Cyberpunk: Железные Души

Почему люди так боятся ночи? Что именно в ней пугает их более всего? Это темнота. Но что из себя представляет оная, помимо низкого уровня освещенности, относительно оптических возможностей человеческого глаза? Истоком тому является не тьма, как таковая, но то, что в ней обитает. С древних времен, в ночи обитали чудовища — не только существующие на деле, как хищники. Человек очень необычный вид, ведь только люди обладают полноценной способностью вообразить что-то. По крайней мере, лучше всех живых существ на планете. Люди боятся ночи, как из-за полностью рациональных причин, так и из-за иррациональных. Ночь обретала сакральный смысл долгие века, на протяжении которых человек мог найти в ней опасность. Однако, день несет в себе не меньше опасностей — порой, даже больше. Но именно ночью люди должны бояться больше, чем днем. Это закрепилось на генетическом уровне, ведь те, кто по ночам оставался в убежище чаще выживали, а те, кто не боялся, чаще умирали. Люди первобытного общества учили своих детей этому, передавая опыт. Это шло из года в год, из века в век, входя в кровь, культуру и умы. Тем не менее, в нынешние времена, человек уже не страшится ночи — многие только в ней и обитают. Следовательно, даже примитивный страх обоснован в большей мере разумом, нежели инстинктом. А разум человека ужасающее в своем совершенном несовершенстве явление. Когда разум чего-то не знает, он строит предположения. А что он делает, когда перед ним полная неизвестность? Он придумывает на основе того, что ему известно о мире в целом. А известно ему то, что лучше готовиться к худшему, чем уповать на то, что выделяющийся шорох в листве не вызван притаившимся леопардом. Это естественно сложившийся фактор, помогающий человеку выживать. Из этого следует, что страх является древнейшим и важнейшим фактором для выживания. Но вызывает его не столько знание, сколько неведение. Именно неведение страшит более всего. Когда не можешь ответить на вопрос и быть уверенным в происхождении пугающего явления, оно станет гораздо страшнее. Пример — фильмы ужасов. Когда человек превращается в прямоходящего волка и хочет убить, он, по какой-то причине, пугает больше, чем медведь. Однако, последнего не зря называли хозяином леса — он ничуть не менее опасен. Даже если человек видит то, что перед ним во всей красе, он будет страшиться много сильнее, если не может убедиться в происхождении. Когда страх видимого явления синергирует со страхом неведения, то рождается глубинный ужас. Ничто не напугает человека больше, чем ожившие страшные сказки или потусторонние существа. Даже если их происхождение будет более чем объяснимо. Даже если человек абсолютно уверен в том, что потустороннее не существует. Все это отойдет на второй план, когда древние знания и попытка найти ответ войдут в резонанс. Если человек увидит, как демоноподобное существо разорвало кого-то на части, он не будет размышлять о материальных основаниях. Он придет в ужас и попытается сбежать или, быть может, отбится. Но это не принесет спасения. Фоновые аналитические размышления продолжили развивать тему и формировать новые протоколы, пока основной поток сознания считывал уже знакомые данные сенсоров. Единственным отличием была точка зрения, ведь Артега еще ни разу не посещал облагороженную лечебницу лично. Светлый вестибюль имел более чем эстетическое наполнение, но ни о какой излишней роскоши речи не шло. Оук не был из тех, кто хочет привлекать внимание посетителей красивой отделкой. Администратор у стойки регистрации остался тем же — добродушной женщиной, искренне желающей не просто выполнять рабочие обязанности, но и делать это с полной отдачей. Элизабет Колкинс — внучка почившего товарища заведующего клиникой — всегда выглядела опрятно и доброжелательно, а с улучшением дел это лишь приумножилось. В данный момент, она говорила по телефону, потому один из немногих посетителей не стал стеснять ее. Ожидая в течении нескольких минут, он приблизился в тот момент, когда женщина вернулась к работе с документацией. -Добрый день, сэр. — Когда незнакомый мужчина приблизился к стойке, она улыбнулась так, как нельзя ожидать от представителя подобной профессии. — Чем я мог вам помочь? -Я пришел навестить одного из постояльцев. Ее зовут Летиция. — Вежливым тоном, этот человек сообщил о том, что вызвало некоторое недоумение. -Эм… Простите, я могу узнать, кем вы ей приходитесь? — Элизабет прекрасно помнила, что к этой пациентке приходила только одна девушка и ранее приходил ее сын, но тот перестал весьма давно. -Родственником. Она моя троюродная сестра. Мы общались в детстве, но, когда я вернулся в город, не смог ее найти. Пришлось несколько напрячься. — Понимающе улыбаясь, этот человек объяснил довольно необычную ситуацию, но этого было вполне достаточно. -Ах, вот оно как. Насколько я помню, вы не записывались на посещение. Пожалуйста, заполните этот бланк. — Подав планшет, куда нужно было внести данные, женщина выглядела чуть довольной. Артега мог знать, из чего это произрастало — ей удалось убедить консервативного заведующего оптимизировать работу регистратуры. Кивнув, незнакомец быстро ввел данные и вернул устройство женщине. Та коротко взглянула на них и начала переносить в реестр, лишь отметив имя посетителя — Колин Хилл. Тот благодарно кивнул и удалился к боковым дверям, как только узнал, куда ему идти. Провожая мужчину взглядом, Колкинс только отметила, что рада за Летицию. Несчастная более чем заслуживала внимания близких, которых у нее почти не осталось. Даже родной сын перестал ее навещать из-за каких-то своих причин. Хоть это и не было чем-то особенным, но Элизабет никогда не станет считать это нормой. Жизнь в клинике протекала так же, как и каждый день. Немало пациентов смогли справиться со своими недугами, а те, кто еще не успел, имели все шансы на это. Эта психиатрическая лечебница ставила перед собой основополагающую задачу подобных учреждений — излечить умы и души. Это не было некое место ссылки неугодных или отстойником для сломанных элементов общества. Хвалу за это стоило возносить ее бессменному заведующему и тем, кого он собрал здесь. А так же анонимному меценату, благодаря которому некие личности не смогли провести приватизацию в свою пользу. Спокойные образы общения больных и их целителей мелькали по мере продвижения сквозь коридоры, лишний раз подтверждая, что Летиция получала полноценное лечение. Артега всегда присматривал за этим местом, потому ничего нового увидеть не удавалось. Впрочем, новым можно было назвать чувство, которое он испытывал, наконец навестив свою не-мать. Последний раз, когда он здесь был, запомнился лишь кратким диалогом, перешедшим в нечто, что граничило с приступом. Но лишь граничило — Летиция весьма спокойно восприняла правду, при своих обстоятельствах. Шаг за шагом, «Колин» продвигался по светлым коридорам столь же светлого места. Удивительно то, что такое создание, как он, приложило руку к их существованию. Человеческая мораль мало волновала Альфу, потому он находил иронию в этом факте. Он сделал это ради своей собственной справедливости, требующей охранять покой женщины, приходящейся матерью для частиц плоти в его сущности. Это было добро — то немного благо, кое он совершил за весь довольно краткий период своего существования. Однако, никакой удовлетворенности или позитивного чувства не возникало. Люди делают добро не всегда только ради других, но и ради удовольствия, даруемого добродетельными поступками. Альфа не располагал подобными воззваниями, ведь любое деяние есть движение к цели. Сейчас, его начинания уже принесли много блага, но не принесли удовольствия. Можно ли считать это ложной добродетелью? Или же, напротив, истинной? Беспристрастным, не затронутым крупицами эгоизма, добром? Краткий анализ дал понять, что, как и всегда, этическая оценка будет зависеть лишь от точки зрения наблюдателя. И это было правильно. Феномен приобретает окрас, будь то моральный, этический или политический, лишь при рассмотрении его со стороны. А без существования того, чей разум сможет увидеть и оценить, любое действие остается просто действием. Не добрым и не злым. И когда Артега совершает что-то, это что-то не подвергалось подобной оценке им самим, ведь, как было едва ли не с рождения, мораль не довлеет над ним. Однако, он признавал существование правды. И не такой, какой ее воспринимает большинство. Правда, как и мораль, дифференцировалась в зависимости от наблюдателя. Будь то раб, преступник, угнетатель или святой — правда была на стороне каждого, просто будучи разной. Однако, есть не только правда, но и истина. А истина едина и неизменна. И, в то же время, сложна в выявлении для погрязших в правдах людей. Сложная простота и простая сложность человеческой сущности всегда была странной и непонятной даже самим людям. Что касалось Машинного Духа… Ему плевать. Человек останется человеком, а он останется собой. И все эти размышления были нужны не для того, чтобы понять не поддающихся познанию людей, а для того, чтобы эти макаки не сорвались с обрыва истории. Без преувеличения, самая сложная задача не только из тех, что ставил перед собой Артега, но и самая сложная в принципе. Тихие мысли, почти теряющиеся в бесконечных процессах разума, продолжили течь, когда долгожданный гость добрался до нужной палаты. Посетителей не всегда пускали в рабочие помещения, но иногда делались исключения. Летиция не очень любила людные пространства, проявляя большую склонность к срывам, пока вокруг ходило много людей. Потому, Артега и имел разрешение навещать ее прямо в комнате. Формально, это разрешение еще никто не отозвал. За полупрозрачным стеклом, светловолосая женщина читала некую книгу, с детскими картинками на обложке. Видимо, в качестве досуга, Оук решил дать ей самые светлые и добрые истории, что вообще существовали — выдуманные. Сейчас, когда в основном у всех шли процедуры, Летиция оставалась одна, с поистине детским восторгом вчитываясь в строки. Как знал Артега, заведующий работал с ней лично и это не всегда сопровождалось встречами с другими пациентами и врачами. Быть может, дело было в том, что хитрый британец догадался о личности анонимного мецената? Или случай просто был особенным — отчеты прямо об этом говорили. Летиция просто не хотела лечиться. Или, правильнее сказать, не считала нужным. Что ей искать за стенами этой лечебницы? Город, в котором о ней готов заботиться лишь убийца ее сына и косвенный убийца дочери. Ей не помогала даже брейнданс терапия, которой успешно лечили киберпсихоз. Возможно, ее разум нельзя было назвать нездоровым — лишь изменившим свое строение. Сегменты лицевого блока перестроились в исходную форму за миг до открывания двери. Артега вошел внутрь, но не привлек внимания хозяйки, ведь та полностью погрузилась в чтение. Вошедший даже ощутил легкое любопытство, ведь она явно видела не тот текст, что видели все. Остановившись и присев на небольшой стул у тумбочки, Альфа принялся вновь решать, что ему здесь вообще делать. Он прибыл сюда, потому как дал обещание, но бессмысленность данного действия никуда не исчезла. У него просто не было причин здесь находиться, но один упрямый старик и слушать бы не стал. И у него еще хватает наглости упрекать Артегу в упертости. Молча сидя внутри, за закрытой дверью, юноша не привлекал внимания редких работников клиники, как и внимания светловолосой женщины. Однако, он нашел любопытным ее реакцию на прочитанное. В момент, когда Летиция перелистывала страницу, Артега сопоставил ее со скачанным текстом книги и начал выявлять место чтения по положению глаз. Небольшой способ скрасить досуг. На моменте, когда некий кот обманул гнусного людоеда, заставив превратиться в мышь и съев, женщина недовольно нахмурилась. Видимо, что-то в этом показалось ей неправильным. Минуты шли, как шли и страницы сборника сказок. Артега продолжал молча сидеть, а Летиция продолжала читать. Первый просто не находил причин привлекать внимание, ведь она, в очередной раз, примет его за сына и полезет обниматься. А потом задаст вопрос о дочери и устроит истерику. Какой смысл быть здесь, если свои присутствием он только бередит душеные раны? Смысл пришел в тот момент, когда его никто не ждал. Незримое существо, по какой-то причине обернувшееся кошкой, возникло рядом и запрыгнуло на кровать. Артега видел тот раз, когда она явилась перед его не-матерью и прояснило разум. И, как видится, решила сделать это снова. -…Кошечка? — Женщина наклонила голову в бок, опустив книгу. — Кошечка! И животное было схвачено нежными руками, подвергнувшись принудительным ласкам. Кошка, вероятно уже пожалев о своем поступке, повернуло недовольную мордочку к наблюдателю, тем самым наконец открывая его присутствие. Носительница довольно длинных волос цвета спелой пшеницы повернулось следом, увидев человека в темных очках. Тот не изменился в лице, хоть и с интересом ждал дальнейшего развития событий. -Люсье… Нет… Ты не он… — Спокойно прошептала женщина, ласково проводя пальцами по подбородку духа. — Ты Артега. -Так и есть. Как ты себя чувствуешь? -Чувствую… хорошо. Спокойно. — Нежно улыбаясь, Летиция не спеша гладила призрака, пока тот терпел унижение. По крайней мере, он не собирался ластиться, как это делают кошачьи. — А ты? -Аналогично. Как эта кошка воздействует? Ты обмениваешься с ней мыслями? — Видя отличную возможность получить сведения об этом существе, Артега решил задать именно этот вопрос. -Не знаю. — Летиция помотала головой, легкомысленно смотря на своего гостя. — Просто знаю. А ты… ее видишь? -Да. Как я полагаю, она может быть видимой для некоторых. Однако, механизм мне не понятен. -…И мне. Кошечке больно и страшно… Но не так, как раньше… И это из-за тебя. — Будто ощутив что-то радостное, Летиция обняла пушистое создание, что только усилило его неудовольствие. -Польщен. — Встретившись взглядом с разумным существом, Артега увидел, как в ответ оно закатило глаза. -Вредины… вы, двое. — Как ребенок, женщина насупилась, заметив взаимодействие между Машинным Духом и просто духом. — Вам нужно подружиться. -Нет необходимо… -Вре-ди-на. — С еще большим недовольство, женщина подняла кошку на руки, спуская ноги с кровати. — Дружите. Она протянула раздосадованное существо, гордость которого была уязвлена. Неизвестно зачем кошка вообще терпела, но, вероятно, Летиция выступала в роли духовного медиума, налаживая контакт между этими двумя. Артега не считал нужным как-то общаться — разговор, что пояснил важные моменты, был единственным и последним. -Зачем? -Затем! — Без всякого стеснения использовав необоримый аргумент, женщина протянула кошку еще дальше, вытянув руки. — Дружите. -Мне гладить кошку? — Опустив взгляд к недовольному созданию, Артега понял, что оно совершенно не в настроении. -Не кошку! Дай ей имя. — Решительно настроенная женщина сверкала настойчивым взглядом, грозно сведя тонкие брови. -Зачем? -А ну не спорь. Быстро назови ее. — Со всей материнской строгостью приказала Летиция. Не хватало только назвать полное имя и упереть руки в бока. -Хорошо. — Пусть и бессмысленно, но это может облегчить коммуникацию. Насколько та возможна с существом, которое не может говорить. — Какое отношение ты имеешь к примусам? -Мяу?! -…Что такое примус? Впервые за все время, кошка подала голос и выглядела не то ошарашенной, не то раздосадованной. Она, очевидно, поняла шутливый намек, что указывало на многое. -Согласен. Не достает обаятельности. — А теперь, кошка на миг показала когти, вместе с тем давая данные о своем характере. — И как же тебя следует именовать? Недовольно существо только дернуло ушами, горделиво отводя мордочку. Было бы горделиво, если бы она не висела на руках Летиции, что уже перестала гадать о значении незнакомого слова. -Впервые, мы пришли к согласию на луне. Тебя устроит эта параллель? Наклонившись чуть вперед и оказавшись лицо к лицу, Артега увидел милостивое дозволение во взгляде потусторонней сущности. За один этот разговор, удалось почерпнуть немало сведений о характере разумного существа — больше, чем за все предыдущие встречи. И характер этот был поистине кошачий. -В таком случае — Селенар… Слишком вычурно? Значит, просто Селена. — С высокой точностью считывая мимику кошки, что не отличалась от человеческой, Артега добился согласного кивка. После, он поднял лицо к Летиции, что бдительно наблюдала за процессом дружбы. — Ее зовут Селена. -И теперь, вы будете дружить. — Удовлетворенная свершившимся событием, женщина вернула нареченную Селеной кошку к себе, положив ее на колени. — Ведь… вам нужно дружить. -И, все-таки, зачем? -Не знаю… — Рассеянно улыбнувшись, светловолосая женщина медленно помотала головой. — Артега… сюда. Летиция подозвала Альфу жестом, хоть тот и был в паре шагов. Следуя желанию узнать, что породил сумрачный разум душевнобольной, он приблизился на расстояние вытянутой руки. Следом, за рукав его пиджака мягко потянули, явно приглашая опуститься ниже. -По-настоящему хорошо… что ты становишься тем… кем должен стать. — Нежно улыбаясь, не-мать провела ладонью по щеке юноши. Пусть сейчас она знала, что он не ее сын, но находила некие собственные причины. -И кем я должен стать? Летиция не ответила сразу, плавно сняв темные очки и позволив алому свету беспрепятственно наполнять пространство. Холодное спокойствие в этих нечеловеческих глазах не поколебало улыбки матери, что вернула теплую ладонь на столь же теплую кожу. И пусть все его тело состояло из металлов и полимеров, пусть оно не были живым, но ни капли не оттолкнуло несчастную женщину. -Кем-то хорошим… Нет, ты ведь уже хороший… — Несколько рассеянная задумчивость отразилась на лице женщины, не переставшей заботливо гладить щеку своего не-сына. -… Тогда, не знаю. -Ясно… Вопрос: ты не хочешь покидать это место? -Зачем? — Будто подражая манере собеседника, Летиция наклонила голову, храня улыбку. — Здесь тепло… Здесь светло. Снаружи будет только боль. -Удивительно… Честная оценка этой странной ситуации прозвучала вслух, ведь… психически больной человек осознавал, что излечение вернет ей память и здравое мышление. За которыми придет осознание смерти обоих детей. Для любящей матери, это хуже смерти. -Я просто буду здесь… Ты ведь обещал, что мне ничего не угрожает… Я тебе верю. — Наивно сказала она, смотря в глаза Альфы самым невинным и чистым взглядом. Будь у него душа, она бы заглянула в нее. -Будь по-твоему. — Приняв слова, Артега коротко кивнул, не планируя убирать ласковую ладонь со своей щеки. Видимо, что-то решив, Летиция притянула Альфу к себе, прижав к груди. Она провела пальцами по его нановолоконным нитям, имитирующим волосы и поцеловала в лоб. Может, в какой-то мере, она все еще считала Артегу своим сыном, потому и вела себя так. А может, ее действия не имели никакого основания, будучи совокупностью искаженных мыслей. Ответа не было и ответ был не важен. Еще раз погладив своего не-сына по голове, женщина отстранила его, давая понять, что отпускает. Кошка… Вернее, Селена, спрыгнула с колен женщины в тот же миг, лишая ее даже неполной целостности рассудка. Веки не-матери Артеги тут же начали слипаться, говоря о сильной ментальной утомленности. Еще немного, и она уснет. Молча укладывая ее на кровать, юноша еще миг смотрел на это чудо, способное общаться с потусторонним существом, прежде чем уйти. Записи камер скорректированы, а человек с именем Колин Хилл существовал в городском реестре не более пары часов. Осторожность никогда не будет лишней. Без особого труда покинув лечебное крыло, никем не замеченный мужчина покинул и клинику. Вновь и вновь обдумывая поведение Летиции и ее взаимодействие с Селеной, он отметил не то прозорливость, не то предвидение. Быть может, это как-то связано с призрачной кошкой, но та молчит. Вопрос коммуникации можно решить, но позднее. Однако, один тезис не-матери вызвал сильные сомнения в ее особенных возможностях. Она назвала его хорошим, что было ошибкой непомерного масштаба. Если Альфа хороший, то в мире не существует никого плохого.

****

Шумная вечеринка на Херес-Стрит находилась в самом разгаре. Шестая Улица устроила праздник, в честь некого события — что-то про выход из тюрьмы одного из старых членов банды. Половина собравшихся даже не знала имени этого человека, но никто не был против бесплатно выпить, пострелять и погонять попавшихся под руку обывателей. Спиртное текло рекой, усиливая веселье шумного торжества. Так же, помимо попойки, Шестые собирались устроить налет на какой-то район — припугнуть тех, кто живет на их территории. Как они обычно делали, чтобы поддерживать порядок — избить несколько человек, а самых наглых можно и кончить. Просто для того, чтобы никто не забывал, кто поддерживает порядок на улицах. Один из представителей банды вышел на улицу, чтобы проветриться и, так сказать, сбросить критическую массу. Спокойно сделав свои дела, он уже хотел возвращаться, но увидел то, что заставило издать испуганный и удивленный крик. -Харви, чего орешь?! — Через открытое окно выглянул один из собравшихся друзей, ведь крик обозначенного был весьма заметным. -…Да блять, кажись, виски паленый. — Подвыпивший мужчина, как завороженный, всматривался наверх, где был фонарный столб. — Херня всякая чудится! -Да тебе просто надо еще накатить, точно говорю. -Да ебана, отвечаю, мерещится. -Тащи уже свою жопу обратно! Еще несколько секунд посмотрев в ту точку, мужчина вернулся. То, что он увидел, не могло быть ничем иным, кроме как галлюцинацией. Как иначе объяснить птицу на фонарном столбе, когда в Найт-Сити уже давно нет никого из них — всех истребили после эпидемии птичьего гриппа. Более того, это была не просто птица. Это был беспросветно черный ворон, что пристально вглядывался во тьму этого города глазами, что были подобны кровавым рубинам. Разве это может быть что-то, кроме иллюзии одурманенного разума?