой старшая фаналис, признавая идею толковой. — Значит мы лишь стоим за дверьми и вмешиваемся в крайнем случае.        — Да. И держите стражу покрепче, не хватало чтобы они напугали её ещё сильнее. — кивнула благодарно Фируза, сворачивая вновь и замечая группу служанок возле дверей в южную башню, переговаривающуюся между собой. — Возникли какие-то неприятности?       Девушки как одна вздрогнули, обернувшись на неё и едва не столкнувшись подносами в едой. Ни один не был тронут. Какими занесли, такими вынесли, судя по всему.        — Мы приветствуем венец Королевского Цикла, Эмиру Фирузу. — одновременно поклонились юные девушки, позволив дозволительно кивнуть.        — Дия. — главная служанка, назначенная для заботы о леди Востока, послушно выступила вперёд ожидая её воли. — Она совершенно не притронулась к еде? Ни разу?        — Абсолютно, моя госпожа. — прикрыла покорно глаза молодая женщина, склонив голову ниже. — Леди не подпускает нас и не прикасается к еде, приносимой нами.       Взгляд скользнул по деревянным подносам, быстро перебегая от одной детали к другой, отмечая такую же посуду и само разумеющийся рацион для истощённого организма. Но что-то ей не нравилось… это заставило вынуть из волос серебряную шпильку, аккуратно касаясь концом одного из блюд в руках служанки, продержав там несколько минут. И вынув её, звонко цокнула языком на почерневший металл, поднимая высоко, чтобы все внимательно посмотрели.        — Я кажется ясно выразилась, когда отдавала приказ позаботиться о нашей гостье, а не тайно избавиться от неё пока я не нанесу визит! — громко пронёсся по помещению её недовольный тон, позволивший заметить дрожь в тусклых фигурах слуг. — Кому столь не дороги руки, получающие задания в этом дворце, и голова, не принимающая чётких указаний?! Дия!        — Моя госпожа. — смиренно опустила голову подрагивающая от страха старшая служанка, ожидая наказания.       Но Балам успокаивающе помотал головой, подтверждая шёпот Андромалиуса — она невиновна в произошедшем.        — Найти ослушавшуюся моего приказа служанку, или нескольких, если найдутся доказательства, и привести ко мне на личный суд. — молодая женщина тихо и медленно выдохнула, осознав свою безопасность и оказанное доверие. — И прикажи поварам подать новый обед в южную башню, с расчётом на двух человек. Пусть используют серебряную посуду для подачи.        — Как прикажете, моя Эмира. — склонила голову ниже Дия, тут же громко хлопнув в ладони, вспугнув служанок. — Что встали? Выполняйте распоряжение Эмиры! Поспешим-поспешим!       Айя тихо выдохнула, аккуратно вытирая кончик шпильки о рукав и снова закалывая ею волосы, мысленно поблагодарив. Этот подарок, что иронично, спас только что жизнь человеку, которого даритель ненавидит больше всего… хотя похоже, ненавидит он именно ведьму, а не собственную мать, пусть у них и было одно и то же лицо на момент трагедии.        — Сказала бы, что это хорошо, что ты заметила неладное… но я прекрасно понимаю, что этим не стоит гордиться. — негромко заметила позади Мор, позволив тихо выдохнуть и запрокинуть к потолку голову, ощущая усталость.        — Неделя… она всю неделю лишь пьёт, а я не знала о попытках её отравления… — глухо пробормотала девушка, ощущая как изнутри противно стискивает недовольство и грусть. — Я даже не хочу думать, как ей наверное сейчас тяжело и страшно… здесь у неё никого нет, ещё и убить пытаются…        — Айя. — мягко сжала огрубевшими пальцами её запястье Вилора, спокойно глядя ей в глаза. — Вы не виноваты, Эмира. Вы и сами были не в самом осознанном состоянии эту неделю.       Покорительница благодарно прикрыла глаза на поддержку фаналис, чуть сжав её руку в ответ и аккуратно выпутав, ступая к дверям и кивая подобравшейся сразу страже, аккуратно открывшей двери в помещение. Внутри всё было убрано, но абсолютно не тронуто, словно поселённая здесь на время женщина, боялась коснуться чего либо из страха умереть. Лишь кровать была примята чуть-чуть, со смещённой простынёй в сторону окна, позволив обнаружить леди сидящей на пятках напротив распахнутых штор, с видом на тропический лес гор и едва уловимый кусочек моря между островами. Кожа, благородно-бледная, сейчас походила на токсичные белила, а волосы спутались от постоянного растрёпывания и жирно поблёскивали. Она казалась едва заметным миражом, который вот-вот развеется по воздуху словно наваждение, настолько измотанной и хрупкой она выглядела прямо сейчас.       Голова женщины повернулась медленно, с напряжением, позволив заметить едва осознающий себя голубой взгляд, заставив поджать губы. У неё уже ни на что сил не было…        — Госпожа… — послышался за спиной голос главной служанки, заставив обернуться.        — Пусть подготовят ванну. — негромко приказала Эмира, ощущая как стискиваются кулаки от негодования. — Небольшую. Помогать не надо.        — Н-но… — растерянно попыталась воспротивиться Дия, глядя на неё широко распахнутыми глазами.        — Прошу Дия, сейчас ей не нужно так много новых лиц. — качнула головой в ответ Айя, аккуратно закатывая длинные рукава и закрепляя их поясом, чтобы не мешались. — Я сама скажу, когда мне понадобится помочь.        — Как пожелаете, моя Эмира… — неловко поклонилась ей женщина, оставляя наедине с тихо отвернувшейся обратно к окну Рен.       Нос покидает негромкий и сочувствующий вздох, с которым девушка подошла ближе. За неделю, её необходимо привести в порядок и помочь… это будет не просто…       В подготовленной ванне, она помогла обессиленной и апатичной императрице раздеться, а после опуститься в воду, ощущая мурашки каждый раз от вида смирения и пустоты в голубых глазах. Проводя по бледной коже тканью, стирая омертвевшую кожу и очищая от застоявшихся лекарств, девушка не позволяла себе ничего сказать, лишь молча отмывая оставленную в живых леди. Было немного неловко, она впервые занималась чем-то подобным, но с каждым прикосновением к исхудавшему телу, она не могла прекратить помогать и аккуратно оттирать каждый тёмный развод. Волосы тоже были внимательно и бережно помыты, покрыты маслом для ухода и спрятаны в ткань для подсушки, пока она помогала ей подняться.       Именно когда она обрабатывала раны и синяки на руках и туловище, леди Востока наконец начала промаргиваться, постепенно обретая более осознанный взгляд и поднимая его к ней. Прежде чем отняла своё запястье и прижала неуверенно к груди, оставив бинт белой полоской между ними. Бледные губы открылись что-то сказать, но вырвался лишь тихий-тихий шёпот, который было даже не расслышать.        — Я лишь хочу помочь обработать ваши раны. — мягко произнесла Айя, продемонстрировав в своих ладонях моток бинта и закрытую баночку мази. — Не беспокойтесь, прошу вас, ответственных за попытку вашего отравления уже ищут среди слуг. Мне очень совестно, что они позволили себе так с вами обращаться в течение всей недели.       Бледно-васильковые глаза напротив внимательно смотрели в ответ, чуть подрагивали ресницы от волнения, но она не ответила. Лишь коротко посмотрела на бинты, огляделась по сторонам и слабо провела пальцами по ткани новой одежды, видимо стараясь осознать происходящее. Прежде чем послушно позволила притянуть своё запястье к себе и снова приняться за обработку ран и ушибов, мягко втирая травяную мазь и скрывая её под слоями бинта. Эмира тепло улыбнулась этому прогрессу, не делая резких движений и всё ещё поддерживая тишину, чтобы не напрягать женщину необходимостью отвечать.       Ведя её за собой назад к южной башне, поддерживая под руку и наблюдая за каждым шагом, Эмира старалась не думать о том, насколько же ей на самом деле тяжело сейчас двигаться. У дверей всё ещё стояли внимательные стражи и не сдвинувшиеся с позиций фаналисы, держа под надзором пришедшую группу служанок с подносами. Рядом дрогнули, заставив притормозить и успокаивающе накрыть бледное предплечье ладонью, дожидаясь пока Рен сама сделает шаг вперёд и лишь идя рядом, следя за действиями прислуги. Как она и передала Дие, еда была подана на серебряной посуде и эта деталь однозначно была замечена, так как ощутимое пальцами напряжение в мышцах императрицы постепенно растаяло, позволив подвести к дверям и позволить пройти первой. И лишь когда женщина уселась в заботливо отодвинутый стул, служанкам было дозволено войти в помещение и поставить блюда на столик, тут же отступая и позволив сесть самой напротив, пережидая пока закроют двери.       Они снова остались наедине в тишине, позволив снова вынуть серебряную заколку из причёски и коснуться ею некоторых блюд со стороны императрицы, проверяя чисто на всякий случай. Но в этот раз проверку явно проводили тщательнее во время переноса, поэтому подсыпать ничего не удалось и еда была безопасной для употребления.        — Я знаю о чём вы, возможно, сейчас думаете, леди Рен. — негромко заговорила Айя, снова вытирая о рукав кончик и закалывая волосы заученным движением. — Но если в вас ещё осталась надежда на лучшее, я прошу мне поверить — я не позволю подобному повториться. Я лишь хочу вам помочь оправдаться и выжить. И мне лишь нужно ваше содействие.       К ней снова поднялись голубые глаза, смотря внимательно и пытливо, стараясь заметить ложь или утайку. Но послышался рокот пустого желудка и женщину скрутило от голода, заставив обеспокоенно нахмуриться и поджать губы, слишком отчётливо вспоминая нечто подобное из прошлого. Особенно ощущение, словно к позвоночнику жёстким ремнём притянули живот и затянули настолько туго, что даже дышать трудно.       Аккуратно подняв плошку супа напротив себя, Эмира аккуратно зачерпнула ложкой и подула на горячий бульон, тут же решительно сунув в рот. Собственный организм отозвался радостным бурчанием, принимая тёплую пищу с распростёртыми объятиями. Привкус был нормальным, значит отравить и её не желали.       Заметив её спокойствие и отсутствие реакции на яд даже спустя десять минут, императрица аккуратно потянулась к предоставленной пище и принялась аккуратно за еду, постепенно увереннее зачерпывая ложкой принесённый суп. Как только закончился и он, все ещё сохраняя свойственную царственной особе стать, Гёкуэн принялась и за лёгкое второе, позволив облегчённо улыбнуться. За эту неделю предстоит ещё многого добиться… очень многого.

***

      Рассеча ятаганом воздух и снова уйдя в перекат, Фируза оттачивала движения снова и снова, заучивая связки и стараясь создавать свои собственные, вспоминая уже побеждённых врагов и их тактики, воспроизводя возможно подошедшие бы движения. Но чтобы проверить наверняка, она вставала против солдат на тренировочной площадке, парируя, уходя в уворотах и на практике получая знания, как на самом деле и против какого оружия, подходит то или иное движение.       Общение с бывшей императрицей Империи Ко, постепенно налаживалось, насколько могла судить по периодичным встречам и совместным трапезам брюнетка, наблюдая за тем как она привыкает к её компании. Слуг ответственных за издевательство с ядом поймали и наказали тяжёлыми работами низшего ранга, так же выяснив, что они были покрыты несколькими семьями, не вошедшими в Совет из-за недостатка влияния, но с которыми всё равно считались. С ними тоже получилось разобраться, жёстко приструнив за такое нарушение порядка и ослушание воли правителя, поэтому сейчас они разбирались с несколькими санкциями.       Сделав последний выпад вперёд, девушка с глубоким вдохом выпрямилась и спрятала оружие с шелестом в ножны, успокаивая дыхание и коротко отводя со лба чёлку, зачесав пальцами к затылку. Завтра уже сбор Совета, но как ещё доказать невиновность Гёкуэн перед вассальными семьями, Эмира пока не придумала. Благодаря помощи Рахаты, вместе с докторами обследовавшей уже успокоившуюся и более доверяющую бывшую императрицу, выяснилось магическое влияние на физиологию, на составляющую системы магой и состояние души в целом. Но этого всё ещё недостаточно…       Пожевав губу, Эмира неспешно покинула одиночную площадку для тренировок, шагая вдоль линии внутреннего сада и в какой-то момент замечая светло-малиновую фигуру среди листвы, узнав в ней Гёкуэн. Под присмотром Моржаны, женщина прогуливалась вдоль клумб и водяных лабиринтов, изредка задерживаясь на месте и оглядываясь по сторонам, наслаждаясь непривычными видами. Это позволило улыбнуться и аккуратно приблизиться, кивнув тут же заметившей её подруге и спокойно сложив руки за спиной.        — Добрый день, леди Рен. — поздоровалась вежливо брюнетка, наблюдая за резким разворотом леди Востока и успокаивающе подняв ладонь. — Не беспокойтесь, это лишь я.        — Приветствую Эмиру Ароэ. — негромко поприветствовала её Гёкуэн, позволив иронично закатить глаза, уже зная чья была идея научить иностранку приветствию. — Надеюсь ваш день протекает хорошо.        — Благоприятно, благодарю. Надеюсь вам сейчас лучше? — неспешно двинулась рядом Покорительница, наблюдая за идущей вперёд жительницей империи, всё ещё старающейся держать ровную осанку царицы. — Рахата поделилась со мной новостями о том, что вы стараетесь обуздать свои внезапные выбросы магой.        — Да, к сожалению из-за периодически выходящих из-под контроля эмоций происходят подобные инциденты. Мои извинения. — виновато склонила голову Рен, заставив спокойно махнуть ладонью.        — Не стоит извинений, у вас раньше не было магического потенциала, не удивительно что вам трудновато с ним управиться. Но я рада, что мои подчинённые способны вам помочь чем-то. — кивнула медленно Айя, коротко постучав пальцем по рукояти ятагана и прислушиваясь к задумчивому хмыканью Балама. — Скажите, леди Рен…        — Эмира, прошу вас. — замерла на месте женщина, заставив недоумённо склонить голову. — Мой титул уже не со мной, в вашей стране я не более чем такая же девушка, как и простолюдинка на улице. Не стоит обращаться ко мне столь вежливо.        — В моей стране вы прежде всего гость. И в последнюю очередь «простолюдинка». К гостям принято проявлять такое же уважение, как и ко всем прочим. — справедливо заметила в ответ Фируза, спокойно улыбнувшись. — Так позволите задать мне вопрос?        — Не смею отказывать. — смирилась с обращением темноволосая леди, на мгновение прикрыв голубые глаза и переведя взгляд на новые цветы.        — Тот день, когда ваше тело захватили… — бледные плечи под светлой тканью дрогнули и заметно напряглись, но задать вопрос было необходимо. — Скажите — вы помните как это произошло? Был ли свидетель вашей перемене?       Женщина резко застыла, заставив обеспокоенно обернуться и заметить широко распахнувшиеся глаза, поднявшиеся медленно на неё. Гёкуэн резко накрыла губы ладонью и выдохнула в ужасе, из-за чего по щекам быстро потекли слёзы, вызывая хмурость и виноватое касание плеч.        — Мой муж… — тихо произнесла бывшая императрица, сгорбившись на месте. — Мой император заметил тогда странных волшебников… и то как ведьма взяла надо мной контроль… о Боги…       Поддержав под руку резко осевшую на месте в осознании Рен, Айя мрачно переглянулась с Моржаной, молчаливо кивнувшей на её предположения. Последние доказательства, не способные солгать или заставить усомниться, находятся в руках призраков. Следующих неотступно за женщиной и последними двумя наследниками «чёрной» ветви семейства Рен.       В зале Совета было шумно на следующий день, ведь каждый из вассалов не доверял выводимой в его центр женщине, одетой словно житель Ароэ, но им не являющейся. Прежде чем все утихли, после громкого приказа сесть со стороны Ассии Фирузы, так же как и Айя, симпатизирующей едва заметно нервничающей Рен.        — Как и было обещано, сегодня на собрании Совета Ароэ, будет рассмотрено решение о судьбе присутствующей сейчас с нами леди Рен Гёкуэн, известной как императрица Империи Ко. — громко зачитала мама, оглядев собравшихся. — Перед взорами трёх покровителей и именем бога, поклянитесь же говорить лишь правду.        — Под взорами трёх и именем бога. — хором пронеслось под сводами зала.        — Начнём собрание. — подвела черту Айя, наблюдая за вассалами. — Всем нам известно и все мы свидетели, что две недели тому назад, на Ароэ было совершено внезапное и жесткое нападение врагом, именующим себя «Аль-Сармен». Все мы видели их силу, их подготовку и знаем чего они добивались — подчинения нашей земли и нашего народа. Но мы отбили атаку. — по рядам прошлось одобрительное бормотание. — Но… — голоса мгновенно утихли, а взоры обратились на Эмиру, смотрящую лишь перед собой. — Вместе с этими людьми на нашу землю ступила женщина, стоящая сейчас перед всеми нами. Однако личность, сокрытая за этой внешностью, совершенно не та, что отдавала приказы о разрушении и пускании крови мирным жителям нашего королевства. И не та, что напала на меня, вынуждая применить обоих Джиннов, чьи Подземелья я прошла.        — Но Эмира! — вскочил представитель семьи Наш’так, подобрав рукава. — Как вы можете быть уверены, что эта ведьма не прикрывается невинностью?!        — Я сражалась с ней лицом к лицу и применила аномальную магию своего Джинна, дабы разорвать связь тёмной души ведьмы и тела сейчас стоящей перед нами императрицы Гёкуэн. Это так же подтверждают обследования сейчас отстранённой от собрания Старшей Волшебницы Рахаты Шарен, из-за участия в сборе доказательств, а так же группы докторов целительского дома Кербера. Копии исследований лежат рядом с вами, вассалы, приглашаю вас ознакомиться. — спокойно ответила на выпад Эмира, наблюдая за тем как люди мгновенно подхватили стопки бумаг, начиная пролистывать записи.       Гёкуэн, стоящая в центре зала, поражала своим контролем выражения лица, не дрогнув даже мускулом на недавнее обвинение. Но было заметно по глазам, как она нервничает из-за возможного провала своей защиты, выдавая это лишь едва заметным шевелением мизинца, волнующим ткань перекинутую через плечо.        — И всё же, это не доказывает невиновность стоящей перед нами женщины! Может быть исследования и подтверждают наличие следов разрыва связи между душой и телом, однако это не подтверждает того, что сама леди Рен, не планировала направить взор императора на исследование Тёмного Моря с целью найти Ароэ и захватить его! — не убеждённо опёрся локтями о подлокотники кресла Асади, наклонившись вперёд. — Мы не знаем, не имелось ли нечистых помыслов у неё самой!        — Вынуждена согласиться со словами Асади, моя Эмира. — покачала головой Шира Кара, подперев голову кулаком. — Исследования доказывают лишь то, что ваше заклинание освободило одну душу от оков другой, но в остальном нам неизвестны планы захваченной императрицы.        — Тогда отчего же эта самая женщина не напала на нас раньше? Откуда ей было знать про Ароэ? — поинтересовалась в ответ Михримах, скрестив на груди руки. — Не туда смотришь, Кара! Да женщина даже выглянуть боялась до собрания Совета, а что во время нападения — в первых рядах, против нашей Эмиры! Не кажется ли тебе и Асади, что будь её желание, она бы уже давно сделала попытку сбежать по воде?        — Тут уже я согласен с советницей Михримах. — подал колос Кин Узгурд, потерев пальцами бородку клинышком. — Будь у императрицы знания о Ароэ, нападение случилось бы куда раньше и основывалось оно бы на людях империи. Против нас же выступали странные люди в чёрных балахонах и ни на одном из них, я не видел герба Империи.        — Как представитель семьи Фируза, я соглашаюсь с доводами Михримах и Узгурда паши. — подал голос Исхак, выпрямившись на месте. — Были бы знания — было бы нападение до нашей Эмиры.        — И всё же отмахиваться от этой мысли…        — Довольно. — холодно обрубила начинающийся спор Айя, поднявшись с места и оглядывая резко умолкнувших вассалов, перехватив ятаган за рукоять. — Если вам мало исследований и свидетелей в качестве доказательств, позвольте я призову тех, кто лично видел изменения в душе и поведении стоящей перед нами женщины. Балам.       После шелеста стали о ножны, ятаган со звоном коснулся каменного пола, позволив зашелестеть сотням и тысячам золотистых крыльев, укутывая присутствующих в золотое сияние, прежде чем девушка слышит необходимый отклик и набирает воздуха.        — Хакутоку, — Гёкуэн вздрогнула так сильно, что зашуршала ткань и на неё посмотрели в шоке голубые глаза, — Хакую, Хакурэн.       Эти три имени заставили женщину содрогнуться и очень медленно обернуться через плечо, тут же зажимая ладонями рот, наблюдая троих. Высокие, бледные, слепленные из тёплого золотистого света, перед ними стояли два бывших наследника и бывший император Империи Ко, неотступно следовавшие за теми, кто им дорог. Мужчина, в чьих чертах лица, скрытых не очень густой растительностью, очень легко угадывались его сыновья и в особенности Хакурю, протянул ладонь в сторону старающейся сдержать слёзы жены и мягко провёл по щеке, заправляя прядь за ухо.        — Рад снова тебя увидеть, мой нефрит. — улыбнулся ей тепло Хакутоку, вызывая у императрицы тихий плач и мягкую хватку на материализованном запястье. — Я знаю почему я здесь, господа. И знаю, что телом моей жены и её голосом, вам объявили войну силы тёмной организации. И готов, рискуя своим перерождением, заявить что она не виновна в ваших бедах. Существо со странной магией, со странным способом выживания, захватило контроль над телом моей императрицы после встречи с чёрными магами Порока, жаждя укрыться властью императора, дабы творить хаос в этом мире. И я сопротивлялся ей, ограничивал её, чтобы показать ей тщетность попыток и заставить оставить мою семью в покое. Но к сожалению… у меня не получилось защитить, ни семью, ни свою страну.        — Ночью, около четырнадцати лет назад, прихвостни Аль-Сармен и захватившая тело нашей матери ведьма, совершили коварное нападение на дворец. И мы, как и вы, дали им бой в попытке защитить то немногое дорогое, что с нами было. И как и вы, мы выложили всё что имели, дабы победить и выжить. Но у нас не было достаточно сил против странной магии, применяемой той ведьмой. Мы не могли её ранить, потому что у неё было лицо нашей матери. А ей от нас нужно было лишь пустое место. — спокойно, но достаточно громко продолжил за своего отца Хакую. — Мы пали в бою за свою Империю, сохранив лишь двух последних наследников нашей линии крови — наших младших брата и сестру. В то время как ведьма взялась за нашего дядю и отравляла его тело, разум и пыталась добраться до всех уголков мира, лишь бы найти искомое.        — Но мы знаем, что стоящая перед вами сейчас женщина — Рен Гёкуэн, наша мать и настоящая императрица Империи Ко! — звонко и решительно взял слово Хакурэн, сложив перед собой традиционно руки. — Она не желала вам ни войны, ни вреда! Она так же напугана вами, как вы той ведьмой! И всё это время она желала лишь одного — прощения за то, что совершила не по своей воле! Люди Ароэ, просим вас, прислушайтесь к разуму! Заглушите злость! Позвольте нашей матери осознать, что пусть она считает себя грешницей, на самом деле она невиновна! Ни в смерти императора, ни в нашей, ни в нападении на вас и вашу правительницу! Просим!       В зале повисла тишина, в которой очень тихо слышался плач обвиняемой Гёкуэн, встретившей свою семью спустя годы и узнав, что они не проклинают её в посмертии. Возможно кроме прощения ещё живущих детей, именно это знание было необходимо ей больше всего…        — Мы… не смеем непочтительно относиться к словам почивших. — склонила голову Шира, обмякнув в своем кресле. — Мы принимаем ваши показания, император.        — Мы с самого начала считали, что вашей жене нет смысла нести на себе тяжесть чужих грехов, пусть и свершены они этими руками. Ваше слово убедило нас лишь сильнее. — спокойно кивнул Исхак.        — Не смею перечить голосу по ту сторону смерти. Показания принимаются. — подрагивая от воспоминаний первого применения сил Балама, пролепетал Озкан.        — Показания принимаются.        — Показания принимаются.        — Не могу игнорировать слова душ… принимаю.        — Со стороны нашей семьи нет обвинений. Принимаем.        — Магия такого уровня… лжи нет места. Показания приняты.       Гёкуэн радостно улыбнулась звучащим подтверждениям, позволив крепко обнять светящуюся фигуру покойного императора, тут же протягивая руки к сыновьям, обнявшим поверх отцовских рук. Балам внутри расслабленно выдохнул, ощущая довольство от хорошо проделанной работы и под удивление Эмиры хлопнув по рукам с довольными Андромалиусом. Ятаган снова стукнул по полу, постепенно заставляя силуэты исчезать, позволив мужчине напоследок коснуться призрачными губами светлого лба, истаяв в воздухе в сотню птиц рух, как и улыбнувшиеся на прощание Хакую и Хакурэн. Разве что юноши внезапно подошли к ней, наклоняясь ближе, чтобы было слышно пониженный тон.        — Хакурю в опасности, юная королева.        — Просим тебя…        — Помоги Рю не совершить ошибку.       Вдоль позвоночника продрало ознобом от этих слов, стоило душам исчезнуть прочь и отправиться назад в Поток, оставив её напротив зала полного голосов. Внутри всё скрутило от неприятного предчувствия беды, заставив прикусить губу и постучать пальцем по подлокотнику, стараясь понять что это может значить. Но одно она поняла точно — братья, прежде чем явиться на помощь матери, что-то увидели в Империи Ко подле своего младшего брата, что и заставило их обратиться к ней со столь странной просьбой.       Что же за ошибку он пытается совершить, что даже мёртвые пытаются дозваться до живых?