Нити судьбы

Лето закончилось. Наступил понедельник — двадцать пятое августа. Это был первый день обучения в новой школе, и Джеки чувствовала огромный стресс. Она была готова к тому, что вся история повторится, — ведь история циклична, — и доводы Гэри и Луизы, успокаивавших обеих дочерей, не помогали. Да, их отношения значительно улучшились, и Джеки даже начала понимать ход мыслей этих людей. Она часто ловила себя на мысли, что слишком часто понимает их очень хорошо, чего никогда не было с Флоренс, Греем, Норой или Эми. Да, она общалась с этими школьными знакомыми, они даже собирались пару раз, переписывались… Но полного понимания не было. И Джеки казалось, что его никогда не будет. Впрочем, их ждал седьмой класс. Они стали на пару дюймов выше, немного опытнее в общении, — Джеки уж точно, — на пару мгновений старше. Эти пару мгновений были обусловлены даже не моральным состоянием, это был опыт, который они смогли приобрести за лето. Барнс стояла около школы в задумчивости. Фло, стоявшая рядом, тоже о чем-то думала. Молчание было прервано звуком отстукивающих время каблуков. К школьницам подошла Луиза. — Что-то случилось, девочки? — спросила она, поправив причёску. — Ничего не случилось, — на удивление честно сказала Джеки. Ведь на самом деле не было ничего невероятного, что случилось бы за эти несколько минут. — Просто думаем, — сказала Флоренс и обернулась. Подняв глаза на мать, она произнесла: — Грустно немного. Джеки пожала плечами. Она ничего такого не чувствовала. Может, она просто не научилась ещё распознавать грусть, как не могла осознать чувства привязанности. Да, она стала немного другой, она избавилась от самого мучительного, что было в её жизни — от страха перед матерью и от нежелания совершать ошибки, от вспышек агрессии и от заниженной самооценки, — но, видимо, это было не всё. — Не знаю, — сказала Барнс. — Может, и грустно, я не чувствую ничего. Луиза улыбнулась. К семье подошёл Гэри и, приобняв жену, заявил: — Сегодня ведь такой солнечный день! Расслабьтесь. Он явно пытался их подбодрить. Это было, конечно, лучше методов матери Джеки, но всё равно не работало. Джеки немного покусала губу, а потом кивнула и, согласившись с тем, что день прекрасен, направилась к школе. Флоренс, явно не готовая так быстро смириться с происходящим, пошла за Барнс почти сразу, видимо, не имея никакого желания оставаться в одиночестве. Открывая тяжёлые двери, Джеки даже не обернулась — ей было неважно, смотрят ли Гэри и Луиза на неё и на Флоренс. Ей в некоторой степени было даже плевать, где находится Флоренс и догнала ли она Джеки. Единственно важным было то, что сейчас нужно было разобраться с правилами этой чёртовой организации. Об этом Барнс и думала, прогуливаясь по коридору и пытаясь понять, какой из шкафчиков принадлежит ей. За этим занятием Джеки застал пухлый парень, примерно одного возраста с девочками. — Новенькая? — беспардонно спросил он с улыбкой на лице. — Новенькая, — проигнорировав весёлый тон паренька и его немного неловкую улыбку, Джеки в очередной раз обвела взглядом коридор. — Как мне найти мою кабинку? — Если ты из седьмого класса, то ты в правильном месте, — торжествующе всплеснул руками пацан. — Тут есть несколько пустых шкафчиков, один из них твой. — Он показал рукой в сторону этих самых железных коробок и потом добавил: — Меня зовут Нэд. — Джеки, — миролюбиво ответила девушка и добавила: — Спасибо. Достав ключ, Барнс сунула его сначала в одну скважину, потом, после неудачи, в другую. Самый крайний шкафчик, а именно он её достался, всё ещё хранил призрак предшествующего школьника: на дверце висели остатки постера Мэрилина Мэнсона, — кто-то незадачливый не смог оторвать весь постер, — а в дальней части завалялись попрыгунчики. — Ну, немного потрёпанный жизнью, но зато почти полностью пустой, — пожал плечами новый знакомый, а потом подпрыгнул от неожиданности: к ним подошла Флоренс. — Наконец-то я тебя нашла, — немного недовольно заметила Норман и добавила: — Если ты исчезнешь из поля зрения, тебя можно больше не искать, ты не найдёшься. Нэд, услышавший полный саркастического недовольства голос блондинки, прыснул. Джеки вздохнула и решила проигнорировать выпад сводной сестры: — Вот твой шкафчик. — Спасибо, — сказала Норман, стараясь не усмехаться. — Что тут за смех? — послышался недовольный голос сбоку. Барнс повернула голову, — впрочем, так сделала и Норман, — и увидела высокую и загорелую девушку. Примечательным было ещё и то, что улыбки на её лице не было совсем. — У одной из наших новеньких есть чувство юмора, — заметил Нэд, прекратив смеяться. — Я даже и не начинала шутить, — Фло закатила глаза. — Меня зовут Флоренс, это Джеки. После того, как Норман представилась и представил сестру, махнув рукой в её сторону, высокая одноклассница серьёзно кивнула и сказала: — Зовите меня ЭмДжей. Джеки и Фло перегнулись. Эта фраза была похоже на ту, что Барнс постоянно говорила, пытаясь убедить окружающих называть её не настоящим именем, а сокращением второго имени. Затаив улыбку, Норман уточнила имя у полненького Нэда, и тот с готовностью ей преставился. Спустя минут пять они уже вчетвером шли в класс на занятие по химии. ЭмДжей, которая показалась Джеки на удивление похожей на неё, — она не пыталась улыбаться и вела себя довольно сдержанно, — девочке понравилась. Нэд же Барнс не особо впечатлил; он был весёлым и болтливым, а таких девочка-суперсолдат не переносила. С ним мир казался слишком ярким и слишком суматошным, а девушка больше ценила вдумчивость и серьёзность. Даже Эми, которая была открытой и наивной, не была настолько поверхностной. Конечно, Барнс понимала: Нэд не может быть идиотом, ведь в Мидтаунскую школу все поступали по конкурсу. Но Нэд явно был легкомысленнее, чем стоило. Рассаживаясь по парам, школьники обсуждали всякие обыденные вещи вроде местоположения школьной библиотеки и еды в школьной столовой. Почему-то именно питание заинтересовало Флоренс больше всего, и Нэд с очень довольным лицом рассказывал блондинке, что продают в буфете и где около колы можно приобрести готовые обеды. После звонка Джеки села за парту, надеясь, что её не заставят выходить к доске, чтобы объявить имя новенькой перед всем классом, но при этом понимала: выйти всё же придётся. Миссис Леман, которую девочки помнили ещё с контрольных, вызвала обеих новеньких почти сразу же. Джеки выходила довольно уверенно — у неё была прямая спина, серьёзный взгляд… Но внутри она чувствовала себя маленьким беспомощным котёнком. Она чувствовала, что на самом деле не может совершенно ничего; в голове было пусто, лишь лёгкие и довольно естественные шорохи класса отдавались в ушах. — Седьмой класс, позвольте мне представить двух наших новеньких учениц., — миссис Леман говорила приветливо, что немного успокоило обеих учениц. — Это мисс Барнс, а это мисс Норман. Она специально назвала их по фамилиям, давая обеим девушкам на откуп, как их будут называть. Это показалось Джеки очень правильным: она не хотела, чтобы одноклассники запомнили её первое имя, оно вызывало очень неприятные воспоминания. Каждый раз, когда она слышала своё полное имя, она вспоминала, как её порицали и наказывали. — Хм, миленькие, — послышался пацанский голос с одной из последних парт. Взглянув на парня, Джеки сделала вид, что он не то индиец, не то мулат. — Для научной школы красивые девочки всегда радость. Барнс на миг показалось, что этот голос был полон сарказма и даже неприязни и испугалась, что всё будет так же, как и в прошлой школе, но потом этот парень вставил ещё одну фразу. И этого Джеки не ожидала от человека, желающего над ними издеваться: — Надеюсь, вам у нас понравится. Могу даже экскурсию по школе провести. Так Джеки поняла, что все, возможно, настроены довольно нейтрально.

***

— На удивление спокойный день, — сказала Флоренс, присаживаясь за пока ещё пустующий обеденный стол. Джеки, подошедшая сразу за Норман, не могла не согласиться: — И правда, всё было спокойно. Даже не ожидала. — А ты никогда не ожидаешь спокойствия, — с лёгким укором заметила блондинка. — У тебя чуть что, сразу что-то серьёзное. То надо подраться, то, наоборот, жертвой прикинуться. — Я уже так не делаю, — возразила Барнс, стараясь не показывать обиду. Эти слова показались ей невероятно оскорбительными, ведь произнесла из сама Фло, которая очень редко спекулировала и додумывала. Она вообще имела какую-то странную черту: не выдумывал всякую чепуху. А многие, по последнему опыту коммуникации, как раз таки любили выдумывать всякий бред. — Может, именно это ты уже и не делаешь, но это — отличный пример твоего пессимизма. Обе школьницы сели за стол и, оглядев содержимое контейнеров с едой, принялись неторопливо обедать. Уроков сегодня не было, надо было лишь зайти в отдел работы с молодёжью, чтобы записаться на дополнительные курсы, а там их ждали вполь до вечера. — Разве это так бросается в глаза? — спросила Джеки, отправляя в рот кусочек курицы. — Да, — серьёзно сказала Фло. — Даже по твоему лицу видно, что ты пессимистка. Думаешь о всяких ужасных вещах, всегда готова к самому плохому… — Ну не могу же я, как Эмили, постоянно быть наивной и радостной. — А я и не говорю что тебе надо быть другим человеком. Просто не очень приятно, что ты оцениваешь всех оптимистичных людей довольно негативно. — Да не было тако… — начала было Барнс, а потом вспомнила, что она часто негативно оценивала смеющихся подростков и взрослых, осуждала танцующих под энергичную музыку стариков. Это иногда казалось даже доброжелательно настроенной к ней Эмили — она тоже казалась Джеки излишне счастливой. Конечно, это происходило на бессознательном уровне. Конечно, Джеки не хотела остудить их радость. Но ей было некомфортно видеть проявления радости, она шарахалась от таких людей. Эми даже обижалась на неё за это. Барнс поджала губы. Фло, заметившая это, едва заметно ухмыльнулась. — Ну, прогресс всё равно налицо. Видимо, Норман решила не нагнетать обстановку. Они помолчали немного, не зная, о чём ещё поговорить. Молчание прервала Джеки. — Класс оказался намного менее агрессивным, чем я подумала при первой фразе этого… Флэша. — Флэш просто строит из себя крутого. ну или он правда местный крутой, — пожала плечами Флоренс и махнула вилкой с нанизанной на неё брокколи в сторону. — Он так пытался показать свой высокий уровень. Мол, он настолько крут и важен, что может себе позволить произнести что-то подобное. — Да, он самоутверждается, — согласилась Джеки, и, увидев довольную улыбку Норман, тут же продолжила: — Но если учитывать только его первую реплику… Она прозвучала довольно гадко. — Не так гадко, как ты подумала, — возразила блондинка. — Ты просто изначально окрасила такую фразу в крайне негативном ключе. Он, скорее всего, имел в виду только то, что мы красивые и что это хорошо. — Кто там считает, что вы красивые? — послышался голос Нори со стороны. Сидящие за столом девушки обернулись и увидели знакомых восьмиклассниц. Нора, которая стала немного худее, чем весной, выглядела очень довольной; тёмно-карие глаза глаза Эмили сегодня были просто добродушными и не таили в себе большую восторженность. — Мне кажется, вы сегодня эмоциями поменялись, — заметила Джеки, забыв поздороваться. Обе девушки хихикнули, но быстро замолкли — вспомнили, что Барнс не смеётся сама и шарахается от смеющихся окружающих. Андервуд, поправив свои кудрявые волосы, начала объяснять: — Просто я очень рада тому, как здесь преподают. Учителя все очень чёткие и очень правильные, всё по теме, всё по плану. Даже шутки очень интеллектуальные! — А мне не нравится, когда всё излишне по теме и по плану. Должно же быть что-то более лёгкое. — Тебе придётся вырасти, Эми, — заметила Нори. — А тебе придётся привыкнуть к тому, что не всё строится по планам и правилам, Нори, — возразила Флорес. Подошедшие девушки сели за стол и тут же сменили тему, решив не спорить о мировоззрениях друг друга: — Ну так кто вас там красивыми назвал? — спросили они одновременно. Джеки закатила глаза, Флоренс подавилась соком. — Да так, индус какой-то, — сказала Норман, встряхивая длинными светлыми волосами. — У него ещё погоняло смешное. — Не строй из себя невесть кого, — вставила Барнс. — Он в классе типа крутой. Но пока непонятно, насколько он реально крутой. — Вы круче, — заметила Эмили, которая, как оказалось летом, любила делать другим комплименты. Нори никак не отреагировала; Джеки, до сих пор не привыкшая к таким внезапным комплиментам, немного побледнела, пытаясь не сделать смущённое лицо и не залезть под стол; Флоренс покивала. — Да, он так и сказал, что мы крутые, — заявила Норман. Никто не заметил, что Джеки немного напряглась. — А вообще тут пока нормально, знания дают лучше, чем в прошлой школе, — заметила Нора. — И ещё тут есть бассейн и команда по плаванию. — Откуда ты знаешь? — спросила Барнс, повернувшись к девушке. — Одноклассник сказал. Рассказывал, какой тут крутой бассейн и какая тут замечательная спортивная инфраструктура. — А по-моему он просто хотел к тебе подкатить, — хихикнула Эмили. Нори закатила глаза. — Ничего такого он не хотел, он просто рассказывал про школу. — Ага, конечно, — на лице пуэрториканки заиграла хитрая улыбка. — Конечно. — Не дури, — мягко заметила Андервуд. — Зачем ему это? — Это ты у него спроси, — предложила Флоренс. Началось обсуждение одноклассников и их отношения к новеньким девушкам. Всё, казалось бы, было не особо интересным, но Эмили и Флоренс невероятным образом умудрились невероятным образом превратить эту тему во что-то бурлящее и живое. Джеки, конечно, это не очень интересовало. Она вообще не чувствовала потребности убедить Нору в том, что какому-то парню от неё что-то нужно. Под хихикающую Эмили, отнекивающуюся Нору и что-то доказывающую обеим Фло Джеки оглядывала столовую. Все общались совершенно обычно, все были похожи в своей коммуникации: за каждым столом кто-то эмоциональном размахивал вилкой; за каждым столом кто-то немного стеснялся, будто не желал слышать то, что слышит; за каждым столом был тот, кто уверенно что-то рассказывал. Барнс скользила взглядом по столовой, выцепляя совершенно разные лица, пока не заметила, как довольно близко, метрах в пятидесяти около неё, сидел знакомый ей человек. Это был парень, ученик средней школы. У него были тёмные глаза и взъерошенные каштановые волосы. И Джеки прекрасно помнила, что его имя — Том. Её передёрнуло. Они не общались с того дня, у них не было ни единого разговора после выяснения отношений. Она помнила, как он довёл её до панической атаки, помнила, что он за ней следил. Да, никаких проблем после выяснения отношений не возникало… но они не встречались. А сейчас вероятность их столкновения увеличивается в несколько раз — он был незначительно старше её, к тому же ему нельзя было запретить ходить по общей территории школы. А если они столкнутся, он может начать с ней общаться. А это общение ей было совершенно ни к чему. Джеки отвернулась от него спустя несколько секунд — эти мысли проскакали в её голове табуном лошадей и исчезли довольно быстро. Она не знала, насколько заметным было её короткое замешательство, но другие девушки, казалось, этого не заметили: Нора и Эмили наперебой рассказывали про практическое занятие по химии, а Флоренс очень заинтересованно слушала. Она очень любила химию, и именно этим можно было её подкупить. — В общем, вот! — сказала Нора, которой, видимо, понравилось изложение материала. — А учитель ещё и весёлый! — закончила Эмили. — Выводы, вы, конечно, сделали немного разные, — заметила Фло, но всё же согласилась с тем, что всё это было очень увлекательно. — Да, это всё было очень увлекательно, — с готовностью согласилась Джеки, радуясь, что внешне её эмоции проявляются незанчительно и девушк могли просто не обратить внимание на то, что она ничего не слушала. — Но, думаю, нам пора заканчивать. Давайте сходим уже в этот отдел молодёжи и разойдёмся. — Ты так хочешь уйти? — удивилась Нора. — Я устала тут сидеть, — ответила Барнс. Причём она даже не соврала, ей правда оказалось тяжело просидеть первый учебный день с достаточно доброжелательным и спокойным лицом. Она чувствовала себя натянутой струной и понимала, что это ненормально. — Она всегда слишком перенапрягается, — заметила Фло. — Джеки вообще напряжённые человек. — Ну это да, это мы заметили, — согласилась Эми, и все четверо, собрав вещи, направились к выходу из столовой. Проходя по ярким коридорам школы, Джеки вспомнила, какими тёмными они были летом, во время проведения вступительных испытаний. Сейчас школа не казалась мрачной, сейчас в ней кипела жизнь. Четыре девушки пробирались между школьниками, снующими туда и обратно, и Джеки чувствовала, что всё происходящее вокруг не вписывается в её картину мира. Прошлая школа не была такой громкой и такой хаотичной. Здесь Барнс чувствовала себя лишней, но при этом у неё возникло желание проникнутся этой атмосферой, словно внутренний перфекционист заключил спор с самим собой. — Тут много факультативов? — прервала Джеки молчание. — Да, много, — последовал молниеносный ответ Нори. — Даже очень много. Я уже говорила про плавание, но тут не только этот вид спорта, тут же куча спортивных секций! Андервуд шла впереди, показывая остальным девушкам дорогу, и продолжала говорить о количестве занятий, о том, что это всё замечательно и не может не радовать. В конце концов, когда они подошли в нужное крыло школы, Джеки уже знала почти весь список секций, разве что про расписание оставалось уточнить. Но всё оказалось не так просто: кабинет, в который собрали всех новеньких, был наполнен не только школьниками, но и некоторыми учителями. Встав вдоль стены, они улыбались каждым вошедшим ученикам. Оглядев комнату, Барнс с недоумённым видом посмотрела на Фло. Сводная сестра, тоже слегка удивлённая, пожала плечами. — Ну, нам, конечно, никто не говорил, что тут будут преподаватели… но это даже к лучшему. Послушаем от них рассказы, зададим вопросы. — Как можно задавать вопросы преподавателям? — вопросила Джеки, чей голос сейчас походил на шипение. — Запросто, — так же тихо, чтобы учителя не слышали, ответила Нори, вмешиваясь в разговор. — Нам же нужно узнать все детали и вникнуть в планы каждой секции. — А главное — почувствовать, насколько учителя добрые и классные, — добавила Эми, радостно кивая. «Друзья-противоположности,» — мысленно закатила глаза Джеки. Конечно, деочки были правы, и в происходящем были свои плюсы, но ей всё равно не очень хотелось нарушать привычный порядок вещей и что-то спрашивать — или даже требовать — у учителей. Они всё же были неприкасаемыми людьми, только они могли задавать вопросы. И подобное нарушение субординации заставило Джеки немного понервничать. Впрочем, биение сердца удалось слегка унять, когда директор Морита, встав рядом с несколькими десятками учеников, поступивших во все классы начиная с седьмого и сбившихся в кучу, заговорил: — Дорогие ученики, сейчас все вы сможете ознакомиться с нашими школьными секциями. У вас будет возможность поговорить с ведущими секций, задать интересующие вас вопросы, уточнить расписание. Как только вы решите, что достаточно осведомлены, то можете взять один из листов, лежащих на столе, подписать его и подчеркнуть выбранные вами секции. Перед началом вашего ознакомления с дополнительными занятиями я отмечу лишь, что вам стоит выбрать два-три пункта, чтобы не перегрузиться, но при этом иметь достаточно разностороннюю школьную жизнь. Речь была не очень короткой, но за выигранное директором время Барнс относительно успокоилась. Собрав мысли в кучу, она вспомнила всё, что Нора говорила ей по дороге в этот кабинет и, взглянув на плакаты, висящие над головами учителей, пошла к тем преподавателям, к которым у неё были вопросы. Ну или к секциям которых у неё был интерес. Джеки знала, что ей нужно что-то спортивное. Несмотря на то, что она продолжала ходить на стрельбу и в последние месяцы — в фитнес-клуб, ей хотелось больше нагрузки. Барнс казалось, что она продолжает деградировать даже занимаясь почти каждый день. Её тело просило больше тренировок, ведь за долгие годы она успела привыкнуть к тому, что физическая активность — основная активность в жизни суперсолдата. А терять навыки суперсолдата ей, в глубине души, не хотелось. Мало ли что, вдруг ей придётся воспользоваться навыками. В общем, в первую очередь Джеки решила выслушать нескольких учителей физкультуры. Перебарывая своё нежелание спрашивать старших по статусу, она всё же сдавленным голосом спросила нескольких учителей и поинтересовалась расписанием занятий. Сначала она пыталась запомнить всю информацию наизусть, а потом вспомнила: всё есть на сайте школы. И просто решила довериться тому, что прямо сейчас сможет запомнить примерные дни. После нескольких разговоров Джеки, едва не покрывашяся испариной, решила, что самым подходящим является американский футбол: и со стрельбой не пересекался, и учитель показался адекватным. А вот со второй секцией были проблемы. Барнс посещали мысли и о занятии творчеством, и о повышении кругозора и знаний. Однако выбрать стоило что-то одно, ведь вместе эти сферы всё ещё были для неё достаточно тяжёлыми. Не стоило их совмещать: психотерапевт говорила ей, что нельзя превышать нормальный уровень стресса, что не нужно насильно запихивать себя в рамки сложных вещей, что нужно развиваться шаг за шагом, а не кормить внутреннего перфекциониста, хватающегося за всё и сразу. И выбор пал на развитие интеллектуальных способностей — именно их Джеки избрала следующим после спортивной подготовки приоритетом. И больше всего под её представление о развитии мозгов подходил декатлон, где надо было за короткое время вспомнить ответ на нужный вопрос. К тому же вопросы могли быть из разных сфер, что позволяло бы сохранять и вспоминать разную информацию. Выдохнув, Барнс взяла лист, и, подписав его, подчеркнула нужные ей занятия. То, что она всё же определилась, успокаивало. Она даже почувствовала, как расслабляются её мышцы, которые сжались из-за нервного напряжения — всё же самостоятельно выбирать дисциплины, да ещё и перед взрослыми людьми, оказалось физически тяжело. — Ну что, куда записалась? — вынырнула из-за спины Барнс Фло. Джеки, никак не удивившись и тем более не показав своего удивления, буднично заметила: — Декатлон и футбол. А ты куда пойдёшь? — В театральный клуб и на вязание. — Вязание? — искренне удивилась Джеки. В её голосе, который обычно был бесстрастным, послышался неподдельный шок. — Ну да, — блондинка пожала плечами и улыбнулась. — Вязание. Я люблю вязать, просто тебе никогда про это не говорила. — Не доверяешь мне? — спросила темноволосая девушка, поворачиваясь к Норман лицом. Этот вопрос казался ей важным и абсурдным одновременно. Джеки хотелось, чтобы Фло ей доверяла, но при этом она сама пока не доверяла здесь никому. Она просто не могла довериться. — Я могу тебе доверять в определённой степени. Но ты слишком скрытный человек, чтобы доверить тебе свою жизнь, — честно ответила Фло. — Да, я не идеальная, я не говорю тебе про всё, я не открываюсь тебе полностью. Но о тебе я знаю даже меньше, чем ты знаешь обо мне. В голосе Норман не было ничего осуждающего, только простота и честность. Барнс понимала, что Фло не стане ей врать ни сейчас, ни когда-либо в будущем. И что действительно между ними не было доверия. — Но ты действительно любишь вязать? — спросила Барнс вновь бесстрастным, немного роботизированным голосом. Она вновь закрыла свои эмоции, чтобы не показаться слишком слабой перед человеком, с которым у неё не было взаимного доверия. — Да, люблю, — Норман улыбнулась. Это улыбка была одновременно грустной и уверенной, мягкой и серьёзной. Фло не хотела показаться грубой или наивной, как, впрочем, и не хотела быть слишком самоуверенной. Она просто отвечала на вопросы Джеки, как она уже делала не раз. Но доверия им это не прибавило. Потому что Джеки, в отличие от Фло, правду обычно не говорила. Она скрывала практически всю свою жизнь. И это всё было очень сложно. — Ладно, пошли в коридор, там подождём Нори и Эми, — сказала Барнс и махнула рукой. — не надо нас ждать, — послышался нарочито возмущённый голос Андервуд. Кудрявая голова, любящая строить планы, подошла к двум девушкам и продолжила: — Я уже записалась на своё любимое плавание. — И всё? — удивлённый голос Эмили возник совсем рядом с ухом Фло. — Нет, ещё рисование, чтобы душу отводить, — вздохнула Нора. — К тому же рисование помогает расслабиться и почувствовать свои внутренние страхи и проблемы. Это сделает мою жизнь спокойнее и понятнее. Джеки и Флоренс переглянулись. На лице Норман заиграла весёлая улыбка, уголки губ Джеки тоже дрогнули, но улыбка так и не появилась на её лице. Все четыре девушки в этот момент направились к выходу из кабинета, чтобы не толпиться и не мешать оставшимся её школьникам выбрать секции по душе. — Ну всё равно хорошо. Пусть ты и ищешь везде смысл, всё звучит довольно мило, — Эмили поправила свои тёмные волосы и продолжила: — Ну и раз тут все признаются, кто на что записался, я тоже скажу. Я записалась на прослушивание в музыкальную группу, буду там петь! Флоренс открыла рот, Джеки удивлённо вдохнула, а Нора торжествующе улыбнулась. — Это ведь твоя мечта, петь в группе, — сказала Андервуд, чей голос преобразился. Она теперь не казалась каменной глыбой, думающей о рациональности. Теперь Нори была скорее живым человеком, полным надежды и радости. — Именно! Надеюсь, меня возьмут, — тут пуэрториканка немного смутилась, но Флоренс высказалась в поддержку этого решения и Эми повеселела. — А ещё я решила пойти на волейбол. Но это просто попытка добавить в свою жизнь немного физической активности. Они ещё поговорили про секции и занятия, про их сакральные смыслы и про то, чего девушки хотят достичь. На самом деле, конкретики в их головах ещё не было, они думали в основном о том, что они хотят сделать в этом месяце или в этом году; большинство мыслей были довольно расплывчатыми. На самом деле, Джеки впервые задумалась о том, что она не знает, кем хочет быть. Она знает, что она может, но не знает, чего может этим добиться. Как и другие девушки. Они знали, что любят и что умеют, в этом не было сомнений, однако сомнения были в представлениях о будущем. Это обескураживало, но в любом случае ещё было время, чтобы решить, кем они все хотят стать.

***

Следующий день ознаменовался не только пятью уроками, но и первой встречей декатлона, перед которой Джеки сильно переживала. Она не была дурой, — по крайней мере, девушке хотелось на это надеяться, — но всё равно её знания не дотягивали до уровня самых умных студентов. Она понимала это ещё с предыдущего учебного года: в прошлой школе были ученики, которые ездили на олимпиады и соревнования по декатлону, и они были умнее её. Конечно, Барнс подтянула почерк и знание истории, начала читать книги и интересоваться литературой. Это всё давалось ей не без труда, но она старалась, чтобы не падать в грязь лицом и не отставать от класса — особенно от класса с «умниками», как иногда говорила Фло. Она готовилась, поэтому в актовый зал входила уверенно, пытаясь показать, что не боится никого и ничего. Мистер Харрингтон, который вёл декатлон, ещё не явился, зато в зале уже были некоторые студенты. Они сидели на стульях, читали книги и общались друг с другом. И все они были либо из седьмого, либо из восьмого класса. Видимо, шестиклассников не брали даже в самую младшую команду, словно подразумевая, что им стоит ещё поучиться. Джеки обвела взглядом студентов, с которыми ей придётся быть в одной команде. Некоторых она успела запомнить за два дня в школе: Флэш, он же Юджин Томпсон, довольно неплохой, но при этом самоуверенный парень; Лиз Тумс, красивая, скромная, умная… в общем, леди-совершенство; ЭмДжей и Нэд, с которыми Джеки познакомилась первыми; Бетти, которая чем-то в характере напоминала Нори. Были и другие знакомые лица, некоторых девушка видела в коридорах… И тут был Том. Тот самый Том, который тоже вышел из ГИДРы и с которым Бран сталкивалась весной. И он смотрел ей прямо в глаза. У Джеки не было возможности отвернуться — их взгляды уже встретились и было бы странно игнорировать человека. с которым не планируешь ссориться. Они же не планировали ссориться?.. Они вроде решили не трогать друг друга… Впрочем, Барнс уже не была в этом уверена. Она помнила только, что они решили не ссориться и не убивать друг друга. — Привет, как зовут? —- спросил Том, и джеки тут же поняла, что надо ему подыгрывать. Никто не знал, что они знакомы, а объяснять окружающим характер их… отношений… если они вообще были… ни ей, ни ему уж точно не хотелось. — Джеки Барнс. Ты тут главный? — Нет, я не главный, просто решил взять инициативу в свои руки. Том Уоттс. Джеки кивнула, немного поджимая губы. Флэш, заметивший их разговор, подошёл и, улыбнувшись поздоровался. Спросив как дела и немного пообщавшись для приличия, он, дав Тому довольно нейтральную характеристику Джеки, а Джеки — довольно позитивную характеристику Тома, удалился к паре семиклассников из параллельного класса. — И какими судьбами? — спросил Том, понижая голос. — Решили перейти в другую школу. Я, Флоренс… — Флоренс это дочь приёмных родителей? — нагловато прервал её парень. Он сейчас хмурился, и это ему даже шло, словно он должен ходить по какой-то территории с умным и серьёзным видом и решать какие-то глобальные проблемы. — Да. А ты чего такой серьёзный? Удивлён, что я сюда пришла? В голосе Джеки едва слышалась поддёвка, но Том её уловил и усмехнулся — самоуверенно, даже хамовато. — Да, удивлён. Никогда бы не подумал, что такая как ты, — он намеренно выделил последнее слово, — пойдёт на декатлон. Он, знаешь ли, для умных, а не для сильных. — Ну, я не слишком тупая. К тому же тренировки для мозгов тоже нужны, — пожала плечами Барнс, всем своим видом показывая, что ей плевать на его мнение о её мозгах. Парень помотал головой, не переставая усмехаться, и сошёл с темы. — Тебя готовили на агента или только на солдата? — серьёзно спросил он, её сильнее понижая голос и оглядывая зал, пытаясь удостовериться в том, что их точно не слушают. Все разговаривали друг с другом, создавая фоновый шум. это было на руку обоим. — И на того, и на того, — так же тихо и серьёзно ответила Барнс. — Так что кое-что я знаю. — Довольно специфичное, я полагаю, — сказал Уоттс, и в его карих глазах промелькнули хитринки. Джеки посмотрела на него со смесью осуждения и обычного подросткового недовольства. — Покажи сегодня всё, что ты знаешь, но, пожалуйста, не распространяйся, откуда знаешь про яды, бомбы и тому подобное, — заметил Том, придвигаясь ближе к девушке и шепча эти слова прямо ей в ухо. — Конечно, не буду, — Джеки отвечала тому так же тихо, тоже прямо в ухо. Ей это не казалось каким-то особенным и невероятным, это было обычной коммуникацией двух детей из ГИДРы, и она почувствовала удивительное спокойствие, поддерживая такой диалог. — Я никому не буду говорить. Достаточно того, что про меня знаешь ты. Тебя уже достаточно. — Верно, — сказал Том чуть более громко и немного отходя от девушки. — Тайна, которую знают двое, уже не тайна. А если узнает весь декатлон? На его лице играла немного демоническая улыбка. Возможно, эту дьявольщину придавали искры в глазах. Джеки не знала. Но она знала, что парень был предельно серьёзен. Им вдвоём было опасно находиться рядом — если их найдут, то достанется всем вокруг. А самых обычных школьников, которые совершенно не при делах, тем более посвящать не стоит — мало ли что им будет грозить. ГИДРА, как казалось Джеки, сейчас была везде. Они постояли несколько секунд, глядя друг другу в глаза, при этом больше не говоря ни слова. Они лишь моргали, и в их головах были общие мысли: никто не знает, кто мы на самом деле; мы сами не знаем, кто мы на самом деле. И это и правда было так. — Добрый день, мои юные гении, — доктор мистера Харрингтона заставил Джеки вздрогнуть. Мужчина вошёл в зал, хлопнув дверью и громко, немного истерично заговорив, что, собственно, Джек и напрягало: — Сегодня у нас первая встреча в этом году. У нас в команде два новых человека… Мисс Барнс и мистер Эдмундс. Так начались терзания Джеки и Эндрю Эдмундса. Преподаватель поставил их один на один, заставляя других школьников задавать вопросы. Барнс на удивление легко ответила на все вопросы по информатике и анатомии; честно говоря, попытки одноклассников сбить её и задать заковыристый вопрос в сфере написания кодов не увенчались успехом — она действительно знала несколько языков программирования. К этому её тоже готовили. Анатомию ей пришлось учить во многом на собственном опыте, но её она тоже знала хорошо. Конечно, мало кто пытался поймать её на незнании человеческого тела, ведь далеко не все были фанатами именно этой части биологии, и Барнс это было только на руку. В ботанике было сложнее, ведь Джеки помнила только про ядовитые и лечебные растения; через пень колоду прошла и химия — девушка была готова рассказывать о взрывчатых веществах и ядах, но самые обычные вопросы, которые казались школьникам и мистеру Харрингтону совершенно простыми, она запорола. История и литература прошли довольно ровно, в них Джеки не уступала сопернику, но при этому и не побеждала его. Хотя, ей стоило отдать должное Грею, который всё же поднатаскал её на стандартные вопросы, касающиеся истории Соединённых Штатов Америки. — Что же, — заговори мистер Харрингтон после проверки, оглядывая листок бумаги, на котором записывал какие-то пункты. — Эндрю, ты имеешь довольно неплохую базу, но знания довольно средние во всём. Ты можешь быть запасным игроком, но из-за отсутствия глубокой профилизации могут быть проблемы. Некоторые этапы декатлона требуют знания конкретных областей, а такие универсалы, знающие буз всех предметов, важны лишь на первых этапах, когда надо показывать кругозор. Эндрю кивал в такт словам учителя, а Джеки думала, что же мистер Харрингтон скажет ей. Она имела, как сказал преподаватель, «глубокую профилизацию», но в биологии, честно сказать, не знала базовых вещей. — Джеки, — начал он, с первого раза запомнив, что девушка не любила полное имя. — Джеки. Ты хороша в информатике, это большой плюс. У нас в младшей команде не очень много настолько хороших информатиков. Нэд, конечно, пытается развиваться, но пока этого недостаточно; Том же больше сосредоточен на физике и теоретической математике. Том усмехнулся. Барнс, посмотрев на его выражение лица, вспомнила кроссовки, с помощью которых тот бегал со скоростью суперсолдата, и подумала, что парень специализируется больше на экспериментах, чем на теоретической математике. — Знания по биологии, конечно, так себе, хотя анатомию знаешь хорошо, — продолжал мистер Харрингтон. — В общем, ты нам подходишь, но надо развиваться. — С этими словами он поднял на неё глаза и неловко улыбнулся, будто боялся, что она, расстроившись, заплачет. Но Джеки перед ним не заплачет. Ей было плевать, что он говорил. Он ведь не ругал её. Он сказал правду, а такая правда, довольно нейтральная и ни на что, по сути, не влияющая, не могла вызвать у девушки слёзы. — Всё нормально, — сказала она, и за Джеки это повторил Эндрю Эдмундс. Начались групповые раунды и общие задания. Джеки почувствовала, что ей пусть и просто легко переключаться между задачами, но всё же сложновато делать этого довольно долго, особенно — после нескольких уроков. Подумав на мгновение, что сложность должна быть в её жизни, Барнс тут же вспомнила психотерапевта и её слова о том, что от убийственной сложности могут быть убийственные проблемы. И что ей может быть сложно, но не должно быть болезненно сложно… Впрочем, Джеки и не было болезненно сложно. она просто не привыкла к такой нагрузке и сейчас старалась адаптироваться по максимуму. Ей надо было выжать из себя как можно больше. И это заметили уже знакомые ей люди: после занятия к Джеки подошёл сначала Флэш, пожавший ей руку и признавшийся, что она произвела на него хорошее впечатление, а потом и Том, который с уже не хитрой, а горой улыбкой заметил: — Ты неплохо справилась. Но некоторые предметы действительно надо подтянуть. — Спасибо, — сказала Джеки немного сухо, но в душе — совершенно искренне. — А тебе бы расчесаться или даже подстричься. У тебя гнездо на голове. Парень лишь немного дёрнул рукой, словно хотел поправить волосы или на худой конец проверить, правда ли там гнездо, а потом фыркнул. — С чего бы мне расчёсываться ради тебя? — А я разве говорила что-то про себя? — уточнила Джеки и, развернувшись, пошла к выходу из актового зала.

***

В лесах красного дерева в Центральной Америке — точнее, в ещё не вырубленной его части, что уже было поразительным фактом, — вышла женщина, которая делала измерения и фотографии. Педантично оглядывая лес, она словно примеривалась к ему, как браконьер. Она знала, куда смотреть и что фотографировать, и явно выполняла серьёзную миссию, которая стороннему наблюдателю была неизвестна. Когда женщина стала собирать разнообразные травы, раскладывая их в разные мешочки, из, казалось бы, темноты появился мужчина. Он был достаточно высок и явно был не местным — одет был в чёрный плащ, но при этом совершенно лысая голова была открыта. Стряхнув с плаща букашку, мужчина поздоровался с женщиной, которая, услышав знакомый голос, выпрямилась и совершенно без улыбки ответила ему: — И вам добрый день. Каковы новости? Мужчина вновь отряхнул плащ, на который села очередная букашка, и ответил: — Школьники наконец собрались вместе. Сейчас есть все шансы объединить их и развить способности каждого. — Было бы славно, если бы это случилось побыстрее, ведь я уже не могу терпеть происходящее. У меня нет никаких сил. Она вновь наклонилась, чтобы продолжил собирать травы, а мужчина замер на месте, стараясь не оказаться жертвой ещё каких-нибудь насекомых. — Но ждать всё равно придётся. Они ещё маленькие, не доросли до дела. К тому же разобщены. Соединить их можно будет только за учебный год, ведь у них нет не то что бы точек соприкосновения… У них к друг к другу стойкая неприязнь. — Не у всех, — заметила женщина, уходя в какие-то кусты. Мужчине пришлось пройти за ней, чтобы не говорить громче необходимого. — Да, некоторые общаются довольно неплохо. Но у них нет доверия друг к другу. А супергероям надо доверять друг другу. Женщина недовольно вырвала из земли очередную травинку — на этот раз с корнем. Спорить с этими словами было бессмысленно, ведь мужчина это доказал на примере Мстителей. Только общение, только доверие… — Но в любом случае мне нужен более надёжный канал связи. Я не смогу ходить в лес просто потому, что смогла невероятным способом передать вам бумажное сообщение. Мужчина хмыкнул. Женщина, не поднимая взгляда, продолжала собирать травы. — Я смогла выйти отсюда только на один раз. Ещё раз меня не выпустят — я придумала отмазку об улучшении успокоительного газа, и, скорее всего, сделаю это с первой попытки. Мужчина кивнул и достал из кармана совершенно обычный браслет, а потом, вспомнив, что женщина его не видит, заговорил: — У меня есть устройство, разработанное Старком. Это самый обычный браслет, выглядит как обычная бижутерия, которую вы могли вполне себе купить на местном рынке или в ближайшем Торговом центре, ну или куда вас там отпускают… Женщина выпрямилась, поглядев на браслет. Она правда могла выдать его за вещь, купленную в магазине во время приобретения необходимых для её личных разработок товаров. Она кивнула, мужчина продолжил: — Мы сможем связываться с помощью голосовых и текстовых сообщений. Аудио и видеозвонки невозможны, так что мы не сможем друг друга потревожить. Звука уведомлений нет, только секундное сдавливание кожи при получении сообщения. Вы заметите, что вам что-то пришло, и сможете прослушать или прочитать сообщение в одиночестве. И ответить, естественно, тоже. Мужчина показал на браслете нужные для записи и прослушивания сообщений комбинации, и женщина, признав их удобство, приняла браслет. После проверки связи мужчина, не прощаясь, ушёл обратно вглубь леса, а женщина продолжила собирать лечебные травы — ей действительно нужно было собрать побольше, чтобы улучшить успокаивающий газ.