Революционерка во Франксе

«Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих».

— Библия, Книга Откровения, 3:15–16.

«Некоторые мудрецы мира снов писали витиевато о чудесах за воротами, через которые нельзя вернуться, но иные говорили лишь с ужасом и разочарованием. Я не знал, кому верить, еще более желая проникнуть в скрытые земли — ведь сомнения и неизвестность соблазняют сильнее прочих соблазнов, и никакой ужас не может быть страшнее ежедневной пытки обыденностью. И узнав о снадобье, что откроет врата, я решил добыть его, когда в следующий раз проснусь. Прошлой ночью я принял снадобье и поплыл во сне в золотую долину с тенистыми рощами, и когда приблизился к древней стене, то увидел — маленькие ворота из бронзы приоткрыты. Из-за них вырывалось сверхъестественное зарево, осветившее гигантские изогнутые деревья и верхушки позабытых храмов, и я предвкушал чудеса страны, откуда, наверное, никогда не вернусь. Но как только ворота распахнулись шире, и волшебство снадобья и сна толкнуло меня сквозь них, я понял, что все зрелища и красоты остались в прошлом; ведь новая область: не суша, не море, — лишь белая пустота незаселенного и безграничного пространства. Так, я исчез, я — растаял в той исконной бесконечности кристалла забвения, из которого демон Жизни вызвал меня на один короткий и одинокий час».

— очередной безымянный герой-рассказчик, «Забвение» Говарда Филлипса Лавкрафта.

Омега не могла сказать точно когда она пришла в себя и как тут вообще оказалась. Она тупо переставляла ноги, а рядом всюду на земле росла ярко-жёлтая трава, что было в диковинку — Омега редко видела живые или хотя бы стилизованные под живые синтетические растения, ибо APE содержали её всегда на территории своих техногенных комплексов на горе Олимп. На пути то тут, то там высились деревья с изогнутыми стволами, которые показались бы странными для тех, кто часто видел растущие в природе деревья, но для Омеги таковая деталь не могла выделяться как нечто незаурядное на фоне всего прочего. Ещё в этом месте высилась какая-то стена, увитая некими растениями. Она испугала Омегу, та не могла сказать чем именно, потому шла до тех пор, покуда веящее опасностью место не пропало с глаз долой. Вот так она топала по жёлтой долине своими ногами, которые теперь оканчивались острыми когтями динозавра, на руках она у себя также обнаружила когти, кожа же стала грубой и жёлтой, но это её мало интересовало: почему-то это не показалось ей сколь-либо значительным. Что же касалось погоды, времени суток и вообще неба, то дела с этим обстояли ещё страннее — во-первых, не проглядывалось тут никакого неба, его место застилала чёрная мгла, где двигалось нечто неразличимое и подозрительное; во-вторых, несмотря на отсутствие Солнца, все объекты хорошо различались глазами, так что можно было сказать, что в этом странном месте царит «тёмный день», «прозрачная тьма», ничто в привычной физической Вселенной не могло сотворить подобного. Омега ещё успела разглядеть какие-то камни, которым искусственно предали некую форму, и сейчас их покрывал мох. На один такой она в конце концов села и попыталась вспомнить, где и как тут очутилась. Омега вспомнила прошлый бой, когда она в очередной раз упустила контроль над своими эмоциями. Потом появился какой-то ВИРМ. Он стал её то ли «пестиком», то ли «тычинкой» и вместе они выступили против Стрелиции. Потом, нет, не темнота — белизна. Она манила своим покоем и в то же время пугала, вынудив Омегу всё же выбраться… сюда. — Пси, Хи, кто-нибудь, вы слышите меня?! — наконец решила позвать хоть кого-нибудь Омега. От её рогов разошлись какие-то вибрации, она хорошо ощутила их. Наверное, далеко, подумалось ей. Тогда совершенно внезапно рядом появились два зыбких призрака — в которых она узнала Пси и Хи Шестых. И следом появились двое разумных рёвозавров — Зелёный Принц и Белый Принц, выглядящие столь же призрачно. — Что?! — удивилась Омега. Пси и Хи при этом появились в комбинезонах Амелии. — Омега! Какой ты стала! — Пси сразу обратила внимание на перемены во внешности своей коллеги. — А? — та вильнула хвостом. — Чего?! — Надо же, а ты ещё жива, — окинул её презрительным взором Зелёный Принц. — И даже стала одной из нас. — Омега, — печально обратилась к ней Пси, — эти Принцы рёвозавров объяснили нам, что мы мертвы. — Мертвы? Да? — Омега немного тупо моргнула. — И почему вы тут? Если вы мертвы, разве вы не должны… ну, не говорить и не думать ничего? — У нас есть душа! — выкрикнула Хи. — И эта душа как бы по инерции создаёт психопроекцию в виде нашего прежнего тела, повторяя в нём всё то, что мы привыкли видеть, например, нашу одежду, — уже более подробно изложила вопрос Пси. — Добавлю, чистых душ быть не может, всегда должно быть самосознание, а оно неизбежно порождает некую материальную или полуматериальную форму существования, — пояснил Зелёный Принц. — Я и… тоже умерла? — с подозрением уточнила Омега, попутно прислушиваясь к своему организму и замечая, что у неё стучит сердце и лёгкие наполняются воздухом как при жизни. Словом, она не такая бесплотная, как четверо перед ней. — Нет, ты почему-то жива, — ответил Белый Принц. — Хотя ты попала в промежуток между жизнью и смертью, должно быть в стране дня твоя жизнь на волоске. — Погоди, где я? Что это там была за стена? — Омега подробнее вспомнила произошедшее с собой раньше. — И что это была за белая пустота? — Мы оказались в месте, о котором хорошо знали наши оракулы, — стал пояснять Зелёный Принц, — это промежуток между жизнью и смертью, как тебе сказали только что: золотая сумеречная долина, царство мёртвых, где светит чёрное солнце и где во тьме можно видеть. Здесь те, кто умер, могут существовать какое-то время до исчезновения воли к жизни. Обычно в таком месте она становится доминирующей, посему души, попавшие сюда, становятся безумными животными, которые одержимы желанием жрать живых и друг друга. Правда они могут влиять на что-нибудь лишь в силу того, что некоторое внешнее по отношению к ним сознание помнит их, они формируются без живого тела и мозга в соответствии с мыслеволнами тех, кто их помнит и так далее. Ты вызвала нас к себе таким образом. — Именно подобная деградация умерших, к слову, случилась с большинством рёвозавров, которых пытался безуспешно вернуть к жизни наш Король. Вернее он вернул их к жизни успешно, — грустно перебил коллегу Белый Принц, — но толку: они безвозвратно деградировали… — Что же касается белой пустоты, которую ты упомянула, — продолжал Зелёный, — то это — пучина кристально-чистого забвения, откуда приходит всё живое и куда оно уходит. Это тот свет, который видят в конце туннеля. Любой, попавший туда и не обладающий стойкостью, бесследно исчезает, хотя тот, кто попал туда насильно и хочет жить, он может либо вернуться в физическое тело, если оно позволяет, либо вырваться сюда. Границу между золотой сумеречной долиной и белым забвением разделяет стена, которая для каждого индивидуума выглядит по-своему, но часто многие видят просто древнюю стену, увитую растениями. — Должен заметить, — снова заговорил Белый Принц, — мы принадлежим к роду, благословлённому Всематерью, потому нас невозможно растворить в забвении насильно, мы должны сами хотеть смерти, чтобы оказаться там, в противном случае, если мы не захотим — мы окажемся здесь. Как ты. — Но это опасное место, — нашёл важным предупредить Зелёный Принц, простирая руку к чёрной круговерти над головами. — Говоря человеческим языком — это Ад. — Но Папа — Бог! Он должен позаботиться о наших душах?! — чуть ли не в слезах спохватилась Хи. — Да, к слову, где он? — Омега подумала о Папе, который постоянно присутствовал в центре её жизни, в который диктатор столь усиленно норовил себя поставить. Это снова выпустило какие-то волны. — Теперь они найдут нас тут, — не так уж взволнованно предупредил Зелёный Принц. — Потому, что ты о них думаешь, они должно быть рядом с твоим телом и через его мозг, влияют на нас здесь. В этот же момент на них пролилось какое-то еловое марево, оно снизошло откуда-то сверху того места, где присела на камень Омега. Из него вытянулось нечто над рогами и приняло вид креста с парой плавающих масок в месте схождения перекладин. — Мы/Я — ВИРМ. Папа — часть нас, — провозгласило это существо, и обратилось к Шестым. — Ваше миропонимание оправдано: за верную службу вы достойны пойти с нами, тогда ваши души будут жить вечно на нашей планете, здесь, в Негативном пространстве. Обрадованные своим душеспасением, Пси и Хи вознеслись в мареве, после чего под его воздействием слепились в ещё один крест с парой масок. — Эй, а меня забрать?! — вскочила недовольная Омега у подножия двух крестов. — Разве я не верила в Папу?! — Омега Шесть, твоя миссия ещё не закончена, — в один голос заговорили два креста. — Мы позволили тебе здесь оказаться, чтобы лишь через твоё сознание вытащить Пси и Хи из Ада, где их непременно пожрут уста Преисподней, чтобы Голодная Сука не смогла навредить верным. И окончательно уничтожить Принцев, ибо их наследует смерть вторая в наказание за грех. Они не приняли всем сердцем истинную веру, как её приняли Пси и Хи и как её принимаешь ты. — Принимаешь? То что она выбралась из забвения — говорит обратное, — возразил Белый Принц. — Омега, послушай, эти существа — вампиры, нежить, — стал объяснять Зелёный Принц. — Они отвергают Всематерь и всё, что она собой представляет: размножение, любовь, влечение, в конечном счёте волю к жизни, и так как ВИРМ отвергают смертные тела и остаются существовать в виде духов, то духам особенно необходима воля к жизни: если дух не хочет жить, то он растворяется в бесконечности белого забвения. И так как ВИРМ сознательно отвергают Всематерь, то они растворяются в её лоне без воли к жизни, да, именно белизна её забвения видна в этих крестах, и, чтобы жить, им необходимо постоянно поглощать новые души! А их религия смерти — лишь следствие парадоксального безумного сверхценного желания жить без стремления жить! Если ты хочешь жить, то ты обязан считаться с жизнью, при всей её чудовищности, ты обязан признавать веру во Всематерь! На такую речь с противоположной стороны пришло возражение: — Ложь, как вся ваша религия. Голодная Сука хочет пожрать наши души, — обвинили ВИРМ, — ради этого Голодная Сука разводит жизнь во Вселенной, вызывая её из забвения, чтобы есть в бессмысленном голоде. Мать, пожирающая собственных детей. Среди всех цивилизаций в Мультивселенной лишь мы взяли священное бремя крестового похода против Голодной Суки и против ложной жизни во грехе. Мир — зернохранилище для неё, живые — её пища, и это проклятье на живом — первородный грех живого; и лишь мы, ВИРМ, освобождаем жизнь от такого рабства, взамен давая истинную и вечную жизнь в свободе от первородного греха. Мы не религия смерти — мы религия Спасения. Будь же готова к такому спасению, — обратился ВИРМ к Омеге, — иначе наши уста отвергнут тебя. — И что это за свобода и спасение?! Вечное рабство взамен ужасной жизни, где у нас есть шанс быть счастливыми и свободными хоть в меру?! А вы хотите, чтобы мы отдали всех себя вам и стали жить как часть вашего постоянно жрущего организма?! Вы ни чем не отличались от Всематери! Да я сам сброшусь в пустоту кристально-чистого забвения Всематери, вернусь в её лоно, но не перейму смерть вторую от ваших рук! — выпалил в злобе Зелёный Принц, грозя руками двух парящим над Омегой крестам, которой, видимо, в месте пересечения жизни и смерти предстояло выбрать, с кем быть, когда каждый высказал свою точку зрения. — Я тоже не намерен погибать второй раз от вашей руки, — и Белый последовал за ним. Их встретило некое яркое потустороннее зарево у стены, которая возникла прямо здесь и напугала Омегу. — Ты оказалась на грани смерти, но наш праведник Лот спас тебя, — пояснил ей ВИРМ. — И сейчас ты просто вернёшься обратно в мир живых на территорию Позитивного пространства. И примешь наш дар. Тебе предстоит важная миссия. И Омега открыла глаза. — Кха! Кха! — она резко закашляла от неприятного ощущения, словно что-то разрывает лёгкие. Воздух оказался каким-то не таким, пахло песком, было очень непривычно. Над головой простиралось обычное небо. То есть марсианское. И она оказалась без защиты! Омегу сковал страх первые несколько секунд, пока она не поняла, что не умирает. Гермафродитка вдохнула, лёгкие наполнились местной атмосферой. — Успокойся, ты теперь можешь выжить в этой атмосфере, не беспокойся, — прозвучал голос, Омега обернулась и увидела елового лысого разумного рёвозавра с неимоверно маленькими гениталиями. — Я праведник Лот, если ты меня помнишь, — ещё раз представился этот знакомец. Они просто стояли на одном из холмов Марса. — Помню, да, — Омега стала приподнимать и обнаружила, что её кожа приобрела жёлтый цвет, стала чрезвычайно грубой, вдобавок изменились пропорции, на руках и ногах теперь торчали острые когти, позади Омега даже смогла подвигать хвостом. А уж какими стали её рога… — Что это со мной?! — Твой организм получил критические повреждения, — пояснил Лот. — Потому единственным шансом спасения для тебя было превращение в полноценного разумного рёвозавра. Вероятность подобного в естественных условиях абсолютно ничтожна, но я подкорректировал причинность и вот в результате регенерации ты оказалась полноценной особью. — Значит мои силы возросли? — обрадовалась Омега. — Да, но ты не должна их использовать на полную мощность, иначе бомба в тебе сработает, — предупредил Лот. — Бомба? Она всё ещё у меня внутри?! — Омега пощупала позвоночник позади. — Ай! Она случайно поранила свою шкуру когтями. — Какие острые! Омега ещё раз посмотрела на свою руку, вид этих звериных лезвий, торчащих из пальцев, её очень обрадовал. — Осторожно, любая попытка вытащить бомбу приведёт к детонации, — напомнил Лот. — Так вот, мы, ВИРМ, спасли тебя не просто так. У нас для тебя задание. — Слушаю, — Омега вытянула длинный язык и слизала свою кровь пронзительно-синего цвета. — Ты должна выстрелить в Зеро Ту вот этим, — Лот материализовал в руке некий фиолетовый предмет клиновидной формы. — Он выстрелит сам, как только ты принесёшь его на расстояние выстрела. После чего будешь слушать наши указания. Зеро Ту при этом никак не должна пострадать, она должна быть лишь сражена от попадания выстрела. Это же касается Омикрона, если он будет поблизости, но он никак не должен пострадать. — А остальные? — Омега всё же решила уточнить. — Неважно что будет с ними. Но ты должна избегать любых лишних разрушений, так как Плантации важны ВИРМ, — настоял Лот. — Хорошо… — во время разговора Омега нащупала у себя на спине острые иглы-шипы. Ей захотелось посмотреть на себя в зеркало. — Что касается того, как тебе добраться до Плантации, то не беспокойся, тебе поможет доктор Клеф. Он же даст тебе шанс подойти на расстояние выстрела. — Понятно. — Есть вопросы? Омега подумала: — А почему именно я должна стрелять? — Если объяснять просто, то этот артефакт должен доставить… душу Зеро Ту на планету ВИРМ для исследований, откуда мы её потом вернём сюда. Для того, чтобы навести координаты и повлиять на душу Зеро Ту нужным образом, нам необходима синхронизация этого оружия с родственным существом. То есть с тобой. Мы видели вариант будущего, где ты сыграешь важную роль в этом. — А зачем вам Зеро Ту? И что за роль? — Омега откровенно начала любопытствовать. — Слишком много вопросов, твоя задача служить Папе и полагать его Богом, а я — ангел или праведник Папы. Потому иди и исполни волю Господа своего без вопросов, — сказал Лот. — Хорошо. Я сделаю это ради Папы. И тогда я попаду на планету ВИРМ для вечного блаженства? — Если вера твоя окажется искренней — да, если ты всё будешь готова отдать ради Папы, если ты почитаешь всем сердцем дело ВИРМ праведным, а наш Рай — истинным, то, да, ты окажешься в сонме праведников. В противном случае — в если ты не отдашь всего себя ВИРМ — то ты отпадёшь от него… Если ты всё поняла, то я использую Возвратник, чтобы отправить тебя к Клефу, — Лот хотел по-быстрому всё это закончить. — Хорошо, — Омега ещё раз осмотрела вручённое ей оружие. *** После боевой операции Икуно осмыслила свой опыт пилотирования с Футоши. Ей категорически не нравилось падение синхронизации, девушка снова почувствовала себя ущербной из-за своей ориентации. — Господин Франкс, — обратилась она к человеку науки, улучив момент подойти к нему наедине, когда тот работал над изучением новых феноменов, связанных с Зеро Ту, Хиро и Стрелицией. — Да, Икуно? — отвернувшись от голограмм, старец приветливо назвал её по имени. — Каким именно образом можно повысить синхронизацию с Футоши? — Ну… мы над этим работаем, — почесал усы Франкс. — А… а если… Футоши… будет проявлять ко мне более направленный интерес… какой он проявляет к Кокоро, э-это повлияет на что-то? — Икуно потребовались усилия, чтобы выложить эту мысль. — Возможно… Хочешь соблазнить его? — Э-э, соблазнить? — А, да, прости, это слово было исключено Комиссией по рационализации… но хотя бы из книжек Нестеренко ты должна его знать… А, да, там пишут «совратить» или «растлить»! То есть ты хочешь совратить Футоши, но в положительном смысле? — Да, наверное… — Икуно не нравилось слово «совратить», но другого она не знала, точнее теперь узнала, наверно до того, как Папа провёл цензуру речи, это слово значило что-то положительное в контексте «расположить другого к сексу с собой». — У-ум, не узнаешь, кхм, пока не попробуешь, моя дорогая, — Франкс вдруг поднял палец и улыбнулся. — Я дам тебе кое-что, что тебе пригодится. Противозачаточные. Если принимать их перед сексом, то они без вреда для здоровья будут снижать вероятность беременности до той степени, когда она не будет иметь значение. А если ты всё же забеременеешь, то я обещаю сделать тебе по-быстрому аборт. И тайно, чтобы ничего не испортило твою репутацию. — Точно тайно? Я слышала, что забеременевших и зачавших отправляют в штрафной отряд, в особенности в горячие точки, где они долго не живут, — вспомнила Икуно, Хати и Нана пугали их этим во всяком случае. — Да, это верно. Папа ненавидит секс и деторождение. Потому тебе предстоит рисковать и действовать тайно, — Вернеру чертовски понравилась идея, что Икуно будет отдаваться Футоши. — Иногда Папа проводит проверку целостности девственной плевы, но тебе неприятности не грозят — кто докажет, что это не Хиро порвал тебе целочку, хе-хе! — пошловато захихикал старик. — Там, где нет камер видеонаблюдения. Ведь для того, чтобы соблазнить мужчину, женщина должна предоставить ему влагалище. Я вот обожаю влагалища. Нет ничего лучше влагалища, как по мне. Икуно подумала. — Хорошо, давайте противозачаточные. Я попробую уговорить Футоши. Она была уверена, что мужчины всё время хотят и что похоть всегда затмевает им разум, потому не думала особенно над тем, будет ли Футоши согласен совершить столь соблазнительное правонарушение. — Только тебе придётся скрывать это в тайне, поняла? Особенно от этой Итиго, которая, как сказал мне Хиро, тошнотворно правильная, — предупредил Вернер. — Да, спасибо, — Икуно взяла противозачаточные. Позже она выбрала момент, когда вспомнила подходящее место для противоправного деяния, и направилась за Футоши, будучи вся в крайнем волнении. Пилоты как раз искали друг друга. — Вот ты где, Икуно, мы играем в прятки, — обратилась к ней Мику. — А где Футоши? — Он тут, я только что нашла его. Пошёл трескать. Пухляк появился с едой. — Хочет бутерброды, Икуно? — Нет, мне нужно от тебя кое-что другое, — Икуно поволокла Футоши в помещение, которое никем не использовалось. Там она, пока он ел, стала всё объяснять. Когда Футоши до конца её внимательно выслушал, то возмутился: — Икуно, как так можно? Нет! Я не согласен! Это против Взрослых! Икуно не ожидала такого ответа. Она знала, что Футоши немного трус и что мужчины должны хотеть женщин так, что их похоть напрочь затмевает разум, последнему её учили всё время по книжкам Папы. Потому Икуно решила немного поднажать. Говорили они долго, Футоши всё не хотел нарушать заветы Взрослых ни в какой форме. Она уговаривала Футоши больше получаса, за это время он успел три раза сказать «нет» наотрез — к счастью для замыслов Иукно Футоши всё же не мог похвастаться сильной волей: Икуно соблазняла Футоши тем, что вагинальный секс — самый лучший секс и что он обязан его попробовать хотя бы один раз в жизни; и когда Икуно начала угрожать ему тем, что во время синхронизации откажется с ним мысленно соединяться, тем самым на корню губя дело, Футоши в конечном итоге согласился. — Хорошо, Икуно, — как-то устало и совсем неохотно выдал пухляк своё согласие. — Отлично, — Икуно очень нервничала и сама была уже не рада, однако ей таких усилий стоило сейчас уговорить Футоши, что она не собиралась отступать чисто из-за этого. И вот они сбросили одежду. — Слушай, если нас кто-то обнаружит? — всё беспокоился Футоши. — Это помещение никто не использует… Икуно полностью выставила перед Футоши свою грудь, позволяя тому возводить член. У того плохо получалось. — Я нервничаю, что если кто-то… — Да никто нас тут не найдёт. Об этом месте вообще никто не знает. Чтобы сюда попасть, нужно пролезать через те щели, которые ещё остались после боя с рёвозаврами. Мне их Дзоромэ показал. Слушай, я рациональный человек, — Икуно постучала себя пальцем по голове, — и если хочу совершить правонарушение, то буду делать это так, чтобы никто нас не поймал. Поэтому я выбрала самое скрытное место из возможных. Никто нам не… Как раз в этот момент словам наперекор сюда заглянула Мику, чем до ужаса напугала парочку юных грешников: — О, Икуно, Футоши, вы тут! — А, э-э… — Вы не видели Дзоромэ? — обеспокоилась Мику, похоже, больше занятая его поисками, потому не очень заинтересованная в том, что тут позабыли эти двое. — Мы уже больше получаса не можем его найти, — заглянул сюда следом столь же взволнованный Горо, после чего позвал командиршу: — Итиго, иди сюда, мы нашли Икуно и Футоши, но Дзоромэ и тут нет! — Да, Дзоромэ тут точно нет! — Икуно для вида окинула заставленное всяким хламом помещение, очень обширное. Тут могли укрыться хоть все пилоты. — И тут нет? — важно вошла командирша. —  Дзоромэ, выходи! Это не смешно! — объявила Итиго, важно вышедшая следом. — Как командир, эй, тебе приказываю появиться! Никто не вышел. — Наверное его тут и правда нет, — предположил Горо. — Да, мы же не будем все эти горы мусора обшаривать в поисках Дзоромэ, — повела рукой Мику. — Тогда мы объявляем игру законченной! — провозгласила на всё помещение Итиго. Никто не вышел. — Да, Дзоромэ, если ты там, то и сиди там, — сказала Мику. — Нет, что если он всё же полез в один из недозволенных участков? Зная Дзоромэ, я не удивлюсь, — рассудил Горо. — Пошлите, я знаю где он ещё может быть. — Жаль тут нет ни Хиро, ни Зеро Ту, они бы быстро вынюхали Дзоромэ, — пошла обратно Мику. — Икуно, Футоши, а вы тут?.. — деловая Итиго явно проявила интерес к тому, чем эти двое тут занимаются. — Ничего, Итиго, я скоро догоню вас, — так ответила Икуно, и командирша не стала дальше ничего выяснять, ибо Итиго полагала её своим доверенным лицом (желая ей понравиться, Икуно делала всё для этого). — Ну всё… — поникший головкой Футоши схватил свою одежду. — Нет! — Икуно всегда обладала целеустремленностью, обычно она прикладывала её в учёбе, но такое качество — лишь сила человека, которую он может приложить для любого дела. Икуно снова начала требовать, а когда Футоши что-то промямлил, то опустилась на колени и начала просто без спросу сосать. Тогда Футоши уж не стал ничего делать и позволил событиями развиваться так, чтобы маленькое хозяйства вытянулось во всей твёрдости внутри Икуно. — Икуно, можно мне лучше кончить тебе в рот? — попросил Футоши, будучи уже действительно обуян похотью. На это Икуно отпустила его малого и показала свою натянутую улыбку. Члены она вообще ненавидела и полагала самым уродливым, что есть на свете. — Футоши, вот сюда, — распрямилась она и показала на покрытое волосками влагалище, — будет лучше всего на свете. Тогда Футоши, как следует подогретый минетом, решился. — Давай. Только ты приняла таблетку? — Сейчас. Проглотив её, Икуно забралась на диван выкинутый сюда — раньше он принадлежал кому-то из переделанных в сервиторов сотрудников. Она хотела, чтобы Футоши видел её груди и побыстрее всё сделал. Пухляк стиснул губы и ввёл малого, осторожно, сперва просунул головку. — Тут что-то не пускает… — Что-то? — Икуно нервно посмеялась. — Это должно рваться. Футоши прорвал. Не то чтобы это оказалось особенно больно: Икуно просто испытала мелкую и незначительную неприятность. Футоши всё ещё нервничал, благо они тут находились в таком положении, что их не видели за хламом из-за двери, потому у них было время разорвать запретную позу. Один раз что-то позади упало. — Что это?! — резко повернул голову Футоши. — Ничего, — дрогнула под ним залитая краской Икуно, всё при этом подогревая себя рукой и рассчитывая поймать хоть какое-то удовольствие с мужчиной — пока тщетно. — Как ничего?! — Дверь не шумела, мы бы услышали шаги, никто сюда не вошёл, так что… давай-давай. Футоши продолжил работу органом — поначалу просто долбил Икуно, явно напрягаясь, потом ещё сильнее и сильнее, он затужился, страшно засопел… Вот он, мужчина, думала Икуно, настоящее животное. — А-ах! — наконец Футоши извергся и быстро вынул. — У-ф… После этого они оба сели на диван и начали отдыхать, переводя дыхание. — Ну наконец-то вы закончили, — вышел из-за ближайшего укрытия Дзоромэ, тоже полностью голым. — Дзоромэ! — Икуно в этот момент осознала, какой идиоткой она была. — О, нет, Икуно, он всё видел! — у Футоши душа в пятки ушла. — Я всё слышал, ох, как хорошо я подрочил на это! Ва-ах! — Дзоромэ показал им следы спермы на раскрытой ладони. — Почему ты не вышел из укрытия, когда Итиго тебя звала? — осудительно спросила Икуно. — Я не хотел пропускать такое. Икуно — самая умная умница, которую мне постоянно ставили в пример — вдруг решилась так упорно совращать Футоши! Похотливая самка! — со злорадной ухмылкой говорил Дзоромэ. Он явно хотел отомстить. — Если вы не будете мне повиноваться, то я расскажу всё Нане и Хати. Сразу же после этого шантажисту захотелось пописать. — Одну минутку, я в угол сгоняю… Икуно самым страшным образом испугалась и разозлилась. — Футоши, он такой болтливый! Он всё равно расскажет, — быстро и тихо заговорила Икуно, в голову стукнула рациональная идея и она высказала её только из совокупности страха и отчаяния: — Давай убьём Дзоромэ! — Что?! — Футоши не поверил своим ушам. — Если Взрослые узнают, нас сошлют в штрафной батальон — а это верная смерть! — высказала мотив Икуно, хотя истинной её целью было выместить всё накопившееся. — Давай инсценируем несчастный случай — как раз всё будет рационально… ему просто что-то упало на голову, когда он тут прятался и… — Нет! Не за что! — ещё больше перепугался Футоши из-за того, что предложила Икуно, которая сама испугалась своим словам, но уж больно она разозлилась на всё это: на то, что родилась лесбиянкой, на невозможность иметь полноценных отношений с Итиго, на отсутствие какой-либо реальной ценности у человеческой жизни, на всю эту глупую затею, на завал этой затеи, на бестолкового Дзоромэ!.. чтобы ещё раз её использовал мужчина?! Да ни за что! Икуно схватил первый попавшейся под руку предмет и спешно побежала к Дзоромэ. — Стой! — Футоши после доли промедления кинулся за ней. — А?! Чего ты?! — нагло ухмыльнулся ей Дзоромэ, похоже, не веря, что Икуно сможет его ударить. Она никогда не дралась и всегда чуть что звала Взрослых. — Стой, Икуно! — Футоши появился позади неё. Икуно очень зло смотрела на Дзоромэ… После чего её лицо изменило выражение — гневу на смену пришло горе, она выкинула железку, схватилась руками за лицо и разревелась в истерике. Разумеется она не могла совершить убийство так просто, но куда сильнее её шокировало всё то, что она сделала уже. Какая она идиотка! Футоши взялся её утешать как мог. Дзоромэ, увидев её в таком жалком виде, надменно хмыкнул, но потом, наблюдая как эта сжавшаяся девушка всё ревёт и ревёт, в нём просунулась жалость и уже он взялся утешать Икуно на пару с Футоши. Так Икуно перестала реветь и стала просто со шмыганьем, грустная, размазывать сопли, наконец она заговорила и обосновала свои действия касательно Футоши: — Я думала просто… вагинальный секс повысит нашу синхронизацию! Ведь я виновата, я — лесбиянка! — Но у вас и так всё на уровне, ты пилот-стрелок! Зачем тебе скорость и реакция, если у тебя автоматическая наводка и тебе не надо уклоняться в ближнем бою! — Дзоромэ нашёл проблемы Икуно просто абсурдными. Тут раздался сигнал тревоги и все пилоты сразу же, позабыв про всё остальное, оделись и выбежали. Их встретила целая куча солдат-ботов, один из них попросил вежливо побыть под их охраной. — Что случилось? — спросила Икуно. — По предварительным данным разумный рёвозавр проник на территорию Плантации и напал на «паразитов». Во избежание повторения ситуации, вы должны быть под нашей охраной. — На кого именно он напал? — спросил Дзоромэ. — Только не на Кокоро! — испугался Футоши. — Его значимый объект нападения — Йота, Омикрон, Булат и Вернер Франкс, — дуболом показал всех перечисленных на своём экране и рассказал, что с кем стало. Все четверо возвращались с горячих источников в лабораторию и обсуждали то, как ловко Булат сумел-таки удовлетвориться с Хиро — бугай заставил парнишку сжать бёдрами свой большущий член сзади прямо в притык к мошонке и так осуществил много поступательных движений, благодаря чему в конечном счёте обкончал ноги Хиро с громкими животными стонами: — Я, к слову, так делал это с твоим Мицуру. Не буду же я рвать ему прекрасную попочку своим вели… Погодите! — насторожился Булат, в одно мгновение расслабленное выражение на лице сменилось очень тревожным. — Я что-то чувствую! — Что именно? — повернулся к нему Хиро, идущий за руку с Зеро Ту. — Не знаю, но я владею древними мистическими техниками предчувствия опасности — и они… — Поняла! — судя по тому, как переменилось выражение Зеро Ту, она сама ощутила это же. После чего часто и глубоко принюхалась: — Пахнет чистокровным рёвозавром. Старый пердун, из твоей лаборатории не могло ничего такого сбежать? А то пахнет впереди почти как те трупы, которые вы достали из ядер… — Нет, тут просто нет живых разумных рёвозавров, чтобы они могли сбежать, если ты об этом, — осведомил Вернер, останавливаясь вместе со всеми. Рядом с ними прошёл сервитор, а несколько позади шла учёная из команды доктора Франкса. Хиро тоже почуял опасность и подозрительный запах впереди, каковой пробудил странные ассоциации. — Ещё пахнет, — Зеро Ту принюхалась вслед идущему к углу сервитору, где наконец сворачивал к лабораториям очень длинный прямой коридор, — Омегой Шесть! — Этой больной сукой? — Вернер особенно насторожился сейчас, когда за углом послышались странные звуки, словно кто-то проводил по металлу ножом. Потом что-то вонзилось очень быстро во что-то. — Пахнет кровью! — Зеро Ту инстинктивно заняла животную позу, намереваясь в случае чего совершить бросок. Она встала перед Хиро. — Это атака! — Что? — остановилась женщина-учёная, услышав их разговор. Пока Хиро и Вернер соображали, Булат своими широченными плечами загородил Зеро Ту: — Настоящие мужчины, говорят, должны защищать женщин? Никто более не успел ничего сказать — из-за угла вылетел окровавленный сервитор и врезался в стену, после чего, размашисто шагая на выдающуюся длину, появилась тварь — и из её руки вышибло нечто фиолетовое, застилающее обзор. Хиро и Зеро Ту увидели то, как вокруг Булата образовались какие-то полусферы — алая и изумрудная, они приняли на себя загадочное фиолетовое излучение и оно пропало, позволив ясно увидеть монстра впереди. Это предстала полностью голая прямоходящая рептилия  — ужасные когти на всех конечностях, снизу совсем не ступни, а настоящие ножища тираннозавра, которые при движении когтищами высекали искры из пола, создавая звук скрежета ножа по металлу. Однако всё же выше пояса у этой заверюги ростом выше двух метров кое-что оказалось и от млекопитающих — там свисали гиперболического вида женские груди, чьи розовые соски оказались единственной мягкой тканью на фоне грубой крокодильей кожи, на спине и плечах вообще переходящей в сплошные бородавчатые струпья и образующей нечто вроде шипов из очень твёрдой кожи. Но больше всего в глаза бросалась голова — с массивными прямыми грязно-жёлтыми рогами по три штуки спереди и с тремя бивнями снизу, каждый разрывал кожу по краям основания челюсти, да, всё оказалось настолько сурово, при этом спереди светлели сплошные ряды острейших зубов. И при этой бесчеловечности общего вида в облике монстра угадывались человеческие черты, в число которых входили нос, глаза, общая форма черепа и длинные волосы в виде грязно-бронзовой проволоки. А меж ног ещё одним рогом торчал метровый половой член, выходящий из какого-то кожаного мешка и более похожий на орган рептилии. Все её узнали. От рогов этого существа пошли вибрации, и все пятеро услышали голос в голове, так как это существо более не могло говорить ртом на человеческом языке. — Перезарядка! — зло обратилась Омега к своему оружию — какому-то фиолетовому клинку, очень короткому и слишком тупому. Одновременно с этим Булат обессиленно свалился на пол. — Булат! — Хиро кинулся к нему, благодаря силе полурёвозаара он смог умело поднять бугая, но сразу же за этим с непривычки мышцы очень напряглись и сам Хиро в итоге жалко шлёпнулся, банально не удержавшись на ногах. — Сбежал образец?! — женщина-учёная не могла так испугаться, как испугался Франкс из-за редукции эмоций, но всё же повысила голос. — Бегите! Хиро, я больше не выдержу! — подал Булат обессиленно. — Не могу использовать «хрустальный холод»! Оно вырвет мою душу! — Да я ей покажу! — Зеро Ту в эти мгновения всё просчитала и сообразила: сперва бросила взгляд назад, бежать далеко по прямой не вариант — паскуда Омега наверняка выстрелит из этой неведомой хрени, успеет перезарядить, или из рогов молниями, да и бегает должно быть быстро: всегда боевая, «пестик» Стрелиции не стала ждать этого. — Франкс, на тебя Хиро! Соображала Зеро Ту быстро, план созрел мгновенно — у них нет никакого оружия и потому надо использовать оружие врага! А для этого… Зеро Ту легко схватила обеими руками женщину-учёную и на глазах изумлённого этим поступком Хиро швырнула стройную даму в белом комбинезоне прямо в монстра, чтобы занять его! Вот так поступают в таких ситуациях рациональные релятивисты, позже думал над этим Хиро: чтобы затащить членов своей стаи, да, они в экстремальной ситуации жертвуют членами чужой стаи, на которых им наплевать, ибо таковые никак своим существованием не способствуют удовольствию и выживанию членов их стаи, но могут поспособствовать этим целям своей смертью, ну как сейчас [1]. Зеро Ту требовалась эта женщина, чтобы купировать эклектические разряды Омеги, потому она целилась прямо в рог телом сотрудницы — это был единственный способ лишить врага оружия на достаточное время, чтобы дать ей секунд пять для полной ликвидации. Не успело тело брошенной учёной как следует нанизаться на рог, как Зеро Ту уже акробатически сама виртуозно взмыла, сверкнула розовым пятками, с гулким сильным ударом оттолкнулась ими от потолка над мутировавшей Омегой, спрыгнула к той с боку, взяла за кисть врага, красную от крови сервитора, и вонзила когтища гадине прямо в глаз — синяя кровь обильно брызнула. Омега взревела во всю зубастую глотку, рога извергли электрических разрядов, ушедшие прямо в тело несчастной, из-за чего та обратилась в чёрный манекен, далее разорванный Омегой на части. Благо безумная потратила на это время — идеальная кожа Зеро Ту и её светлое бельё окрасились горячей кровью, босыми ногами она верно ощутила таковую на полу, уловила сильную гарь от сжигания плоти и потому волевым усилием отключила обоняние — всё это Зеро Ту проделала в движении, когда сама розовой молнией отскочила от ревущей в агонии Омеги. На когте у той остался собственный нанизанный глаз. Увы, профессиональная убийца чудовищ не достигла мозга, как планировала. Согнутые ноги и вытянутые руки Зеро Ту в позе животного коснулись пола далеко от угла, розовые волосы гривой мотнулись за головой — и хотя было совсем не до этого, но Хиро обратил внимание на то, сколь прекрасна Зеро Ту в таком облегающем лабораторном наряде и в подобном диком движении, и внутри меж фаллосом и анусом у парня приятно дрогнуло. Омега в дыму ломала зубами обугленные кости, вырывала внутренности и швыряла кишки, брызгая кровью и дерьмом отданной на растерзание сотрудницы. Зеро Ту следом перестилалась к сервитору, проткнутом насквозь рукой Омеги, и швырнула труп в неё. Омега взялась и его рвать в слепой ярости, в частности она в этот раз успела поймать кинутого покойника и не дать закрыть рога, правда зато начала резво вырывать кусок головы зубами, на что отвлеклась, пока концентрировала ток. Ток собрался — ветвистые молнии с треском сорвались от рогов в потолок и с него переместились в ту сторону, где стояла Зеро Ту — та ловко ушла прочь — прыгнула на стену, оттолкнулась и исчезла за поворотом от глаз Хиро, Булата и Вернера. Омега отшвырнула сервитора так, что тот размазался о стену, крутанулась, из-за чего чуть не упала, после чего с рёвом устремилась за Зеро Ту, как последняя и планировала: бравая воительница подумала, что безумная Акулозубая дочь Зевса забудет про остальных после того, как она лично ей досадила столь больно — и оказалась права. — Зеро Ту! — Хиро выбежал следом за угол и увидел то, как Зеро Ту снова что-то швыряет в Омегу — сперва каталку, потом человека в белом, всё чтобы замедлить врага. Омега спотыкалась обо всё это и ударилась рогами в пол, во время чего потеряла своё фиолетовое оружие. После чего, с оторванной рукой человека в зубах, собралась с силами и метнулась чрезвычайно быстро — но Зеро Ту столь же молниеносно перескочила на стену, отпрыгнула к другой вверх на противоположной половине коридора, от той переметнулась с рук и пронеслась через ещё половину — так ушла — а Омега по прямой тупо пролетела неуправляемым снарядом и просто таки с неимоверным грохотом врезалась в конец пути с разгона, проломила стекло и влетела в помещение одной лаборатории Франкса. Зеро Ту в этот момент чередой воздушных пируэтов снова оказалась подле Хиро. — Она — всё такая же сумасшедшая! — констатировала Зеро Ту, замерев в животной позе, после чего оторвала растопыренную ладонь от пола и ровно расплавилась, гордо вильнув головой. Так они наблюдали за погромом вдалеке. Омега сносила всё в лаборатории, раскидывая шкафы, вырывая хирургические столы, рвала на куски когтями и зубами учёных и сервиторов так, что всё покрылось содержимым людского тела — чья-то голова отлетела даже к Зеро Ту и та ловко отфутболила её обратно. Пока тварь буйствовала, Зеро Ту, ничего более не говоря Хиро, успела следом по воздуху перемахнуть треть коридора — ей вообще не составляло труда прыгать метров на десять, преодолевая те за секунду, и при этом успевая реагировать на происходящее и идеально контролировать движения своего столь же идеально стройного и гипкого тела, только мячики грудей соблазнительно подрагивали. Она схватила оружие самой Омеги и вернулась столь же быстро, мигом приземлилась с гулким звуком перед Хиро, спиной к нему, немного выгнутая. Тот смотрел на это всё, широко раскрыв глаза и рот, по рожкам пробежала голубая молния. — Как этим стрелять?! — Зеро Ту не могла найти на «клинке» ничего, что могло бы вызвать выстрел странным фиолетовым маревом. — Не хочешь сбежать, Зеро Ту? — предложил Вернер, не то чтобы очень напуганно, скорее чтобы подзадорить Зеро Ту. — Хватай меня на руки и беги с Хиро! — Ага — тебя! И бросить Булата?! Он слишком много весит, я его не унесу! — пояснила Зеро Ту, а, кроме того, судя по её глазам, девушкой овладел боевой азарт и она возжелала-таки сама в рукопашную одолеть Омегу. Хиро же ещё раз попробовал поднять Булата, тот опёрся на стену и в этот раз не упал. — «Вот они, рационалисты! Ты их собой закрываешь, а они бросают тебя потому что это рационально, а иррационалисты за тебя жизнь отдадут!» — подумал Хиро. — Где ты, Зеро Ту! Где ты?! Я изнасилую твой мозг через твой зад! — телепатически грозилась Омега. У неё регенерировал глаз, потому она более или менее успокоилась и вновь переключилась с содержимого лаборатории на Зеро Ту. — Но для начала я тебя размажу! Схватила здоровенный шкаф и попробовала швырнуть с расстояния в ненавистную цель, та же сразу поняла, что с такого угла шкаф не полетит к ним — так оно и случилось спустя долю секунды: шкаф со страшным грохотом врезался в потолок чуть выше того места, где громимая лаборатория соединялась с коридором. При этом несколько острых металлических штуковин со шкафа долетели до Зеро Ту, одну такую она поймала в руку, очень уверенно стиснув нежными, аккуратными, но при этом чертовски сильными пальцами, вторая чуть коснулась щёки и оставила красную царапину. В отличие от Омеги, Зеро Ту посвятила годы ежедневным тренировкам, чтобы в совершенстве овладеть своим телом, в то время как Омега, получив новое более быстрое, прочное и сильное тело, совершенно не умела им пользоваться, потому врезалась во что попало, постоянно спотыкались о когти, отталкивалась от рук и врезалась тогда в потолок. Зеро Ту в это время поправила чёлку. Наконец Омега взяла себя в руки и с новым звериным оком прямо поглядела на противницу. Увы, из-за своего самодовольства Зеро Ту тоже совершила ошибку, которая в других условиях стоила бы ей жизни. Омега раскалила рога и извергла свои молнии, Зеро Ту, видя направление рогов за миг до выстрела и интуицией ощущая страшную опасность, конечно же ловко ушла за угол. Атака попала в стену и дальше молнии начали ветвиться, поражая всё — они бы сожгли всех четверых, не сосредоточься Хиро на том, чтобы их отвести — да, он смог вовремя заметить, что его воля меняет направление тонких молний, и так позволяет их направить в противоположную сторону.  — Сними ободок, глупый! — Булат сорвал данный предмет с рогов Хиро, покуда тот всё внимание направил на отражение этих заполнивших вид изгибающихся молний. — Ай! Булат даже обжёг при этом пальцы, сразу ощутил жар, рога Хиро запылали синевой в такт глазам. Как только это произошло, молнии решительно отступили и все ударили совсем не в том направлении, куда направила их Омега — они оставили много следов на стене, полностью уйдя туда, куда их направил Хиро. — Гра-а-а! — тогда, устав их извергать, Омега ломанулась было против противников скрытых за углом — она за секунду преодолела тридцать метров разгромленного коридора, но споткнулась о собственные когти и нелепо вонзилась рогами в бронированную стену, где и застряла, отчаянно мотая хвостом и оставляя следы когтей на титановом внутреннем корпусе Плантации. Все вновь выпускаемые разряды теперь уходили туда. Хиро возжелал вернуть их обратно и в результате рога и бивни раскались, пошли трещинами и отвалились, шкура на морде покрылась дымящимся углями, они сошли и обнажили чёрную кость, одновременно с тем глаза лопнули с горящими брызгами. Зеро Ту даже позволила себе ухмыльнуться, наблюдая за тем, как рожа врага превратилась в сочащейся синей кровью голый череп. — Молодец, любимый! — хлопнула она Хиро. — Что бы я без тебя делала! Хиро очень понравилась таковая похвала. — Рад это слышать, Зеро Ту… — Остаётся добить, — тогда вся улыбаясь ему в ответ, следуя своей иррациональной воинской гордыни, Зеро Ту, сжимая в руке следом ранее выпавшее из когтей Омеги оружие, подошла и вонзила его ей в пустую глазницу, легко расколов череп и достигнув мозга. После этого Омега затихла и так сдохла в затихающих конвульсиях, не успев ничего поделать. И внезапно фиолетовое марево вырвалось из этого странного предмета и поразило саму Зеро Ту, она успела только широко раскрыть глаза и с замершими выражении отлетела к стене. — Зеро Ту! — Хиро с нечеловеческой быстротой за сотую долю секунды допрыгнул до любимой, аж сам почувствовав тошноту от этого и чуть не угодив в стену. Да, ещё раз, суперспособностям надо учиться владеть, дети! — Зеро Ту! Игнорируя всё остальное, кроме Зеро Ту, Хиро приподнял жену. Лицо возлюбленной застыло в одном выражении. Но пульс прощупывался нормальным. — Она жива! Врача немедленно! Вернер уже таковых вызвал. Помощь потребовалась не только ей, Булат рядом присел и показался Хиро очень неважным. — «Что за силовое поле он создал?!» Так как Булат шёл вообще без ничего, кроме слишком малого для таких фокусов компактного компьютера в виде тончайшей прозрачной наклейки на руке, это оказалось за гранью понимания. Хиро спросил об этом потом Франкса, когда Зеро Ту уносили, Вернер ответил, что не видел этого и только заметил, как странный фиолетовый эффект был остановлен перед Булатом. Последний отказался что-либо объяснить и сослался на Клефа, мол, он всё расскажет что да как. — Мне удалось выяснить, что она… просто спит, — по завершению исследований вышел к обеспокоенному Хиро доктора Франкс. — Что?! — Однако ничего не может заставить её проснуться… — Вернер жестом пригласил Хиро в палату. Отматая от гари и крови, Зеро Ту, вся в электродах и в откровенном и чистом больничном белье, лежала на постели, похоже, рефлекторно моргая, при этом её глаза двигались, губы что-то шептали, она воровала головой из стороны в сторону, тело её при этом зафиксировали тонкими, но надёжным ремнями, чтобы она не навредила себе в таком состоянии. — Зеро Ту! — Хиро наклонился. — Услышь хоть меня! Пусть произойдёт маловероятная ситуации! Да, рационалист Хиро взывал мироздание к чуду! — Это бесполезно даже с твоими колдовскими умениям, — вдруг осведомил появившейся в палате доктор Клеф. За ним пришёл Булат, совсем не весёлый, но в целом удобоваримый. — Доктор Франкс, отдохните, — маг взмахнул своей палочкой перед лицом старика, у того подкосились ноги и его бережно подхватил Булат, после чего понёс располагать на кушетке. — Как вы?.. А да не важно! Доктор Франкс уснул, да?! — насторожился Хиро, смотря в глаза Клефу. — Да, пусть поспит. — Как? — Я использовал магию. Да — это именно магия, это выглядит и действует как магия, потому это именно магия, — рассудил Клеф, наблюдая за удивлением в глазах Хиро. — И пусть идиоты, которые говорят, что магия — это то же самое что и достаточно развитая технология, подавятся своими словами: технологии лишь позволяют предавать грубой вещественной субстанции некую угодную форму, повинуясь её закономерностям, в то время как магия позволяет усилием бесплотного сознания влиять хоть на материю, хоть на сознание, не задумываясь даже над тем, как это работает, достаточно захотеть конечный результат и сделать взмах волшебной палочкой, чтобы всё получить [2]. — Так прошу вас взмахнуть палочкой и вернуть Зеро Ту! — Не могу, ваше величество: на неё наложили более могущественные чары, — с кошачьей улыбкой ответил доктор Клеф. Разозлившись от своего бессилия, Хиро наклонился к Зеро Ту, чтобы слушать её голос, то звучали какие-то обрывочные половинки слов без внятного смысла. Взгляд Зеро Ту при этом его в упор не видел. — Для этого всего лишь требуется поцелуй истинной любви, ваше высочество, — ещё дальше натянул края широкого рта доктор Клеф, кожа и мышцы его выглядели поразительно неестественно. — Это шутка? — впился в него отчаянным взглядом Хиро, волосы его при этом зашевелились, рога наполнились синевой от злобы. — Шутка, да. Не кипятись, величество. Сперва я кое-что тебе расскажу. На самом деле я не из этого мира. Вселенная многовариантна и существует множество версий человечества и Солнечной системы. Я — маг, человек который использует магию. И ты тоже её используешь, как ты мог бы уже догадаться, — стал объяснять Клеф. Хиро напряжённо сомкнул губы, его рога перестали светиться и он поправил нервным жестом свою чёлку. — Моё настоящее имя Том Марволо Реддл, я был также известен под многим другими именами, такими как Рэндалл Флэгг и так далее. Неважно, ты о них всё равно не слышал. Я много странствовал во различным мирам, собирал знания, артефакты и интересных существ, которыми я забил до отвала свою Плантацию. Однажды я встретился с существом, известным на всех языках, похожих на человеческие, как ВИРМ… — ВИРМ! — Хиро как молнией ударило. — Ты знаешь о них, ну-ка расскажи об этом. — В своих снах я видел их… Как кресты. Белые, фиолетовые по краям, с двумя лицами или масками. Они что-то хотели, кого-то уничтожали, кажется, разумных рёвозавров. Они называли себя «богом», а я… сражался против них, — Хиро понял окончательно, его сны — не просто продукт подсознания, это нечто большее. Из учебника «Краткая истории рационализма» он помнил, что древние люди полагали сны божественными откровениями, телепатическими посланиями, видениями иных миров и так далее — всё это после века озарения признавалось дикарской нелепостью. Умные учебники учили, что человеческий опыт, то есть ощущения в конечном счёте, бывают трёх видов: субъективно-придуманные осознанные, например, вы воображаете кошку и можете её вообразить рыжей или белой, сообразно своей воле и вы прекрасно осознаёте таковую возможность; субъективно-непридуманные — это ощущения, порождённые нашим сознанием, которые, однако, не осознаются нами как таковые, ибо приходят к нам сами без нашей воли — например, вам только показалась кошка там, где её нет или вам кошка приснилась во сне; и, наконец, третья разновидность опыта — это объективные ощущения — то, что видишь ты и что не зависит о твоей воли, то, что видят другие люди, абсолютное большинство, и то, что показывают приборы. Так как главный критерий различия между субъективным опытом и объективным опытом — это ни что иное как зависимость ощущений от собственной чистой воли: если вы можете вообразить кошку, то никто не сочтёт её объективно реальной потому, что она всецело повинуется вашей мысли и только вы можете её ощущать, короче говоря — она не субстанциональна; с другой стороны — видимая обычная кошка не может управляться мысленно и её видят все, потому она — реальна. Так как сны и показавшиеся кошки приходят в голову неосознанно, сами собой и на них нельзя повлиять волей, предки полагали их объективно существующими, субстанциональными. В этом заключалась неизбежная, но понятная ошибка. Все религии, все мистические учения, все ошибочные философии так или иначе построены на том, что люди принимали второй вид субъективно-непридуманных ощущений за объективные и полагали, что являющиеся к ним во снах боги, ангелы и демоны существуют. Хиро полагал это предельно ясным. До сего момента. — Как эти знания могут быть в моих снах? — он схватился за голову. — Позволь тебе объяснить всё по порядку, — сказал Клеф. — Когда-то давно ВИРМ истребили разумных рёвозавров, лишь немногие выжили в той войне и восстали против ВИРМ. Их вёл Король рёвозавров. Ты никогда не задумывался, почему Принцессу назвали именно так, а не Королевой? — Потому что… она буквально принцесса? — Можно и так сказать. Она дочь Короля и Королевы. Вместе Король и Принцесса мстили ВИРМ за смерть Королевы, за смерть её не рождённого Принца и за смерть своего народа. Король сокрушил ВИРМ в битве. После этого он с помощью силы своей Любви разворошил чертоги мёртвых с целью извлечь души павших, он всё хотел вернуть к жизни свою возлюбленную жену… Но получил лишь безумцев — все погибшие рёвозавры в той войне восстали в образе готовых к сражению безумцев, которые чисто на инстинктах собрались в пары. Мужчины стали погонщиками, а женщины изменились в боевые машины. Кроме этого Король вернул к жизни вообще всех умерших рёвозавров когда-либо, но они восстали лишь как неразумная магмаэнергия, которая перед тем, как уйти под поверхность планеты, смела практически все признаки цивилизации разумных рёвозавров. Перед этим безутешный Король узнал у Оракула пророчество, согласно которому если он хочет вернуть к жизни возлюбленную и своего сына, ВИРМ должны вернуться ещё раз, чтобы быть окончательно уничтоженными. Тогда Король принёс себя в жертву, чтобы создать Звёздное Тело или «Чадо», как его называют рёвозавры. Он пообещал, что когда-нибудь он возродится вновь из ничего, чтобы снова быть со своей женой, своим сыном и своей дочерью, и уничтожить ВИРМ навсегда, — рассказал Клеф. После чего лаконично постановил: — Не буду делать из этого интригу, я думаю, Король рёвозавров — это ты: все, кто мог, об этом уже догадались, а кто нет — тот идиот. — Я?.. Э… — Хиро моргнул, потом подумал. — Э… ну да, если допустить существование магии, других вселенных, вещих снов, воскрешений, то и реинкарнация покажется чем-то вероятным. Хиро даже слабо усмехнулся по этому поводу, в очередной раз отмечая крушение привычного мировоззрения. — В один момент я помню, когда мы работали в Саду, ты оказался на грани смерти и не подавал признаков жизни. Из этого я сделал вывод, что настоявший Хиро умер тогда, не пережив инъекцию жёлтых тел, а вместо него «пустое тело», как сейчас это, — Клеф указал на Зеро Ту, — его занял ты, Король рёвозавров. — То есть… настоящий Хиро мёртв? Я не настоящий Хиро? — у парня внутри что-то дрогнуло. — «Вот почему я не узнавал Мицуру, как он мне говорил!» — Возможно, впрочем, ты всегда был и Хиро, и Королём рёвозавров, просто жёлтые тела убили тебя, но мистическая составляющая Короля понемногу пробудилась тогда и, манипулируя вероятностью, реконструировала тебя, прямо как тогда, когда она же реконструировала тебя в полурёвозавра, — рассмотрел и таковой вариант доктор Клеф. — Очевидно, если ваши слова верны, я могу быть до конца превращён в рёвозавра? — подумал Хиро. — Верно. Но я не стал бы это торопить. Тебе надлежит больше освоиться с собственными силами, очевидно, Зеро Ту — Боец, а ты — Маг. — Однако толку-то в этой силе, если я тогда не смог воскресить ту, кого любил! — нервно взмахнул рукой Хиро, в очередной раз поворачиваясь к ней. — Не тужи, величество. Эту беду я могу подсказать тебе как разрешить, а дальше сам будешь думать, ибо путь предстоит тебе не близкий. — Какой ещё путь? — Прямо в Ад. — Что? Ад? Клеф продолжил на удивление Хиро:  — Давай я расскажу тебе всё по порядку для начала. В обмен на ништяки я стал агентом ВИРМ в этом мире. Я использовал свою магию для контроля сознания землян с целью развития человеческой цивилизации в угодном ВИРМ направлении. Культ ВИРМ возглавил Общество Плантаций… — То есть Папа и остальные — культ ВИРМ? — Очевидно. — А Франкс? — Он ничего не знает. — Ясно… Хиро поразился такому повороту, он уже ненавидел Папу и его слуг всей душой, а оказалось — они его древние враги, самые ненавистные! Ещё лучше! — Я решил предать ВИРМ, так как полагаю, что они избавятся от меня, когда я переживу свою полезностью, а ты так не поступишь, так как ты — человек добродетельный, — пояснял Клеф. — Не говоря уже о том, что я получу выгоду от сотрудничества с тобой для себя. Потому быть твоим союзником и двойным агентом в стане ВИРМ для меня — выгодно и необходимо. Хиро очень понравилось, что Клеф находит его добродетельным. Тот же продолжал рассказ: — Надо сказать, что Король, то есть возможно ты, своей смертью проклял ВИРМ в соответствии с неким древним ритуалом рёвозавров-оракулов в честь божества Шуб-Ниггурат, которое также известно под многими другими именами: «Великий Бог Пан», «Бафомет», «Всематерь», «Демон Жизни», «Кибела», «Magna Mater» и так далее [3]. Король принёс себя в жертву Шуб-Ниггурат, чтобы сообразным образом возродиться через чрево этой Всематери-богини. Сама Шуб-Ниггурат прокляла ВИРМ смертельным проклятьем: им суждено умереть от руки вернувшегося Короля. Потому ВИРМ ненавидят Короля и всё связанное с сексуальностью, размножением, любовью, деторождением и в конечном счёте с волей к жизни — они преследуют это везде и искореняют. Король проклял их так, чтобы ВИРМ не могли ступить там, где есть «вера в Шуб-Ниггурат» — то есть там, где есть любовь, секс, деторождение, связанные с этим чувства, ВИРМ не могут появиться. Даже у неразумных существ. Вот почему везде, где с помощью агентов ВИРМ действуют, они норовят сделать всех бесплодными, безэмоциональными, асексуальными, уничтожают экологию и убивают волю к жизни, чтобы как можно меньше живых существ могло романтически любить, испытывать похоть, совокупляться и размножаться и вообще хотеть жить как-то иначе, чем того хочет ВИРМ. Взамен они через последователей или сами проповедуют чистую интеллектуальную дружбу, отвергающее похоть высокомерие, безэмоциональный разум, рационализм и материализм, чтобы жертвы потеряли веру в любовь, и атеистическую науку, чтобы отвратить от прямого поклонения Шуб-Ниггурат, и предлагают чистые наркотики, более приятные, чем всё связанное с сексом. Подкупают всеми удобствами, чтобы заставить жертв искренне возлюбить себя. Ведь только если человек будет стремиться к ВИРМ, ВИРМ смогут завладеть им и сделать частью себя. Ведь проклятье Шуб-Ниггурат, наложенное Королём и его оракулами, постоянно истощает коллективную волю ВИРМ и грозит им растворением в забвении, потому ВИРМ нужны всё новые и новые души, чтобы «кормить Голодную Суку», и эта растрата не позволяет им заниматься саморазвитием о котором они так мечтают. ВИРМ верят, что если им удастся победить Короля рёвозавров и уничтожить Звёздное Тело, то пророчество Шуб-Ниггурат не исполнится и её проклятие спадёт, наконец позволив ВИРМ дальше развиваться и восторжествовать над всем Мирозданием. Вот таков их взгляд на ситуацию, о котором, разумеется, не знают их последователи среди смертных, так как они — наивные материалисты по большей части, считающие даже «Некрономикон» выдумкой Лавкрафта. Слушая всё это, Хиро снова поймал себя на той мысли, что прежнее мировоззрение окончательно рухнуло: даже атеизм и материализм — ложь и заблуждение, а Любовь — реальная физическая величина. — «Я начинаю уже к этому привыкать», — отметил он про себя. После чего серьёзно спросил: — Дай угадаю, Зеро Ту — реинкарнация моей жены? — Очевидно. Она по всем показателям способна управлять «Чадом рёвозавров», стало быть — она член королевской семьи в метафизическом смысле. Это не может даже Омега и не могут все остальные… Слушай дальше, по поводу того, что случилось с Зеро Ту, — перешёл к самому важному Клеф. — Да, — Хиро ещё раз взглянул на Зеро Ту, та что-то мычала, заставив сердце Хиро разрываться. — ВИРМ захотели забрать её на свою планету, для чего им потребовался следующий план: они передали Омеге особое устройство — нечто вроде Возвратника, но только для души, чтобы применить его к Зеро Ту, отправить её душу куда надо. Мне поручили организовать это. Однако Переносчик решили вручить Омеге, а не мне по ряду неважных причин. Я приказал Булату защитить вас. Будь он в полном вооружении, ВИРМ бы заподозрили моё предательство. Потому я приказал Булату быть нарочно безоружным, он не просто так нагишом расхаживал. Булат всё равно мог принять на себя первый выстрел Переносчика душ, так как я обучил его древней русской арийской магии, он может входит в состояние «хрустального холода» и создать магические барьеры Вритры — это психополя особого рода, защищающие от мощнейших ментальных и звуковых атак, видимые лишь для магически одарённых. Первый щит изумрудный и блокирует ментальные и пси-атаки, второй полыхает красным и отрезает все звуки. Булат в теории может продержать барьеры лишь несколько минут [4]. Кроме того, его хорошая интуиция позволяет ему ощущать опасность заблаговременно (не говоря о том, что Булат не родственник Зеро Ту и его не должно было отбросить на планету ВИРМ). Я рассчитывал, что вы справитесь с Омегой. И вы её победили, но Зеро Ту пришла в голову светлая мысль добить лично Омегу её оружием… Хиро это больше всего задело — неужели из-за своей боевой удали любимая обрекла себя на это?! Вот дура же! Всё же Папа прав — нельзя отказываться от холодного и рассудительного рационализма. — Видишь лишь, души сексуальных существ защищены Шуб-Ниггурат от ВИРМ, потому отправить душу должен не ВИРМ, а кто-то родственный этой душе. При этом Переносчик душ работает автоматически, у него только низкая скорострельность. Так что Зеро Ту сама на себе его использовала, когда он перезарядился. — И сейчас Зеро Ту на планете ВИРМ? — перепугался Хиро. — Вовсе нет, — у Хиро аж отлегло, — сейчас она в месте, которое обычно называют Адом, Шеолом… Назовём его Гадес. Это промежуток между жизнью и смертью. Существо, обладающее волей к жизни, будет там жить, но отсутствие связи с живым материальным телом приведёт к постепенному истощению и к постоянной смерти, не говоря уже про огромное число ограничений, — объяснил Клеф. — Но Зеро Ту жива… биологически, — Хиро всё оглядывался на неё. — Как её вернуть? — Для этого потребуется спуститься в Гадес и вручную достать её. — Ясно… Как это сделать? — Я могу отправить твоё сознание в Гадес, твоя психопроекция создаст тебе побочное тело там. Но предстоит столкнуться со множеством демонов и мертвецов, пройти через сто кругов ада, потому придётся отправить с тобой на Ту Сторону весь Тринадцатый отряд, — дал такой ответ Клеф. — Я готов на всё, чтобы вернуть Зеро Ту! — на эмоциях выпалил Хиро, даже не мысля ничего иного. Плевать сколько там чертей и бесов! Без Зеро Ту ему ничего делать ни в мире смертных, ни в том адском Гадесе на Той Стороне бытия. Вот до чего человека доводят любовь и одиночество! — Я знал, что ты это скажешь в сердцах, потому… Булат, введи её. Булат запустил в палату Итиго. Одно движение волшебной палочки и Итиго шлёпнулась без сознания, Булат её придержал. — На Той Стороне Гадесом правят Сто великих демонов, чтобы они пропустили тебя кого-то вытащить из их царств-кругов, тебе необходимо нечто отдать им. Потому чтобы ты мог спасти Зеро Ту, необходимо ритуальное убийство человека во славу Сотни, который тебя любит, чтобы так сказать… совершить равноценный обмен, отдать Аду кого-то взамен, — с такими словами Альто протянул Хиро полицейский электрошокер с включённым убивающим режимом. — Убей её. Ведь ты сказал — «я готов на всё, чтобы вернуть Зеро Ту!» А что может быть проще уничтожения одного-единственного человека? Хиро уставился в шоке… — Не смотри так. Без этого не как, — по-кошачьи улыбался своим пластиковым лицом доктор Клеф. — Давай, во имя Любви, мой дорогой Орфей — поверь, совершённое тобою сегодня убийство во имя твоей Эвридики будет чрезвычайно романтическим. *** Белый провал кристально-чистого забвения остался позади, бронзовые ворота тихо захлопнулись за спиной. Впереди простёрлась золотая долина, почему-то ярко видная в прозрачной тьме, нисходящей от нависшей черноснежной круговерти на месте неба, где колыхалось нечто. Древняя стена, увитая виноградным плющом тянулась от края до края. Множество натуральных запахов витало в этом тёплом воздухе! Зеро Ту никогда не видела столько деревьев и столько травы, о таком она и мечтать не могла — но главное, она оказалась здесь совершенно одна, какой была и там: — Где я, любимый?..