Как бы не так

Учеба потянулась. Сакура так и сидела напротив Мадары на уроках, особо даже не глядя на него. Казалось, что все ее дружелюбие чахнет буквально, и от той яркой девчонки с первого сентября ничего не осталось. Она была буквально мрачна, как грозовая туча. И Мадара понимал, что вот-вот по логике должно рвануть. Как? — это вопрос времени. А вот у парня наоборот просыпался интерес. Все время хотелось расспросить про ее выбор тестировщика. Но Мадара бы удавился, если бы стал расспрашивать так откровенно. Да и яблочный пирог этот, будь он неладен! Он поймал себя на мысли, что теперь принюхивается к ней, а не пекла ли она сегодня это распрекрасное чудо?! А Сакура просто встречала сентябрь. Золотой такой, еще с солнечно-теплыми днями. И листья еще не опадали, но Харуно просто падала, как тот самый лондонский мост. И крушение это было так ожидаемо. Ей, школьнице, было плевать на последний год учебы. Было плевать на выпускной. И все равно, что изо дня в день будет начинаться вновь эта канитель, эти бешеные карусели. Дома ее родителям плевать, что их дочь занимает призовые места в конкурсах и олимпиадах. Им плевать, что Сакура уже подрабатывает по выбранной профессии. Родители обычные работяги. Сакуре очень хотелось, чтобы ею гордились хоть чуть-чуть. Родители лишь посмеивались над ней по-доброму, не веря, что у нее есть все возможности, чтобы поступить на бюджет в лучший универ. Все это суета. Потому что Харуно встречала сентябрь. И было просто положено грустить, испытывая это удивительное чувство — очаровательную меланхолию. Когда так тяжело вздыхаешь и ожидаешь чуда, сотворения какого-то волшебства. А осень действительно приходила так волшебно. За окном переливались листья, Харуно видела, как по ним бежит тень ветра. Странное ощущение в груди стало шевелиться, словно нарастая изо дня в день. Возможно, как-то повлиял конфликт с Мадарой. Глупая-преглупая ситуация. Да и он тоже… Делал такую рожу, что страшно было подойти. А Сакура вдруг очень даже поняла, что хочет подойти к Учиха Мадаре — им нужно было начинать делать годовой проект по географии. Харуно не желала терять ни дня, но те безжалостно уплывали. Но изо дня в день ком в горле девушки нарастал. Сакура понимала, что сглупила тогда в личной переписке с парнем. Боже, каким же он был противным с этой своей угрюмостью и отрешенностью. И с нулевым дружелюбием. Он ведь знал и прекрасно понимал, как глупо она себя чувствовала. И ни фига не делал, чтобы хоть как-то пойти на контакт. Им же, мать его, надо вместе работать над заданием, сообща. Сакура даже составила план, все структурировала, целая интеллектуальная карта составлена в XMind. Интересно, он хоть знает о такой программе?.. Твою ж мать, она даже не соизволила изучить его профиль, чтобы хоть знать с кем и чем имеет дело. И каждый божий день не проходил, чтобы Сакура не думала о Мадаре. Это чертово имя стало уже какой-то пугалкой, потому что Сакура реально вздрагивала, когда к нему кто-то обращался. И пиздец был в том, что она не могла себя пересилить, чтобы взять и подойти первой по проекту. И этот придурок даже не считал нужным обратиться к ней. Ему что, плевать совсем? Вот и ходила Сакура чернее тучи, замыкаясь в себе, каждый день лишь испытывая жуткое негодование. Прошло две недели. Мадара, казалось, ненавистно смотрел на девчонку, а та смотрела гневно на него. В одно утро получилось так, что они зашли вместе в кабинет. Столкнулись буквально. — Пропусти, — недовольно приказала Сакура. — Тебе надо — ты и пропускай, — парировал Мадара, а сам очень был рад, что девчонка, наконец, оказалась в такой близости. Божественно пахло пирогами. Парень даже закрыл на секунду глаза, чтобы получше насладиться этим ароматом. — Ты ко мне принюхиваешься, извращенец! — она даже сама не поняла, как взвизгнула и отскочила от Мадары. — Я люблю пироги, которые ты печешь, — рассмеялся он громко. Весь класс смотрел на всю эту постановку абсурда. Хаширама даже захлопал в ладони, потому что лицезреть такого Мадару было редкостью, так как хмурость, кажется, была частью его лица. Сакура покраснела так, что щеки прожгло. Нет, ну надо же! Зря она переживала за ситуацию, это хамоватое отродье не стоит ее нервов. И Сакуре вдруг стало так обидно, просто невыносимо, что этот придурок сейчас сидит за своей партой, самодовольно ухмыляясь и откровенно пялясь на нее своими огромными черными глазищами. Значит, вот так, да? Харуно точно знала наверняка, что Мадара очень необщителен и не любит внимание к себе со стороны вообще. Хорошо, она ему устроит сейчас же. Пусть его вся школа ненавидит, потому Сакура нравится всем ученикам практически. Нужно лишь найти главную сплетницу и подать ей такую информацию… от которой Мадара Учиха сам будет искать расположения Сакуры. — Мадара? — сверкнув своими дьявольски-зелеными глазами, обратилась она слащавым голоском к зловредному однокласснику. — Ты обратилась ко мне? — сморщив нос, он все же посмотрел на чудо с розовыми волосами. Брезгливо. — К тебе… мой любимый, — патока в ее голосе заставила замереть всех на словосочетании «мой любимый», а Мадара так вообще подавился собственной слюной, уставившись на Сакуру, что на умалишенную. А Харуно вдруг понесло. Она даже сама не ожидала, что на такое способна, просто доселе еще ни разу не встречалось таких вот личностей. Сакура медленно подошла к парню, положила рюкзак на стул, а потом развернулась к Мадаре. В ее зеленых глазах играли бесенята. Мадара понял, что похоронный марш играют, просто интуитивно понял. — Я, кажется, ослышался… — начал он грозно, так, что кажется, стекла в классе задребезжали, но то, что случилось, заставило его заткнуться. Сакура вдруг прильнула к нему и поцеловала в губы. Она смотрела ему в глаза, игриво, а саму девчонку трясло от адреналина. Потому что черти что вообще творилось, стирая все грани адекватности в мире. Мадара, если на секунду замер, ахуевая в конец, опьяненный ароматом девчонки, так потом как понял, как дернулся, что ошпаренный, падая со стула. Учиха еще никогда в жизни на жопе не убегал ни от кого буквально. — Я тебе такое устрою, что тебе мало не покажется, — прошипела Харуно. — Ты меня не знаешь. Да она сама себя не знала до этого ебанного утра! Сакура понимала, что блефует, что ситуация буквально грозит рвануть мощностью в пару водородных бомб, сделать из ее жизни и ее самой неибовую такую котлету со всеми перспективами и репутацией. — Ах ты! — только и взревел Учиха, словно над ним надругались. — И это я извращенец?! — Да-да, я всем расскажу, что ты мне написал! Какие извращения писал, а потом подтер! — завизжала девушка, драматично закатывая глаза, готовая даже разрыдаться. — Тебе никто не поверит, — зашипела Сакура, самодовольно улыбаясь. Мадара очень хотел что-то сказать, он с надеждой посмотрел на своего, мать его, лучшего друга, но Хаширама смотрел на него с осуждением. Это конец — вот что понял Учиха Мадара. Это все дойдет до абсурда, учителей, педсовета и прочих инстанций. И ему нигде не дадут доучиться. — Чего ты хочешь? — сдаваясь, спросил он. Готовясь к самому худшему. — Ты сегодня же начинаешь делать проект со мной. У меня или у тебя — не важно. Мы сегодня начнем делать проект, — она тут же успокоилась и лучезарно улыбнулась. — И что мне прикажешь делать с тем бардаком, который ты мне устроила? — он очень старался быть спокойным… Очень. — Скажи, что мы встречаемся. От тебя отстанут, а ко мне не будут приставать, — тихонько она прошептала. — И да, для большей правдоподобности… можешь встать и поцеловать меня. Я вдруг поняла, что ты мне не противен, — задумчиво она рассуждала. — Ты совсем ебанутая? — это единственный вопрос, который смог выдавить из себя Учиха. В голове не укладывался весь этот бред. — Ну же, вставай и целуй меня, — она явно издевалась, пользуясь случаем. Блядь. Учиха Мадара доселе ни разу не целовался с девчонкой. Однако он медленно встал. Хуй с ним, он однажды отомстит за такое унижение. Но сейчас его репутация ученика куда важнее. — Глаза закрой, — тихо прошептал Мадара. Его взгляд был чернее черного. Но Сакура послушно закрыла глаза и расплылась в улыбке. Учиха обратил внимание на длинные ресницы. И да, они отбрасывали тени, как об этом говорится в романтической требухе. Он склонился, положил свои большие ладони на хрупкие плечи Сакуры, а она… стояла и судорожно вдыхала воздух. Весь класс смотрел, не отрываясь. Все ждут этого абсурда. Но он закрыл глаза и соприкоснулся губами с губами Сакуры. И то ли магия аромата пирога, то ли приятный блеск для губ девчонки, который он распробовал только сейчас, но это было вкусно. И хоть Учиха не знал, как же надо целоваться, инстинкты подсказывали: опустить руки на талию, притянуть Сакуру к себе ближе; провести языком по ее нижней губе, пусть ей будет щекотно, пусть вторит его движениям, пусть высунет свой язык, чтобы поймать тот… Они и не заметили как углубили поцелуй. Не заметили, что стали быстрей целоваться. Не заметили и то, что стали вжиматься друг в друга… И конечно же не заметили зашедшего учителя. Однако кашель раздался, что гром среди ясного неба. Оба целующихся замерли. Сакура пришла в себя первой, кажется. Она так резко отскочила от Мадары, хотела даже залепить пощечину, но поняла, что никогда, кажется, не сможет поднять руку на этого парня. О, да, и поцелуй… Это было даже очень приятно, но что скажет сейчас учитель, который смотрит на них так, будто бы они враги народа?! Сакура, кажется, сейчас взорвется от потока мыслей, от нарастающего жара внутри, от роя вопросов, однако низкий и грубый голос позади прогремел: — Вы же рекомендовали нам общаться и социализироваться. Харуно могла поспорить, ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы точно знать наверняка, что Мадара в этот момент ухмыляется. Сущий Дьявол. А что, он даже не переживает больше над ситуацией? А какой же кайф испытала девушка, рассматривая с удовольствием смуту на лице этого противного парня! А целоваться-то было даже очень приятно. Но что-то Сакуре подсказывало, что она действительно падает, как тот самый лондонский мост. — Ну не так ведь! — рявкнул учитель, и Харуно аж дернулась от испуга. — Чтоб я этого больше не видел… Но ты меня очень даже обрадовал, Учиха, а вот ты Сакура… как девушка себя повела слишком опрометчиво! Ах ты проклятый сексист! Харуно действительно понимала уже, что ее репутация девушки горит синим пламенем, и если Мадара сейчас даст обратку, то ей реально не поздоровится… Как бы не так! — Нет, вы не правы, — она чуть ли не рыдала, — это все он, — Сакура без зазрения совести изображала на своем лице скорбь, будто бы ей нанесли смертельное оскорбление. — И я видел, как Мадара проявлял к Харуно повышенный интерес, — вмешался Хаширама, чем только укрепил позицию девчонки. Мадара стоял и сжимал кулаки. Вот же дрянь! И этот дебил, мать его, лучший друг, вообще не на его стороне по каким-то мистическим причинам… Ну, Харуно, он это так просто не оставит… Сакуре еще хватило наглости посмотреть в лицо мрачного Мадары и… подмигнуть? Учиха дернулся с места, готовый схватить за шиворот эту мартышку с розовыми патлами, он бы реально ее доволок до мужского туалета, засунул бы ее башку в унитаз и смыл бы воду пару раз… — Стоять! — рявкнул учитель, и Учиха остановился. Что ж, пусть будет так. Эта дура спасена, причем даже не знает от какой жуткой участи. Но Мадара непременно однажды отомстит этому придурковатому созданию. И, блядь, такой первый и ахуительный поцелуй у него случился с самым ненавистным и ебанутым созданием.