Ангельская эра

      Энджел сидел на кровати в номере отеля и задумчиво смотрел в стенку.       Прошло две недели с момента окончания двойных отработок.       И того происшествия.       Даст устало прикрыл гетерохромные глаза, а затем сильно зажмурился.       Несмотря на то, что раны затянулись, даже не оставив шрамов, а синяки поблекли и вскоре исчезли, живот всё ещё порой скручивало режущей болью, между ног иногда будто проводили раскалённым железом, а поясницу изредка ломило.       Порноактёр сжал одеяло в ладонях, стиснув зубы и поджав губы, буквально тактильно чувствуя отголоски воспоминаний.       Ему безумно хотелось стереть из памяти весь тот ужас, что пришлось пережить парню той ночью.       Вот только последствия, которые не заставили себя долго ждать, преследовали проститута уже несколько дней.

***

      Занятия проституцией и стриптизом и участие в порнографических фильмах всегда были весьма прибыльными для грешника что при жизни, что после смерти.       Но для того, что достичь столь колоссального успеха, мало было одного желания.       Для того, чтобы стать чем-то значительным хотя бы в одной из этих сфер, необходимо было соответствовать ряду строгих требований.       И среди этих требований выделяли три самых главных пункта.

Иметь модельную внешность.

Иметь изящную фигуру.

Иметь маленький вес.

      Если же кандидат на хотя бы одну из столь благородных должностей не соответствовал хотя бы одному пункту, то он автоматически с треском проваливался в своеобразном кастинге.       Поэтому для того, чтобы потенциальным ночным бабочкам хоть как-то удалось попасть на эту работу и надёжно закрепиться там, в ход шло абсолютно всё.       Пластические операции, заканчивающиеся обезображением или смертью из-за нестерилизованных инструментов и отсутствия анестезии.       Изнуряющие тренировки, приводящие к полному физическому истощению и жуткой боли из-за слишком больших нагрузок на неподготовленное к ним тело, а то и сразу – к остановке сердца.       Жёсткие диеты, из-за которых многие потом мучительно страдали из-за расстройств пищевого поведения, что порой приводили к летальному исходу из-за смертельного недобора веса.       Насчёт первых двух Энджел мог не волноваться – у него были идеальная внешность и потрясающая фигура.       А вот вес…       Каким бы печальным для Даста не был этот факт, но парень был склонен к полноте.       Не сильно, конечно, но когда речь шла о работе в сфере индустрии для взрослых (неважно, какой именно), то учитывался каждый, даже самый ничтожный грамм.       Как проститут не умер раньше времени из-за постоянных голодовок – для стриптизёра это так и осталось загадкой.       Возможно, всё дело в природной выносливости, а, может быть, – в силе духа.       Так или иначе, порноактёр смог получить эту работу.       Хоть и пришлось кое-чем пожертвовать.       Ну, как сказать, пожертвовать… Всего лишь исключить из своего рациона питания больше половины продуктов, большая часть которых содержала эти проклятые жиры и углеводы.       Зарекаться было несложно, хоть порой от голода у грешника перед глазами буквально загорались алым цветом буквы, складывающиеся в столь ненавистные запреты.

Нельзя есть сладкое.

Нельзя есть жареное.

Нельзя есть мучное.

Нельзя есть печёное.

Нельзя есть пряное.

      И плевать, что одно из этого нужно было для организма в качестве строительного материала, второе – чтобы восполнить потраченную энергию, а третье – просто насладиться вкусом и расслабиться.

Плевать.

      Демон привык к таким трудностям.       Привык, что за все предоставленные ему блага нужно платить куда большую цену, чем ожидаешь изначально.       Вот только теперь сил сдерживаться не осталось.       Это было невыносимо.       Теперь при взгляде на любую еду у Энджела возникало лишь одно болезненное желание.

Есть.

      Во рту выделялась густая слюна, вяжущая язык, живот до боли скручивало от голода, а руки тряслись от непреодолимого желания схватить хоть что-то съедобное и тут же впиться в него зубами.       Когда Даст впервые обратил внимание на блюда, которые готовила Ниффти, то не выразил никаких эмоций по этому поводу.       Теперь же, стоя на кухне отеля (парень даже не помнил, как оказался в том месте – ноги сами привели его туда), Энджел как загипнотизированный смотрел на стоящие на столе лакомства.       Ниффти всегда готовила много и вкусно.       Стоило ей только появиться в гостинице, девушка буквально тут же поселилась на кухне – настолько сильно грешница увлекалась кулинарией.       И тут же для всех работников отеля появилось обязательное трёхразовое питание.       В этом аспекте Ниффти очень поддержала Шарлотта, ведь здоровое питание – часть здорового образа жизни, а здоровая жизнь – правильная жизнь.       А правильная жизнь – путь к искуплению.       Энджел мысленно помотал головой.

Не о том думаешь!

      Даст снова посмотрел на стол.       Но антропоморфная циклопиха была той ещё сладкоежкой, поэтому обычно после ужина девушка готовила для всех десерт.       Песочное печенье, кремовые пирожные, шоколадные кексы, клубничный торт, ванильное мороженое…       Перечислять можно было до бесконечности, но конкретно сегодня был яблочный пирог.       Пышный, румяный, золотистый, он буквально источал аромат кисло-сладких яблок и манил к себе тонкими нотками терпкой корицы.       Демон почувствовал, как его начинает колотить.       Ему так хотелось есть…       Грешник, не сводя взгляда горящих глаз с пирога, начал беззвучно, на цыпочках приближаться к столу, медленно протягивая руки к лакомству.       В голове до сих пор эхом отражались голоса спорящих по поводу питания антропоморфного паука Ниффти и Вэгги. «- Но мисс (да, демоница так и обращалась к Энджелу, абсолютно не воспринимая его как парня, потому что видела в Дасте только девушку из-за его внешности и поведения) Даст проживает в отеле! А, значит, должна принимать пищу наравне со всеми остальными! – воскликнула антропоморфная циклопиха, хмуря единственный глаз и непонимающе смотря на менеджера гостиницы. - Да, брось, Ниффти, - снисходительно усмехнулась антропоморфная моль, ехидно улыбнувшись. – Энджел практически не появляется в отеле, потому что постоянно пропадает на своей работе, - девушка со злобой зыркнула в сторону дивана, где сидел проститут, цедя слова сквозь зубы и едва не выплёвывая их, - а ночует, в большинстве случаев, у своих клиентов, - грешница покривилась и поджала губы, выказывая своё отвращение.       А стриптизёр сидел на диване в главном зале гостиницы и слышал каждое слово, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а глубоко в душе поднимается волна негодования и обиды, но, как всегда, упорно делая вид, что ему абсолютно насрать, кто и что думает и говорит о порноактёре…»       Вот только, на самом деле, парню было не насрать. Вообще не насрать.       Тема еды для демона всегда была очень болезненной.       Но если раньше он ещё как-то держался (что было для грешника нетрудно, ведь спустя десятки лет, проведённых на жёстких диетах и длительных голодовках, его организм каким-то образом приспособился к таким нечеловеческим условиям существования), то теперь внутренний железный стержень антропоморфного паука треснул, раскололся и рассыпался невесомой пылью несмотря на все его, как оказалось, бессмысленные жертвы собственным здоровьем.       Окружающие же парня грешники даже не подозревали, какую борьбу с самим собой порнозвезда вёл каждую минуту своего существования.       Если бы они только знали, что пришлось пережить Энджелу при жизни и после смерти…       А тем временем Даст уже склонился над пирогом подобно хищнику, что наконец-то настиг свою жертву.       Никто же не обидится, если он возьмёт всего один маленький кусочек, верно?..

***

- Эм…       Шарлотта, наверное, впервые за всю свою жизнь не знала, что ей сказать. Впрочем, как и все остальные.       Потому что яблочный пирог, приготовленный Ниффти, был уже препарирован: была отрезана ровно половина.       Вот только десерт был рассчитан на четверых. - Кто это сделал?! – тут же взорвалась Вэгги. Как бы сильно её не бесила навязчивость антропоморфной циклопихи, девушке нравились блюда, которые готовила грешница, и обнаружить такой сюрприз было очень неприятно. - Я не знаю, - растерянно ответила Ниффти, оглядывая пирог, - когда я его только приготовила и оставила остывать, рядом никого не было! - Так, хорошо… - вздохнула Чарли, прикрыв лицо и проведя по нему руками, а затем, отняв их, устало посмотрела на работников отеля. – Скажите честно, кто и чем был занят до того, как пришёл на кухню? – наследница адского престола скрестила руки на груди и дала ответ на свой же вопрос за себя. – Я была в своём кабинете. - Я была на стойке регистрации, - сказала антропоморфная моль, задумчиво подпирая кулаком подбородок и отведя взгляд единственного глаза от дочери Люцифера к стене. - Я убиралась в коридорах! – воскликнула Ниффти, во все глаза смотря на Шарлотту, вытянувшись и сложив руки за спиной, держа идеальную осанку. - Я был на своём законном месте, - глухо произнёс Хаск и тут же приложился к бутылке под убийственный взгляд Вэгги.       Только менеджер гостиницы хотела открыть рот и рявкнуть на бармена, как тут её возлюбленная спросила: - А где Аластор?       Девушки тут же начали хмуриться и теряться в догадках, как их мысли прервал антропоморфный кот: - Не, это был не он.       Чарли, Вэгги и Ниффти повернулись к мужчине и вопросительно уставились на него. - А откуда ты знаешь, что это точно был не он? Откуда такая уверенность? – подозрительно прищурившись, спросила Хаска антропоморфная моль с недоверием.       Грешник громко усмехнулся, сложил руки на груди, прикрыл глаза, а затем открыл их и, пронзительно посмотрев на девушек, по-кошачьи сузил глаза. - Аластор пиздец как ненавидит сладкое, - ответил мужчина, ухмыльнувшись.       Чарли и Вэгги ошеломлённо переглянулись. - Если это не Аластор, тогда кто?! – спросила принцесса Ада уже испуганным голосом. – В отеле больше никого нет, кроме нас! - Погоди-ка… - медленно произнесла возлюбленная Чарли, переведя взгляд единственного глаза на вход в гостиницу. – А где Энджел?       Повисла тишина. - А, хотя, нет, - помотала головой грешница, скрестив руки на груди. - Что нет? – поинтересовалась Шарлотта, внимательно смотря на девушку. - Даже если бы Энджел был здесь, он бы не стал его есть, - усмехнулась антропоморфная моль, прикрыв глаз, - у него же бесконечные диеты и голодовки из-за работы, – резко распахнув единственный глаз, сразу помрачнела Вэгги, мгновенно вспыхнув.       Ниффти мельком глянула на лестницу, ведущую на второй этаж к первым номерам отеля.       Лёжа на согретых теплом собственного тела простынях на кровати в своём номере, Энджел Даст впервые за семьдесят лет полноценно прочувствовал, каково это – испытывать настоящее, истинное удовлетворение. Живот не скручивало болью от голода, не было противного ощущения липкой пустоты внутри, на языке остался кисло-сладкий привкус яблочного пирога, а в комнате всё ещё витал хоть и ставший слабым, но бывший по-своему приятным запах корицы…       Энджелу ни капли не было стыдно за то, что он таким наглым образом присвоил себе половину пирога. Он наконец почувствовал себя по-настоящему сытым по самое горло, причём, в самом хорошем и совершенно непошлом смысле.       А на следующий день Даст обнаружил в своём номере большую порцию уже другого десерта. Отдельную. Специально для него.

***

      Но на этом странности не заканчивались.       Если раньше парень мог запросто проигнорировать любые запахи, какими бы мерзкими они ни были, то теперь его жутко пробирало от запаха… сигарет, алкоголя и наркотиков.       Да-да, проституту становилось безумно плохо от того, с чем он имел дело практически каждый день.       Вот только сейчас это было нихера не смешно.       Стоило стриптизёру только почувствовать дым от сигарет или пары алкоголя, или просто увидеть разноцветные таблетки или белый порошок, то у порноактёра глаза на лоб лезли от отвращения, которое через несколько секунд горькой желчью подкатывало к горлу и заставляло антропоморфного паука бежать со всех ног в уборную.       Дальнейшие несколько минут для порнозвезды были размытыми и нечёткими, но единственным, что грешник помнил, были темнота в глазах, отвратительная горечь во рту, стук сердца где-то в затылке и ледяная испарина на лбу, которым Энджел утыкался в ободок унитаза, пытаясь прийти в себя.       Оторвавшись от опоры, Даст осторожно поднял голову и медленно осмотрелся мутным взглядом гетерохромных глаз, не до конца понимая, где сейчас находится.       Голова была тяжёлой и кружилась, перед глазами всё плыло и мерцало, а во рту всё ещё стоял мерзкий привкус рвоты.       Демон кое-как поднялся на дрожащих конечностях и прошёл к раковине, качаясь как маятник.       Умывшись и прополоскав рот, проститут взглянул в зеркало и вздрогнул.       Тушь немного, но заметно растеклась на бледном как мел лице Энджела, под усталыми глазами были видны тёмные круги, густая причёска была взлохмачена.       Даст слабо поджал губы и потупил взгляд в отражение.       Парень понимал, что с ним что-то происходит, но не знал, что именно, и эта неизвестность очень пугала порноактёра.       Антропоморфный паук склонился над раковиной.

Чёрт, а ведь у него ещё были выступления…

Как он вообще смог сдержаться во время них?!

***

      На автомате крутясь вокруг шеста, Энджел Даст думал лишь о том, когда это всё закончится.       В голове звенела тишина, в ушах стоял гул, сердце тяжело билось где-то в горле, а дыхание сбивалось от каждого нового, столь ощутимого сейчас толчка крови по сосудам.       А стоило только парню увидеть знакомый розовый дым от сигареты, как проститут тут же почувствовал горечь, подкатившую к горлу.       Стриптизёр смутно помнил, чем закончилось его выступление.       Окончательно очнулся порноактёр лишь тогда, когда в глаза резко бросился белоснежный цвет уже успевшей стать чуть ли не родной уборной.       Возвращение порнозвезды в гостиницу для самого Энджела прошло как в тумане.       Хотя, нет.       Кое-что он запомнил.       Запомнил обеспокоенное выражение лица Шарлотты, пытающейся взять в ладони его собственное, чтобы посмотреть в подозрительно поблёскивающие глаза Даста.       Запомнил вначале раздражённый, а затем ставший сочувствующим взгляд Вэгги.       Запомнил вмиг появившуюся жалость в глазах Ниффти, стоило той взглянуть на демона.       Но из всего запомнившегося самым чётким были яркие ощущения парня от одного взгляда на алкоголь в баре, возле которого грешник проходил мимо, когда направлялся к лестнице, ведущей на второй этаж, где находился номер антропоморфного паука.       Ощущения были… волшебными.       Голова резко начала раскалываться, глаза будто обожгло чёрным огнём, а к горлу мгновенно подступила удушающая горечь…       Энджел никогда ни при жизни, ни после смерти не бегал так быстро.       Даст слышал, как Чарли и Вэгги что-то кричали парню вслед, но сейчас ему было вообще не до этого.

Добежать до уборной, добежать до уборной, добежать до уборной…

      Проститут быстро распахнул дверь, ведущую в его номер, и, оказавшись внутри, тут же громко захлопнул её, буквально долетев до туалета.

Успеть, успеть, успеть!..

      Успел.       Голова кружилась так, как будто стриптизёра в очередной раз приложили лицом о дверь, перед глазами всё было размыто до такой степени, что порноактёр не мог разглядеть даже собственных рук, в горле всё ещё стоял ком, вызывавший тошноту, в животе создалось ощущение болезненной пустоты, а волосы прилипли ко лбу и пульсирующим вискам, вызвав озноб, из-за чего порнозвезда вздрогнул.       Грешник еле-еле смог поднять измученный взгляд гетерохромных глаз.

Как же херово…

Он ещё и рванул так резко…

Как ему теперь объясняться перед остальными?..

      Демон потупил глаза в стену, а затем раздражённо поморщился и зажмурился, оскалившись.

Хуй с ним.

Придумает что-нибудь.

***

      Энджелу было холодно.       Нет, даже не так.       Дасту было пиздец как холодно!       Как бы сильно парень не закутывался в короткий пиджак (что, на самом деле, было бесполезным занятием), тело всё равно бросало в дрожь, а по коже бегали мурашки.       А уж что антропоморфный паук чувствовал, когда раздевался догола…       Проститута передёрнуло.

Лучше не вспоминать.

      Вообще, в Аду всегда было жарко.       Причём до такой степени, что большинство грешников предпочитали ходить в полуобнажённом виде чуть ли не на постоянной основе.       Вот только стриптизёру казалось, что всё его тело покрыто тонкой ледяной коркой – такой холод испытывал порноактёр.       И от этого на душе у порнозвезды становилось всё тревожнее и тревожнее…

***

      Грешника буквально разрывало на части от эмоций, которые он теперь не мог контролировать.       Серьёзно.       Если раньше демон мог выслушать всю ту грязь, что ежедневно лилась на него, со спокойным, даже равнодушным видом, то теперь у Энджела конкретно подгорало, стоило только кому-то сказать в его адрес очередную пошлость, когда антропоморфный паук просто шёл по улице.       В такие моменты Даст слетал с катушек, начинал огрызаться в ответ, абсолютно не соответствуя своему образу развратной шлюхи, бить по рукам и в пах тех, кто домогался до парня или собирался воспользоваться им для удовлетворения определённых потребностей в этот момент, и расцарапывать мерзкие и отвратительные рожи потенциальных насильников.

Надоело.

Надоело!

      Надоело, что все считают его продажным.       Если бы они только знали, что Энджел едва выживает на все заработанные им деньги…       Надоело, что все считают его секс-игрушкой.       Если бы они только знали, как эта игрушка рыдает после очередной бурной ночи…       Надоело, что все считают его чехлом для хуя.       Если бы они только знали, сколько ран, ссадин и разрывов остаётся в этом чехле после очередного акта насилия…       Надоело, что абсолютно все думают, что он – вещь.       Даст с треском захлопнул дверь в свою съёмную квартиру, когда переступил её порог.

Надоело.

      Тяжело дыша сквозь крепко сжатые зубы, проститут сверлил взглядом, полным лютой ненависти, пространство перед собой.

Даже не надоело…

      Окроплённые чужой кровью руки дрожали, грудь, стеснённая узким пиджаком, часто вздымалась, а голова буквально горела и болела от…

Заебало.

      Стриптизёр со всей дури врезал кулаком в стену, вымещая весь накопленный за несколько десятилетий гнев, до уже собственной крови на костяшках тонких, изящных пальцев.       Он – не вещь.       …ярости.

***

      Ну, и, наверное, самым странным были боли.       Потому что они возникали не в тех местах, в которых ожидал Энджел.       Резало живот.       Ныл низ живота.       Кололо поясницу.       Жгло грудь.       И всё бы ничего, да вот только стоило Дасту в мыслях сложить воедино все симптомы, которые у него были, и приплюсовать недавний инцидент, как парню тут же стало дурно.

Быть того не может…

Или может?..

***

      Проститут сидел на краю постели в квартире, опустив голову, согнувшись в спине и слабо сложив ладони.       Стриптизёру буквально только что доставили кое-что (благо выходить, чтобы это забрать, даже не пришлось: посылку передали через приоткрытую дверь вместе с бланком для росписи, что она была доставлена тому, кому нужно).       Теперь же порноактёр сидел и собирался с духом, чтобы воспользоваться этой вещью.       В конце концов, порнозвезда медленно встал с кровати и направился в уборную.       Когда грешник закончил, он вышел из туалета и пошёл в ванную.       Нужно было подождать несколько минут.       И эти несколько минут демон не находил себе места.

А если будет?..

Нет, не будет.

А если?..

Не, не, да это бред!

А вдруг?-

      Энджел мельком глянул на часы.

Пора смотреть.

      Стараясь дышать глубоко и размеренно, чтобы не волноваться, Даст подошёл к раковине, на которой и лежала та вещь.       Парень взял предмет в руки.       Вообще, изначально антропоморфный паук хотел заказать бумажный вариант, ведь он был более доступным и дешёвым.       Но был один минус: неточность.       Поэтому пришлось потратиться на более дорогой и труднодоступный, но более точный электронный вариант.       Проститут глубоко вздохнул, закрыл глаза и быстро перевернул тест на беременность.       Стриптизёр резко распахнул гетерохромные глаза и мгновенно увидел результат.       Кровь вмиг отлила от лица порноактёра, ладони заледенели, ноги подкосились, а сердце ухнуло куда-то вниз.       Две полоски.       Порнозвезда медленно сполз на ледяной пол ванной и уставился пустым взглядом перед собой.

И что ему теперь делать?..