Башня для дракона. Свадебный переполох

Все шестнадцать лет царствования на троне Деймон наблюдал, что Визерис вполне смирился с тем, что перестал быть королём. Он улыбался, как чуть ли не самый счастливый человек на свете, во время его коронации — первым поздравил, первым поднял тост на пиру и вообще вёл себя как узник, получивший внезапное освобождение из темницы. Затем, правда, Визерис посерьезнел и даже некоторое время держался настороженно — когда посещал первые заседания нового малого совета. Он словно ждал, что младший брат-король начнёт вытворять какие-то лютые непотребства и приводить державу в упадок, однако у Деймона таких намерений не было, и Визерис снова расслабился. Настолько, что уже три месяца спустя отправился в первую поездку ради архивов, для начала — недалеко, в Штормовой предел, и одновременно взяв с Отто Хайтауэра клятвенное обещание сообщать ему с воронами о том, что тут творит в его отсутствие молодой король. Отто занимался этим и все последующие годы, заслужив статус «лучшего друга Весеннего принца», терпеливо писал Визерису о том, что в столице всё в порядке (с некоторыми подробностями этого порядка) и что страна по-прежнему стоит в целости. Деймон об этой направленности переписки прекрасно знал, иногда подмигивал Отто, на что тот скромно разводил руками, словно говоря: — Вы же понимаете, ваше величество — каков он, ваш брат. Величество понимало. Визерис продолжал читать свои свитки и весточки от друга-шпиона. Деймон видел, что брат получил свою лучшую жизнь — он выполнял важное дело, был избавлен от нудной и неинтересной государственной работы, свободно летал на драконе, куда вздумается, получал везде отличный приём как принц Таргариен и пользовался репутацией добродушного весельчака, у которого в любом замке находились друзья, готовые послушать его истории. И поверить, что после шестнадцати лет такой вольницы он вдруг решил вернуть то, от чего так лихо сбежал?.. — Расскажи по порядку, кузен, — попросила Рейнис. — Где это случилось? Что они сказали? — У таверны «Чёрный баран», после полуночи. Там вчера завязалась драка, мы вышли на улицу, ну и пока была суматоха, и золотые плащи наводили порядок, меня потянули в уголок. — Как они выглядели? — уточнил Вейгон. — В плащах с капюшонами. Тёмные волосы, лиц толком не разглядеть. Говорили почти шёпотом. Первый спросил, знаю ли я, что я не один. Что у меня много друзей, верных мне. Естественно, я ответил, что знаю! У меня полно друзей всюду, это ни для кого не секрет. Тогда второй добавил, что я не понял, что это друзья, готовые помочь исправить несправедливость шестнадцатилетней давности и вернуть мне отобранный у меня трон. И что для этого всего-то надо добавить пять капель в кубок брата. В этот момент я хотел позвать стражу, но мне зажали рот и сказали, чтобы я подумал, что они свяжутся со мной чуть позже и расскажут детали. И ещё, что у меня больше поддержки, чем я верил, в знатных кругах. Потом он неожиданно воскликнул: «Смотрите!» — я оглянулся, а когда снова посмотрел, этих двоих рядом уже не было. — Какие-нибудь ещё детали, племянник? — спросил Вейгон. — На плащах? В выборе слов? Интонациях? — Нет, ничего такого, дядя… Но мне показалось, это не бедняки. Может, кто-то из дальней родни каких-то лордов, но ни лица, ни голоса я не узнал. — Поручим выяснить Ларису? — деловито предложила Рейнис. Деймон посмотрел на неё и с сомнением покачал головой. — У него много дел и так. К турниру приехали претенденты в золотые и серебряные плащи, их почти четыре сотни, и надо проверить всех. У него работы месяца на два, Рейнис. Нет, попробуем справиться без него. — И как же мы это сделаем, Деймон? — спросил Визерис. — Подождём их следующего хода. Они же обещали тебе детали. — Да… И чего людям спокойно не сидится? Обязательно надо… — Визерис ворчливо покачал головой. Деймон немного понаблюдал за ним, затем молча кивнул Вейгону и Рейнис — те понятливо встали и покинули зал для заседаний. Сир Гаррольд вновь закрыл двери. Стихли шаги. Глядя на угрюмого Визериса, Деймон проговорил: — А скажи-ка мне, брат, это их предложение… совсем не отозвалось в твоей душе? На это Визерис застыл. Затем медленно поднял глаза и ответил прямым, ясным взглядом. — Нет, Деймон. Совсем. — Но ты же несправедливо лишился трона шестнадцать лет назад именно из-за меня. — Во-первых, не лишился, а отдал, решение было моим. А во-вторых, Деймон, я ведь помню, что ты мне ответил на вопрос, почему ты так поступил. Ты сказал: «Иначе ты бы умер. И не только ты». И знаешь, если в глазах богов я на троне — это моя смерть, в пекло этот трон! Сиди на нём сам дальше, он неудобный и жёсткий. А у меня ещё только одиннадцать глав написано из запланированных тридцати четырёх! — возмущённо взмахнул руками он. — У меня нет времени заниматься этой вашей политической ерундой! — окончательно вышел из себя Визерис, вскочив с места так, что едва не опрокинул кресло. — Поэтому будь добр, разберись с вашими глупыми заговорами и болванами-заговорщиками, чтобы они не отвлекали от действительно важных дел занятых людей! Визерис замолчал, тяжело дыша, а Деймон смотрел на него, чувствуя тепло в груди. Брат. Старший брат. Настолько возмутился из-за предложения заговорщиков, что закатил скандал. «Как же хорошо, что я тогда не позволил богам тебя убить». Деймон тоже встал с кресла и, подойдя к Визерису, положил ему ладонь на затылок и притянул к себе, прижался лбом к его лбу. Потом зажмурился. «Мой брат» Кажется, Визерис начал успокаиваться только теперь, пусть даже это заняло время. Потом от него послышалось неуверенное, почти жалобное: — Ты же мне веришь, Деймон? Веришь, что я никогда не соглашусь отнять у тебя трон?.. Он мне не нужен, брат. Больше нет. Уже давно — нет. Деймон открыл глаза и тут же встретился с умоляющим взглядом. — Так уж и давно? — Да. Из тебя вышел очень толковый король. И я люблю гордиться тем, что этот король — мой брат, — Визерис тоже поднял руку, и Деймон ощутил на затылке его узкую ладонь. — Мой непоседливый младший брат… Если хочешь знать, после третьего кубка я всегда хвастаюсь тобой! На это Деймон фыркнул и отступил: Визерис всё-таки был неподражаем. Но он продолжал смотреть выжидательно, так что пришлось пояснить: — Брат, я верю, что трон тебе не нужен уже давно. Ты слишком явно наслаждаешься жизнью Весеннего принца и моего мастера над историями. — Наслаждаюсь, Деймон! — от души подтвердил Визерис — Лучшей должности и представить нельзя! — Вот и занимайся ею дальше. Только заговорщиков мне вычислить помоги. Сообщи, когда они свяжутся с тобой, придумаем для них ловушку. — За это даже не беспокойся, сообщу сразу же. Будут знать, как лишать покоя честных людей! — Визерис угрожающе потряс кулаком. — Это же надо было додуматься — такое мне предложить! Деймон улыбнулся, и несколько мгновений они с Визерисом молча разглядывали друг друга. Но нужно было отправляться на турнир и делать то, что они вдвоём планировали на сегодня уже давно. — Ты твёрдо решил с Эйгоном? — на всякий случай уточнил Деймон. — Жалеть не будешь? — Деймон! — поморщился Визерис. — Конечно, твёрдо! Он твой наследник и мальчишка. Ему нужнее. *** На ристалище и вокруг него царила суета. Надевали свои доспехи рыцари, ржали кони, проверяли оружие слуги. Уже поздравив старшего сына с днём рождения и пожелав удачи, Алисента отошла к трибуне, чтобы не мешаться под ногами, и принялась с интересом наблюдать за происходящим. Ей не верилось, что их с Деймоном ребёнок стал настолько взрослым, чтобы лично участвовать в турнире со всеми этими сильными рыцарями, прибывшими со всех семи королевств. Что она вообще впервые сможет увидеть, как в рыцарском турнире участвует её сын — в прошлой жизни наблюдать такое не довелось. Алисента заранее знала, что будет страшно за него переживать и, наверное, проведёт большую часть схваток с закрытыми глазами, стискивая руку мужа, но не прийти сюда в такой важный для Эйгона день она, конечно же, не могла. Ровно так же, как вся остальная его родня: с доспехами Эйгону сейчас сосредоточенно помогали Бейлон и Доран Мартелл, тщательно проверяя каждый ремешок. Им подавали вещи Деймион и Харрен Стронги. Пристально наблюдали за процессом пять девушек — Алисса, Визерра, Алерия, Эймма и Лейна — и время от времени давали советы. Чуть поодаль за происходящим следили сир Лейнор — его явно позвала Лейна, и сир Харвин — того и звать бы не пришлось. Справа послышался рёв, и Алисента оглянулась. По площадке промчался рыцарь на злобно ржавшем чёрном жеребце, причём так быстро, что она не успела разглядеть его плащ. Ей стало жутко: и вот против таких громил выйдет сражаться её ребёнок? Да, он не был слабаком, много лет тренировался, она даже наблюдала за некоторыми тренировками, и Эйгон всегда обращался с оружием очень ловко, особенно с мечом. Он был сосредоточен и вдумчив, тщательно планировал каждый свой выпад, каждый шаг. И всё-таки! Тревожно обхватив себя руками, она поймала задумчивый взгляд Вейгона Таргариена, который неведомо каким образом успел оказаться шагах в десяти от неё (только же никого там не было!), и решила подойти к нему. Большую часть времени этот архимейстер Цитадели держался совершенно невозмутимо, и у Алисенты появилась слабая надежда перехватить немного его спокойствия и себе. — Дядя Вейгон, — вежливо кивнула она. — Приятное утро сегодня. — Неплохое, ваша милость, — учтиво согласился он. Затем прищурился, что-то себе прикинул и уточнил уже по-свойски: — Переживаешь за мальчишку? — Очень переживаю! Алисента оглянулась, проверяя, не прислушивается ли кто-то к их разговору, но даже её постоянные защитники сир Эринор и сир Тейлон держали разумную дистанцию, так что она сделала ещё небольшой шаг к Вейгону и продолжила, понизив голос: — Мне страшно смотреть на тех, против кого он собрался выйти. А вдруг его кто-то покалечит? Они выглядят так, словно способны сломать его пополам! Мне очень страшно, дядя, — она сглотнула, чтобы смягчить сухость в горле. — Какие у него вообще шансы против всей этой полусотни громил?! — Равные. — Они же такие… — она осеклась. — Что вы сказали? — Я сказал: «равные», Алисента, — спокойно повторил Вейгон. — Таким было условие твоего мужа и нашего короля. Алисента крепко наморщила лоб. — Условие? Вы имеете в виду… вы… — Это не должно пойти дальше тебя. Но для твоего успокоения, взволнованная мать подросшего ребёнка, я скажу, что все последние три месяца мы с лордом Ларисом Стронгом выполняли королевский приказ, занимаясь отбором рыцарей на этот турнир. Твой Бейлон кстати нам помогал, очень толковый юнец. Алисента невольно оглянулась на сыновей: Бейлон как раз что-то нашёптывал брату, указывая рукой на рыцаря с синим плащом. — И вы… вы все… — Мы убрали из числа претендентов всех, кто славился непомерной жесткостью и пренебрежением любыми правилами. Такие могли покалечить не только Эйгона, но и любого другого участника, даже убить их, испортив всем праздник, а нам это не нужно. Мы собрали сведения о том, как они настраиваются на поединки, не принимают ли что-то заставляющее полностью лишаться рассудка, и вывели из списков и таких. Нам нужны рыцари, которые отдают себе отчёт в своих действиях. Из оставшихся выбрали по семь человек от каждого королевства, действительно достойных и сильных рыцарей, и пятидесятым заявили нашего Эйгона как наследника трона и чтобы никто не сказал, что он занимает чье-то место из Королевских земель. Вейгон сделал паузу, и у Алисенты вырвалось: — Блестяще! — Спасибо, дорогая, — сдержанно улыбнулся Вейгон. — В общем, у твоего ребёнка здесь действительно равные соперники. Кто-то лучше в одном, кто-то в другом, но он способен одолеть их всех, если приложит серьёзные усилия. И да, они понадобятся действительно серьёзные, это было условие Деймона, чтобы победа Эйгона в глазах любого зрителя выглядела заслуженной. Это принципиальная вещь. — Думаю, она принципиальная и для Эйгона, дядя. Он бы хотел победить честно, как когда-то его отец. — Что ж, сегодня всё в его руках! — Вейгон ободряюще улыбнулся, что совершенно преобразило его лицо: — Развеял я твои тревоги, взволнованная мать взрослого сына? — Полностью, дядя! — искренне ответила Алисента и в порыве благодарности крепко обняла его. Вейгон вытерпел и это, стоя не шелохнувшись. Алисента же проявила упрямство, не торопясь его отпускать, так что Вейгон в итоге тяжко вздохнул и неловко провёл ладонью по её спине, одновременно проворчав на ухо: — Ты понимаешь, что ты делаешь, женщина? Ты же подаёшь пример другим племянникам, что со мной так можно. Рушишь всю зловещую репутацию! — Ваша репутация уже давно никого из детей не обманывает, — возразила Алисента, всё сильнее успокаиваясь. — Они вас обожают. И вы ничего не сделаете. — Как обнадёживающе. Но ты все равно меня уже отпускай, там твой муж показался вдали. Только это убедило Алисенту его отпустить, и Вейгон поспешил удрать. Осмотревшись, Алисента поймала расчётливые взгляды сразу двух своих рыжих дочек и поняла, что дядюшку Вейгона ждут не самые простые времена. Но пора было подниматься на трибуны, и она поманила к себе детей. По сложившейся за прошлые годы традиции королю и королеве отводили два средних места на центральном ряду королевской трибуны, обитые красным бархатом. Слева от Алисенты всегда садилась Рейнира — по старой девчоночьей традиции, за ней — Рейнис с Корлисом, тех обоих это устраивало. Справа от Деймона сегодня — как и частенько прежде — сел Визерис, за ним — Отто, Джейсон Ланнистер и великий мейстер Орвиль. Вейгон и Ларис Стронг привычно примостились на нижнем ряду с самого края, а вот центральную часть нижнего ряда — у самых перил — заняли, разумеется, девушки: неразлучные Алисса с Эйммой в красно-золотом с одной стороны, неразлучные близняшки Визерра и Алерия в красно-чёрном с другой, и посередине Лейна Веларион в пышном золотисто-голубом платье, жемчужно-золотых украшениях и с очень пышной причёской. Алисенте было приятно видеть, какой выросла невеста её сына — в прошлой жизни это ведь не удалось, она запомнила её лишь шестнадцатилетней. Но в этой Лейна стала настоящей красавицей, по-прежнему стройной, невысокой, но очень яркой и эмоциональной девушкой. Алисента вспомнила, как уже на следующий день после коронации Деймона в их покои утром постучали, за дверью оказалась юная Лейна, которая вежливо поклонилась и твёрдо сказала: — Моя королева, мой король. Я бы хотела познакомиться со своим будущим мужем. Если это уместно. Алисента тогда оглянулась на Деймона, который нянчился с малышом, — и он пожал плечами, кивнув: — Входи, Лейна. Знакомься. И да, можешь обращаться к нам с Алисентой как к дяде и тёте, когда рядом нет чужих. Лейна вошла и очень серьёзно отнеслась к знакомству с Эйгоном, умудрилась сразу же заинтересовать его своим блестящим медальоном, а после и всей собой… заинтересовать. Они легко сдружились, потом Эйгон начал её ревновать к другим мальчикам, затем успокоился насчёт её верности, но крепко вбил себе в голову, что должен стать достойным. Алисента видела, что это лишнее, и Лейна и без того уважала и любила своего жениха, откровенно любовалась им, охотно танцевала с ним на всех пирах, обсуждала с ним книги и дела малого совета. Они вместе летали на своих драконах. В последнюю пару лет Лейна особенно старалась его хвалить и восхищаться им, но Эйгону все равно было мало. Он словно вбил себе в голову некие отметки, которых непременно нужно было достичь, и сбить его с этого пути не удавалось никому. Уже и взрослые присоединились к этому делу: Корлис с Рейнис говорили Эйгону, как они им гордятся. Его дед Отто об этом говорил. Харвин Стронг. Сам Деймон не скупился на похвалу и, разумеется, она, Алисента… Но напряжение Эйгона не отпускало. Алисента слишком хорошо помнила сама, каково это — пытаться соответствовать чужим ожиданиям, стараться всем угодить, поступать правильно. Она не единожды говорила наедине Деймону, что не желает их ребёнку такой судьбы, что да, он наследник, это важно, но ей хочется, чтобы он всё же чувствовал себя живым! Чувствовал себя мальчишкой, в конце концов. Шестнадцатилетним, а не сорокалетним, как иногда казалось. И Деймон заверял, что полностью с ней согласен, вовсе не против это. Что он бы понял и принял, если бы даже их Эйгон вдруг устроил побег на пару-тройку лет сугубо для того, чтобы посмотреть мир! — Я бы это приветствовал, Алисента! Я бы пожелал ему счастливого пути! Но ребёнок вёл себя слишком ответственно и подобных глупостей не творил. «Как же жаль…» …Когда все расселись на центральной трибуне, Деймон встал со своего места. — Приветствую всех, кто собрался на королевском турнире в честь моего наследника — принца Эйгона Таргариена! — публика отозвалась аплодисментами. — Да, это заслуженно. Знаете, когда три месяца назад мы обсуждали на совете, какой пир лучше устроить в этот день, принц Эйгон заявил, что лучше любого пира для него была бы возможность проявить себя так, как это делают мужчины. Он попросил турнир! И я не мог ему отказать, потому что именно мужчиной сегодня он стал. Наш принц и ваш будущий король. Я объявляю открытым турнир в честь совершеннолетия моего наследника, принца Эйгона! Гром аплодисментов грянул над трибунами, Деймон сел обратно, и Алисента с волнением сжала его руку. Почти тут же её вторую руку сжала Рейнира, и она оглянулась на неё. — Не переживай. Харвин сказал, что Эйгон отлично готов! Даже лучше чем мой муж перед своим первым турниром. Он справится. — Конечно, справится, — подхватила и Рейнис. — Это же наш Эйгон. У других здесь просто нет шансов. — Воистину так! — согласился и Корлис. Алисента вздохнула, признательно улыбнулась им всем и повернула голову вправо. Там наткнулась на ласковый взгляд Деймона. — Наш ребёнок готов, Алисента. Я бы иначе его не выпустил. — Как бы ты его остановил? — скептически возразила она. — Его? Никак. А вот отложить турнир я бы мог. Привилегии, которые даются королям, знаешь ли. Деймон взял её за запястье, поднял руку и поцеловал костяшки пальцев. И ещё… И снова… Пока волнение не оставило её в очередной за это утро раз. Тогда он поцеловал её в губы. — Давай поддерживать ребёнка, — шепнул он. — Нам ещё восхищаться его отвагой на вечернем пиру. Это окончательно её развеселило, и она смогла-таки сосредоточиться на турнире — жеребьевке, а затем и на поединках. Эйгону достался в первом круге северянин — молодой рыцарь из дома Болтонов, и Эйгон сумел вышибить его из седла в первый же заезд. Алисента ощутила прилив уверенности, громко поаплодировала сыну вместе со всеми и принялась более азартно его поддерживать. О девушках и говорить нечего — все пятеро приветствовали Эйгона стоя, а Лейна надела венок с голубой ленточкой на его протянутое копьё. Эйгон демонстративно его поцеловал и пообещал победить. Поединки продолжились, солнце постепенно начало припекать, но публика только входила в раж. Рыцари сходились и расходились, на второй поединок Эйгону понадобилось выезжать с копьём трижды, пусть и успешно в итоге. На третьем отборочном круге рыцарь из Айронвуда попросил продолжить поединок на мечах, и Эйгон охотно согласился. Они бились уверенно и звонко, сходились и парировали удары умело и яростно. По трибуне уже прошёл слушок, что против принца вышел лучший меч Дорна, и он был настолько хорош, что публика одинаково болела за обоих — зрителям нравился красивый бой. В какой-то момент Алисента встретилась взглядом с Вейгоном и прочитала по его губам: — Я же говорил. Соперники равны. Пожалуй, после такого боя в этом никто не усомнится! И ведь Эйгон, обычно серьёзный и сосредоточенный Эйгон, сражаясь с сиром Квентином, всё шире улыбался! Он так откровенно наслаждался схваткой, столько сил вкладывал в неё… И сир Квентин улыбался ему в ответ. Они красовались оба! Исход поединка решил случай: обманный трюк, который провёл Эйгон (и репетицию которого Алисента как-то видела во дворе — Деймон показывал его сыну), а ещё — попавшийся под пятку сиру Квентину камешек. Дорнийский рыцарь оказался на земле, Эйгон тут же приставил ему к горлу лезвие меча, и сир Квентин поднял руку, показывая, что сдаётся. В следующий миг Эйгон убрал в сторону меч и протянул сопернику свободную руку, чтобы помочь подняться. Публика взревела овациями и восторженными воплями, когда герольд объявил победу принца Эйгона. Алисента вдруг осознала, что сама стоит в полный рост и вопит имя сына, а рядом им громко гордится Деймон, тоже стоя… И вся их трибуна стоит! Все трибуны!.. Безумие утихло далеко не сразу, зрители неохотно сели обратно на места, и Алисента подумала, что вряд ли они увидят сегодня что-то ещё подобное… И тихо спросила у мужа: — Ему хватит сил ещё на четыре этапа? — Должно, — кивнул он. — Харвин специально гонял его по выносливости последние недели две, а такого мечника, как сир Квентин, среди участников больше нет. — Тогда ладно. Это действительно обнадёживало. Откуда-то справа донёсся пронзительный крик, и Алисента увидела, как со стороны Драконьего логова прилетел молодой красно-чёрный дракон, покружил над ристалищем и спикировал слегка в стороне на крышу одного из высоких каменных зданий. Кажется, он её частично проломил, устраиваясь с комфортом и явно планируя смотреть. — Леди-десница, проследите, чтобы хозяевам дома возместили ущерб от дракона моего наследника, — громко распорядился Деймон. — Прослежу, мой король, — так же громко ответила Рейнис. Этого должно было хватить, чтобы приказ короля разнесла публика, и он дошёл до хозяев здания. Ничто не должно было омрачать этот день, тем более что Алисента очень хорошо понимала Огнемрака — кто бы не прилетел в такой важный день к своему наезднику? Эйгон, кстати, своему дракону помахал, прежде чем покинуть площадку. На неё вышли другие рыцари. Поединки продолжились, однако ничего похожего на бой Эйгона с сиром Квентином больше действительно не было, и с остальными соперниками он справлялся спокойно. Двух сшиб копьем при заездах. Один сразу попросил боя на земле и ловко орудовал цепом, но Эйгон поймал его на противоходе. В финал с Эйгоном пробился опытный сир Робар из Чаячьего города, и поначалу поединок шёл на равных, оба оказались на земле. Однако дальше, во время боя на мечах, в какой-то момент сир Робар попросту отступил и сдался. — Уступаю талантливой юности! — громко провозгласил он. — Будь я лет на пятнадцать моложе, я бы так просто не ушёл, но сегодня вы, принц Эйгон, явно свежее и сильнее меня. Победа ваша, мой принц! Публика взревела. Соперники пожали друг другу руки, и сир Робар, заметно хромая, пошёл прочь. К нему почти сразу подбежал его оруженосец и предложил себя в качестве опоры. Эйгон остался один и высоко вскинул руки, слушая овации. Затем внезапно сорвался с места и кинулся к своему чёрному коню, вскочил на него, подъехал к герольду, забрал большой цветочный венок и подвёз его к королевской трибуне. Алисента немного сместилась в сторону, чтобы лучше видеть (а оказалось, что смещаться есть куда — Деймон и Визерис успели исчезнуть), и ведь посмотреть было на что. Алисса, Эймма, Визерра и Алерия сели на свои места, так что перед перилами осталась стоять только Лейна, и Эйгон громко обратился именно к ней: — Этим венком я короную леди Лейну из Дома Веларион! Свою невесту! Леди Лейна уже до конца этого месяца станет моей женой, а сегодня я объявляю ей нашей Королевой Любви и Красоты! Прошу, миледи! Лейна послушно наклонила голову, и Эйгон надел на неё цветочную корону. А затем первым начал аплодировать. — Слава нашей Королеве Любви и Красоты! — провозгласил он, и этот крик поддержали люди. Алисента и кричала, и аплодировала вместе со всеми, тем более что Эйгон не ограничился аплодисментами, а ещё и поманил Лейну к себе и, взяв её лицо в ладони, поцеловал в губы. Публика ахнула, дамы мечтательно заулыбались. Эйгон продолжил целовать невесту, несмотря ни на что, и делал это вызывающе долго, очень явно и недвусмысленно показывая, чей он сын. Гордый отец, между прочим, уже появился за ним на площадке вместе с Визерисом, несколькими рыцарями стражи и герольдом. И все они теперь дружно наблюдали за наследником, который даже не собирался прекращать. — Он же сын Деймона, — услышала Алисента от Рейнис и оглянулась на неё. И она, и Корлис спокойно улыбались, Рейнис изучала свои ногти. Алисента поймала взгляд Рейниры — та пожала плечами. — Ну да, он такой. Девушки, сидящие на трибуне, этой влюблённой парой любовались. Алисента уже задумалась, как бы намекнуть ребёнку на время, но вмешался Деймон — он просто начал громко считать вслух: — Десять… девять… восемь… Публика охотно подхватила и продолжила вместе с ним. Это подействовало, потому что после «один» Эйгон свою невесту всё же отпустил, поцеловал ей и руку, а затем спешился с коня и пошёл к отцу. Алисента увидела, как отошедшая от перил Лейна прижала ладони к щекам, но она улыбалась так счастливо, что за неё можно было не беспокоиться, тем более что её сразу облепили девочки. На площадке происходило кое-что поинтереснее, потому что когда Эйгон приблизился к собравшейся там небольшой группе людей, герольд провозгласил: — Принц Визерис из Дома Таргариен желает произнести речь и поздравить победителя! — Действительно желаю, — громко согласился Визерис, сделав шаг вперёд. — Тем более что победитель у нас сегодня достойный! — публика одобрительно загудела. — Сегодня мы все стали свидетелями замечательного турнира. Прекрасные бои, сильные соперники! И мой племянник показал, что он действительно достоин участвовать в таких боях и даже выигрывать их. Принц Эйгон показал, что стал мужчиной! Зрители громко зааплодировали, похлопали и Деймон с Визерисом, после чего Визерис продолжил: — День совершеннолетия должен чем-то запомниться. И размышляя над подарком для своего дорогого племянника, я вдруг понял, что именно должно им стать. А его участие в турнире, и в особенности его бой с сиром Квентином из Айронвуда, только подтвердили, что моё решение верное, — он оглянулся на стражников. — Сир Стеффон, прошу вас. Вперёд вышел один из белых плащей, держа в руках… Визерис забрал его ношу. — Меч Эйгона-Завоевателя, Чёрное пламя! — провозгласил он. — Он достался мне, когда я стал королём. И я думаю, справедливо, чтобы сегодня он перешёл к тому, кто тоже станет королём однажды. Я вручаю его тебе, Эйгон, с пожеланием найти ему удачное применение и быть достойным этого меча, достойным памяти нашего славного предка, чьё имя ты носишь! — Я благодарю вас за этот щедрый дар, ваше высочество! — воскликнул Эйгон, принимая меч из рук и разглядывая рукоять. — Клянусь, что буду достойным меча Эйгона-Завоевателя! Публика зааплодировала. Алисента видела, что сын искренне потрясён — он точно этого не ожидал, да и она сама не ожидала тоже, Деймон с Визерисом это решили вдвоём. Она уже подумала, что надо спуститься с трибуны и поздравить ребёнка с победой лично, как неожиданно услышала громкий лязг. И вздрогнула. Оказалось, это Деймон вынул из ножен свой меч — Тёмную сестру, и, сделав два шага вперёд, скомандовал: — На колени, Эйгон! Эйгон застыл с новым мечом на ладонях. Вокруг резко стало тихо. Алисента видела, как сын, удивлённо поморгав, очень медленно опустился на правое колено, положил подаренный меч рядом на землю и склонил голову с почтительным: — Ваше величество. Деймон поудобнее перехватил рукоять Тёмной сестры и положил лезвие плашмя Эйгону на правое плечо. — Именем Воина я обязую тебя быть храбрым, — лезвие сместилось на левое плечо. — Именем Отца я обязую тебя быть справедливым, — затем снова на правое: — Именем Матери я обязую тебя защищать невинных, — Деймон выдержал паузу, и тишина вокруг стала абсолютной. — Встаньте, сир Эйгон Таргариен, новый рыцарь Семи королевств! Эйгон медленно выпрямился, зажав в руке ножны с подаренным мечом. Тишина по-прежнему держалась. И Деймон ему улыбнулся: — С днём рождения, сынок, — затем вскинул вверх руку с Тёмной сестрой и прокричал: — Слава победителю королевского турнира, сиру Эйгону! Отстав лишь на пару мгновений, Эйгон вынул из ножен Чёрное пламя и тоже вскинул вверх руку. Аплодировать и кричать принялись все, ещё сильнее даже, чем до этого. Мимо Алисенты протиснулись девчонки, торопясь спуститься на площадку, и Лейна была впереди всех. А за ними с трибуны вниз поспешили и другие с явным намерением поздравить победителя и нового рыцаря, которого посвятил в это звание его отец. «И это правильно, — мелькнуло в голове у Алисенты. — Визерис посвятить и не мог: для этого надо самому быть рыцарем, как сир Деймон…» Как оказалось, пока она пропускала вперёд других, Деймон успел вернуть свой меч в ножны и подойти к ступеням с её стороны в явном намерении помочь ей по ним спуститься. Она даже шагнула вниз с первой ступеньки, но неожиданно ощутила, как потемнело в глазах, так что поспешно схватилась за перила и прижалась к ним. Краем глаза она успела заметить, что так поступил и Деймон… Мир стёрся. Возникли звуки. Возникла сцена из прошлого. Вынужденно забытая! Та в которой… Алисента рывком вернулась обратно в солнечную реальность к деревянным перилам, а в ушах продолжало повторяться словно эхо: — Постарайтесь поменьше родичей в неё проиграть… проиграть… проиграть… Она сосредоточилась на Деймоне, который зажимал себе рот кулаком. Но затем опустил его и обескураженно посмотрел на неё. — Деймон, миссия. Ещё одна миссия от богов! Они оба посмотрели вниз на столпившуюся на площадке родню — там все радостно поздравляли Эйгона. Затем на глаза Алисенте попался стоящий чуть в стороне Вейгон — а вот он внимательно смотрел в их сторону и спокойно кивнул ей, после чего отвернулся. Алисента сглотнула. — Ещё одна миссия, — прошептала она и сжала руку мужа в поисках поддержки. Он это позволил, но затем высвободил пальцы и прижал её к себе всю. — Да, ещё одна, дорогая. И теперь нам надо бороться за них всех.